Застрял в любви

– Что ты сказала? – переспрашивает охотница. – Ты слышала, – беззаботно отвечает Ребекка, устремляя внимание на свой маникюр. Она достает из сумочки пилочку и начинает подправлять свои розовые ногти. – Уже где-то полтора месяца. – Это невозможно, – с усмешкой произносит брюнетка. Она говорит так, словно приняла всё за шутку, но в её голосе я улавливаю нотки волнения. Девушка обращается ко мне, чтобы до конца убедиться, что это розыгрыш: – Пит, скажи, что это неправда. Она ищет на моем лице поддержку, которую я не могу дать. Смысла врать больше нет, но и правду сказать не так-то просто. «Я не сделал ничего плохого. Не было выбора » – снова и снова прокручиваю эту мысль у себя в голове. – Пит, – настаивает Китнисс, сверля меня взглядом. – Просто скажи, что она лжет. – Это правда, – еле-еле выдавливаю из себя, стараясь не смотреть на напарницу. Сердце бешено стучит. Возможно, было бы проще сразу обо всем рассказать. Но тогда Китнисс стала бы жалеть меня еще больше. Винить себя. Лучше уж так. – Нет… – на выдохе, протягивает охотница, отрицательно качая головой. Мой серьезный вид застает её врасплох. – Я объясню, – поворачиваюсь к девушке, в надежде на понимание. – Просто послушай, хорошо? Охотница меняется в лице постепенно: растерянность переходит в осмысление, осмысление – в обиду, обида – в гнев. Брюнетка резко соскакивает с дивана, но я успеваю перехватить её руку. – Постой, Китнисс. Все не так, как ты думаешь. – Не прикасайся ко мне! – яростно кричит она мне в лицо, вырывая руку из моей хватки. – Как ты мог?! Китнисс почти бегом устремляется в другую комнату. Не знаю, в чью именно, потому, что не так хорошо знаком с её домом. Устремляюсь следом за ней. Охотница резко толкает дверь и, и та, с глухим звуком ударяется о какой-то деревянный предмет. Девушка пытается закрыться, но я мешаю ей, так как успеваю просунуть руку в дверной проем. – Проваливай! – вскрикивает брюнетка, всячески пытаясь убрать меня из прохода, в который я сантиметр за сантиметром проникаю все дальше. Сделав последний рывок, буквально вваливаюсь в комнату. – Прошу, дай мне сказать. Обещаю, ты все сейчас поймешь. – Хорошую ты позицию выбрал, Пит, – злорадно ухмыльнувшись, бросает Китнисс. В её глазах я вижу боль. – Ты даже представить не можешь, насколько паршиво я себя чувствовала из тебя. А сейчас, выходит, что ты притворялся в разы лучше меня самой. Каждое её слово, словно игла, вонзающая в кожу: вроде бы и не больно, но неприятные ощущения чувствуются. – Сноу заставляет меня, – сообщаю я, наконец. – Если не буду подчиняться, он убьет всех, кто нам дорог. – Что? Мы присаживаемся на заправленную кровать, и я рассказываю все с самого начала: от приезда президента до сегодняшнего дня. Китнисс слушает внимательно, отмечаю, что в её взгляде появляется сожаление о том, что она наговорила еще несколько минут назад. – Ты обманул меня, Пит, – обернувшись в мою сторону, огорченно протягивает Китнисс. – Я думала, что после Тура все будет, как прежде. Думала, что мы будем в безопасности. – Китнисс, мы в безопасности, – смотря в упор на девушку, произношу я. – Тебе ничего не грозит. – А тебе? – резко бросает брюнетка. Грустно усмехаюсь её дерзости. Она смотрит на меня так, будто я в чем-то повинен. Словив мой взгляд, брюнетка значительно мягче добавляет: – Когда я произнесла «мы», имелись ввиду ты и я. Оба. – Я тоже буду в порядке, пока буду выполнять указания Сноу, – отзываюсь на её слова. – Если бы ты рассказал мне, – возмущенно парирует девушка. – Возможно, мы бы что-нибудь придумали. – Ты бы ничего не смогла сделать, – я четко произношу каждое слово, чтобы донести до девушки их реальный смысл. Как бы она не старалась, все было бы именно так, как есть сейчас. Если не хуже. – Значит, я хотя бы попыталась спасти тебя от… этой, – грубо огрызается охотница. Её слова на минуту приводят меня в оцепенение. Она ведь действительно не понимает. – Спасти от кого, Китнисс? – поднявшись с кровати, наигранно осведомляюсь я. – От Ребекки? Задумайся на секунду, что было бы со мной, если бы не она. Я благодарен ей! Повисает пауза. Напарница поражена сказанным мною. Я впрочем, тоже. Девушка сидит, поджав губы, её лицо выражает то ли непонимание, то ли разочарование. Не знаю точно, сколько проходит времени, прежде, чем она тихо спрашивает: – Ты благодарен ей? Благодарен за то, что она использует тебя в своих мерзких целях? Глубоко вдыхаю и выдыхаю, стараюсь сохранять максимальное спокойствие, но получается у меня это не очень хорошо. Провожу рукой по волосам, стараясь придумать ответ, который разъяснит всю