Сын Луны

      Серебристые кристаллы взбивались в серые облачка пыли у Пита под ногами, когда он бежал по неровной поверхности Луны к неглубокому кратеру, заполненному переливающейся жидкостью. Он склонился над ней, тревожа гладь дыханием.       – Доволен? – шепнул на ухо ветер.       Пит вздохнул, закрывая глаза. Стало ли лучше от того, что он её увидел? Да. Душа, хоть и разбитая в кровь, затрепетала, рисуя прекрасные образы: дождь, оставляющий капельки на её губах, снежинки, тающие в волосах, давно забытые лучи солнца, греющие её щеки. Через Китнисс мир напоминал ему о своей красоте, вспыхивая волшебными образами. Луна будет довольна: вдохновение вернулось к её художнику, проясняя его взгляд, а до сердца ей нет никакого дела.       – Я надеялся, у меня есть время до утра, – Пит наклонился к самой поверхности лунной воды, пытаясь разглядеть смутные очертания девушки, мирно спящей в гостевой комнате дома матери. Ещё немного влажные тёмные волосы упали ей на лоб, и, казалось, стоило ему протянуть руку, и выбившаяся прядь открыла бы черты её лица. Если бы не плотная белая вода, похожая на молоко, сладкая на вкус.       – На Земле мои силы убывают. Прилив ослаб. Я больше не могла тебя удерживать, – слова пробежали по шее волной мурашек.       «Ты же обещала», – пронеслось в голове, но Пит промолчал, от обиды закусывая губу. Китнисс в отражении перевернулась на другой бок.       – Хорошо, – раздалось посреди тишины. – Ночь ещё молода.       В темноте, окутывающей комнату Китнисс, появилось золотое мерцание, оно охватило стройную фигуру девушки, и вскоре она исчезла в его сиянии, а посветлевшая лунная вода растворила картинку.       Пит вскочил на ноги, осматриваясь по сторонам: темнота простиралась по всему серому полю, до самого леса на горизонте. Сумрак вдалеке прорезали серебряные нити, переплетающиеся между собой и несущиеся вниз. Подбежав к ним, Пит упал на колени перед вьющимся белым огнём, прикрывая слезящиеся от яркого света глаза. Постепенно сияние успокоилось и померкло, открывая его глазам хрупкую девушку, лежащую на песке. Ослепительно прекрасную. Обнажённую. У Пита перехватило дыхание, трясущиеся пальцы нервно пробежались вдоль её кожи, не касаясь, чтобы нарисовать лёгкую ткань одежды, и как раз вовремя: Китнисс прерывисто задышала.       – Пит? – она открыла глаза, удивлённо осматриваясь. – Где я?       – У меня в гостях, – уголки его губ дрогнули в смущённой улыбке. Пит подал ей руку, чтобы помочь подняться, всё ещё не решаясь встретиться с ней глазами.       Китнисс рассеянно провела пальцами по свободному льняному платью до колен. Она заправила за уши волосы, взбитые после сна, и сделала первые босые шаги по песку.       – Покажешь, что тут есть? – улыбнулась девушка, бросая на него взгляд исподлобья.       – Конечно, идём.       – Везде так пусто? – Китнисс оглянулась, смотря на бескрайнее поле, убегающее за их спины.       – Нет, смотри! – Пит соединил кончики большого и указательного пальцев, и от точки соприкосновения взвился вихрь искр.       Девушка охнула, а он заговорщицки улыбнулся:       – Ещё не всё.       Ростки света побежали вверх, переплетаясь и опадая широкими листьями. На верхушке распустился пышный золотой бутон. Пальцы Пита дрогнули, и цветок ожил красками, превращаясь в нежный тюльпан.       – Но… как? – Китнисс приоткрыла рот от удивления, что не могло не обрадовать художника. Он щёлкнул пальцами, и бутон рассыпался на лепестки, обернувшись в целый букет, парящий в воздухе. Тюльпаны с лёгким шорохом упали на раскрытые ладони девушки.       – Для этого я и нужен здесь.       – Ты садовник? – Китнисс перевела взгляд с букета на его пальцы.       – Не совсем, – усмехнувшись, Пит протянул руки, чтобы забрать тюльпаны.       – Эй! Так нечестно! – вскрикнула девушка и тише добавила: – Мне они нравятся.       – Я покажу кое-что ещё.       Присев, он прижал один из цветков к земле, отчего стебель засветился, врастая в песок. Пит пристраивал тюльпаны один за другим, пока не получилась яркая полянка.       – Ну, так и есть – садовник.       Он взмахнул рукой, и по песку, переплетаясь между собой, побежали ростки, каждый из них, остановившись, взмывал вверх и раскрывался нежным бутоном, продолжая цветочную дорожку.       – Пойдём, я покажу тебе кое-что интересное.       Взяв Китнисс за руку, Пит потянул её к тёмной полосе, раскинувшейся на горизонте. Величественный лес, тихий и сумрачный, разросся на пологом холме. У корней деревьев серебристый песок переходил во влажную землю.       Тяжело дыша, Китнисс забежала под тень крон, вмиг посветлевшую, когда Пит, взмахнув руками, подвесил в высоте несколько лучистых шаров. Девушка присела на корточки и принялась рассматривать зернистую почву, потом подошла к одному из деревьев и провела ладонью по ребристой коре.       – Это всё ты сделал?       – Да, нарисовал, – уточнил Пит. – Нравится?       Китнисс кивнула, при этом нахмурившись, и снова посмотрела на дерево.       – Что такое?       – Всё такое ровное, гладкое. Не похоже на лес, – она указала на траву, зеленеющую в изгибах корней. – Слишком идеально. Ты романтик, Пит.       – Так и есть, – он отвёл взгляд, всматриваясь куда-то вдаль.       Они углубились в лес, увитый мхом. По дну оврага, бурого от мокрой глины, тёк мелкий и чистый ручей, а его каменистые края рыжели узором лишайников. Вдали на холме пригорошнями созрела земляника, мелкая, но ярко-красная. Когда они поднялись на полянку, Китнисс увидела, что на крошечных листьях ещё не высохла роса. Она остановилась и прислушалась.       – Что это? – спросила девушка, прищурившись, чтобы разглядеть, что скрывают заросли деревьев.       – Где? – Пит тоже оглянулся, не понимая, что привлекло её внимание.       – Я слышу шум, будто вода бежит.       – Тут же ручей, – ответил Пит, отводя глаза.       – Нет, что-то ещё, – Китнисс сильнее сжала его руку и взбежала на возвышение, увлекая Пита за собой.       – Неподалёку есть водопад, – нехотя признался он.       – Покажешь? – её глаза загорелись огоньком любопытства.       Пит немного замялся, но, поймав её взгляд, со вздохом повернулся и повёл Китнисс по одинокой тропинке через лес. С каждым шагом шум воды становился всё громче. Скоро за поворотом показалась широкая поляна, утопающая в сочной зелени. У её края лес заканчивался каменистым уступом. Вода, срывающаяся с утёса, разрезала лужайку на яркие островки и падала дальше вниз с весёлым грохотом.       – Никогда не видела такого красивого водопада! – Китнисс подбежала к обрыву и взглянула вниз густой лес продолжался у подножия горы, а там, куда не долетали искры от светящихся шаров темнело что-то высокое и необъятное. – Там город!       – Да, только он ещё не доделан, – с тревогой сказал Пит, оттягивая её от обрыва. Китнисс повернулась обратно к поляне и сделала несколько шагов, задумчиво изучая траву под своими пятками.       – А птицы, Пит? Почему я их не слышу?       – Их нет, – он присел на корточки, погружая руку в поток воды. – Я не могу создавать живых существ.       