Если слишком хотеть тишины

Шепард сидит возле одной из изрешеченных выстрелами колонн, поддерживающих разбитый купол личного кабинета Серого Посредника. Внешне может показаться, что она отдыхает или даже без сознания: лицо спокойное и умиротворённое, глаза прикрыты, и только по дрожи ресниц ясно, что она не спит, а вяло наблюдает за происходящим. Бой с ягом отнял последние силы. Шепард не чувствует тела ниже последнего шейного позвонка, хотя может при желании пошевелиться, но это даже хорошо: нет боли, которая должна пронзать вывихнутое плечо и переломанные костяшки пальцев. У проклятого яга был крепкий щит, почти такой же непроницаемый, как его самоуверенность. Но оба в конце концов не выдержали. Взгляд Шепард скользит вдоль стены, художественно облепленной останками бывшего Посредника. В голове белая дымка, но всё не так плохо, как стоило бы ожидать. И потому коммандер может рассмотреть сквозь редкие снежинки помех распростертого на полу в паре метрах от неё Гарруса. Он жив. Бывало хуже. Тогда, когда она держала на коленях его голову, а вместо половины лица турианца зияла синевой и крошками металлического экзоскелета оплавленная рана, — было хуже. Сейчас это лишь оглушение, и жизненные показатели почти в норме. Тревожиться не о чем, и потому в нынешнем странном, вязком и неуместно умиротворённом состоянии Шепард может испытать прилив острой нежности. Верный. По-настоящему преданный. Ради неё, ради успеха миссии Гаррус с трудом, но преодолел явную антипатию к новой, не знакомой им Лиаре, не ставил под сомнение её подсказок, помогал тянуть время у люка, не пытаясь занять позицию взломщика и исправно отстреливая всё прибывающие силы противника. И даже больше: сердце Шепард неприятно ёкнуло, когда она заметила выражение лица Гарруса во время посадки в челнок. Визор и чуждая анатомия не могли скрыть боли, недоверия, неприязни, когда взгляд турианца скользнул по Легиону и отдыхающей на его плече женщине. Но потом... Потом, кажется, он понял. И не пытался делать то, что от него сейчас не требовалось, то, что он привык считать своим долгом: позволил гету следить за Шепард, отталкивать её с линии огня, вовремя уводить от оплетенных молниями конденсаторов, если нужно, становиться щитом между ней и мощным электрическим разрядом. А в редкие минуты покоя между перебежками, взрывами и выстрелами — прижимать непроницаемый защитный шлем коммандера к своему измазанному чьей-то кровью наплечнику. Гаррус видел, что не может помочь. Видел — и отступил, доверившись ей, позволив самой решить, как будет лучше. Шепард устало выдохнула и на секунду прикрыла глаза. Горько. Гаррус был и остался её другом. Лучшим, на что она могла рассчитывать сейчас, то умирая и воскресая, то следуя за Цербером, невольно совершая ошибку за ошибкой, был одним из немногих, кто видел её, как есть, и принимал. Горько, что в ответ она может только причинять ему боль. И странно, что она вообще сейчас об этом думает. Мутнеющий взгляд скользит к внушительному терминалу, созданному явно для существа, имеющего габариты прошлого Серого Посредника. Мониторы один за другим зажигаются алым, по помещению гулко разносятся взволнованные голоса наемников. Плечи Лиары опущены, она о чём-то думает, пытается решиться. Окуляр Легиона, обращён к Шепард — эдакий пристальный взволнованный взгляд, но все дополнительные сенсоры напряжённо сконцентрированы на азари. Та убрала оружие на бедро. Гет держит свою "Вдову" обманчиво расслабленно, готовый в любой момент атаковать. А ведь Шепард наивно надеялась, что самым непростым будет победить Серого Посредника... Лиара делает шаг к терминалу, и в тот же момент в неё целится дуло снайперской винтовки. В упор. Реакции гета выше, азари знает об этом, и потому, хотя все мониторы уже тревожно-алые, она замирает и очень, очень медленно оборачивается. — Мы рекомендуем отойти от рабочей станции, — пластинки на голове гета настороженно подняты, но синтетические руки, конечно же, не колеблются, сжимая тяжелую снайперку. — Но я всего лишь хочу помочь, я должна помочь! Шепард?.. Ты доверяешь... мне? Умоляющий тон, испуганные синие глаза, болезненно проступающие на бледно-голубых щеках веснушки. Шепард знает, что азари здесь