ситуацию. – Ребекка рассказывала мне одну историю, – игнорируя её вопросы, решаю доказать Китнисс наглядно, насколько мне повезло. – Про одного парня, его имя Финник Одейр, морской красавец, один из самых молодых победителей. Знаешь, кто его постоянные клиенты? Самые близкие сторонники Сноу. Мужчины от сорока и старше. Не один человек, Китнисс. Несколько. Сразу. Не раз возвращался домой избитый и покалеченный; после очередной поездки к покупателям, он может днями ни с кем не разговаривать. Ребекка хотела ему помочь, но оказывается, он продается только друзьям и коллегам президента. – И ты считаешь это нормальным? – вскрикивает она. – Что они покупают людей? – Нет! – мы оба теперь разговариваем только на повышенных тонах. – Я не считаю это нормальным! Я просто говорю о том, что мог бы быть на месте того парня сейчас, если бы не Ребекка. Она – не такая плохая, как ты думаешь! – А может дело в другом? – чуть тише спрашивает девушка, смотря мне прямо в глаза. Брюнетка больше не продолжает говорить. Единственное, что делает моя напарница, это прожигает меня грустным взглядом. Чувствую себя виноватым, хотя и знаю, что ни в чем не виноват. Возможно, только в том, что вспылил. – Китнисс… – решаю первым начать перемирие. – Она тебе нравится? – серым голосом спрашивает охотница. – Как девушка? Её вопрос вводит меня в ступор. Зачем она это спрашивает? Это нечестно. Она ведь ничего не знает: ни Ребекку, ни о том, как мы проводили время. Это ведь был не только секс, нам было весело вместе... – Да, может, она мне и нравится, – признаюсь в этом и себе и напарнице. – Потому что я вижу в людях хорошие качества. И Ребекка обладает ими! – Ясно, – дрожащим голосом констатирует девушка. Китнисс отворачивается в сторону и быстро смахивает слезу. Не хочет, чтобы я видел, как она плачет. – Но есть одна проблема, – продолжаю свои слова. – Какие бы хорошие девушки меня не окружали, какими бы красивыми они не были, я всегда думаю о тебе. Всегда. Ничего не изменилось с Арены. Я люблю тебя все также сильно. И не знаю, изменится ли это вообще когда-нибудь. Молчание. Брюнетка больше не плачет, а просто смотрит на меня удивленными глазами. Зачем я сказал это снова? Она ведь итак всё знала. Идиот! Чего я ждал? Ответного признания? Да, именно! Но его нет. Я думал её намеки что-то значат. Получается, что нет. Хм, во второй раз быть отвергнутым уже не так больно... Бросив последний взгляд на девушку, я выхожу из комнаты. Зайдя в гостинную, замечаю Ребекку, она все также сидит в кресле. С кем-кем, а с ней я точно не хочу разговаривать. Сажусь на диван, опуская голову. Злюсь на себя из-за того, что снова понадеялся на взаимные чувства, которые все равно бы, в конечном счете, ничего бы не дали. Я уже не раз думал об этом. Эти отношения были бы обречены. Китнисс достойна лучшего. – Это было очень драматично, – обычным тоном проговаривает блондинка. – У вас в домах, видимо, тонкие стены, раз такая слышимость. Игнорирую её. Она так спокойна, что особо и неудивительно. Почему это вообще должно её волновать? Вероятно, она добилась чего хотела. – Чтобы ты знал, – с неожиданной серьезностью парирует Ребекка. – Я не собираюсь извиняться за то, что сказала ей. Но я, правда, не хотела, чтобы вы сорились. – Серьезно? А чего ты ожидала? – не выдерживаю я. – Я хотела, чтобы она увидела, как много ты для нее делаешь. Закрываю руками лицо. Мне и так плохо из-за ссоры с Китнисс, а тут еще такая щепетильная забота… Нет, Ребекка определенно хотела меня подставить, только и всего. А что если нет? Черт. – Не нальешь воды? – просит блондинка. Перевожу усталый взгляд на нее и вижу в руках девушки таблетки. – Что это? – подозрительно спрашиваю, не двигаясь с места. Сначала нужно узнать, для чего ей лекарства. – Уже третий день голова кружится, – спокойно отвечает она. Не врет. В голове проскальзывает воспоминание, и я мгновенно срываюсь с места – чайник все еще на плите! – добежав, быстро выключаю газ и, взяв полотенце, открываю крышку. Воды нет. Только горячий пар обжигает лицо. – Холодная, подойдет? – обращаюсь я к Ребекке. И получив, положительный ответ, наполняю стакан водой из прозрачного графина, стоящего неподалеку. Девушка разом закидывает три таблетки в рот, запивает и, морщась, проглатывает. – Когда мы сможем разойтись по домам? – интересуюсь я. – Хоть сейчас. – Хорошо, – хватаю куртку с вешалки и обуваюсь. – Уходим. Китнисс так и не вышла. Она злится. Я тоже. Неважно. Единственное, что я хочу сейчас, это прийти домой, лечь на кровать и тщательно осмыслить то, что было сегодня и подумать над тем, что будет завтра.