Маска гордости

Тишина опустилась на маленький сад, разбитый вокруг затерянного среди бесконечных полей и глухих деревенек храма. Причудливые тени, отбрасываемые деревьями, совсем не защищавшими от яркого полуденного солнца, плясали по высоким резным воротам, добавляя к деревянным фигурам, украшавшим центральный вход, какие-то совершенно немыслимые, но по-своему красивые узоры. Легкий ветерок, то и дело проносившийся между деревьев, срывал нежные лепестки с цветов сакур, кружил их в воздухе и летел дальше, тихим гулом отражаясь от древних стен святыни, а забытые им лепестки медленно оседали на землю, присоединяясь к своим братьям и сестрам, устилавшим землю легким ковром. Юная девушка лежала на скамейке, спрятанной под сенью сакур, и наблюдала за танцем лепестков. Розовые снежинки падали на ее лицо, прозрачными мазками ложились на девственно-белое платье, в которое она была одета, застревали в темных волосах, шелковистой волной спадавших с сиденья скамьи и почти касавшихся невысокой густой травы. Асами смотрела в бескрайнее голубое небо и слушала окружающую ее тишину, которая, впрочем, не была абсолютной. Пение цикад, журчание небольшого источника, который бил из-под земли у самых стен и водой из которого наполняли чашу для омовений, стоящую у входа, и мелодичный перезвон колокольчиков, которыми теперь играл проказник-ветер, окончательно забывший о полупрозрачных, нежных лепестках сакур, - все это не только не нарушало окружавший девушку покой, но и добавляло в него еще больше гармонии. Такое уединение было по душе молодой заклинательнице, а возможность побыть наедине с собой была настолько редкой, что день превратился в настоящий праздник. Наставник Асами еще вчера вечером отбыл по делам, и ожидать его раньше заката не стоило, просителей сегодня не было и даже молитвы немногочисленных паломников не нарушали того уединения, которым наслаждалась девушка. Трава у скамейки немного зашевелилась, и на Асами уставились два круглых блестящих глаза. Заклинательница, почувствовав чье-то присутствие, повернула голову и заметила маленького зверька, покрытого густым светло-зеленым мехом. Анагато, дух-защитник полей, с любопытством изучал ее, но поняв, что его обнаружили, снова скрылся в траве и юркнул к небольшой клумбе с прекрасными ирисами, за которыми с такой любовью ухаживал наставник заклинательницы. Девушка чуть заметно улыбнулась, провожая зверька полным умиротворения взглядом. - Вот ведь бездельник, - раздался рядом со скамейкой мелодичный, похожий на журчание ручейка, голосок. – Ты призвала его, чтобы оберегать крестьянские посевы, а вместо этого он постоянно крутится здесь, - Ран, миловидная девушка лет восемнадцати от роду, с легкой улыбкой смотрела на подругу. Асами уже не помнила, когда впервые повстречала ту, чье имя означало название одного из самых аристократичных цветков – «орхидея». И Ран полностью оправдывала его, превосходя красотой любимый цветок нынешней императрицы. Вьющиеся светлые волосы девушки мягкими локонами ложились ей на плечи, а лучистые зеленые глаза светились мудростью и теплотой и просто не могли принадлежать простому человеку. Когда-то в Ран проснулся талант направляющей для духов, но потом снова «заснул», так и не вернувшись в последующие годы, пока девушка жила в маленьком сельском храме. Так думала Асами. До тех пор, пока ее собственный дар не раскрылся, и ее не забрали в столицу – учиться ремеслу заклинателя. И вот, достигнув определенной ступени в обучении, девушка поняла, кем на самом деле является ее подруга. А немного надавив на безотказную Ран, Асами точно узнала, кто скрывается под личиной очаровательной зеленоглазой красавицы. Верно говорят, что все рано или поздно вырождается и мельчает. Слабеют духи, уходят от людей в свои небесные чертоги Боги, теряются в пыли времен и стираются