***
— Акари! — Она спокойно шла по коридору в сторону библиотеки, когда её окрикнул Сарзэкс. За прошедшие годы, проведённые вместе, они сильно сдружились, став настоящей семьёй, возводя друг друга в ранг братьев и сестёр. В итоге Кучики насчитывала пятерых человек, имеющий право обращаться к ней на «ты», и делающих это. Она печалилась из-за того, что к отцу так неформально имели право обращаться лишь два человека, а обращалось и того меньше. Всего один человек. Сама Акари. Хотелось, чтобы он вышел из этого их пустого одинокого мира, стал хоть немного живее. Но он слишком любил её. Да, Акари тоже любила её, безумно любила, но именно друзья, сначала просто вассалы, заставили её выйти из этого помутнения, именно вынужденная забота о них заставила её проснуться ото сна. Отец, бесспорно, заботился об Акари, но она была частью мира Хисаны, забота о дочери была чем-то само собой разумеющимся. У него не было людей, с которыми он мог бы спокойно общаться, наставлять, поучать или шутить. И это губило его. — Акари! — Снова позвал её Сарзэкс, стоя уже прямо за её спиной. Девушка вздрогнула, резко оборачиваясь и утыкаясь носом парню в грудь. Тот усмехнулся и сделал шаг назад, наблюдая за тем, как Кучики поднимает на него глаза, ставя руки на пояс. — И тебе доброе утро. — Принцесса хмыкнула, снова поворачиваясь в сторону библиотеки, но на этот раз уже буксируя Гремори туда же. — Что ты хотел? — А, ну да, привет. — Подвисший Сарзэкс не сразу понял, чего от него хотят и ответил только в библиотеке. — Это, пойдём потренируемся. — Сейчас — нет. — Акари всегда считала своей положительной чертой умение отказывать людям. Потому что будучи мягкотелой в мире Синигами не выживешь. — Но почему, ты же не особо занята. — Я сказала нет, значит, нет. — Бросила девушка через плечо в ответ на недоуменный голос друга. — Раздражает эта твоя категоричность… — Пробормотал Сарзэкс. Потом послышались шаги. Только, вопреки ожиданиям, они становились всё громче и громче. А в следующий момент мир для Акари перевернулся. Осознала она себя уже висящей на плече спокойно идущего по коридору Гремори. Пустой дери!***
— Доволен? — Деловито спросила Кучики, сидя на спине друга, заламывая его руку и коленом вжимая его голову в татами. Вообще, она думала, что он хотел попрактиковаться с ней в фехтовании или Кидо, но кто-то решил взяться за ум и заняться, наконец, рукопашным боем. — Вряд ли такими результатами можно удовлетвориться… — Печально вздохнул Сарзэкс, потирая ноющее теперь плечо. — Сам виноват, — развела руками Акари, поправляя белые клановые наручи, — тебя предупреждали, и не раз. Тренируйся, может, победишь меня хотя бы лет через пять. Хотя Риас ты явно не догонишь в такие короткие для освоения Мастерства по боевым искусствам сроки. — Не сыпь мне сахер на х… — Сарзэкс! — Ой, то есть соль на рану, — поправился молодой человек, мило улыбаясь. Нет, физической силы у него хоть отбавляй, но боевые искусства — это не только голая сила и рефлексы, но и поставленная техника, анализ ситуации, контроль над телом и спокойствие. И хотя это всё звучит достаточно просто для исполнения, на самом деле требует недюжиной концентрации, ведь и думать и бить нужно одновременно. А ещё нужны гибкость и растяжка, потому что зачастую уйти от атак противника получается только изогнувшись под немыслимым углом. — Что ты будешь делать с этим? Ты единственный из нас запустил Рукопашный бой. — Акари безразлично взглянула на молодого человека, зевнув на слове «бой», тем самым показывая, насколько её всё же это «волнует». — Уж разберусь как-нибудь. — Сарзэкс аж зафырчал от испытываемых чувств. Акари лишь закатила глаза, задумавшись, как он будет это делать, и отправилась обратно, намереваясь вернуться в библиотеку. Отец говорил, что из них вышла шикарная команда, ведь каждый из них был силен в чём-то своём. Например у самой Акари был мощный занпакто и мастерство сюнпо, хотя большой скорости достигли они все. Сатоми был необычайно силен в Кидо, хоть и смог, всё же, добиться банкая от своего меча, демоническая магия оставалась его сильной стороной. Риас носила заслуженное звание Мастера боевых искусств, а её брат превосходный фехтовальщик, запустивший, впрочем, рукопашку. Они дополняли друг друга, являя собой гармоничное целое. Акари это понястоящему нравилось, хотя по идее должно было раздражать, ведь так становилось ясно, что все они не идеальны и у них есть слабые места. К тому же ей всегда казалось, эти мысли, кстати, не стоило озвучивать, это могло плохо закончиться, что её отцу не хватало чего-то подобного. Человека, показавшего бы ему, что он далеко не идеален и не всесторонне силен. Человека, увидевшего бы его слабости и закрывшего бы их своей силой. Человека, составившего бы с ним то самое гармоничное целое.