Дорога из ниоткуда в никуда

Она пришла ночью, как и многие другие, влекомая той горсткой монет, которую он обычно щедро оставлял в знак благодарности за ночлег, увлеченная его улыбкой и способом вести диалог с женщинами. И даже его увечье не смущало ни ее, ни других женщин, так же приходивших в его покои после полуночи. Он ничего не мог поделать с тем, как вел себя в присутствии хоть сколько-нибудь привлекательных женщин, старые привычки так просто не изживают себя. Но как бы он не улыбался и не смотрел на других девушек, всегда видел перед собой только тени сначала Милы, а потом и Эммы. Ни одна, встреченная за эти месяцы женщина не смогла затмить перед его глазами образ потерянной возлюбленной. И как бы не была прекрасна трактирщица Сара, как бы не было красиво ее лицо и формы, она не находила отклика ни в его сердце ни в его теле. И стоя в дверях, глядя на красавицу в тонкой ночной рубашке на пороге своей комнаты, он мог только извиниться перед девушкой и вложить в ее руку одну серебряную монету за «беспокойство» о нем. Глаза девушки засветились от столь щедрой платы и она ушла. Ко скольким мужчинам она так приходила ночами? Киллиана это волновало мало, он лишь в очередной раз сравнил ее с Эммой. Стала бы она стучать в дверь мужчины, в надежде получить немного денег за ночь с ним? Ответ был очевиден, Эмма скорее бы вернулась к мелкому разбою и грабежам, какими промышляла она и ее мать в юности, но никогда она не опустилась бы до такого. В кои-то веки теплая постель, сытный ужин и лохань теплой воды позволили ему уснуть без всяких кошмаров. Он закрыл глаза и постарался снова уснуть после неожиданного визита трактирщицы, так некстати прервавшего его сон. В этот раз сновидения не желали приходить так же быстро, но спустя какое-то время он смог забыться. Но сны, приходившие к нему в остаток ночи, были слишком беспокойными, он метался в постели на смятых простынях. Он знал, что это всего лишь сны, но ни как не мог заставить себя пробудиться. А потом его сновидения превратились в воспоминания в те самые воспоминания, которые он хотел бы забыть навсегда. Он снова был в том дне, снова встречался лицом к лицу с опасностью. Он думал, что расплата за содеянное когда-нибудь да настигнет его: старуха ведьма найдет его и убьет. Но это было сотни лет назад, до Сторибрука, до Эммы, до того как он зажил наконец нормальной жизнью. Доставшееся ему счастье настолько его опьянило, что он начисто забыл о том, что было до его знакомства с Эммой. Все, что было до нее, стало отвратительным грузом прошлого, который тяготил его, заставлял стыдиться самого себя, который он старался вычеркнуть из своей памяти навсегда. И он действительно сумел забыть и ошибся. Старые счета забывать нельзя, особенно когда расплачиваться по ним приходится тебе самому. А Эмма, его любимая Эмма, просто не могла позволить ему самому разобраться со всем этим. Она была непреклонна и наотрез отказалась бы не вмешиваться, когда кому-либо из ее близких грозила опасность. Она не Бель, которая позволила бы умереть возлюбленному так, как подобает герою. Ему снова снилось упрямое и полное решимости лицо девушки, которая, крепко сжимая его руку, шагала в сторону леса на встречу с ведьмой. Все его слова, уверения и мольбы, остаться дома, канули в Лету, даже без своей магии она упрямо стремилась защитить его. Как и тогда перед ними внезапно в клубах серого дыма появилась старуха с клюкой. Глаза ведьмы блеснули зеленым дьявольским огнем и от ее беззубой улыбки все у него внутри похолодело. Это был час его расплаты. Он стал совсем другим человеком, и тот, кем он стал, не собирался убегать, прятаться и скрываться, он был готов смело встретиться с настигшим его возмездием, пусть и в лице ведьмы. Но вдруг он с ужасом понял, что ему придется расстаться с жизнью на глазах у Эммы. По какой-то злой шутке судьбы он втянул ее в эту непростую историю, и, конечно же, она не позволит ведьме закончить все здесь и сейчас, и уж тем более отдать Киллиану жизнь, как он условился со старухой. - Чего ты хочешь? – произнесла в пол-голоса Эмма. Ведьма перевела взгляд своих обжигающих зеленых глаз с мужчины на его спутницу. - Справедливости, - прошамкала старуха, продолжая разглядывать девушку. И тут она замерла, не мигая уставившись на переплетенные пальцы Эммы и Киллиана. Ее губы медленно расползались в жуткой беззубой