Воины Света. Начало.

Старик тяжело поднялся, все еще глядя на Сивилию, и вышел из ее обители, в которой женщина, пережившая многое в жизни, нашла свой приют и свою тишину. Убежала от всего прошлого, от всего, что было, закрывшись перед будущим и отвернувшись от настоящего. Она теперь жила в тех мирах, что рассказывали ей книги. «Отвлечение от жизни, - подумал мужчина, с сожалением вздыхая, - ничему не учит». Потом еще он долго шел по коридорам огромного здания библиотеки к выходу. Высокие двери растворились и человек в темно-зеленом костюме с потрепанным портфелем оказался на широком подъезде с крышей на четырех цилиндрических колоннах. Ему открылся вид на идеальнейший зеленый газон, по которому, ловко перелетая и перебегая с место на место, ходил длинноклювый с полосатыми крыльями удод. Он никого не боялся, но был насторожен, в любой момент готовый взлететь. Его золотая голова качалась то и дело к земле, собирая насекомых или что-то другое, может быть, старик этого не знал. Вот птица снова взлетела, взмахивая своими черно-белыми крыльями и раскрывая веером такой же полосатый хохолок – «Красиво», - подумал мужчина, залюбовавшись птицей. Меж тем фотография, оставленная Мистером Юдо, продолжала лежать на столе архивариуса как ни в чем ни бывало. И понятно было, что оставлена она не просто так. Женщина вновь опустилась в свое кресло, как только посетитель покинул ее кабинет и, сняв свои очки, взяла в руки фотокарточку. Долго глядела на нее и вспоминала, слезы вновь заблестели в ее глазах, потерявших концентрацию. Женщина погрузилась в себя, словно ей снова было четырнадцать, и рядом с ней снова были ее подруги, а перед ними стояла такая же маленькая девочка в белом платье и с пробивающимися в белых волосах крылышками, растущими прямо за ушами. Богиня. Ее лик внушал уверенность и силу. Она дарила ощущение спокойствия и в то же время заряжала какой-то внутренней энергией. Еще много всего. Перед ними она была светлой, бесконечно нежной и заботливой. Однако, являясь воплощением богини луны, а то и самой ею, холодным зерцалом, замерзшим озером, скрывающим в себе очень многое, в том числе и темное. Богиня могла быть нежной и холодной, но никогда – одновременно. Жестокой ее никто не видел, быть может, это было чуждо ей, но кто знает. Девочки не были знакомы с ее историей и знали только лишь то, что им рассказывали, что им позволено было знать. И они были подругами. Какое-то время богинечка даже сопровождала их, но вскоре из-за плохого самочувствия, которое ухудшалось с каждым днем, она стала все меньше покидать Замок Света, а вскоре и совсем удалилась в Белый Собор, построенный по ее слову и для нее в самых холодных горах. Без магии этот величественный храм было бы сложно возвести, оттого высокий и тонкий, по форме напоминающий направленный острием в небо меч, собор, всегда окруженный и укутанный снегом, сиял как алмаз, своим каким-то внутренним светом. Ибо в укутанном снегом елистом лесу всегда было пасмурно, словно темно-серые тучи зацепились за эту гору и совсем не желали ее отпускать. Здесь же водились и звери, белые, как и этот снег, у некоторых были красные глаза, яркими огнями горящие в ночной мгле. Только такие животные и могли выжить в такой вечной зиме. Там она и осталась, как им сказали светлые, в тот день девочки видели Белую Богиню в последний раз… живой, из плоти и крови. Они провели некий ритуал. Они вчетвером стояли по сторонам света, а Нойя стояла посредине, улыбаясь им нежной улыбкой, словно обещая всегда быть рядом. Всегда. Буквально на следующий же день каждой девочке надели на правые запястья по браслету. Из тонкого золота: белого и желтого. В центре они были украшены большими камнями: рубином, сапфиром, изумрудом и алмазом. Тонкая работа, изящная огранка, стоящая работа Мастера Юдо. Сивилия задумалась, скосив рассеянный взгляд на свое правое запястье, где когда-то, переливаясь всеми цветами радуги, красовался браслет с алмазом в стандартной бриллиантовой огранке. Удивительно богатая драгоценность. Где сейчас такие встретишь? Этих алмазов разной огранки, да тем более немалого размера, не так уж много. И те лишь в руках богачей.