Together to be

Характеры, привычки, слабости, подлость, ложь и само зло вовсе не изменились с древних времён. Люди как были, так и остались во многом дурны и лишь в редком благородны. © Антон Чиж

Alina Orlova — Lijo Сплин — Сломано все Найл медленно, цепляясь за прутья клетки, поднимается во весь рост. Его футболка, некогда белая, вся в кровяных разводах, на ногах нет обуви, и штаны порваны на коленях. Волосы обрамляют лицо грязными белыми прядями, а скулы и щеки в синяках. Один глаз заплыл, и Найл даже не может открыть его. Верхняя губа в крови, и я стараюсь запомнить этот страшный образ навеки, чтобы, в минуты колебания, страдания моего друга убеждали меня в обратном. Убеждали меня в том, что этих тварей нужно убить, что нужно заставить их страдать не меньше. — У нас мало времени, — Найл припадает к ржавым прутьям решетки и начинает громко шептать, то и дело выплевывая сгустки крови. — Может, просто прочитаешь мои мысли? Он смотрит на меня своим ярко-голубым глазом, а по моей спине бегут мурашки потому, что я понимаю, что не хочу знать больше, чем он хочет мне рассказать. Я мотаю головой: — Лучше скажи сам. Я могу что-то забыть или упустить, а так Гарри тоже все слышит, — Найл, бросив обеспокоенный взгляд на дверь, кивает. — Тогда держи мысли сторожа в поле зрения, вдруг кто-то еще придет, — он морщится, опуская взгляд на пол. Гарри охает, и опускается на колени перед клеткой. Весь пол усыпан гнилыми фруктами и овощами, кое-где я даже вижу остатки сегодняшнего супа. Найл касается пальцами своего живота, и хмуро шепчет: — Я еще не настолько голоден, чтобы есть это, но… Мне нужно жить ради Эмили, — к моего горлу подкатывают слезы, и я киваю, доставая из кармана шоколадный батончик, бутылку апельсинового сока и яблоко. — Я захватила из столовой. Поешь, а потом все расскажешь, — я передаю через решетку еду и тоже опускаюсь рядом с клеткой на колени. Гарри снимает со своих плеч верхнюю куртку солдата, и, когда глаза Найла натыкаются на нее, он дрожит и пятится. — Найл, все хорошо. Мы пришли спасти тебя, — Гарри переносит по воздуху сквозь клетку куртку, опускает ее на худые плечи Хорана и расчищает мыслями пол, усеянный мусором. Найл садиться рядом с нами, опираясь спиной на прутья, и начинает есть. Мы с Гарри отводим глаза, стараясь не мешать нашему другу, и я слышу мысли моего соседа, пытающегося раздвинуть прутья. — Бесполезно, — жуя яблоко, говорит Найл. По недовольному лицу Гарри он понял, что тот хотел сделать, и что это у него не получилось, — они сделали ее из такого же материала, что и шлемы. Я покушал, спасибо большое, Люси. Я киваю, прекрасно понимая, что это меньшее из всего, чем я могла помочь Найлу. Между нами несколько металлических прутьев, и мне хочется разрушить их, взять его под руки и помочь ему выйти. Черт, ну почему все так сложно?! — Они поместили нас в один корабль, сковав непроницаемыми наручниками. Они не знали, что Софи и Лиам были связаны, поэтому когда…когда она исчезла, они стали винить в этом нас, что мы ее освободили. Она исчезла как раз над океаном, поэтому они хотели выкинуть Эль всем нас в наказание. Луи не дал им, попытался их остановить. Они подумали, что это забавно, то, как он ее защищает, поэтому они обещали сделать с ней… Черт, я не могу этого сказать! — голос Найла срывается, он всхлипывает и трясет головой, закрывая лицо руками, и я протягиваю ладонь сквозь решетку, сжимаю его руку в своей. Он покачивается всем телом в стороны и через минуту, глубоко вздохнув, успокаивается. — Когда мы приземлились, нас на причале ждал корабль. Я точно помню, что на боку у него большими белыми цифрами было написано «07». Я лишь видел, как они схватили Эль, отдали ее самому большому солдату, а Луи заковали наручники и повели к другому входу. Они улетели на этом корабле. Больше я их не видел… Я громко вздыхаю от прикосновения Гарри. Он держит меня за руку, переплетя наши пальцы. Я вижу, как вена на его шее вздулась, как его тело дрожит от злости и гнева, и поэтому поглаживаю грубые костяшки его пальцев, чтобы хоть чуть-чуть успокоить. — Эмили на этом корабле, — в голосе Найла столько боли, что на моих глазах наворачиваются слезы, не первый и я уверена не последний раз за эту ночь. — Она в отсеке генерала, тоже в клетке, как я полагаю… Это расстояние, оно убивает. Найл поднимает вверх свою левую руку, и я охаю, прижимая ладони ко рту. Запястье кровоточит, очевидно, что нить натянута до предела. — Они сделали это, чтобы никто из