из умов людей бесценные знания. Ран была своего рода экспериментом. Асами казалось, что она ближе по своей сути к союро, существу-защитнику, которых порой создавали ее наставники, но те чаще всего были довольно туповаты. Ран же мало чем отличалась от человека, разве что была сильнее и мудрее любого представителя человеческой расы. Асами не знала, кого из разумных духов сумели вселить в эту прекрасную оболочку маги древности. А в том, что ее защитнице очень много лет, девушка нисколько не сомневалась. Когда-то в прошлом богатый и знатный, род, к которому принадлежала Асами, мог позволить себе по-настоящему сильного защитника. Как бы то ни было, Ран была с девушкой с самого рождения, и никому другому заклинательница не доверяла так, как своей постоянной спутнице. Хранитель с нечеловеческой грацией подошла к скамейке и села на краешек рядом со своей подопечной. Шаловливый ветерок, будто бы заметив новый объект для игр и шуточек, тут же принялся трепать подол платья светловолосой девушки, попытался хоть немного испортить идеально гладкую прическу, но потерпел поражение и снова улетел к колокольчикам. - Сегодня удивительно тихо, - Ран отвлеклась от созерцания колышущихся на ветру ирисов и с еле уловимой улыбкой посмотрела на умиротворенное лицо заклинательницы. - Да, - улыбнулась девушка, положив руки под голову и снова глядя в безоблачное голубое небо. – Наконец-то я смогу побыть наедине с собой, в тишине и покое. - Ты пропустила утреннюю медитацию, - в голосе духа прозвучали укоризненные нотки. – И на тренировку не пошла… - союро недовольно прищурилась. – Господин Кэйташи будет недоволен. - Если узнает, - фыркнула Асами. И тут же посмотрела на Ран с немой мольбой. – Ты же не скажешь ему? Хранитель попыталась придать своему лицу серьезное выражение, но надолго ее не хватило, и вскоре она весело смеялась, глядя в умоляющие глаза своей подопечной: - Конечно, не скажу. Кстати, когда он возвращается? Заклинательница пожала плечами: - Обещал вернуться к вечеру. Будто в ответ на слова Асами под высокие ворота въехали две колесницы. Первая напоминала огромного орла, раскинувшего крылья над дорогой. Серебристые бока магической повозки ярко сияли на солнце и грозили ослепить любого, кто попытался бы даже мимолетно посмотреть в ту сторону. На спине «орла», между крыльев, пряталось удобное сиденье, защищенное сплетенным из ветвей терновника куполом. Из повозки, легко коснувшись подножки, напоминавшей птичью лапу, выпрыгнул молодой мужчина. На вид ему можно было дать лет тридцать-тридцать пять, хотя кто будет с точностью определять возраст мага? Огненно-рыжие волосы мужчины спадали ему на плечи и почти доставали до пояса, а золотисто-карие глаза смотрели строго и твердо. Облачение мага Ордена подчеркивало правильное сложение его фигуры. Господин Кэйташи осмотрел двор храма, заметил свою воспитанницу и, мягко улыбнувшись, поманил ее к себе. Но внимание девушки всецело было приковано ко второй колеснице. Остановившаяся чуть позади повозка представляла собой довольно громоздкую конструкцию, и Асами не могла понять, что ей напоминает это магическое средство передвижения. Длинные острые шипы, похожие на наконечники пик и усиленные магией, несомненно, являлись надежной защитой для седока. Половинки полукруглого купола с тихим шорохом распахнулись, открывая небольшое, обтянутое мягкой кожей сиденье. Неспешно вышедший из колесницы парень был хорошо знаком Асами, и меньше всего на свете она рассчитывала встретить его здесь, в надежно, как ей казалось, укрытом от посторонних глаз храме. Девушка украдкой рассматривала нового ученика мастера и понимала, что за прошедшие два года он ничуть не изменился. Черные, как вороново крыло, наполовину закрывавшие шею волосы пребывали в состоянии абсолютного хаоса. Темные, почти черные глаза смотрели