Сын Луны

      Знакомое поле опустело: пожелтевшая трава поникла и склонилась к сухой земле, хотя ночной воздух пропах сыростью. Китнисс сделала несколько шагов, но оступилась: сломанные колоски жалили пальцы. Она удивлённо посмотрела на босые ноги. Рассеялись все сомнения в том, что это сон: Двенадцатый дистрикт бурно встречал первые недели зимы, пришедшей с топким снегом и молодым льдом, здесь же умирала осень. Девушка оглянулась и напрягла плечи, пытаясь скрыться от пронизывающего ветра. Его порывы огибали одинокие деревья и набрасывались на Китнисс, насвистывая в уши. На горизонте появилась белая заря. Светлый вихрь поднялся с земли воронкой, срывая с иссохших веток последнюю зелень. Услышав его зов, девушка поспешила туда, где вокруг невысокой фигуры опадали осенние листья, которые покрывала лунная роса, льющаяся на землю.       Пит, не медля, сорвался с места и побежал. Его руки взлетели вверх в широком жесте, а изо рта вырвались слова, неразличимые за шумом ветра. Сердце Китнисс застучало громче, и она перешла на бег, стараясь уловить его крик. Шаги между ними таяли на глазах, и оставалось немного, когда Пит, словно подстреленный зверь, на миг застыл в воздухе, теряя опору, а потом проскользил вперёд, следуя за прерванным бегом несколько секунд, и упал среди поникшей травы. Его тело окутало облако пыли.       Прежде чем Китнисс успела добежать, он, казалось, очнулся: голова поднялась, а пальцы вцепились в траву. Плечи оторвались от земли. Девушка остановилась. Пит взмыл в воздух и вытянулся, как свеча. Голова откинулась назад, а подбородок указал на звёздное небо, застывшее под властной луной. Пальцы вздрогнули, открывая безжизненные ладони.       Сверху заблестело жидкое золото, затопляющее звёзды. Жёлтые струи полились вниз широкими дугами, расходящимися кольцом. Китнисс сделала шаг назад, испугавшись одного из раскалённых водопадов, который, едва коснувшись земли, начал застывать прямо перед её лицом. Окаменевшие струи сходились куполом в центре, образуя золотую клетку. Девушка коснулась широких прутьев и сразу же отдёрнула руку: раскалённый металл обжигал. Опалённая ладонь саднила всё сильнее, и когда Китнисс проснулась в тёмной спальне, пальцы ещё горели болью.       Девушка спустила ноги с кровати и прислушалась: с нижнего этажа доносилось нежное пение. Она оделась и спустилась в гостиную, где Прим укачивала её сына. Укутанный в пелёнку малыш уже задремал и мирно посапывал под последние строчки колыбельной.       – Спасибо, Прим, – прошептала Китнисс, боясь разбудить малыша.       – Ничего. Ты поспала? – сестра улыбнулась, и её глаза заблестели в темноте.       – Да, выспалась, – отозвалась Китнисс, отводя глаза. Она попросила Прим присмотреть за ребёнком несколько часов, чтобы, якобы, подготовиться к ночи, бессонной из-за кормлений. На самом же деле девушка знала, что спать ей не придётся, ведь над дремлющим миром взошла полная луна. Она поёжилась, вспоминая свой сон: Питу явно нужна была помощь, потому ей стоило поспешить. Главное, чтобы седовласая женщина сдержала своё слово и появилась этой ночью.       – Давай его сюда, – Китнисс протянула руки, чтобы забрать ребёнка и отнесла его в свою спальню, где покачивалась деревянная кровать. Девушка, к удивлению мамы и Прим, так и не выбрала малышу имя, оправдываясь, что не может этого сделать, не посоветовавшись с отцом ребёнка, который так и оставался для всех загадкой.       Окно манило чистым серебристым светом, подаренным круглоликой луной. Китнисс откликнулась на зов и подошла, чтобы посмотреть на небольшой сад перед домом, где старые яблони укрыл снег. Она почти не вздрогнула, увидев между деревьями женскую фигуру. Девушка накинула на плечи утеплённое пальто, напоследок взглянула на ребёнка и тихо прокралась вниз мимо комнат матери и сестры.       Ключ проскользнул в замочную скважину, и стоило Китнисс открыть дверь, как на пороге появилась седая женщина. Её серые глаза вспыхнули в свете луны.       – Готова? – женщина окинула её изучающим взглядом.       – Да. Надо идти, – девушка подняла воротник повыше.       – Где ребёнок?       – Ребёнок? – Китнисс замерла на пороге дома. – Он спит.       – Бери его и идём.       – Что? Я не понесу сына в лес, – твёрдо сказала девушка, ведь малышу не было и месяца.       – Тебе придётся. Нужно убедить его отца, что есть причины возвращаться. Без ребёнка ничего не выйдет.       – Но… – засомневалась Китнисс. – Почему он не может вернуться из-за меня?       – Нашла причину, – фыркнула женщина. – Вы уже виделись, и что? Не так-то ты ему дорога.       Девушка прикусила вину от обиды: действительно, с чего она взяла, что Пит настолько ею дорожит? Другое дело – забота о сыне. Она кивнула и пошла в спальню. Когда на лестнице Китнисс обернулась, женщина всё ещё стояла на пороге, будто не решаясь войти.       Чуть заслышав шаги матери, малыш открыл глаза, но не заплакал, потому ей удалось беззвучно завернуть его в меховую накидку и спуститься по лестнице к ожидающей их гостье. Женщина одобрительно кивнула и пошла через сад по улице, ведущей к лесу.       Юный снег перекрыл дорожки влажной топью, в которой увязали сапоги, потому пройти к озеру оказалось непросто. Малыш совсем не плакал. Казалось, его заворожила полная луна – он не сводил с неё любопытных голубых глаз.       – Что нужно делать? – дыхание Китнисс сбилось, она едва поспевала за женщиной.       – Мы призовём его, а потом заставим остаться.       Они вышли на поляну, укутанную на зиму снегом, как тёплым одеялом. Заморозки в этом году выдались скороспелые: озёрную воду сковал лёд, не оставив ни одного синего окошка. Женщина решительно прошла вперёд: мимо вмёрзших камышей, по пологому берегу.       – Стой! – крикнула Китнисс. – Там же лёд!       – Именно, – женщина повернулась вполоборота, продолжая свой путь. – Нужно быть там, где он погиб, иначе ничего не выйдет, – её белые сапожки коснулись льда, и она, не раздумывая, пошла дальше. – На самой середине озера. Иди ко мне, – в её голосе зазвучал мёд. – Я же стою. Здесь безопасно.       Девушка остановилась на берегу, не решаясь зайти на лёд.       – Другого пути нет! Ты хочешь его вернуть или нет?       Китнисс ступила на озеро, прислушиваясь к морозному воздуху. Даже свиста ветра в деревьях не было слышно. Лёд молчал. Она сделала ещё несколько шагов и остановилась, уже собираясь вернуться, когда рядом с женщиной вспыхнул серебряный проблеск.       – Давай быстрее! – крикнула та, почти пропадая в облаке блестящих снежинок.       Китнисс поспешила к кружащемуся вихрю. Воющие снежинки, казалось, прятали в своих танцах белую фигуру.       – Если не поторопишься, он исчезнет, – пригрозила женщина, не сводящая глаз с всё ещё неясной фигуры Пита. – Сюда, сюда, на середину озера, где он утонул.       Девушка резко остановилась, в удивлении распахнув глаза.       – Откуда? Откуда ты знаешь, где именно он утонул? – она начала пятиться обратно к берегу.       Женщина мягко улыбнулась, взмахивая рукой, отчего вихрь улёгся, будто его и не было.       – Луна всё видит.       Между её пальцами вырос клубок света. Сплетённые лучи слетели с ладони женщины и ударились об лёд в шаге от Китнисс. Ледяная корка захрустела, раскалываясь. Опора ушла у девушки из-под ног, она успела лишь перехватить ребёнка, поднимая его над головой, прежде чем холод ужалил её тело. Китнисс забила в воде ногами, стараясь удержаться на плаву, но плыть без рук едва получалось, а выпустить ребёнка она не могла. Девушка подобралась к широкому осколку, пытаясь вытолкнуть сына из воды, но лёд закрошился под пальцами, и малыш заплакал, когда холодная вода подмочила накидку. Луна подошла ближе. Она, казалось, парила в воздухе.       – Я никого не отпускаю. И ты платишь за самоуверенность. Никто не может спорить с Луной.       – Спаси его, – попросила Китнисс, глотая ледяную воду. – Сын Луны. Спаси! – она вытолкнула ребёнка вверх, изо всех сил взбивая воду ногами. Её пальцы накрыла ледяная ладонь. Луна приняла плачущего малыша и положила его на изгиб руки.       Женщина поднялась в воздух, исчезая в облаках. Сияние её волос и кожи полилось на землю тягучими золотыми лучами и затопило лёд. Китнисс подтянулась на руках, выталкивая своё тело из воды, и перевернулась на спину без сил. Её руки безжизненно упали по бокам, а ноги сжали судороги. Девушка закрыла глаза, впадая в забытьё, и не проснулась даже, когда лучи подтопили окружающий лёд, когда между его осколками выглянуло озеро, когда тяжёлая одежда потянула её вниз, а вода наполнила уши и нос. Она попыталась взмахнуть руками, но холодные капли пробрались между губ в рот, а затем и лёгкие, продлевая её сон навечно.