Простишь?

POV Пит У каждого есть свой порог. У каждого есть своя чаша терпения. Ты будешь терпеть и терпеть, пока место в этой чаше будет, пока она не будет полностью заполнена. Мою чашу терпения переполнили два обстоятельства: первое - побег Китнисс. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, куда она могла побежать. Ну, а второе... «Я люблю тебя, Гейл» - и все. Праздник души закончился. Довольно! С меня довольно! Хватит. Хватит уже с меня раболепия и обожания Китнисс. К чему это?! Зверь во мне негодует. Ему хочется отомстить ей за все то унижение, которое мы испытали, хочется сорвать всю злость на ней. Я люблю ее. И ненавижу. И это все одновременно. Мы вместе на камеры. В жизни мы никто, просто сожители. Я для нее никто. - Пит! Пит! Ты все не так понял! - кричит Китнисс. Одна часть меня стремится к ней, стремится подойти к ней, обнять, прошептать, что все хорошо. Эта часть меня готова проглотить обиду и снова впасть в сладкое незнание. Другая моя часть хочет кричать, хочет обвинять, хочет сделать ей больно так же, как она делала больно мне своими отказами и словами, действиями и поступками. И сейчас меня контролирует моя вторая часть. - Подожди! Стой! - Возвращайся к нему! - кричу я. Боль от очередного предательства с ее стороны ослепляет меня, и я готов рвать и метать. Я готов сделать ей больно. - Ты все неправильно понял! - Да?! И что же из «Я люблю тебя, Гейл» я понял неправильно? - отзываюсь я. Она бежит и нагоняет меня. Маленькие ладошки ложатся на мои плечи. Я стряхиваю с себя ее руки. - Хватит, Китнисс. Довольно. - Если подслушиваешь, то делай это до конца, - взрывается она. Я смеюсь и смотрю в такие ненавидимые и любимые в эту самую минуту серые глаза. - А кто подслушивал, Китнисс? - цежу сквозь зубы я. - Знаешь, словами ты бьешь куда больнее. - Дай мне все объяснить! - Нет, Китнисс. Не в этот раз. Не сейчас. Мне не хочется выслушивать твои причины, оправдания, объяснения, потому что я в них в любом случае поверю. Поверю и снова стану тем самым Питом, твоим домашним животным, твоей ручной собачкой, которая будет преданно заглядывать тебе в глаза и благодарить Бога за каждый поцелуй, за каждое объятие. Миссис Хоторн показала мне двери комнаты Гейла. И я сразу вошел. - Дай мне... - Нет, Китнисс. Нет. Хватит. Мне надоело быть ручным. У меня тоже есть гордость и у меня есть чувства. Я не твоя игрушка. По ее щекам скатываются слезинки, и мне хочется отомстить. Боль, унижение, раболепие - все это было ядом, засорявшим мои вены. И прямо сейчас я возвращаю ей этот яд. - Пит, пожалуйста! - Нет. Все, что ты приносишь мне - это боль. И я несу эту боль в себе. Знаешь, эти дни были самыми счастливыми в моей жизни, - говорю я, срываясь на крик, - но ты опять все испортила. Хватит. Моя жизнь - это огромная бочка яда, в которую каждый вносит свой вклад. Ненавистный сын у матери. Ненужный брат. Нелюбимый. Лишний. Может, хватит? Хватит травить меня! Хватит! - кричу я. Китнисс плачет, закрывая лицо ладонями, и моя первая сторона хочет обнять девушку, хочет прошептать ей, что я не в обиде, что я по-прежнему люблю ее больше жизни, однако... Однако сейчас меня контролирует вторая сторона. И этой стороне хочется сделать ей еще больнее. И я согласен с этим желанием. - Я знаю, что я тебе безразличен. Мальчик на побегушках, до смерти влюбленный в тебя. Добрый и предсказуемый Пит, действия которого можно без труда предугадать и заблокировать. Хватит, Китнисс. Я ненавижу ложь и жалость. А в тебе этого