Кто или что за дверью моей?

Женя Возможность пройтись по улице с таким опасным по своей сути хищником, похоже, доставляла ей удовольствие. Я видел краешком кошачьего глаза, как она старательно сдерживает улыбку, когда прохожие шарахаются в сторону, или переходят на другую сторону дороги от опасности. Древний страх, впитанный генетически, заставлял людей опасаться грациозной мощности. Я ни разу не натянул поводок, иду медленно, слегка качаясь боком бедра хозяйки, а эффект тот же на протяжении всего пути. Аню это забавляет, я получаю от ее удовлетворения просто сумасшедшее удовольствие. Мне так хочется, чтобы от общения со мной, она получала только самые лучшие эмоции, вместо этого я веду себя, как слон в посудной лавке. Она должна меня простить, потому что должна понять. Даже если я не смогу понять ее. Все еще ворочаю в голове тяжелую многогранную головоломку из ее мыслей, пытаюсь подладить под свое понимание, но она не вписывается, не помещается в моем разумении. Тихонько подталкиваю Аню в сторону площадки, где вчера все и началось, посматриваю в ту сторону, лишенный общения даже мысленно. Не впускает она меня, хранит свои мысли для себя самой, очень жаль, я бы не сделал столько глупостей. Она вопросительно смотрит на меня, словно уточняя направление. Опять мотаю усатой, черной башкой в сторону площадки. Я хочу вернуться на место своего преступления. Состав участников почти тот же. Томная и вальяжная Катя сидит на лавочке, откинувшись на спинку. Аня ловит мой изучающий взгляд, виновато прижимаю уши, глядя ей в глаза, я знаю, что именно с этим моим приключением связаны ее переживания. Остается загадкой только, почему? - Ань, привет. Какая прелесть с тобой, ты не боишься? - небрежно машет рукой Катя, не меняя общей позы, - а куда ты сбежала? Мы тебя искали. По количеству заданных вопросов понимаю, что она только и ждала нашего появления. Видимо, остальное не вызывало в ней столько интереса. - Соседи попросили выгулять, он смирный, только любопытный очень, - я просто слышу в ее голосе ехидство. – Вчера? Да надоело мне, скучно, вот и ушла. А кто кроме тебя искал? Катя напряженно выпрямила спину и стала в упор разглядывать меня, чтобы оттянуть момент и придумать что-нибудь правдоподобное. Я-то знаю, что она искала, кажется, Аня это тоже знает. - А погладить можно? – хороший отвлекающий момент придуман буквально моментально. Аня пожала плечами. На самом деле, откуда ей знать, как я на это отреагирую? Катя тянется рукой ко мне, готовая в любой момент отдернуть, осторожно трогает шерсть на голове и проводит ладонью по шерсти. Она удовлетворена своей смелостью, потому что из ощущений она ничего не запомнила от осознания всей опасности. Аня, улыбаясь, смотрит на меня, словно проверяя мою реакцию на такое поглаживание. А вот и не угадала. Прижимаю уши к голове и, глядя ей в глаза, кладу голову прямо на колени. Вот так тебе должно понравиться, посмотри, какой я хороший и какой преданный у меня взгляд. Я твой хищник, послушный и смирный, меня совершенно не прельщают чужие ласки. Ее рука инстинктивно укладывается мне на голову и продолжает движение вдоль шеи, загривка, позвоночника. Испытываю огромное удовольствие? Этим ничего не сказано. Я схожу с ума от блаженства, даже хвост сам по себе описал невероятный круг, словно сбрасывая это блаженство с позвоночника, пытаясь успокоить бушующую страсть. Внезапно я понимаю, что ничего и никто не сможет доставить мне больше удовольствия, чем ее прикосновения. Никто и ничто не сможет мне дать столько удовлетворения, сколько могут мне дать минуты, когда она хотя бы чуточку, но счастлива. Догадка усиливается, когда ее ладонь снова проходит по той же траектории, оставляя за собой тот же фейерверк блаженства. И я мысленно ору от восторга. Такое сладкое болезненное чувство. Только не это, это совершенно невозможно! Как чувствуешь себя, когда бесконечно счастлив, и когда тебе бесконечно больно от происходящего с тобой, потому что все что происходит, не имеет никакого смысла. Потому что мы разные. Она с отмерянным ей коротким веком и я, для которого время ее жизни сущий пустяк? Вскакиваю на четыре лапы и тяну поводок достаточно