Маска гордости

Утро выдалось для Тэкеши сонным и совсем не добрым. Учитель будил молодых заклинателей, по мнению парня, чересчур рано. Не то, чтобы он был ленив, - такого о Тэкеши не мог сказать никто, и в обоих храмах, в которых юноша учился до этого, знали, что этот молодой маг действительно любит работать и работает на удивление много. Над собой, своими знаниями, окружающей действительностью.… Но вставать за час до рассвета было выше его сил. К тому же вид легко порхающей по двору храма Асами вгонял молодого человека в состояние полнейшей апатии. «Вот уж кто спит по ночам…», - просидевший до часу пополуночи за книгами и манускриптами Тэкеши зевнул и нехотя поплелся к чаше для омовений, уже наполненной свежей водой. Прохладная влага заметно освежила, а короткая молитва настроила юношу на нужный лад. Прошло уже почти две недели с того момента, как Тэкеши приехал в это место. Однако, непонятно каким образом оказавшаяся здесь Асами не собиралась успокаиваться. Несмотря на то, что первую ступень они окончили почти два года назад, девушка все так же люто ненавидела его и всеми силами пыталась избавиться. И если вначале ее попытки «насолить» выглядели довольно безобидно, то в последнее время, обладающая прекрасной выдержкой и хладнокровием, Асами будто с цепи сорвалась, а ее шалости перестали быть относительно безопасными. Господину Кэйташи наблюдать за грызней воспитанников надоело достаточно скоро, и он, всеми доступными ему способами, пытался свести все если не к окончанию «военных действий», то хотя бы к относительному перемирию, однако не добился никаких положительных результатов. Теперь в его присутствии ученики вели себя более-менее спокойно, но стоило заклинателю куда-нибудь отлучиться, как того требовала его работа, или хотя бы предоставить молодым людям даже самое малое количество свободного времени, как вражда вспыхивала с новой силой. Тэкеши видел, что наставник терпит из последних сил и, несмотря на свою природную строгость, наказывать учеников не торопится, списывая все, видимо, на ревность, неожиданную встречу бывших сокурсников и еще духи ведают, на что, и даже не подозревая об истинной причине жгучей ненависти Асами к юноше. Да и не мог знать, ибо причина эта была глубоко личная и никому, кроме их двоих, неизвестная. Утреннее омовение и подготовка к четырехчасовой медитации завершились точно с первыми лучами солнца, которое несмело выглянуло из-за горизонта, окрашивая в кроваво-красный цвет низко висящие над землей облака и постепенно прогоняя прочь бархатную ночную тьму. Один за другим бледнели и гасли золотые огоньки звезд, уходя с небосвода до наступления следующей ночи. Небольшой зал для тренировок был наполнен шелестом тростника, растущего в дальнем углу, и плеском воды в маленьком бассейне, вырытом здесь же, в помещении. Тэкеши вошел внутрь и опустился на чистую белую циновку, расстеленную на значительном расстоянии от уже расположившейся на своем месте Асами. Девушка бросила раздраженный взгляд в сторону сокурсника, но тут же отвернулась, услышав тихие, неторопливые шаги у входа. По спине Тэкеши пробежал предательский холодок: взгляд юной заклинательницы не обещал ему ничего хорошего. Господин Кэйташи появился в зале спустя несколько мучительно-долгих минут. Строгим, но немного усталым взглядом он обвел воспитанников и тихо, не намного громче шелеста тростника, произнес: - Мне надоели ваши постоянные стычки, - Асами открыла рот, желая что-то возразить, но наставник выставил перед собой раскрытую ладонь, призывая девушку к молчанию. – И, рано или поздно, вы друг друга если не убьете, то покалечите. Поэтому… - мужчина замолчал, внимательно следя за выражением лиц сидящих перед ним учеников. Те же смотрели на наставника с недоумением, опасением и легким страхом. Они не знали, чего ожидать дальше и чем им грозит их… несдержанность. Кэйташи же, выдержав поистине театральную паузу, драматичности и напряженности которой позавидовали бы лучшие актеры, продолжил: - Поэтому я решил дать вам совместное поручение… ***** Ошарашенные заклинатели медленно и как-то неуверенно вышли из тренировочного зала. В храме уже вовсю звонил колокол, возвещавший о начале молитвы и призванный напомнить людям об их пороках и о необходимости бороться с ними, изгонять их из своего сердца. Но для двух молодых людей, только что вышедших во двор, звон колокола был каким-то… тревожным и призывал избавиться от одного-единственного порока, крепко угнездившегося в их сердце – гордости. Асами и Тэкеши шли молча, думая каждый о своем, анализируя то, что сказал им наставник. Поручение, которое дал своим ученикам господин Кэйташи, было предельно простым: молодым людям предстояло отправиться в один из храмов в Нагоя и привезти оттуда какой-то древний манускрипт, который должен был передать давний знакомый заклинателя, живший в этом храме уже много лет. Что было в этом манускрипте, наставник не распространялся. Да это было и не важно. Важно было иное: молодым людям нужно было отправляться «своим ходом» - брать колесницы наставник запретил, мало ли что может случиться по дороге? К тому же, путь предстоит неблизкий, заклинатели нужны везде и действовать в случае непредвиденных обстоятельств придется сообща... И если Тэкеши это обстоятельство нисколько не смущало, то Асами боялась. И пусть она прикрывала это чувство раздражением, гневом, ненавистью, но она боялась. Боялась прошлого. Боялась того, что пыталась похоронить на самом дне своей души. Но больше прошлого девушка страшилась будущего. Примерно такой реакции и ожидал стоящий в дверях зала для тренировок господин Кэйташи. Обернувшись к появившейся прямо за его спиной Ран, он поинтересовался: - Как думаешь, это подействует? Хранитель грациозно пожала плечами, подняла на заклинателя лучистые зеленые глаза и проговорила: - Не знаю. Несмотря на прошедшие годы, Асами все так же ослеплена чувствами. Ненависть порождает в ее душе тьму и гасит природный свет ее дара... Мужчина кивнул. Ран несколько дней назад открыла ему причину дурных отношений между Асами и Тэкеши. - Границы между Светом и Тьмой существуют не снаружи, а внутри нас. И мы чаще всего устанавливаем их сами... – заклинатель поймал на себе удивленный взгляд духа и усмехнулся. – Не обращай внимания. Мысли вслух. Мужчина немного помолчал и продолжил: - Ты приглядывай за ними. Но, пожалуйста, не вмешивайся без нужды... Ран рассеянно кивнула: - Они меня даже не заметят. ************ Рассохшаяся старая повозка, запряженная парой ленивых, еле передвигающих ноги волов, медленно катилась по дороге. Деревня, до которой обещал довезти заклинателей возница, была довольно большой, и молодые люди втайне надеялись, что местный канрин окажется не такой жуткой дырой, каковой было место их предыдущего ночлега. Утомленная долгой дорогой и нестерпимой жарой Асами безразличным взглядом смотрела на дорогу. За все время пути они с Тэкеши не обменялись и двумя десятками слов: девушка всеми силами демонстрировала если не ненависть, то полное безразличие. Парень рассеянно перелистывал страницы объемного тома, лежащего у него на коленях, и так же мучился от влажной духоты, которая бывает лишь перед грозой. Раскаленный воздух проходил по горлу юноши и обжигающей волной проходил по горлу юноши и обжигающей волной наполнял его легкие. Где-то впереди грохотала приближающаяся гроза. Тэкеши высунулся из-под тента, с легким беспокойством глядя на черную тучу, угрожающе нависшую над землей. Высунувшись еще больше, молодой человек похлопал ладонью по стенке повозки, привлекая внимание старика, сидящего на козлах: - Скажите, почтенный, далеко ли еще до места? - За полчаса доедем, - добродушно отозвался возница, оборачиваясь к заклинателю. И добавил, понизив голос до шепота. – Но я бы не советовал вам туда идти. Тэкеши удивленно вскинул брови: - Почему же? В этом месте недолюбливают заклинателей? - Да нет, господин... В этой деревне с большим почтением относятся к заклинателям... Там в другом