с нескрываемым превосходством, порой даже презрением, и девушка помнила, что ненавидит этот взгляд ничуть не меньше его обладателя. Повинуясь взгляду учителя, Асами поднялась со скамейки и подошла к стоявшим у колесниц мужчинам. Кэйташи придирчиво осмотрел воспитанницу и проговорил обманчиво-нежным голосом: - Ты совсем не занималась во время моего отсутствия. Я очень огорчен. Щеки девушки вспыхнули, и она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, впервые переступившей порог храма. Продолжая гадать, когда же она, наконец, перестанет робеть перед господином Кэйташи, заклинательница попыталась оправдаться: - Учитель, я… - Не надо оправдываться, Асами. Ты делаешь большие успехи, - в голосе мужчины проскользнула грусть, - но я не думал, что для этого тебе нужен… надзиратель. О твоем наказании поговорим позже. Познакомься. Это Тэкеши, мой новый ученик. Я очень надеюсь, - маг выделил это слово многозначительной паузой, - что вы поладите. Ответом старшему заклинателю была не столько напряженная, сколько мертвая тишина. Мириться с присутствием друг друга в одном месте молодые люди не собирались. ***** - Ненавижу! – фигурка, изображавшая серебристого кицунэ – посланника богов, с жалобным звоном врезалась в стену и разлетелась на множество мелких осколков, которые тут же принялся собирать недовольно сопящий домовик. Маленький лохматый дух любил порядок, но одного взгляда на разъяренную Асами было достаточно для того, чтобы понять: трогать юную заклинательницу, которая сейчас сама напоминала одного из тех, изгонять кого она была призвана, по крайней мере, опасно. С тем же успехом можно было сунуть голову в пасть манмо. Или попробовать поговорить по душам с шиисанами. Хотя в последнем случае смерть была бы намного легче: обитатели подземных дворцов с другими духами особо не церемонились. Точнее, не церемонились вообще, быстро превращая тех в серый дым одним взмахом своих костяных клинков. Потому домовик предпочитал не нарываться, довольствуясь лишь раздраженным шипением. Взгляд Асами в тот момент снова ощупывал и обыскивал комнату на предмет следующего метательного снаряда, однако все хрупкие вещи уже были разбиты и валялись бесполезной грудой черепков у дальней стены, куда их стаскивал домовушка. Даже плоская ваза, прощальный подарок первой наставницы, которая относилась к девушке, как мать (что совсем не помешало ей отправить Асами в путешествие по наводненному неуправляемыми, злобными духами городу), в которой совсем недавно покоился нежный цветок лотоса, теперь лежала в той же куче, что и остальные вещи, не пережившие встречи со стеной, а нежный цветок был безжалостно растоптан ножкой обитательницы комнаты. - Успокойся, - наблюдавшая за творившимся безобразием Ран решила, что пора вмешаться. - Недалекий самовлюбленный кретин! – прошипела девушка, снова и снова осматривая комнату в поисках предмета, на котором можно было безнаказанно выместить свою злость и раздражение. Но на глаза ей не попалось ничего, кроме большой фарфоровой куклы с белоснежными волосами и почти живыми, цвета грозового неба, глазами, обрамленных густыми пушистыми ресницами. И хоть фарфоровая красавица и сопровождала девушку едва ли не с самого рождения, лишь укоризненный и предостерегающий взгляд Ран остановил ее от необдуманного и в чем-то опасного шага. - Успокойся, - вновь повторила союро, как-то незаметно оказавшись возле заклинательницы и мягко касаясь ее ладони. - Он меня бесит, - прошептала девушка. Ее хранитель лишь кивнула головой, показывая, что слушает, и девушка продолжила: - Почему не он, а Акира погиб в День духов? Почему он бросился выручать меня?! – заклинательница вырвалась из рук своей защитницы и с силой подбила гору черепков, вызвав раздраженное шипение только-только успокоившегося домовика. Сметающим все на своем пути