Под палящим солнцем Аризоны

Новое жилище Винчестеров действительно оказалось неплохим. Вообще-то братья не особо разбирались с внутренним убранством – им было бы плевать, даже если бы комната была абсолютно пустой или вмещала в себе еще с десяток дополнительных жильцов в виде семейства китайских туристов. Главным преимуществом номера был кондиционер, на котором можно было выставить хоть семнадцать градусов выше нуля, и, что удивительно, это бы не было обычным щелканьем пульта – чудо-машина действительно охлаждала помещение до заявленной температуры. Именно поэтому первые десять минут охотники просто сидели на кроватях, блаженно уставившись на колеблющиеся ленточки волшебной коробки, медленно, но верно превращающей комнату в Антарктиду, и наслаждались музыкальным сопровождением. – Хороший номер, – пробормотал Дин, подставляя лицо потокам холодного воздуха. – Только с соседями нам не повезло. Сэм усмехнулся, согласно кивнув. И правда, семейство Картер все продолжало разбор полетов, крича и явно кидаясь чем-то увесистым. Эта какофония продолжала мучить слух еще минут пять, пока не раздался скрип открывающейся двери, крик «Да хоть замуж за него выйди, только прекрати мне мозг клевать!», затем оглушительный хлопок и быстрые удаляющиеся шаги. – Черт, кто же из них это был? – засуетился старший охотник, подпрыгивая к окну и вглядываясь в едва заметную в темноте фигуру. – Серьезно? – хмыкнул брат, с непониманием уставившись на него. – Нет, вот серьезно? Ты пытаешься различить близняшек, которых видел вместе раза три? В темноте? Со спины? – Ты сомневаешься в моем зрении? Мне слишком интересно, кто за меня будет замуж выходить. Черт, и правда ничего не видно, – послышался разочарованный вздох. – Ладно, видимо, вечерний выпуск мелодрам окончен. Я спать. Считая, что выглядит ни капли не подозрительно, Дин увалился в кровать, едва сняв обувь, крепко прижимая руки к левому боку, где под рубашкой была спрятана пухлая тетрадка. Младший Винчестер решил не придавать этому значения и, обследовав душ на предмет ледяной воды, через пару минут тоже лег спать, рассудив, что брат наверняка где-то отхватил номер любимого эротического журнала и теперь хотел уединиться. Что ж, не так уж он был далек от истины. Когда в комнате наконец раздалось мерное посапывание, Дин вскочил на ноги и шустро направился к выходу. К сожалению, в номере заняться чтением не было никакой возможности, а любопытство просто распирало охотника, поэтому он решил вернуться в Импалу, где без всяких прелюдий накинулся на дневник. Черта с два он будет страдать муками совести из-за того, что нарушает личное пространство Роуз. Она-то этим особо не заморачивается. Первые несколько страниц не представляли никакого интереса: обычные рассказы об охоте с отцом, от описания которой Дин аж крякнул – так она напоминала ему о собственных годах с Джоном. Прозаичные будни семьи ловцов нечисти, иногда перемежающиеся ссорами с сестрой, едва не сбили запал, но дальше чтиво стало поинтереснее: 17 мая Что-то идет не так. Отец слишком часто связывается с другими охотниками, хотя раньше, после инцидента с Д., предпочитал обходиться своими силами. Он стал угрюмым, снова жалуется на ногу. Мама продолжает отмахиваться от меня, но я видела, как они проверяли арсенал ночью, когда отправили нас спать. 26 мая Отец уехал ночью, не сказав ни слова, и не возвращался почти сутки. Мама ничего не говорила, просто отправила нас наверх, хотя я слышала, как она плакала на кухне. Папа вернулся, сказав, что ездил за подарком, но на его руках появились ссадины, которые он тщательно скрывал под рукавами рубашки. Ким поверила, и я решила оставить все, как есть. Не хочу пугать ее своей паранойей. 