улыбке, обнажая редкие гнилые пеньки зубов. - Я искала тебя так долго, Крюк, - она прожгла его взглядом, - обшарила столько миров, чтобы найти тебя здесь. Ты украл у меня самую ценную вещь и будет справедливо, если я отберу у тебя то единственное дорогое, что ты имеешь. Киллиан кивнул: - Я готов, старуха, больше убегать я не собираюсь. Нет никаких заклинаний, ничего больше, что не позволило бы тебе вырвать мое сердце. Наяву рука Киллиана комкала простынь и одеяло. Пальцы хватались за ткань, словно пытаясь вытянуть мужчину из пучины, в которую его все больше затягивал кошмар. Он не хотел это видеть… снова. Эмма хотела было встать между ним и ведьмой, но он силой отдернул ее назад. Не хватало, чтобы она по глупости бросилась его защищать и пострадала бы сама. Он мужчина и должен был нести ответственность за свои поступки. Но ведьма не торопилась вырывать из его груди сердце, она вообще не сделала в его сторону ни единого шага. И что-то подсказывало ему, что ведьма задумала что-то похуже смерти. - Знаешь, пират, я была уверенна, что единственную ценность для тебя представляет жизнь. Но нет, самое дорогое для тебя – она, - старуха указала на девушку, которую Крюк прижимал к своей спине руками. – Думаю, будет справедливо, если ты тоже лишишься самого ценного и проведешь остаток своей жизни в скитаниях и поисках. Сердце сжалось в груди Киллиана и он заметался на постели еще сильнее, пытаясь выбраться из объятий кошмарных воспоминаний. Он не хотел переживать снова и снова эти мучительные мгновения. Но кошмар все глубже и глубже погружал в него свои когти, вытягивая на поверхность сна все подробности того ужасного вечера. И самое ужасное, этот сон был настолько реален, что ему казалось, что он чувствует дыхание Эммы у него за спиной, прикосновение к ее коже, тепло ее тела рядом. Мерзкий удушающий страх снова накатывал на него от осознания того, что случится пару секунд спустя в его сне. Эмма рванула из его рук и вышла вперед. Она без страха встала перед старухой и достала пистолет. - Уходите, вам не чего здесь делать и его вы не получите! – в голосе девушки не слышалось ни тени страха, в то время как его он опутывал липкой и холодной паутиной от пят, о самого горла, мешая дышать и трезво думать. Он попытался поймать ее за локоть, но она лишь досадливо смахнула его руку и взвела курок. Дуло пистолета смотрело прямо в лоб старухи. Руки Эммы не дрожали, дыхание не сбивалось, а глаза были полны решимости. А это значило только одно, она считала преступницей и злодейкой старуху, а во все не его, и она готова была умереть, лишь бы защитить того, кто был истинным злодеем. - Деточка, - ведьма без злости посмотрела в глаза девушки, - не стоит этого делать. Она слегка повела клюкой и пистолет выскочил из рук девушки, но та успела нажать на курок. Старуха просто смотрела на Эмму с легкой улыбкой, когда пуля легко вошла в ее тело и так же легко вышла, впившись в дерево, росшее позади старухи. Эмма пораженно смотрела на невредимую ведьму, ей на долю секунды показалось, что старуха стала почти прозрачной. Ведьма перестала улыбаться и покачала головой, цокая языком. В следующее мгновение девушку толкнула в грудь волна магии, и она полетела на Киллиана, сбив его с ног. Они оба покатились по траве. Тем временем старуха ведьма неспешно шаркающими шажками, приволакивая ногу, стала приближаться к лежащей паре. - Пора платить, пират. – Обратилась она к распростершемуся на земле мужчине. Киллиан застонал и приподнялся с ужасом глядя на старуху. – Посмотри в лицо своей возлюбленной, насладись последними мгновениями рядом с ней, – проскрежетала она. Эмма встала и рванула навстречу старухе, выставив вперед руки, но та легким движением клюки парализовала девушку. - Посмотри на нее, Джонс, - она подняла его с помощью магии на ноги и подтянула поближе к замершей Эмме. – Она прекрасна, такая красивая, сильная бесстрашная, неудивительно, что она тебе так дорога, - она накрутила прядь волос Эммы на палец. – Тебе всегда нравились красивые и сильные женщины, - она перевела взгляд на Киллиана и сделала пару шагов в его сторону. Скрюченные пальцы старухи с силой впились в его подбородок. Она развернула его голову в сторону Эммы, взгляд мужчины встретился с глазами возлюбленной. Ведьма зашептала ему на ухо. – Посмотри на нее, смотри ей в глаза. Запомни этот мгновение! Ты больше никогда не увидишь