добра предостаточно. Она оседает на землю, но моей безжалостной стороне нравится упиваться этим зрелищем. Она всегда хотела увидеть, как Китнисс Эвердин плачет из-за меня, из-за моих слов. И теперь ее желание исполнилось. Но почему-то злорадства нет. У меня есть только стойкое чувство жалости к ней. - Желаю счастья в личной жизни. Знаешь... Лучше бы ты дала мне погибнуть тогда на Арене, - выплевываю я и ухожу, оставляя растерзанную душу сзади. Зверь внутри меня одобрительно урчит, и я прикрываю глаза, срываясь на бег и удаляясь от нее. Она никогда не была и не будет моей. * * * Ноги приводят меня в какой-то захудалый бар на окраине Дистрикта. Я выворачиваю содержимое карманов, ища деньги, и сваливаю их на прилавок. Старик неприятного вида, протирающий стаканы за стойкой, загорается при виде этой горсти монет. - Ты Мелларк, да? Победитель Игр? - Можно без вопросов? Виски. Много виски. Или коньяка. Или... алкоголя, короче. - На все? - осведомляется мужчина, и я киваю, кладя голову на стойку. Зарываюсь пальцами в волосы и чуть оттягиваю их, причиняя себе боль и оставаясь в сознании. Жгучая, беспощадная злость, ядом вытекшая из моего рта и утопившая Китнисс, горчит, и я выпиваю стопку за стопкой, заполняя эту горечь и заглушая желание поразбивать все к чертовой матери. Старик тактично молчит, но я чувствую, что скоро его любопытство перейдет границу. Выйдет за грань. - Что стряслось, парень? - спрашивает женщина, сидящая рядом со мной. - С птичкой своей поругался? - Не приставай к нему, Эдна. Не видишь - хреново человеку. - В том-то и дело, что вижу, - хмурится женщина. Я хмуро шлепаю стопку о стойку и молча смотрю на бармена. Он понимающе наполняет стеклянную рюмку из мутного стекла «средством от боли», и я опять опрокидываю ее в себя. Горло уже благодарно принимает горячительное, и это является для меня сигналом, что пора остановиться. Молча встаю и выхожу. - Парень! Куда ж ты? Ты ж даже на половину денег не напился! - Угостите всех. Со всех сторон начинают раздаваться одобрительно-подозрительные шепотки, и я отворачиваюсь, выходя из бара. Меня пошатывает, и я опираюсь ладонью о стену. Перед глазами все плывет, и я просто-напросто не понимаю, что же происходит и куда я иду. А уже через минуту я валюсь на траву. Последняя мысль перед тем, как я отключаюсь - мне не следовало быть таким грубым с ней. * * * POV Китнисс Я молча поднимаюсь на ноги и иду к Деревне Победителей. Вытираю следы своего унижения со щек и стряхиваю пыль и мелкие камешки с ног. Ветер щиплет глаза, и мне совсем не хочется, чтобы эта боль усилилась, однако я не могу сдержать слез, текущих по щекам. В голове пульсирует только одна мысль: нужно найти Пита. Нужно найти Пита и извиниться перед ним. Потому что все, что он сказал - правда. Правда до последнего слова. - Китнисс, что произошло? - спрашивает меня подошедший Гейл. - Что случилось? Я молчу, до сих пор пораженная и убитая словами Пита. Я безмолвная кукла, тихо соглашающаяся со словами парня, который раскрылся перед ней. - Все в порядке, Гейл. Просто я люблю тебя, как старшего брата, которого всегда хотела иметь. Не больше. А он не выслушал. Он не понял, - безжизненно шепчу я. - Он ушел, Гейл. Ушел. - Придешь проводить? - Нет. Я должна найти его, я должна сказать ему. Я должна объяснить ему. Прощай, Гейл. - Прощай, Кискисс. Он обнимает мое безучастное тело, и я прикрываю глаза, смаргивая последние слезинки. Я должна найти его. Я должна объяснить ему. Он должен понять, что...