дело, - возница замолчал, размышляя, стоит ли говорить случайному попутчику о проблемах, преследующих местных жителей на протяжении нескольких лет. Наконец, здравый смысл победил опасения. А возможно, старик просто вспомнил о том, кто перед ним. – Страшные вещи творятся в местном канрине. Раз в месяц, когда Геако Босацу сбрасывает старые одежды, чтобы облачиться в новое, сверкающее одеяние, в канрине кто-то умирает. И смерть к нему приходит в странном и загадочном обличье, - возница подождал, пока Тэкеши переберется к нему на козлы, и снова хлестнул ленивых животных вожжами. – Тому злу, что убивает людей, не важно, приезжий это или всю жизнь прожил в этих местах, мужчина или женщина, старик или же тот, кто только вступает в пору юности... Но ни разу неупокоенные, недовольные духи убитых не возвращались на место своей гибели, не вредили, не мстили живым, - ответил старик на невысказанный вопрос молодого мага. Хозяева хотели вызвать заклинателя из Варры, но... ваши услуги слишком дороги, - мужчина смутился. Тэкеши улыбнулся и проговорил: - Мне и моей спутнице нечего бояться. И, думаю, мы сможем помочь вам. Старик приостановил повозку и подождал, пока юноша пересядет под тент: - Да помогут вам духи, господин... Усевшись на свое место, Тэкеши встретился с внимательным, изучающим взглядом Асами. В нем не было ни осуждения, ни страха, ни удивления. Это был взгляд готовой ко всему, сосредоточенной на своей работе заклинательницы. Вражда и ненависть временно отступили на второй план. На первое же место в ее душе и разуме вышел долг. Тот самый, выполнять который Асами учили с того момента, как она попала к госпоже Аяно. Защищать людей от порождений Тьмы, от злых духов и теней, пришедших с той стороны. Девушка еще несколько мгновений посмотрела на своего спутника и, будто нехотя, произнесла: - Надеюсь, ты знаешь, на что мы идем. ******* Канрин оказался приземистым двухэтажным зданием с разбитым вокруг него прекрасным садом. Едва молодые люди вышли из повозки, произошло то, чего так боялся Тэкеши. Началась гроза. Бог Райден пронесся над землей в своей колеснице, рассылая перед собой глухие, рокочущие удары грома. Яркой вспышкой сверкнула молния, разрезая небо на рваные, неровные части и освещая внезапно потемневшую улицу с аккуратными изгородями вокруг маленьких, уютных домиков. На головы не успевших забежать под крышу канрина заклинателей хлынули ледяные капли дождя. Водный поток усиливался с каждой секундой, и пока молодые люди добежали до дверей, то успели промокнуть до нитки. На пороге заклинателей встречала хозяйка – невысокая дородная женщина с черными волосами, уложенными в гладкую старомодную прическу. С изяществом, несвойственным ее телосложению, она поклонилась и защебетала: - Как я рада видеть столь высоких гостей в моем скромном заведении! – в следующую минуту женщина уже вовсю суетилась, устраивая постояльцев в комнатах, заботясь о горячих ваннах и ужине. Через некоторое время согревшиеся и подкрепившие свои силы молодые люди сидели на первом этаже, слушая непрекращающуюся болтовню хозяйки, которая решила, видимо, все же поделиться с заклинателями бедой, что пришла в ее дом. Однако ничего нового она рассказать не смогла. Ее слова лишь полностью подтвердили то, что поведал Тэкеши старик-возница. Асами отвела взгляд от окна, за которым бушевала непогода, и произнесла: - Сегодня новолуние. Тэкеши согласно кивнул и обернулся к внезапно замолчавшей хозяйке: - Скажите, есть ли в вашем канрине еще постояльцы? Женщина так энергично замотала головой, что Асами показалось: еще чуть-чуть – и она оторвется и покатится по деревянному, устланному циновками полу прямиком к дверям, за которыми глухой стеной стоял дождь: - Нет, что вы! Мои дела и так идут не слишком-то хорошо, а с приближением новой луны все разбегаются, будто чувствуя что-то недоброе, - женщина с надеждой посмотрела на молодых людей и добавила: - Добрые духи привели вас ко мне. Краем глаза Тэкеши заметил скептическую усмешку