Застрял в любви

Просыпаюсь оттого, что солнечные лучи, сквозь открытые окна, светят мне прямо в глаза, заставляя жмуриться от непривычного света. Закутываюсь с головой в одеяло, чтобы попытать удачу и еще раз уснуть. Почувствовав на своих ступнях прохладный поток воздуха, сгибаю ноги в коленях, стараясь укрыться от холода. Вчера мы с Китнисс были на ужине в особняке мэра Андерси. Продлился он, к счастью, недолго, так как на этот же день был еще и запланирован торжественный проезд по главной площади в честь праздника Жатвы. Стоя чуть поодаль ото всех, мы с Китнисс смотрели на искренние улыбки ребятишек, наслаждающимися дорогими сладостями из Капитолия, и радовались вместе с ними; взрослые же в это время, не стесняясь, набирали еду в сумки, чтобы в дальнейшем было чем кормить свои семьи. Уже только ради этого стоило побеждать. Пролежав минут десять на кровати погруженный в свои мысли и поняв, что сна больше нет ни в одном глазу, я поднимаюсь с постели и, несколько раз потянувшись, иду умываться. Поездки к Ребекке начнутся завтра, а сегодня у меня своеобразный выходной. Решаю напечь булочек для Китнисс и порадовать её с самого утра. Наверняка, победительница сегодня дома: после долгой поездки нужно отдохнуть; к тому же Гейл сегодня работает на шахте. Быстро замесив тесто, обдумываю, какую выпечку преподнести брюнетке. Знаю, что она всегда выделяет сырные булочки, но я решаю внести хоть какое-то разнообразие. В дополнение к «любимицам» девушки сегодня будут булочки: с изюмом, маком и повидлом – выбираю самые «быстрые» начинки, чтобы долго не возиться. Приготовив по три булочки с каждой из начинок, выкладываю их на поднос и накрываю полотенцем. Начинаю быстро одеваться: нельзя, чтобы еда остыла. Выхожу из дома и, стараясь идти по менее заснеженной дороге, направляюсь к Китнисс. Стучу в дверь, попутно отряхивая ботинки от снега. Через пару минут слышу тихие шаги, а затем и отпирающийся в несколько щелчков замок; девушка предстает передо мной в пижаме и со спутанными волосами. Похоже, она спала. – Прости, не хотел будить, – с сожалеющим видом произношу я. – Обычно в такое время ты уже на ногах. – Все хорошо, – потирая заспанные глаза, отмахивается брюнетка. – Давно пора вставать. – В своё оправдание могу сказать, что принес завтрак, – ловко сдергиваю полотенце, открывая вид на золотистую выпечку. – Они еще горячие. – Ну, тогда проходи, – Китнисс прислоняется к двери, освобождая для меня проход. Делаю шаг вперед, однако рука девушки, упирающаяся мне в грудь, неожиданно преграждает путь. Улыбнувшись моей растерянности, победительница тянется к моим волосам и стряхивает с них снежинки. Закончив, она снова прижимается к двери. Неуверенно вхожу и, прежде чем пройти дальше, разуваюсь и снимаю с себя верхнюю одежду. Прохожу на кухню и ставлю булочки на стол. – Я сейчас, – проговаривает Китнисс, уходя в свою комнату. – Только переоденусь. Не долго думая, я беру чайник и наливаю в него холодную воду. После этого, ставлю на плиту, чтобы тот закипел, тянусь к чашкам и кидаю в каждую из них по одному пакетику черного чая. Стою, оперившись руками на кухонную тумбу. Только сейчас до меня доходит, что дома, кроме Китнисс никого нет. За исключением, пожалуй, Лютика, кота Примроуз, он сидит на подлокотнике дивана и смотрит своими большими глазами прямо на меня; его взгляд выражает полное безразличие и умиротворенность. Подхожу ближе к нему и, начинаю поглаживать жесткую рыжую шерсть. – Прим совсем его разбаловала, – причитает брюнетка, выходя из комнаты уже в новом облике: на ней тонкий фиолетовый свитер, черные штаны, доходящие до голени и теплые вязаные носки; волосы заплетены в привычную косу. – Чайник скоро вскипит, – сообщаю я, кивнув головой в сторону плиты. – Хорошо, – отзывается девушка и лениво плетется к столу. Она садится на ближайший стул и, наклонившись над булочками, вдыхает запах свежей выпечки. – Я очень голодная. Резкий стук в дверь, заставляет нас обоих повернуться в сторону двери. – Кто это может быть? – размышляя вслух, с удивлением произносит Китнисс. – Мама пошла к лежачему больному, сказав, что сегодня, скорее всего, останется там ночевать; Прим в это время в школе, Гейл на работе, а у Хеймитча и вовсе не принято стучать. Еще три громких стука. – Нужно открыть, – пожав плечами, констатирую я. С озадаченным лицом Китнисс идет к двери, я также следую за ней. Подойдя почти вплотную, девушка отпирает замок и предоставляет возможность увидеть гостя. Точнее, гостью. Все эмоции разом наваливаются на меня: удивление, злость, страх, шок, паника, нет, вероятно, только радости. Непроизвольно я открываю рот и таращусь выпученными глазами на Ребекку. Какого