сильно, чтобы она поняла, что я хочу уйти. Я не смогу, у меня не хватит сил пробыть с ней рядом хотя бы еще пару минут, а ведь буквально недавно я не считал времени и не мерял расстояния. Я не смею ей сказать о своем открытии, нужно просто уйти. Аня После того, как Женя внезапно потянул меня с площадки, мы пронеслись с большей для обычной прогулки скоростью до ближайшего парка, где он преобразовался в обычный для него человеческий образ, к которому я привыкла. Не уверена, что кто-то этого не заметил. Но проверить я этого не смогла, потому что тревожная мелодия моего мобильного вырвала меня из происходящей действительности. Я смотрела на Женю, разговаривая по мобильному с мамой, и понимала, что с ним твориться что-то неладное, он был встревожен, напряжен, расстроен, в нем, кажется, смешались все чувства, которые только могли уместиться в одном человеке. Я с трудом поняла, о чем говорит моя мама, потому что растерянно рассматривала обычно спокойного Женю. Мама подвыпившим слегка неуверенным тоном заявила, что остается у подруги, это единственное, что осталось в моем мозгу. - Что-то случилось? – испуганно спросила я, торопливо пряча мобильный в карман, я была готова на любую помощью. В данный момент я не пожалела бы собственных жизненно важных органов. - Случилось, - выдохнул он из себя, мне показалось или голос у него слегка дрогнул? – Случилось и это очень плохо для меня… Я испугалась, пытаясь понять, что же такого катастрофического могло с ним произойти? С таким неуязвимым и всемогущим, что даже не вписывающимся в рамки моего воображения. Только когда он обхватил мою талию и привлек к себя, накрывая мои губы своими, я догадалась, что с ним, но все мои догадки и мысли вылетели одновременно со слабостью от избытка ощущений и удовольствия от его действий с моим бренным, слабым телом. Как мы добрались до моей квартиры, я помню плохо, потому что состояние мое было сильно похоже на крайнюю степень опьянения. Мне просто хотелось, чтобы это не прекращалось, наплевать на весь окружающий меня мир, на все, кроме него и его ласк. Я подсознательно чувствовала, что он думает тоже самое, была просто уверена в этом, неужели он забрался не только мне под одежду, но и в мои мозги? «Негодяй…» - подумала я, окончательно сходя с ума. Он внезапно оторвался от меня, когда мы уже лежали в постели в довольно откровенных для исполнения желаний позах и замер, нависнув надо мной. - Все будет не так, как ты ожидаешь, - уверенно сказал он, разглядывая мои, наверняка, затуманенные от удовольствия глаза, - я покажу тебе нечто новое, если ты впустишь меня всего. Ты понимаешь? Я войду в тебя со всеми своими чувствами, ощущениями, памятью, со всем, что есть во мне. Я так смогу поступить только с человеком, которого люблю, и я прекрасно осознаю, что люблю только тебя, такой как ты есть. Ты хотела бы узнать меня? И я шепчу «Да», прекрасно понимая, что мои объяснения ему абсолютно не нужны, он знает все, возможно даже лучше меня. То, что произошло после, я не смогла бы описать, даже если бы была безупречным гением слова. Я потерялась во времени и пространстве, задыхалась от своих и его чувств, я владела его и своим миром одновременно, оба они стали единым огромным без границ миром на бесконечное время. За окном светает. Лежу и боюсь вздохнуть, чтобы нарушить свои ощущения неловким движением, или неуместной мыслью. Он молчит. Мы молчим, боясь оборвать блаженную тишину. - Я должен уходить, - взорвал он эти приятные ощущения одной фразой, в горле стал рождаться тугой, болезненный комок слез. – Только не плачь, мы же договорились. То, что я сделал это неправильно, я это знаю, все время знал. Но для тебя это не будет иметь никаких последствий. Ты сейчас просто уснешь, а проснешься уже без воспоминаний обо мне, и у тебя все будет хорошо, ты же знаешь, что я могу такое сказать. Ты же все обо мне знаешь. - А как же ты? – спрашиваю, слыша, как дрожит мой голос, готовый сорваться в рыдания. - Я открою тебе один секрет, чтобы ты успокоилась, - улыбаясь, сказал он, - Время бесконечность, а бесконечность циклична. Понимаешь? Я задумалась и незаметно мягко провалилась в сон, так и не поняв, зачем мне этот секрет.