Асами, но промолчал. Девушка же поднялась и пошла к лестнице. К схватке со злобным духом стоило основательно подготовиться. Ночь пришла как-то сразу. Нависла черным, изредка озаряемым зигзагами молний куполом. Асами сидела за низким столиком, удобно расположившись на подушке, и с любовью полировала свои саи, сплошь покрытые причудливой вязью символов, начинающихся у рукоятки и витой спиралью заканчивающихся у самого острия. Прекрасные кинжалы старинной работы – единственное, что осталось девушке на память об отце – старательной рукой Асами были превращены из боевого оружия в магическое. И, хоть ее работе было очень далеко до того, что делали настоящие мастера или тем паче ругоры, клинки не раз и не два спасали ей жизнь, значительно увеличивая ее природную магию. Отложив первый клинок, девушка неспешно принялась за второй. Это занятие всегда странным образом успокаивало ее, приводя спутанные мысли в порядок не хуже многочасовой медитации. Из соседней комнаты не было слышно ни звука: Тэкеши то ли спал, то ли был погружен в чтение книги, с которой расставался, пожалуй, только во сне. Девушка такой любовью к чтению не отличалась и, в отличие от теоретика-Тэкеши, была практиком: применение сложнейших формул никогда не вызывало у нее ни малейшего затруднения, а вот создать что-то свое... нет, увольте. Асами была воином, а не ученым, хотя осознавала, что по-настоящему хороший заклинатель должен быть и тем, и другим. Когда-то давно девушка честно пыталась создавать новые формулы, но после нескольких неудачных попыток, едва не стоивших заклинательнице жизни, дело это было отложено до лучших времен, а потом и вовсе благополучно забыто. Зато по части применения и комбинирования уже известных формул и всевозможных ловушек Асами не было равных. Внезапно девушке в голову пришла шальная мысль, что своей, так называемой, «специализацией» они с Тэкеши прекрасно дополняют друг друга. Теоретик и практик в тандеме составляли одно целое. Как ни странно, воспоминание о юноше не вызвало в девушке того жгучего неприятия, которое возникало даже неделю назад. Заклинательница не знала, что было тому причиной, но чувства постепенно улеглись и сгладились, хотя причину своей ненависти девушка помнила очень хорошо. В другое время Асами бы подумала, что это дело рук Ран, которая с легкостью гасила в подопечной весь негатив, заботясь о ее душевном здоровье, но хранитель, по настоянию наставника, осталась в храме. Видимо, для чистоты «эксперимента». Задумавшись, девушка почти пропустила тихий, осторожный стук в дверь, приглушенный воем ветра за окном. Дождавшись позволения войти, в комнату неприметной тенью проскользнул объект последних размышлений Асами. Тэкеши сел напротив девушки, так и не проронив ни слова, и замер в ожидании. Асами не спеша отложила второй отполированный клинок и прислушалась. В доме не было слышно ни звука: по настоянию заклинателей хозяйка вместе со слугами ушла к своему родственнику – тому самому старику, что подвез молодых людей до деревни. Маги же решили ловить духа «на живца». Время неумолимо приближалось к полуночи. Комната освещалась лишь вспышками молний – никакого иного источника света решили не использовать, чтобы не спугнуть то, что должно было появиться с минуты на минуту. И, когда в очередной раз молния осветила темную комнату, заклинатели увидели, что их стало трое. Это была невысокая стройная девушка, одетая в струящееся шелковое кимоно, подпоясанное богато украшенным оби. Ее черные волосы шелком струились по плечам, губы покрывала яркая алая помада, а кожа своей белизной могла посоревноваться с лучшим тончайшим фарфором. Асами быстро взглянула на Тэкеши и незаметно взяла со стола саи, загорающиеся с каждой новой вспышкой молнии белым огнем. А юноша, как ни старался, не мог ни понять, кто она такая, ни ощутить исходящую от нее опасность. Пришедший в дом дух не собирался нападать. Девушка, выдержав на себе внимательные, изучающие взгляды двух заклинателей, заговорила