черта?! – Китнисс! – восклицает блондинка, да так громко, что её слышали, наверное, на другой стороне Дистрикта. Гостья раскрывает руки, тем самым, предлагая охотнице обняться. Что вообще происходит? Быстро сообразив, что Китнисс не собирается двинуться и с места, Ребекка очень тихо, едва шевеля губами, добавляет: – Там камеры. Прими дружелюбный вид и шагай сюда, если вы не хотите проблем. Победительница, не мешкая ни секунды после услышанных слов, идет на встречу блондинке, и, натянув фальшивую улыбку, дарит свои ответные объятия. – Так чудесно, что ты пригласила меня в гости! – буквально кричит Ребекка. Похоже, она старается привлечь внимание тех, кто снимает. – Да, – продолжая улыбаться, кивает головой Китнисс, а затем, буквально выдавливая из себя каждое слово, продолжает: – Пройдем в дом? – Конечно, – блондинка проходит мимо охотницы, и, задержавшись буквально на секунду, в полголоса произносит: – Продолжай улыбаться еще минуту. Я стою в коридоре и наблюдаю за всей этой картиной. Ребекка, не спеша, проходит мимо меня; хочу задать сотню вопросов, но всё, что могу делать сейчас, это стоять, как вкопанный и ошарашено смотреть на нежданную гостью. – И тебе доброе утро, Мелларк, – недовольно бурчит блондинка, выводя меня из оцепенения. Осматривая интерьер дома Китнисс, она ходит от одного края к другому. К слову, брюнетка, отстояв положенную минуту на крыльце, также присоединяется к нам. – О, пирожки! – подойдя к столу, Ребекка берет одну из булочек двумя пальцами и внимательно осматривает. – С чем этот? – Наверное, с повидлом, – отвлекшись на секунду, отвечаю я, но буквально через мгновенье, осознав весь ужас ситуации, одним махом задаю поток вопросов блондинке: – Как это понимать? Что ты вообще здесь делаешь? Откуда камеры? Что происходит? – Притормози, ковбой, – прерывает меня гостья, надкусив булочку. – Мм, как вкусно. Сам испек? – Зачем ты приехала, Ребекка?! – не сдерживая раздражения, прикрикиваю я. – Не повышай голос, Мелларк, – чуть более серьезным тоном, чем ранее, произносит девушка. – Я, между прочим, помогаю вам обоим и себе выбраться из небольшой передряги. – Какой передряги? – стараюсь, говорить спокойно, иначе своим возмущением никогда не дождусь ответов. – Я присяду? – не дожидаясь ответа, девушка садиться на кресло напротив; я же сажусь на диван, стоящий позади меня. – Все из-за нашей беседы на улице у особняка президента; оказывается, неподалеку с камерой сидел один из репортеров, которого мы не заметили. Этот идиот слышал наш разговор. Записи самого разговора, к счастью, нет, но зато есть фотографии. Мои ребята каким-то образом об этом всем узнали, и предложили обмен: я ему денег, он – информацию. Но, со словами «Это будет эксклюзив!», этот парень благополучно отказался. И вот сейчас, он сидит на улице и, вероятно, стучит зубами от холода и обиды. Наверняка думал, что я к тебе еду, а я такая – хоп! – и заявилась к твоей подружке! Здорово? – Подожди-подожди, а он не может выложить изначальную информацию о разговоре у особняка, избегая того, что случилось сегодня? – спрашиваю я, схватившись двумя руками за голову от всех навалившихся новостей. – Может, – соглашается девушка. – Для этого там и сидят еще репортеры, уже нанятые мной. Даже если тот парень опубликует статью в своей газете, ссылаясь только на одни фотографии, то мои парни предоставят видео, где я приезжаю к своей новой подруге, Китнисс Эвердин, и её несравненному парню Питу Мелларку. – И ты думаешь, все поверят в это? – с явным сомнением интересуюсь я. – Как миленькие, – отмахивается Ребекка. – В столице благотворят вашу любовь. – Ладно, – чуть расслабляюсь. История с дружбой между всеми нами должна сработать. На минуту повисает молчание, которую нарушает Китнисс. За всей этой ситуацией, я совсем забыл про ее присутствие. На меня снова накатывает паника. – Откуда вы друг друга знаете? – недоуменно спрашивает брюнетка, повернувшись ко мне лицом. – Только не говори, что познакомились в особняке. По её рассказу, очевидно, что встречались еще до этого. – Не могу поверить, что она до сих пор ничего не знает, – доедая последний кусок от булочки, иронично бросает блондинка. – Может, время уже пришло? – Для чего? – Китнисс переводит изумленный взгляд то на меня, то гостью. – Ребекка, не надо! – практически умоляю её. – Не сейчас. Блондинка пристально смотрит на меня, обдумывая свое решение. – Я покупаю его, – негромким голосом отвечает Ребекка. В её глазах я вижу одновременно и сожаление, и радость. – Покупаешь? Зачем? – у Китнисс на лице смятение, от всего сумбура ситуации. – Что вы делаете? – Пазлы собираем! – с издевкой вскрикивает блондинка. – Не будь ребенком, Эвердин. Мы спим вместе.