Воины Света. Начало.

***

Кто-то тихо напевал в темноте колыбельную, мягко похлопывая ее по плечу. И девушка засыпала, сквозь сон слушая этот нежный теплый голос, успокаивающий, укутывающий и обволакивающий, заполняющий. Он словно вливался через уши и разливался по всему телу, расслабляя его, обещая безопасность и защиту. Она скучала по маме, что так часто уезжала в командировки. "Спи моя радость, усни. В доме погасли огни. Птички затихли в саду. Рыбки уснули в пруду… спи, засни". Вдруг девушка очнулась и, хлопнув пару раз глазами, пока они привыкнут к темноте, встала с кровати. В соседней комнате плакал двоюродный брат. Витани вышла в коридор и прошла в комнату Николаса. Няни не было рядом. Мальчик плакал, сидя на кровати и вытирая бегущие по щекам слезы. Ночник на тумбочке был включен – ребенок не мог спать без света, отказывался засыпать вообще и никакие колыбельные и сказки не могли его уговорить. Страхи продолжали жить в этом маленьком теле, и только свет лампы мог хоть как-то их разогнать. Но похоже, не сегодня. - Что случилось, малыш? – спросила девушка, садясь рядом с братом и приобнимая его за плечи. – Плохой сон? В ответ Николас только кивнул и, успокаиваясь от близости человека, еще пару раз шмыгнул носом. Похоже, ему все еще снились кошмары, возможно, снова о той аварии, в которой погибли его родители. Прошло уже полгода. - Куда день, куда ночь, туда и сон прочь, - произнесла с мягкой улыбкой Витани и провела по волосам мальчика теплой после оборванного сна ладонью. – Хочешь, я с тобой посплю? Николас еще раз кивнул и подвинулся, освобождая сестре место рядом. - Засыпай, братишка, я буду рядом. Девушка и сама малость побаивалась темноты и потому присутствие рядом маленького теплого тельца, да еще и боящегося больше нее, успокаивало, рождало способность защищать и оберегать. К тому же, кто может сейчас сделать это для него, как не она? Мама в отъезде, отец допоздна на работе. Они и своих собственных детей редко видят, что уж говорить о племянниках. Витани вздохнула и, прижавшись лбом к еще влажному виску тихо сопящего мальчика, закрыла глаза, удобнее перемещая ноги под воздушным пуховым одеялом.