нас не сбежал. Они шантажируют нас нашими же жизнями. Черт… Найл кашляет, выплевывая сгустки крови, и Гарри резко поднимается, бьет кулаком по решетке, но это бесполезно… Все бесполезно. — Как твои ноги? Они же ранили тебя, — я решаю перевести разговор, пусть и на такую болезненную тему. Найл ухмыляется, и я понимаю, что хоть в чем-то ему повезло. — Они всего лишь задели меня. Кровь уже перестала идти, — он хочет сказать что-то еще, но за дверью кто-то шумит, и я слышу мужские голоса. — Уходите, пожалуйста! Найдите Эмили. Скажите ей, что все в порядке, что мы будем вместе. Пусть она не сдается, — голос Найла понижается до шепота, и все, что он не успел досказать, я читаю в его голове. — Ложись в угол клетки, завернись, так, чтобы тебя не было видно, — с болю в голосе говорит Гарри, словно у него есть какой-то план. Найл недоуменно кивает, и скрывается под черными лохмотьями, становится практически невидимым в темноте. В последний момент Гарри переносит свою куртку себе на плечи. Мы идем к выходу, но дорогу нам преграждают два рослых парня, с одинаковой прической и в такой же форме, что и мы. — О, да мы тут не одни! — весело говорит один из них. Мне хочется врезать ему в челюсть, раскрошить пару зубов, а остальные выбить тяжелым носком сапога. Я вижу, что такие же мысли посетили и Гарри, и понимаю, что в этот раз останавливать его у меня нет желания. — Он уже при смерти. Мы его…доканали, — с мнимой гордостью, за которой прячется презрение, говорит Гарри. Я стараюсь придать своему лицу соответствующее выражение, но мне кажется, что мне это не удается. — И что, нам теперь нельзя позабавиться? — второй парень поджимает губы и разворачивается, как будто слова Гарри для него что-то значат. — Да, это приказ генерала. Вы его убьете, а он должен хоть как-нибудь дожить до посадки, — солдаты кивают и, пожимая плечами, выходят из подвала. Мы выходим за ними, по пути приказывая сторожу никого не впускать. Почему, черт возьми, они все слушаются нас? — Это как-то странно. Почему они слушаются нас? — спрашивает Гарри, словно прочитав мои мысли. — Думаешь, те солдаты были не обычными рядовыми? — мы осматриваем пустой коридор и осторожно, стараясь не шуметь, идем вдоль стенки. — Ну, этого мы никогда не узнаем, — я ухмыляюсь в ответ на слова Стайлса. Эта реплика пусть и чуть-чуть, но подняла нам настроение. Нам нужно попасть к Эмили, любым способом, в любое время, нам нужно… — Прячемся! — яростно шепчет Гарри, вжимая меня в темный угол. Я быстро читаю мысли, и тут же понимаю, что Гарри прав. Мы должны исчезнуть из этого коридора, иначе нас разоблачат в два счета. «Сюда!» — мысли Гарри врываются в мое сознание, и я перевожу взгляд к полу, где Стайлс уже снял решетку с вентиляционного люка. — Ты уверен? — произношу я одними губами, не надеясь, что он услышит меня. Я сама не слышу даже свои мысли, сердце стучит в моих ушах, заглушая все вокруг. Через минуту здесь появиться генерал, со всей своей свитой, и нас тут же разоблачат. По нашему поведению, по прическе, по испуганному взгляду, он поймет, что мы не солдаты… Гарри кивает, и я сажусь на колени, опираясь локтями на металлическую поверхность люка, залезаю в маленькое пространство. Я ползу дальше и дальше, пока не слышу щелчок, означающий, что Гарри закрыл люк и мы можем не опасаться за наши жизни. — Ползи дальше, может, мы сможем добраться до Эмили, — шепчет позади меня парень, и я ползу, прислушиваясь к мыслям солдатам. Неожиданно, я понимаю, куда идет генерал, что мы недалеко от этого места, что мы можем победить, если будем там. — У меня есть идея получше, — шепчу я Гарри, но тот молчит, отдавая инициативу в мои руки. Я, следуя невидимому ориентиру, ползу через одинаковые коридоры люков, и вот мы у решетки, находящейся на пересечении нескольких путей. Гарри переползает через меня, располагается рядом со мной, так, чтобы мы оба могли слышать то, что происходит снизу. Вся наша черная форма в пыли, волосы стали серыми, и я тихо прокашливаюсь в кулак от грязи, заполнившей мои легкие. «Что здесь?» — у прижимаю указательный палец к губам, а затем показываю на решетку, к которой мы оба припадем. — Господин генерал, заседание совета объявляю открытым, — негромко говорит чей-то запинающийся голос. — Мы здесь, чтобы обсудить дальнейшие планы нашей компании. Я перевожу глаза на Гарри, и тот восхищен, как мальчишка, который подслушивает взрослый разговор. Черт, у меня такое предчувствие, что этот разговор будет не из приятных…