29 мая На день рождения мы получили медальоны. Папа вставил туда наше семейное фото, где нам с Кимми по шесть лет. Помню, в тот день мы поехали на пляж, и я испортила ее новое платье, ткнув в него мороженым. Дурацкое фото, из-за которого она снова начала меня упрекать, но родители там улыбаются, а я и так это редко вижу. Вечером отец отозвал меня на веранду и сказал, что настали трудные времена и я должна до конца помнить о своем долге, ведь ни Ким, ни мама не будут жертвовать своей семьей ради помощи другим. Я пообещала, что буду стоять до последнего, если придется, и он сказал, что гордится мной. Какое-то время мы просто стояли обнявшись, а потом, когда он отпустил меня, я впервые увидела на его глазах слезы. Перевернув страницу, Дин увидел кусочки небрежно вырванных листов. Что странно, после майских записей Роуз перестала писать дату, заменив ее отсчетом дней: День 37 Трое за сегодня. Не знаю, сколько их было раньше, ведь мне и в голову не приходило браться за дневник. День 39 Зак сказал, что будет легче, если я снова начну записывать. Не знаю, как девчачья тетрадка поможет забыться, но теперь этот доморощенный психолог заставляет меня сидеть за письменным столом по двадцать минут в день. Пусть и дальше прожигает меня взглядом, но я не буду писать о том дне. Ни сейчас, ни когда-либо после. День 45 Показалось, что я видела Ким. Это не может быть правдой, потому что она в тысяче миль отсюда, но я действительно испугалась. Вдруг эти твари добрались и до нее и теперь разгуливают по Штатам в теле моей сестры? Твари? Видимо, Роуз имеет в виду демонов. Скорее всего, это тот период, о котором говорила Кимберли, – когда сестра их бросила и умчалась из дома. Но, судя по записи, Картер все еще беспокоилась о семье, так почему ей пришлось уехать? «Бабы», – беззлобно подумал старший Винчестер и продолжил читать. День 53 Семеро за два дня. Массовое изгнание выглядит довольно весело. День 60 Зак признался мне в любви. Не знаю, может, я стала выглядеть как девица, которая в этот момент готова крутить шашни, или он просто придурок? В любом случае я не могу его бросить, так как транспорта у меня нет, пришлось сморозить что-то типа «Ну ты же мне как брат, мы через столько прошли вместе». Эх, была бы тут Кимми, она бы начала сыпать советами из «Космополитан», и тогда ситуация бы не была такой неловкой, но она сделала свой выбор. Что ж, зато теперь у меня есть подаренный несчастным Ромео браслет. Что-то я обрастаю памятной херней. Дин хмыкнул. Пожалуй, впервые за охваченный в дневнике период он узнавал Роуз. Интересно, какой она была до случившегося – нервной и немного напуганной девчонкой, какой она представала в начале тетради, или же той саркастичной и безумно бесящей стервой, которую знал он сам? День 78 Прошло уже больше двух месяцев, а я все еще не могу спать: в голове снова и снова раздается свист пули, стоит только закрыть глаза. Я всего лишь делала то, что должна, так какого черта мне так больно? День 127 Я сбилась со счета, но помню лица. Каждого, кого успела спасти, каждого, кто умер по моей вине. Надеюсь, однажды их станет достаточно много, чтобы забыть первое. День 173 Сегодня мы видели черную Импалу. Зак указал мне на нее, сказав, что это машина Винчестеров, и ему тут же пришлось отбирать у меня оружие и силой запихивать в машину. Я успела увидеть их довольные улыбки до того, как мы свернули на другую улицу. Не думала, что ненависть – настолько сильное чувство. – Вау. Спасибо, Зак, – присвистнул охотник, пытаясь вспомнить, не приметил ли он Картер тогда. Вряд ли бы он не обратил внимание на красивую девушку да еще и с такой неоднозначной реакцией, но и вряд ли бы он ее запомнил. Хотя если честно, Винчестер даже был рад, что познакомился с ней только сейчас, – если она и теперь донимает его своими подколками или откровенными палками в колеса, то каковы бы были у него шансы выжить в тот самый «День 173»? День 250 У меня не было выбора. Пришлось выкинуть почти все вещи, что были на мне, все насквозь пропиталось кровью. Не знаю, что на меня нашло, но я продолжала бить ножом снова и снова, хотя знала, что это мало чем повредит демону. Я била, а он только смеялся, давя на самое больное, пока я не вырвала ему язык, засыпая в глотку соль. Экзорцизм