ее. Я отправлю твою принцессу в другой мир, подарю ей другую жизнь и другие воспоминания, в которых нет тебя. Запомни, ее глаза, глядящие на тебя с таким страхом и любовью, она забудет и тебя и свои чувства к тебе! – Старуха понизила голос до едва слышного шепота, - И поцелуй истинной любви не подействует, потому что я вырву из ее памяти твой образ, даже намека на тебя не оставлю в ее воспоминаниях. Бисеринки пота выступили на лбу мужчины, в агонии мечущегося по кровати. Он с такой силой сжимал в кулаке края простыни, что ногти все равно глубоко впились в ладони, и на белой ткани проступили следы крови. Старуха отстранилась и трижды стукнула о землю клюкой. Она была настолько могущественна, что ей не потребовались ни бобы, ни волшебная палочка феи, чтобы открыть портал. Из расщелины между мирами вырвался вихрь голубого цвета, который стал окутывать Эмму. В одно мгновение все пришло в движение, и Эмма избавилась от оцепенения. Магия, контролирующая капитана, тоже ослабила свое воздействие. Он схватил Эмму за руку в тот момент, когда вихрь стал затягивать ее в пучину портала. Она кричала ему, чтобы он не смел отпускать ее руку, и еще что-то о том, что она его никогда не забудет. Он воткнул в землю крюк, чтобы хоть как-то удержать ее и не провалиться в портал самому. Киллиан боялся отвести взгляд от ее лица, от ее глаз, которые постепенно затягивал серый туман. И в мгновение, когда в них поблек последний лучик узнавания он закричал «Нет!». Он рывком сел в постели тяжело дыша, словно бежал несколько миль без передышки. В ушах звенело от его собственного крика, а перед глазами все еще стояла воспоминание, как Эмма сама отпускает его руку и летит в портал…

***

      Мужчина сел на постели, обхватив руками голову, и стал раскачиваться. Вперед-назад, вперед-назад, но воспоминания, стоявшие перед глазами, не желали уходить. За последние три месяца он успел убедиться, что его кошмары дело рук ведьмы. Ее страшные скрюченные пальцы дотягивались до него даже из другого мира, душа кошмарными снами. По какой-то причине она не хотела, чтобы он забывал горечь утраты, и своеобразным образом напоминала ему об этом. Наверное, ей казалось это забавным, терзать его и мучить. Словно отобрать любовь всей его жизни было для нее не достаточно. Вперед-назад, вперед-назад, сколько можно его терзать? Вперед-назад, вперед-назад, качка успокаивала его, на долю секунды ему показалось, что он сейчас снова на своей шхуне плывет навстречу рассвету. Но приятное видение рассеялось, распалось на песчинки под натиском других воспоминаний.       Он встал, глядя на удаляющуюся фигурку девушки в глубине портала. Если уж он не смог удержать ее здесь, то последует за ней. Он всегда следовал за ней, куда бы она ни отправлялась, в какие бы авантюры не ввязывалась. Он готов был броситься в эту щель между мирами, даже если она вела прямиком в ад. И все муки подземного царства он выдержал бы, если бы знал, что будет с ней рядом. Он сделал шаг навстречу бурлящей и вихрящейся поверхности портала и набрал в грудь побольше воздуха, словно надеясь, что вместе с воздухом он сможет вобрать в себя частички смелости и спокойствия. Он с делал еще шаг и голубой вихрь подхватил его, втягивая в бездну, словно щупальце гигантского кракена. Но спустя секунду сияние портала померкло, и он стал затягиваться, как затягивается порез, оставляя после себя едва заметно преломляющий свет шрам в пространстве.       Старуха встала рядом с мужчиной и поцокала языком.       - Я знала, что ты безрассуден, но никогда не думала, что еще и настолько глуп! Мужчина обернулся и бросил на ведьму испепеляющий взгляд. Старуха протянула руку и неожиданно ласково коснулась его лица. Мужчина отдернулся, даже это ее прикосновение показалось ему обжигающим, словно звонкая пощечина.       - Неужели ты думал, милый мой капитан, что я позволю тебе отправиться за ней?       