На миг лес показался Китнисс враждебным и пустым, а окружающая красота – отталкивающей. В голосе Пита помимо грусти скрывалась боль, и девушка на секунду представила, какого это: очутиться здесь совсем одной, брошенной, одинокой. Она отвела глаза, чтобы не видеть лица Пита, ушедшего глубоко в свои мысли, и пошла вдоль реки к брызгам водопада, надеясь освежиться, омыв лицо. В волшебных сказках, которые ей рассказывал отец, за стеной воды всегда скрывалась тёмная пещера, где троли прятали свои сокровища, и это был первый водопад, который и правда будто сошёл с книжных страниц, потому её неодолимо тянуло заглянуть за полупрозрачное полотно. Она вскарабкалась по влажным камням, будто нарочно выложенным лестницой.       – Китнисс, – голос за спиной прозвучал испуганно.       – Я только взглянуть.       За водопадом скала раскалывалась надвое, открывая неглубокую пещеру, освещаемую лишь бликами воды. На первый взгляд она казалась пустой.       – Китнисс, стой, – крикнул Пит, но было уже поздно: девушка разглядела то, что скрывалось внутри.       – Это… – прошептала она, прикрывая рот рукой. К горлу подступила тошнота, а взгляд рассеялся, но картинка осталась у неё в голове: голые ноги, торчащие из-под юбки до колен, тонкие, смуглые руки, безжизненные пальцы, опущенные на пыльный пол, склонённая на плечо голова. Зелёный лиф платья едва ли мог скрыть то, что грудь незнакомки не поднимается во вздохах, а закрытые глаза не говорят о сне. К стене пещеры, полусидя, прислонилась девушка, как две капли воды похожая на неё саму. Мёртвая.       Тёплые руки опустились на её плечи.       – Прости меня, прости, – Пит прижал девушку к себе, успокаивая и уводя от пещеры. – Это я виноват.       – Ты? – она задышала ровнее, стараясь прийти в себя.       – Как я и говорил… – он провёл ладонью по плечу Китнисс вдоль растрёпанной пряди волос. – Я могу нарисовать, но не оживить.       – Но зачем? – смутившись, она вырвалась из его объятий и села на траву неподалёку. Сзади послышались шаги.       – Тебя хочется рисовать. Ты красивая, – он опустился рядом, любуясь сиянием звёзд, меркнущим в свете шаров. – И я скучал по тебе.       Китнисс вытянула ноги и тайком взглянула на Пита: он чуть отвернул голову, а голубые глаза смотрели куда-то в темноту. Серебристая кожа вспыхнула розоватым на щеках, что напомнило ей об их шутливых разговорах в детстве, когда Пит, как бы невзначай напоминал ей, какая она красивая, или, скорее, открывал, потому что в такое не верилось. И тогда его щёки загорались пунцовым, а взгляд убегал куда-то ввысь.       Китнисс провела рукой по траве, собирая росу, от которой уже давно промокло платье, и коснулась его ладони, тихо и осторожно, вспоминая десятки солнечных дней, проведённых рука об руку. Пит слегка вздрогнул и сжал её холодные пальцы. Он повернулся к ней, уже не пряча всё ещё виноватый взгляд, и улыбнулся.       – Не грусти. Прошу тебя.       Китнисс вздёрнула плечами и постаралась улыбнуться, но вышло криво и вымучено.       – Знаешь, я ведь ушла от него, – задумчиво сказала она.       Пит кивнул.       – Знаю. Но ты так уже делала. Вернёшься?       В груди у Китнисс вспыхнуло раздражение, и она уже хотела ответить что-то резкое о том, что все почему-то думают, что она не может управлять своей жизнью, но промолчала, поняв, что это было вопросом, и Пит ждал ответа, сжав её руку в своей.       – Нет. Не хочу.       – Расскажешь?       Китнисс удивлённо посмотрела на него. Друзья. Это то, что делают друзья: спрашивают о сокровенном, только почему Пит выглядит таким взволнованным, а ей и самой неловко рассказывать о муже человеку, который держит её за руку? Друг. Просто друг, заставляющий её краснеть.