прочитан, труп сожжен. Прости, Зак, у меня и правда не было выбора. – Твою мать, а я уже к нему привык, – прошептал Дин, пока до него доходил смысл прочитанного. Когда наконец дошел, комментарий не казался таким уместным, и он, вздохнув, вернулся к дневнику. День 252 Оказалось, что я не умею водить. Сначала меня возил отец, затем Зак, но теперь они оба мертвы, а я даже выехать из этого чертова города не могу. К счастью, попалась шайка одержимых байкеров, так что теперь у меня есть собственный мотоцикл, но совершенно нет мук совести. Плевать на кражу, я своими руками убила двух близких мне людей. Вряд ли Джек-потрошитель убивался бы из-за украденной жвачки. И никогда не думала, что ехать по пустому шоссе на полной скорости настолько весело. Кажется, я впервые за год улыбнулась. День 285 Случайно увидела в кафе Винчестеров. Ярости не было, просто захотелось выпить. Может, однажды я не вспомню слов отца о них? День 312 Я возвращаюсь домой. Нет больше сил волноваться за мать и Кимми. Они наверняка злятся за то, что я их оставила, но это было верным решением. Нельзя начинать мирную жизнь после открытия Врат Ада, и я обещала отцу, что продолжу то, что он закончить не успел. Может, я уговорю их вернуться к охоте, и мы заживем как прежде. Почти. День 323 Я опоздала. Опять. На дом налетели вампиры. Ким я успела вытащить невредимой, а вот мама… Видимо, им было нужно прибавление к стае. Я обещала сестре, что мы найдем лекарство, но это ложь. Я даже не знаю, существует ли оно, да и времени катастрофически мало. Мама сказала, что не будет заканчивать превращение, ведь отец бы никогда этого не простил. Кимми не должна это знать. День 325 Меня прокляли. Другого объяснения я найти не могу. Маму лихорадило, и я оставила Кимми с ней наедине, чтобы они могли попрощаться. То ли сестра решила «спасти» мать, то ли она сама не выдержала, но я едва успела вовремя. Как много людей сносило голову собственной матери и не сходило с ума на вторые сутки после этого? День 338 Ким ненавидит меня. За это время мы толком не говорили, а последними ее словами было «Надеюсь, ты умрешь в больших муках, чем родители». Не знаю, сколько времени нам понадобится, чтобы прийти в норму. День 347 Мы решили вернуться в родной город за вещами, но клыкастые твари сделали это место своим новым гнездом. Не думала, что будет так приятно смотреть, как под истошные крики горит дом, где я провела всю свою жизнь. День 364 Почти год прошел. Мы снова стали разговаривать, ведь, кроме друг друга, у нас никого и не осталось. А еще сегодня я поняла, что Кимми больше не маленькая девочка, которую я оставляла после смерти отца. Этот год изменил ее, и когда к нам пристал на парковке какой-то пьяница, я даже не успела и слова сказать, как она накинулась на него с кулаками. Было странно видеть свою сестру, типичную девушку, на которую мало повлияло детство в семье охотников, с невероятным остервенением избивающую мужчину килограмм на тридцать тяжелее ее самой. Надеюсь, она все же сможет меня простить, и я не проснусь однажды с ее руками, сомкнутыми вокруг моей шеи. Далее записи прерывались почти на два месяца, а затем было всего несколько слов о теперешнем совместном деле в Аризоне. Винчестер был искренне рад этому, поскольку еще хотя бы одной записи о старшем поколении Картеров или о чувстве вины за их смерть он бы точно не выдержал. Да, Кимберли ему говорила, что они лишились родителей, но то, как они их потеряли, просто выбивало охотника из колеи. Он все еще помнил ощущение потерянности после гибели отца, а чувства совсем еще молодых девчонок он и представить боялся. Просидев несколько минут, уткнувшись лицом в ладони, Дин наконец вышел из машины и устало побрел в сторону мотеля, стараясь не думать о дневнике, который держал в руках. Надо подкинуть его обратно и попытаться сделать вид, что ничего не произошло. Черт побери, лучше бы он вообще в это не ввязывался. – Итак, – бодро начала Кимберли, усаживаясь по-турецки на