Кто или что за дверью моей?

Женя По ее согласию аккуратно вхожу в ее мысли, не вламываюсь, а именно корректно пытаюсь прочесть только то, что касается конкретной ситуации, ее теперешнего странного состояния. Чем она так расстроена? То, что мне удается узнать для меня как гром среди ясного неба. Сплетение ее чувств, которое беспорядочным клубком опутало мое понимание. Пока я стал понемногу распутывать это хитросплетение, я присел на корточки, восстанавливая выломанное окно. Запутавшись еще больше, я сдался. «То, что я совершил какую-то ужасную ошибку по твоему мнению, я понял практически сразу, - я отправил ей мысленное сообщение, потому не издавал никаких звуков, - мне даже не нужно было об этом говорить, вот только какую, для меня так и остается секретом. Не могла бы мне помочь в этом разобраться?» - Во-первых, вылезай из моих мыслей, тебя только пусти, так ты там поселяешься сразу! – возмутилась она, усаживаясь на кровать и скрещивая руки на груди. – Во-вторых, я тебя туда пускала, чтобы ты сам понял, что происходит. Я поднял раму, поставил ее на прежнее место, стена послушно срослась в прежнее состояние с рамой. Результаты мероприятий по ликвидации причиненного ущерба меня вполне удовлетворили. Я развернулся к Ане, она с любопытством наблюдала за мной. - Хочешь, можно устроить мне казнь за мое преступление? – спросил я, приняв неожиданное решение. – Можно меня повесить, отрубить голову, расстрелять, сжечь на костре, четвертовать? Вот жечь не советую, это будет для меня приятно, по ощущениям, приблизительно, как почесать спину. Аня расхохоталась, неожиданно весело, прикрывая лицо ладонями. Эти внезапные смены ее настроения, они просто вводят меня в состояние полной растерянности. Я заметил, что это не происходит с ней при общении не со мной конкретно. - Но каждому смертнику дается последнее слово. Я правильно понимаю? Всегда буду уточнять, потому что многое я понимаю не правильно, - продолжил я реализовывать свою внезапную идею. Аня отняла ладони от лица, посмотрела на меня вопросительно, словно ожидая чего-то необычного, как бывает, когда ожидаешь внезапного результата от искусного фокуса. Наверное, все мое поведение ей кажется одним сплошным фокусом. Считаем это за молчаливое согласие, я продолжил: - Я должен кое-что пояснить, чтобы ты поняла правильно мои поступки, которые могут тебя обидеть и понять, что делаю я это неумышленно. Вначале, о внешности, не имею понятия как ее нужно оценивать. Чтобы ты это поняла, поясню. Я могу менять ее по обстоятельствам и на свое усмотрение по многу раз, так же как и прочие мои соплеменники. Нет у нас такого понятия. Скорее, я оцениваю другие характеристики, если это можно так назвать. Далее, у меня нет такой мощной функции размножения, как у людей. Только с такой невероятной тягой может случиться совершенно случайный секс и при этом можно придумать невероятное количество противозачаточных средств на все случаи и обстоятельства. Для меня это так же удивительно, как для тебя все мои возможности. Я ужасно любопытен. Это все для начала. Тема закрыта, я помню, что ты не хотела бы обсуждать со мной эти темы. Просто обстоятельства вынудили, извини. А вообще, если позволишь, я тебе покажу немногое из того что я видел и что меня поразило на самом деле. Может быть, так ты поймешь, что то, что я в оболочке твоего соплеменника не означает, что ко мне можно применять то, что ты считаешь нормальным и само собой разумеющимся. Аня Он уселся на стул напротив меня, совершенно спокойный, немного вальяжный, или мне так казалось. Протянул в мою сторону раскрытую ладонь и попросил, чтобы я положила на нее свою. Не очень я ему доверяю, но сопротивляться не было сил, потому что любопытство сильнее моего благоразумия. Когда я уложила в его ладонь свою, в кончиках пальцев появилось легкое покалывание, скорее приятное, чем болезненное. Это же ощущение пробежалось за долю секунды до самого плеча и растворилось так же внезапно, как и появилось. Как никогда смело я смотрела в его глаза. Почти моментально его зрачки заполнились серебристым веществом, похожим на ртуть. Я провалилась в темную бездонную бездну, отчего у меня замерло на мгновение сердце от ощущения невероятного ужаса. Было впечатление, что это и есть воплощение понятия ничто. После ничто, сразу же последовал космос. Утыканное множеством светящихся разными спектрами звезд пространство окружало меня. Не было ни ощущения холода, никаких других, просто созерцание этого невероятного бесконечного пространства. Для меня, привыкшей видеть где-то далеко горизонт отделаться от постоянного желания увидеть его и здесь, было просто невозможно. Передо мной была планета. Поверхность ее отчетливо просматривалась полностью. Она словно укрыта рыжими барханами песка, перетекающими и меняющимися с течением времени, создающими причудливые силуэты и картины. Я не чувствую сколько прошло времени, но зрелище завораживает, как плывущие по небу земные облака. На поверхности я так и не побывала. Потом была планета океан. Такой же динамичный сюжет, затягивающий, гипнотический, завораживающий. Передо мной промелькнули, наверное, сотни картин, все они были непостоянны, они могли мне что-то напоминать или быть совершенно фантастическими. Меня тревожило, за какое же время на самом деле он показал мне столько? Очнулась я оттого, что он аккуратно уложил мою ладонь, выпустив из своей, мне на колено. - У тебя может разболеться голова, это от несовместимости твоего ощущения времени и того что ты только что пережила, просто прошло несколько секунд, а ты прожила несколько сотен лет. Если позволишь, я уберу тебе головную боль, - сказал он, «ртутные» зрачки исчезли из его глаз. Головная боль не заставила себя ждать, она просто разорвала мою черепную коробку, навязчиво, всепоглощающе. Женя не стал дожидаться, пока я разрешу ему, потому что на моем лице, судя по всему, отразились последствия этой жуткой боли. Он легко и так нежно коснулся ладонью моей щеки, что по спине пробежала теплая волна и заставила вздрогнуть от удовольствия. - Заодно уберем и эти припухлости на веках, - заметил он, - думаю, они тебе мешают. И больше никогда не рыдай, пока не узнаешь всех обстоятельств, ладно? А сейчас, мы отправимся погулять, я буду твоим ручным хищником, пока ты не придумаешь мне достойное наказание. Ладно? Пока я открывала прикрытые от удовольствия глаза, посреди моей комнаты появилась огромная черная пантера, великолепная и опасная. На шее пантеры был вычурный плетенный ошейник, золотая цепочка от него тянулась до самых моих ног.