не ради неё. Ферон. Молодой дрелл, оставшийся в камере всего лишь через несколько стен от командного центра, и он тот, кого капитану искренне жаль: уж она-то знает, каково каждую секунду ожидать, что твои мозги вот-вот испекутся. А Лиара ведь объясняла. Каждую свободную минуту по пути сюда, пока они бежали по обшивке корабля между бьющими в конденсаторы молниями, можно было слышать её взволнованный девичий голос по интеркому. Она оправдывалась то ли перед собой, то ли перед Шепард или Гаррусом, то ли чувствуя вину, то ли ощущая себя неуютно оттого, что старые товарищи не видят в ней прежнюю девчонку-археолога, спасённую с Терума. Она пыталась рассказать, как познакомилась с Фероном, чего им стоило спасти тело Шепард от Коллекционеров и это решение — передать её Церберу... Лиара пыталась быть искренней и заставить всех поверить, что всё это — ради Шепард. Даже сейчас. Уплата долга перед помощником, тем, кто невинно пострадал за её воскрешение. Но Шепард знает лучше. Ей не нужно задумываться, да она и не смогла бы, с трудом дожидаясь любой возможности получить облегчение, прильнув к корпусу гета. Достаточно чувствовать и вслушаться в голос азари, чтобы понять, ради кого это всё затевалось. — Я доверяю обоим, — дипломатично откликается коммандер. Тревожность голосов всё нарастает, и решать проблему нужно любым способом, срочно, иначе живыми они отсюда не выйдут, даже одержав победу. — Легион, пожалуйста. Её пальцы лишь дрогнули, но этого достаточно, чтобы гет опустил оружие. Лиара с явным облегчением вздыхает и включает связь. Вот чёрт. Этого стоило ожидать. Прямо сейчас, на глазах Шепард, происходит рождение нового Серого Посредника, и она, как ни печально, не может понять, хорошо ли это. И ничего не способна с этим поделать. — Ты... Как же это?.. — капитан не сразу замечает появление в командном центре освободившегося Ферона, завороженная представлением. Дрелл выглядит слишком хорошо для кого-то, кто терпел пытки столь долгий срок, но кто она, чтобы судить? — Ну, раз уж все, кто знал его в лицо, мертвы... — когда Лиара поворачивается от терминалов, завершив свою речь, в какой-то момент Шепард кажется, что это угроза. Но, моргнув, она перестаёт замечать в синих глазах азари этот подозрительный, пугающий блеск. — ...то быть тебе Серым Посредником, — восхищенно заканчивает за неё Ферон. Нет, Шепард, нет. Спокойно. Они не имели возможности сговориться. Тебя не выбросят в шлюз вместе с мусором. Ты не сгоришь, на сей раз безвозвратно, в грозовой атмосфере Хагалаза. Если ты перестанешь доверять и своей команде, пусть даже бывшей, то лучше пусть всё закончится сейчас. Она с трудом, внимательно глядя на своё тело, чтобы контролировать движения потерявших чувствительность конечностей, встаёт и опирается о колонну. — Ты уверена, что это хорошая идея? Не проще ли взять нужное — и убраться отсюда? — полуулыбка, беспокойство в интонациях. Знак доверия, хоть и искусственный, которого так ждала всё это время Лиара. Легион тем временем убирает винтовку и подключается к терминалу за спиной азари. Та даже не вздрагивает. — Если мы просто уйдём, мы потеряем огромные возможности, Шепард. Все связи, все источники, а они могут нам пригодиться. С помощью сети Серого Посредника я смогу... я смогу дать тебе даже... — она запинается, — прости, Шепард. Я правда делаю это ради тебя. Вот так. Просто и искренне. Обезоруживающе. И столько неподдельного тепла в подёрнутых дымкой слёз глазах. Шепард бросает взгляд на неподвижное тело Гарруса, вновь спокойно смотрит на Лиару, но внутри чувствует вину. Возможно, она не становится монстром физически. Возможно, её тело не превратится в уменьшенную версию уродливой твари с базы Коллекционеров. Но что-то в Шепард безнадёжно сломано, потеряно, что-то очень человеческое и важное. Что-то, чего уже не вернуть. Возможно, запереть её или даже казнить — не столь уж плохая идея. — Спасибо, — Шепард отводит взгляд, когда Лиара начинает плакать, и не находит в себе сил утешить, обнять, подставить плечо. Всё, на что она способна, — это сухие слова. И Шепард благодарна, когда это зияющее пустотой место рядом с азари, которой ей следовало с самого начала доверять чуть больше, занимает Ферон.