***

В центре зала, у шведского стола со всевозможными блюдами и напитками, среди женщин в красивых платьях и мужчин под стать им, стояли двое. Один с сединой в волосах и спокойным взглядом, высокий и подтянутый мужчина в строгом костюме из тонкой шерсти говорил четко и размеренно, почти не меняясь в лице - Президент компании «ШайнКонсалтинг-ЛайтКорпорэйшон». Другой мужчина - какой-то дальний родственник, желающий выпросить для кого-то своего место в фирме, был намного младше своего собеседника, однако полнота создавала впечатление, что он старше своих лет. Мужчина то и дело вытирал шелковым платочком пот со лба и нервно улыбался. Рядом с пожилым стояла девочка лет пяти и дергала его за рукав, привлекая к себе внимание. - Дедушка, когда я смогу увидеть его? - Не сейчас, детка, - отозвался он и быстро окинул взглядом присутствующих в зале. Глаза его остановились на низенькой девушке с мягкими светлыми волосами, аккуратно уложенными в прическу и раскосыми голубыми глазами, сильно выделявшимися на бледном лице. На ней было узкое платье горчичного цвета, она выглядела обеспокоенно, высматривая кого-то среди гостей. Он окликнул ее, а когда девушка подошла к нему, передал девочку ей. – Юико, заберите отсюда Витани и проследите, чтобы она больше не выходила из своей комнаты во время приема. - Да, конечно, - испуганно бледнея, произнесла гувернантка, взяв девочку за руку и, коротко поклонившись, скрылась среди гостей вместе с ней. Все это время на них с интересом смотрел мальчик лет семи. Как только они вышли из зала, мальчик последовал за ними. - Опять собираешься сбежать? - Мальчик с хитринкой глядел на девочку, выглядывающую из-за двери. - Нет, я просто, - растерявшись, начала Витани. А потом вдруг поняла, что не обязана отчитываться перед незнакомцем. Она ведь в своем доме. И это он - гость. - Что ты здесь делаешь? - Мне стало скучно среди взрослых. У них одинаковые темы. А ты... Ты ведь внучка президента, Витани Эрилайт, верно? - Да, президент мой дедушка, - как-то грустно сказала девочка. - А ты? - Я Рей. Мальчик протянул руку. - Просто Рей. *** Под ее ногами, в нескольких десятках метров плескалась синевой прохладная вода самой широкой в городе реки. Позади по мосту безразлично пролетали автомобили с вечно занятыми делами мужчинами, женщинами. Кто-то сигналил, но она понимала, что это не к ней. Да она и не ожидала, чтобы кто-то обратил на нее внимание. Не здесь, не сейчас. Знакомых у нее здесь не было. Все новое – да. Но не постоянно. Слишком тяжелой оказалась эта ноша всего нового. Кто-то стремится к этому, ей же хотелось обрести свое, тихую гавань. За последние годы она четко осознала, какими изгоями и скитальцами стала ее семья, ее родители. Еще один переезд. Еще один перевод. Еще один новый дом. Похоже – об этом мечтают многие. Витани же было тяжело. Безвольно, не смея перечить отцу, она безропотно сносила все тягости судьбы. Сердце сжималось от неспособности быть сильной, невозможности что-то исправить, безвыходности. Она и не знала, как это сделать. Горечь в сердце тяжестью давила, словно камень на шее. И глупая девочка не придумала ничего лучше, чем бросится с этим камнем в реку пустого и незнакомого для нее города. Закончить все раз и навсегда. Просто уйти. Горькая усмешка застыла на ее окаменевшем и бесчувственном лице, ладонь скользнула по шершавой металлической балке красивого и вместе с тем огромного моста. - Совсем сдурела?! – сдернув ее с парапета, закричал кто-то. Неловко качнувшись, она не удержалась и начала падать прямо на черноволосого парня. Его обеспокоенный взгляд показался ей знакомым. В следующий момент они уже оба падали на асфальт пешеходной зоны моста. - Ты словно восстала из мертвых, - услышала Витани шепот и подняла взгляд. Очень удачно приземлившись и оцарапав разве что только локоть, Витани тут же очнулась, осознав, что лежит на незнакомце, и резко села. Потирая ушибленное место, она испуганно и с любопытством посмотрела на парня. В один миг вся ее решимость завершить жизнь на краю моста куда-то испарилась, а в душе затеплилась надежда. Казалось, в тот момент, когда он схватил ее за руку и она, тряхнув пышной гривой длинных светлых волос, повернулась к незнакомцу, она почувствовала, что кому-то нужна, не безразлична. Две пары глаз: удивленные зеленые и отчаянно-грозные синие, в которых промелькнул страх, смотрели друг на друга, а мимо на огромной скорости пролетали машины, заглушая бешенный стук их сердец. - …если хочешь покончить с жизнью, не стоит торчать у всех на виду, словно желая спасения, - закончил юноша свою речь, половину которой Витани даже не услышала, погруженная в свои ощущения. Хмуро взглянув на девицу, он поднялся на ноги и отряхнул брюки. Незнакомец ушел, оставив ее сидеть на асфальте. С этого дня в Витани зародилась надежда. А на следующий день после этого события в их семье появился Николас. Оказалось, что в тот момент, когда Витани шагнула с моста, ее мать в другой части города подняла трубку стационарного телефона. На том конце с облегчением вздохнули, узнав, что это мисс Эрилайт и наскоро сообщили потребности и цель звонка. В тот же миг женщина, не помня себя и не собирая вещи, уселась в машину и, скрипнув шинами белого паркетника, свернула с подъездной дорожки, направляясь вон из города. В висках стучали сказанные измененные телефоном фразы: «Страшная авария», «Единственный выживший», «Больше никого не осталось». - Наконец-то мы вас нашли, - то и дело повторяла директор приюта, ведя напряженную Луизу Эрилайт по светлым коридорам. Ей удалось доехать до соседнего города только к полуночи, но ее ждали. Дверь с табличкой в виде облачка и надписью на ней: «Комната Николаса Вольтера», - открылась и глазам предстала скромно, но прилично обставленная детская комната и трехлетний ребенок с каштановыми волосами – ее маленький племянник и крестник, сидящий на кровати с книжкой в руках. - Мама! – с радостным криком бросился к светловолосой женщине соскочивший с кровати мальчик. Обняв ее маленькими тонкими ручками за ноги и взглянув на нее лучистыми серо-голубыми глазами. До того сдерживаемые слезы хлынули из глаз Луизы, в один миг осознавшей свою потерю, она присела перед ребенком своей сестры-близняшки и крепко обняла его крохотное тельце: - Теперь все будет хорошо, малыш, я с тобой.