диванчике, – я просмотрела документы, которые мы вчера нашли, и… – Стоп, – нахмурился Сэм, предчувствуя бурный поток финансовой информации, который на них обрушится через мгновение, если его не остановить. – Только один вопрос: когда? Сейчас семь утра, мы вернулись ровно шесть часов назад, ну и около получаса вы ругались с Роуз. Даже Дин, – толкнув клевавшего носом брата, продолжил парень, – которому нужно три часа сна, еле продрал глаза, а ты, бодрая и веселая, уже просмотрела килограмм бумаг? – Просто ты не видел того огромного мешка с одноразовыми стаканчиками от кофе, который я вынесла минут двадцать назад, – хрипло проговорила Роуз, что-то отпивая из кружки и довольно морщась, а затем обратилась уже к сестре: – Порой мне кажется, что тебя надо было назвать Оноре. – Она про Оноре де Бальзака, он выпивал по пятьдесят чашек кофе в день, – прошептал Сэм на ухо сбитому с толку брату, который сонным, но заинтересованным взглядом уставился на брюнетку. – Да отстань ты от меня, опять тут лекция про французов намечается, – отмахнулся Дин и снова повернулся к девушке: – Это кофе? – Да. – Пиво? – Скотч. – Кажется, у них своя волна, – констатировал младший Винчестер, наблюдавший за переговорами. – Я это уже поняла, – выпалила Картер, которую немного подергивало от переизбытка кофеина (да, наверное из-за этого, а не из-за того, что ее сестра и Дин находятся в одной комнате). Тем временем раздался негодующий возглас старшего охотника: – В семь утра? Скотч? Боже мой, только проснулась и сразу к бутылке?! – Во-первых, я не только проснулась, я еще не ложилась. Во-вторых, с такой профессией приходится выбирать: либо печень, либо легкие, а бегать как-то надо. Ну и в-третьих, – наливая виски в стакан и протягивая его Винчестеру, продолжила Роуз, – можно было просто сказать: «О прекраснейшая из прекраснейших, величественнейшая из величественнейших, я падаю ниц пред вами, Госпожа моя! Позвольте же слуге Вашему ничтожнейшему вкусить напиток богов из рученек Ваших царских!» Мужчина скривился от последней фразы, но стакан принял, сразу же делая большой глоток: – Твоя сестра разбудила нас ни свет ни заря ради бумажек, так что, о самовлюбленнейшая из самовл… Самоблюв… Самволюб… Короче, ты обойдешься без этих почестей, – фыркнул все еще не до конца проснувшийся Дин, но тут же неуверенно добавил: – Спасибо. Роуз едва заметно улыбнулась уголками губ, и он, незаметно для себя самого, слишком залип на ее непривычно добродушном лице, что не прошло мимо Ким. Переводя взгляд то на затормозившего Дина, то на не менее затормозившую сестру, девушка громко закашлялась, пытаясь привлечь внимание: – Вы закончили? – злобно процедила она, сощурив глаза, и, получив в ответ смущенное бормотание, победоносно улыбнулась. – Вот и отлично. Так вот, хотя вы и наворовали кучу всякого хлама типа чеков из местной стоматологии, кое-что я все же найти смогла. Оказывается, наш тихий патологоанатом владел аж восемнадцатью процентами «Вэст Ранч Виллэдж». Для сравнения: у МакКомба-старшего в подчинении двадцать пять процентов, у погибшего Дэйва, который был ответственным за все это дело, тридцать шесть процентов, а у ближайшего конкурентоспособного акционера – семь. – То есть контрольный пакет акций держат МакКомбы, и это абсолютно логично, но почему такой отрыв у Форкса, который, в общем-то, для них никто? – Вот это уж я не знаю. Как, впрочем, и то, откуда у судмедэксперта захолустного городишки деньги на акции элитного проекта застройки. Но заинтересовало меня не это, – покопавшись в вываленных на столике бумагах, Кимберли достала нужную папку из груды: – Здесь копия завещания Форкса, где все его имущество делится между двумя племянниками. Им отходит дом, деньги со счетов, не считая десяти процентов, отданных на благотворительность, и все остальное имущество, кроме одного – акций. – И они отходят… Дэйву МакКомбу? – удивленно вскинул брови Сэм, вчитываясь в бумагу. – И если он мертв, то… – То они достаются старшему