смерчем Асами пронеслась по своей небольшой комнатке, вихрем выскочила во двор и, обессиленная, опустилась на бортик маленького фонтана, чье тихое журчание всегда успокаивало ее вспыльчивую натуру. Девушка смотрела на тоненькие струйки, стекающие в украшенную узорами чашу, на маленьких попрошаек-золотых рыбок, весело резвящихся в воде и иногда высовывающих головы на воздух в надежде на подачку, и все дальше уносилась в пучину своих воспоминаний. Туда, где около двух лет назад произошло то, что до сих пор преследовало девушку в ее снах. В тех кошмарах, которые не мог прогнать ни один куджун. Туда, где начинался день последнего испытания. День духов. *** Прекрасная Ама-Тэрасу с самого утра явила свой, не омрачаемый даже малейшей тучкой, лик, и теперь беспощадные лучи поливали нестерпимым жаром вымерший город. Простые смертные сидели по домам, боясь высунуть на улицу даже кончик носа, чтобы не встретиться с кем-нибудь потусторонним. Обезумевшие, получившие недолгую свободу духи заполонили опустевший на день мир живых. Асами не очень хорошо помнила, как встретила на своем пути какого-то духа. Она не успела понять какого, но тот был очень сильным и очень голодным. Зато на всю жизнь запомнила, что было потом. Девушка не успела ничего сделать, не успела даже осознать, что произошло. И уж тем более не смогла остановить неизвестно откуда появившегося между ней и существом из потустороннего мира юношу. Акира же, сжимая в руках нагинату, лишь успел крикнуть: - Беги! Но Асами не в силах была ни убежать, ни позвать на помощь. Да и кого было звать? Девушка не знала, сколько таких, как она, учеников отправили в город их наставники. И лишь когда предсмертный крик юноши огласил пустую улицу и разорвалась та нить, что соединяла его душу с этим миром, Асами сбросила с себя оцепенение и, очертя голову, ринулась к спасительным стенам храма, до которых оставалось всего полсотни шагов. Побежала, видя перед собой лишь истерзанное, обезображенное до неузнаваемости тело того, с кем надеялась быть рядом до самой смерти. Побежала, хотя больше всего на свете ей самой хотелось умереть. Назавтра, идя за укрытыми расшитым белым покрывалом носилками, Асами думала, что, наверное, так должно было быть. У заклинателей нет семьи. Они одиночки, стоящие между миром людей и миром духов. Но сердце девушки, разбитое и кровоточащее, отказывалось воспринимать слова, которые вбивали в ее голову с самого начала, на протяжении долгих лет. Оно чувствовало, любило, страдало. И понимало, что ничего уже не будет так, как прежде… *** Серебристый диск Цуки-Юми, бога луны, величаво вышел на середину неба. Белая дорожка лунного света разделяла небольшое круглое озеро на две равные половины. Ночь выдалась тихая и безветренная, и ни единая волна не беспокоила водную гладь, поэтому сидящей на берегу Асами казалось, что по лунной дороге можно уйти далеко, в другой мир, который, конечно, намного лучше того, в котором жила девушка. Без боли и тяжелых воспоминаний, без страшных снов, приходящих каждую ночь. Расстроенная и потрясенная, девушка смотрела на озеро, но в мыслях раз за разом возвращалась к так неожиданно появившемуся в ее жизни Тэкеши. Было ли это совпадением или бывший сокурсник намеренно искал ее по всей Аканэ? Ведь о том, что девушка в итоге оказалась здесь, в этом живописном уголке одной из отдаленных провинций, знали лишь двое: сам господин Кэйташи и бывшая наставница Асами, госпожа Аяно, которая и приложила столько усилий для того, чтобы найти своей ученице храм, который пришелся бы той по душе. Отбросив воспоминания, девушка решительно посмотрела на, как и прежде, спокойную водную гладь и прошептала: - Я сделаю все, что угодно, но здесь ты не задержишься, Тэкеши. Асами встала с примятой травы и медленно пошла к храму. Завтрашний день обещал быть тяжелым.