Он делал один глубокий вдох за другим, но воздух не хотел поступать к нему в грудь. Он чувствовал себя рыбой, выброшенной на палубу корабля. То же отчаяние и страх читались и в его глазах, а душа точно так же билась внутри и не находила спасения. Но если рыба могла умереть, то по какой-то злой шутке судьбы избавление в виде смерти капитану было не дано. Он приходил в ужас перед этой сгорбленной старухой. Страх и отчаяние от потери Эммы, все это ни в какое сравнение не ставили его ярость и ненависть к крокодилу, которые он лелеял и пестовал два века. В ней было что-то такое, от чего кровь застывала в жилах. Как же безрассуден он был, что два века назад не смог разглядеть в миловидном лице женщины колдуньи, жившей на самом краю дремучего болота, опасность, уготованную ему судьбой. Почему он не смог понять, что странный бревенчатый дом ведьмы обходят стороной не без оснований. И он готов был поспорить, что темный не просто так решил не вмешиваться в их с ведьмой историю, когда она явилась в этот мир посреди городской площади из портала, потребовав расплаты.       - В этом мире никто больше не способен создавать порталы, - она грустно поджала губу. – Что же ты будешь делать, бедняга?       Киллиан хранил молчание. Ведьма могла зацепиться за любое его слово, и все стало бы еще хуже. Хотя он не представлял, что может быть хуже потери Эммы.       - А знаешь, мне даже тебя немного жаль, - она постаралась состроить сочувствующее выражение лица, но невольно расползающиеся в улыбке губы обнажали ее истинные чувства. Ведьма отошла от него и, прищурившись, смерила его взглядом пронзительно зеленых глаз. В них было столько торжества, радости и восторга от свершившейся мести, что капитан отвел свои глаза в сторону не в силах выдержать этого.       - Как же ты будешь жить без своей принцессы? – проскрежетала она, круг за кругом обходя капитана, но он лишь молчал.       Ведьма трижды стукнула по пню клюкой, и он начал стремительно расти пока не превратился в высокую ступу. Она нахмурилась, и магией заставила его посмотреть ей в глаза, и то, что она увидела в них, ее позабавило. Повинуясь какому-то внезапному порыву, старуха прижала свои узкие сморщенные губы к его губам, а затем с веселым смехом откинула его к дереву. Он был сломленной марионеткой в ее руках, тенью былого капитана Крюка, всего на всего податливая игрушка, с которой она могла делать все, что она пожелает. Сломать человека не так тяжело, всего-то лишь нужно отобрать у него то, что он любит больше всего. Ее месть свершилась и сейчас она хотела только одного, возвратиться домой и найти способ вернуть то, что он у нее украл. Старуха рассмеялась, у нее была вечность, чтобы исправить все, а у него всего несколько десятков лет, пока его возлюбленная не умрет от старости в том мире, в который она его послала.       Она обвела клюкой вокруг ступы. Открывшийся портал залил ярким бледно-голубым светом опушку леса. Киллиан поморщился и отвернулся, а когда снова посмотрел на то место, где стояла ступа старухи, то не увидел ничего кроме выжженного на земле круга.       И в этот момент что-то, что поддерживало в нем остатки силы весь этот вечер, оборвалось, и он без сил опустился на колени. Он яростно вонзал свой крюк в землю вновь и вновь, представляя себе вместо рыхлой земли и травы тело старухи. Он рвал и терзал клочок земли в иступленной и неистовой ярости, будто бы это могло что-то изменить.       Ледяной холод половиц обжигал босые ноги, стылый воздух комнаты загнал бы любого другого человека под одеяло, но мужчина метался по комнате, словно зверь в клетке. Хотя он так себя и ощущал. Воспоминания жалили и как рой ос, но от них невозможно было скрыться и сбежать, само тело стало для него клеткой, в которой в ужасе металось его сознание. Он схватил кувшин для омовения с тумбочки у кровати и выплеснул всю воду на себя. Холодная вода стекала по разгоряченному телу. Дыхание перехватило от разливающегося по телу колючего холода. Как ни странно, но от сводящего мышцы холода воспоминания отступили и в голове прояснилось.        Он сделал пару судорожных вдохов, пытаясь побороть, начавшую бить его дрожь, и посмотрел на себя в зеркало. Что же с ним стало за эти месяцы? Он сильно похудел, от постоянных кошмаров спал всего по несколько часов, но и они не давали ему ощущения отдыха. Залегшие под глазами тени и заросшее жестким темным волосом лицо прибавляло ему несколько лет. В таком виде он только напугать Эмму сможет, о каком хорошем впечатлении может идти речь. Надо было бы привести себя в порядок в ближайшем же городе P.S. Хотела бы пообщаться со своими читателями) Как вы думаете, что это за старуха ведьма, которая безжалостно разлучила влюбленную парочку твикс? И что мог такого украсть у нее Крюк, раз она так разозлилась? И оставляйте комментарии, порадуйте старушку автора)