МакКомбу, – закончила Роуз, покинув нагретое место поодаль от всех и подходя к столу с бумагами. – В том и соль, что нет. Ни акции Дэйва, ни акции Форкса не достаются старикашке. Они все отходят к Шанталь. – Это все подстроила французская стерва, – протянул Дин, допивая виски. От этих финансовых заморочек, от которых глаза у его брата загорались адским пламенем адвоката, его начинало тошнить. – Мало ей титулов, надо еще и бабла прихватить. Бабы… – Роуз, будь добра, посмотри в рюкзаке, нет ли там выписки из акта дарения, – пробормотала Ким, роясь в документах в поисках нужного. Картер кивнула и принялась рыться в рюкзаке, – Ой, все, спасибо, я уже нашла. Роуз не обратила внимания на слова сестры, продолжая копаться, и ее выражение лица, когда даже после вытряхивания всего содержимого на пол там чего-то явно не нашлось, заставило Дина окончательно проснуться. Заметила. Она заметила пропажу дневника. – Ребят, мне нужно кое-куда смотаться, – задумчиво протянула брюнетка, подскакивая к двери, и выбежала раньше, чем оставшиеся успели хоть что-то понять. Дин, не особо размышляя о том, что делать дальше, бросился за ней: – Эй, Роуз, стой! Дверь приглушенно хлопнула и поток воздуха подхватил часть бумаг со стола. Кимберли непонимающе уставилась на выход из номера, и Сэм отчетливо увидел, как погрустнели ее припухшие от недосыпа глаза. – Это то, что делает твой брат? – выдохнула она немного подрагивающим голосом. – Манипулирует девушками, скача от одной юбки к другой? Сэм неловко улыбнулся. – Он не манипулирует. Он и свои-то чувства редко понимает, что уж о чужих говорить. Эй, – прошептал он, похлопав Ким по плечу, – он не со зла, правда. Он из хороших парней и точно не будет бегать за твоей сестрой, только чтобы позлить. И я не совсем понимаю, почему вдруг столько ревности. У вас был… эм… – Момент, – подсказала та. – Просто мне на секунду показалось, что он меня понимает. Знаешь, сложно заводить отношения, если ты из тех, кто спит с пистолетом и скупает соль центнерами, именно потому, что люди не поймут твоего страха или переживаний. А вы и родителей потеряли, как мы с Роуз, и… – Вы потеряли родителей? – немного опешил Винчестер. – Дин мне ничего не говорил. – Не успел, наверное. Чуть больше года назад умер отец, потом и мать. Я и раньше надеялась вырваться из охоты, а после их смерти только утвердилась в этом желании. – Дин бы точно не понял тебя. Он не представляет, как можно жить иначе. Он – солдат. – Солдат… Какое точное слово, чтобы описать мою сестру, – кивнула головой девушка, глядя в пол. – А ты, выходит, хотел другого? – Да, даже почти сумел получить работу адвокатом, но, видимо, из охоты уходят только вперед ногами. Хотя и этот способ не всегда помогает. – Адвокат? Было заметно по твоим глазам, когда речь пошла о наследстве Форкса, – улыбнулась Картер, а затем мечтательно прикрыла глаза: – А я хотела спасать жизни. Но не на поле боя, размахивая ножом и гоняясь за нечистью, а там, где я могу помочь многим и получить благодарность. Еще лет в восемь решила, что буду врачом, но так никому и не сказала: отец, хоть и давал мне поблажки, все равно бы не понял, а Роуз бы посчитала меня трусихой или слабачкой. Разве ей втолкуешь, что это не побег, а мечта, и не все в мире вертится вокруг охоты? – Меня тоже не понимали, – протянул Сэм. Его все никак не покидало чувство, будто он разговаривает с собственной астральной проекцией. – Я разругался с Дином и отцом в пух и прах и все равно сбежал в Стэнфорд, но знаешь, что я понял, когда пришлось вернуться? Нет бывших алкоголиков – есть алкоголики, которые не пьют. Вот и с охотой так же. И пусть это порой просто невыносимо и адски тяжело, но рядом есть человек, которому можно не задумываясь доверить свою жизнь. Рядом есть семья, которая не заканчивается кровью. – В этом и есть наше главное отличие, Сэм. У вас с братом есть семья. У меня же – нет никого, – сглотнув, Кимберли подняла голову и, поджав губы, посмотрела в потолок. – Больше нет.