Остров в Тихом океане.

Долгий и томительный путь к отдыху уже завершался. Томительным он был большей частью потому, что Тацуми, хоть и поднял со дна «Камелию», решил, что в остальном синигами справятся своими силами. А остальным можно было назвать практически всю работу, которую приходилось выполнять, начиная с элементарной готовки и заканчивая приведением в относительный порядок кают, которые находились в полуразгромленном состоянии. И поэтому в работу пришлось впрячь всех, не исключая шефа Коноэ. Хотя, всех – это сильно сказано. Было всё же два человека, которым Тацуми разрешил бы ничего не делать: Хисока и… и сам Тацуми, который взял на себя только готовку, не доверяя Цузуки. Хисока же, наоборот, был рад чем-нибудь кому-нибудь помочь, чтобы не думать о том, что произошло несколько лет назад на этом корабле. И не хотел он спрашивать Цузуки о том сюрпризе, что должен спасти его, Хисоку, от усиливающейся с каждым днём жары. Когда ему не находилось дела, юный синигами читал книги, взятые в библиотеке. Гусёсины, конечно, долго думали, прежде чем отдать драгоценные бумажные сокровища в руки, находящиеся в непосредственной близости к демону разрушения, Цузуки. Причём, «непосредственной близостью» они считали расстояние никак не меньше ста метров. Ватари сидел большую часть времени в своей каюте, из которой доносились звуки взрывов, лязг и грохот. Сидел, пока рассерженный Тацуми силой не выволакивал его оттуда, называя «вторым демоном разрушения». -Да этому кораблю уже ничего не страшно! – оправдывался Ватари. – Ты только посмотри на эти трещины! А побитые стены? Клянусь, это было ещё до того, как… Тут Ватари запинался, потому что лицо Тацуми приобретало зловещее выражение, означавшее, что кара уже придумана. И после десятиминутных споров и угроз Ватари отправлялся заделывать щели, красить стены, тяжело вздыхая и вытаскивая ежечасно 003 из банок и щелей, где совёнок отдыхал. Отдыхал 003 обычно от своего любопытства, которое подталкивало его проверять, чем занимаются остальные синигами, и помогать им своими совиными советами, которые сам 003 находил, наверное, очень ценными, хотя никто их не понимал, и оттого никто им не следовал. Шеф Коноэ вместе с Цузуки, как и Ватари, занимались приведением судна в относительный порядок. Но шеф любил прикорнуть где-нибудь в уголке, разморённый на солнце. Цузуки же в это время тайком пробирался к Ватари, вместе с которым они отправлялись сначала на кухню, а затем в бар. Неудивительно, что Тацуми большую часть времени приходилось разыскивать своих нерадивых помощников, а затем едва ли не пинками отправлять снова работать. -Но, Тацуми, мы же всё сделали! – хором оправдывались оба. -Я только взял этот тортик, - смотрел умильными глазами Цузуки. -Меня вообще ждут мои приборы! И 003! – переходил в наступление Ватари. -И тут мы случайно встретились… -Они скоро ржавчиной покроются из-за тебя, бездушный зануда! -… и решили пропустить стаканчик… -Это же невозможно назвать отпуском! -Только разлили по стаканам, и тут ты… -Только присел отдохнуть в кои-то веки, и тут ты! Но Тацуми равнодушно выслушивал каждый раз этот хор, к которому иногда добавлялись жалобы шефа, поправлял очки и спокойным голосом объяснял, что сначала нужно привести судно в порядок, после чего можно будет отдыхать, не заботясь ни о чём. К тому же им, неблагодарным, стоит вспомнить, благодаря кому они не бегут через океан на своих двоих, и благодаря кому они могут как получить свои отпускные, так и забыть о них на веки вечные, а Цузуки вообще отработал бесплатно только один месяц из трёхсот лет. И сейчас этот срок может быть увеличен и поделён на двоих, если они не прекратят ныть и не займутся делом. Само собой, после таких весомых аргументов обоим синигами (и иногда шефу) приходилось торопливо и печально допивать и доедать остатки того, что они ели и пили до этого, и отправляться работать. Однажды Ватари взбунтовался против «жестокого диктатора в очках» и заперся на весь день в своей каюте. А вечером было организовано нападение нарисованных воинов на Тацуми. Бунт был быстро подавлен, и нарисованные рыцари оказались за бортом спустя несколько минут после начала боя. Оплакивание погибших продолжалось также несколько минут, после чего Ватари вынужден был сдаться и отработать лишние три часа – по числу воинов в его армии. Так неспешно и мирно текли часы и дни отпуска для пятерых синигами. До тех пор, пока на закате… -Остров! Я вижу остров! – радостно закричал Цузуки, держа в руке кисть, перемазанную, как и её обладатель, краской. -Ты уверен, что это тот остров? – устало спросил его Хисока, обмахивающийся газетой. Сзади что-то зашуршало, и подошедший Тацуми произнёс, глядя на карту: -Если верить, то… это он. Часа через два мы уже будем там. -Скорее бы, - радостно потирая руки, сказал Ватари. – Мне уже не терпится опробовать на ком-нибудь… - тут он осёкся и замолчал. -Да, скорее бы, - протянул шеф, сидящий тут же на одном из ящиков Ватари. – Может, хоть там начнётся отдых… А в это время на острове… *** -Боже, я совершенно чёрен, - медленно произнёс Мураки, глядя в зеркало. И добавил с усмешкой, - когда я вернусь, Ория даже не узнает меня. Что же, он будет рад… Рад узнать, что меня уже не трогает ни уничтоженная лаборатория, ни окончательная гибель Саки… Он набросил на плечи халат и вышел к песчаному пляжу. Песок отливал розовым, а на волнах плясали красноватые блики. С моря дул нежный и прохладный бриз. Краснота и золото на западе постепенно переходили и переливались в сине-голубой бархат на востоке. В этой синеве уже можно было разглядеть маленькие мерцающие точки звёзд. Пышная растительность острова казалась на фоне неба чёрными силуэтами, вырезанными из бумаги. Изредка всплёскивала хвостом проплывающая мимо крупная рыбина. Пейзаж казался спокойным и умиротворённым, но глаз доктора заметил что-то… новое, резко выделяющееся. -Корабль? – изумлённо спросил Мураки сам себя. – Откуда быть кораблю в этих местах? Впрочем… если уж этот корабль здесь оказался, то его пассажиры будут приятно удивлены. Насколько я могу судить, судно окажется здесь через два или два с половиной часа. Нужно подготовиться к встрече гостей. С этими словами он резко развернулся и направился к своей «хижине». Но, прежде чем окончательно уйти, ещё раз обернулся и пробормотал: -Странно, почему этот корабль кажется мне знакомым?..