Дорога из ниоткуда в никуда

      Беззаботно кружащаяся перед зеркалом девушка вдруг замерла со странным выражением лица. Ее сердце пропустило удар и замерло в немом ожидании чего-то страшного. Как будто еще чуть- чуть и случится беда. Непоправимая и неотвратимая она приближалась как буря, и то, что испытывала сейчас девушка, было лишь отдалённым раскатом грома, первым предвестником ненастья. Но каким-то шестым чувством она ощущала, что беда придет не к ней. Она слышала и рассказы матерей, чувствующие приближающуюся опасность к их чадам, и рассказы жен, предчувствовавших несчастье с мужьями, и то, что сейчас испытывала она сама, очень походило на их рассказы. Только вот она не знала чью беду должна была предотвратить. Девушка оперлась о зеркало и жестом успокоила испуганных прислужниц. Не хватало еще поднять из-за случившегося переполох. Что-то ей подсказывало, что правда о ее состоянии мало кому в замке придет по душе и вызовет лишь новую волну расспросов.       С внезапностью, с которой на корабль обрушиваются штормовое волны, ее накрыло то самое предчувствие. Свершилось. Девушка схватилась за горло, пытаясь сделать вдох, но какая-то невидимая удавка не давала ей наполнить легкие воздухом. Фрейлины подхватили оседающую на пол девушку, отчаянно царапающую ногтями горло, будто пытаясь снять шеи веревку. Они отчаянно сражались с завязками корсета, видя, как их госпожа задыхается, словно выброшенная на берег рыба, но ослабленные путы не принесли ей облегчения.       Мир перед глазами Эммы стремительно чернел. Где-то на грани сознания она услышала чей-то голос, отчаянно зовущий ее во тьме. Не было в этих словах ни имени, ни конкретного обращения, чтобы понять, что именно ее призывают на помощь, но она это знала и без того. И в этот момент осознания она инстинктивно вытянула вперед руку, словно пытаясь дотянуться до зовущего ее человека, дотянуться и защитить. А затем она растворилась в темноте.

***

      Мужчина скрючился в луже разлитого виски. От сотрясающих его приступов кашля, ему казалось, что вот-вот он выхаркает на пол свои легкие. Шея немилосердно болела, да так что в перерывах между приступами кашля он издавал какие-то хрипящие звуки, отдаленно напоминающие самые забористые проклятия.       Когда дыхание его немного восстановилось, и спазмы перестали его сотрясать, он с трудом откинулся на спину. Блаженно вдыхая воздух, насквозь пропитанный алкоголем, но казавшийся ему невероятно свежим и приятным. Возможно, ли еще секунду назад так страстно желать собственной смерти, а парой секунд спустя блаженно осознавать, что ты можешь дышать, ты ЖИВ!? Но почему его попытка не удалась? Узел никак не могу развязаться, или плохо затянуться, что позволило бы его голове просто вскользнуть из петли. Мужчина осторожно прошелся пальцами по ноющей от каждого прикосновения шее и с удивлением обнаружил, что петля все еще крепко стягивает горло. Он нахмурился, пытаясь разглядеть в полумраке комнаты обрывок веревки, свисающий с крюка. Верёвка, которую он носил с собой, была отличной и крепкой, и уж никак она не могла порваться. Место обрыва веревки наводило на мысль, что сама она так лопнуть под его весом точно не могла. Казалось, что ее разрубили острым как лезвие бритвы мечом, по-другому быть и не могло, иначе разрез получился бы не такой идеально ровный и кончики бечёвок распушились бы гораздо сильнее. Только вот незадача, в комнате он был абсолютно один, закрытый изнутри на ключ.        На ум приходил только один правдоподобный вариант, почему он остался жив – в дело вмешалась магия, но чья и почему, оставалось загадкой. Конечно, он мог предположить, что это Эмма неведомо каким образом, почувствовавшая его боль и отчаяние, пришла ему на помощь. За последний год в Сторибруке ее способности, бесспорно, улучшились, но, лишившись воспоминаний, она наверняка забыла про свои силы и про то, как ими пользоваться. Так что участие Эммы в его спасении было чем-то из разряда фантазии. Оставался еще один человек, обладавший магией и заинтересованный в его жизни, точнее даже не в том, чтобы он дольше жил, а в том, чтобы его мучения продолжились как можно дольше. Киллиан злобно усмехнулся. Если это действительно было делом рук Яги, для которой они с Эммой были чем-то наподобие марионеток, то удовольствия он ей не доставит. Больше никто не будет указывать, что ему делать, жить или умереть. Мужчина яростно рубанул крюком по доскам. И уж если он все же продолжает дышать этим воздухом, то он просто обязан во что бы то ни стало расстроить все планы этой мерзкой старой карги.