певучим, завораживающим, едва ли не вводящим в транс голосом: - Пойдемте со мной, - дух исчезла, и ее голос послышался уже с улицы. – Идите за мной. Молодые люди снова переглянулись. Асами крепче сжала саи и решительно поднялась с дзабутона*. Тэкеши поднялся следом и быстро пошел к дверям. Заклинательница едва ли не бегом бросилась следом, стараясь не отставать от спускающегося вниз юноши. Дождь уже прекратился, но гроза не спешила уходить прочь, продолжая разрывать ночную тьму сверкающими стрелами богов. Заклинатели выбежали на крыльцо и увидели, что девушка, появившаяся у них в комнате, уходит дальше от канрина, не потрудившись даже удостовериться, идут ли за ней ее невольные спутники. Тропа, по которой продвигались молодые люди, вывела их к небольшой, поросшей камышом и почти уже превратившейся в болото речушке. Ее вода источала аромат затхлости и тления, да и деревья, окружающие это довольно мрачное место, казалось, танцевали какой-то жуткий, гротескный танец. Дух остановилась у одного из деревьев, провела ладонью по его искривленному под немыслимым углом стволу и обернулась к успевшим догнать ее магам. Сверкнувшая молния на миг осветила ее бледное лицо и горящие безумной надеждой глаза. - Меня зовут Аяме, - в прежде таком мелодичном голосе красавицы появилась хрипотца. – Я прошу вас найти мое тело и похоронить, как подобает. После этого я больше никого не потревожу, - образ девушки, стоящей у дерева, начал постепенно тускнеть. - Почему ты убивала всех этих людей? – успел выкрикнуть вслед исчезающему духу Тэкеши. И тут же в его голове прозвучал тихий ответ: - Они не хотели помочь. Утро встретило заклинателей наполненной влагой землей и ни с чем не сравнимым запахом озона. Омытая дождем природа нежилась под ласковыми солнечными лучами и радовалась наступившему, почти по-летнему теплому дню. Хмурый и как всегда не выспавшийся Тэкеши плелся вслед сокурснице и ворчал, как разбитый ревматизмом старик: - Ну, неужели нельзя было все это сделать еще вчера, когда мы были на месте? Стоило подниматься в такую рань и тащиться, духи ведают, в какую даль?! - Многое бы ты увидел в той темноте, что была ночью, - огрызнулась Асами, почти по косточку увязая во влажном мягком грунте. В очередной раз осмотревшись, девушка подошла к дереву, напоминавшему то, у которого исчезла дух, и сказала: - По-моему, мы на месте. Давай искать. Тихо вздохнув, Тэкеши опустился на колени и стал внимательно осматривать корни растения. Тем же занялась и Асами. Через полчаса безуспешных поисков, девушка подозвала сокурсника: - Смотри, кажется, я что-то нашла, - в руках заклинательница держала небольшое бронзовое зеркало в серебряной оправе, украшенной узором из ирисов. – Она сказала, ее зовут Аяме. Цветок ириса. ***** Тэкеши мог спокойно вздохнуть, лишь когда отчищенное от грязи и прелой прошлогодней листвы зеркало было положено в красивый резной ларец и над ним были произнесены последние слова погребальной формулы. Благодарная хозяйка поставила ларец на почетное место на тгаидане**, где он и должен был храниться впредь. Задумчивая как никогда Асами проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь, но, все же, озвучив мысль, которая приходила в голову и Тэкеши: - Она стольких убила только из-за того, что рядом не нашлось человека с даром, который мог бы увидеть, услышать и помочь. - Мы тоже не всегда в силах помочь, не всегда можем остановить духов и защитить от них окружающих, - возразил юноша, оторвав взгляд от книги и глядя на собеседницу. – Остается лишь надеяться, что душа зеркала, наконец, успокоится. И, кто знает, может, она станет хранителем этого места? Девушка пренебрежительно фыркнула, снова становясь той отстраненной, холодной Асами, в которую она превращалась, когда чувства одерживали победу над ее разумом. Юноша же отвел взгляд и подумал, что, возможно, придет время, когда все будет, как раньше. Где-то у входа в который раз раздался голос хозяйки: - Добро пожаловать в мое скромное заведение.