Мои фантазии о дальнейших судьбах героев

      Выйдя с Хитровки, Воронцов сказал Бутову:       - Надо срочно идти в дом Хованского искать похитителей!.. Но тогда я уже не успеваю на поезд! Мне надо съездить в управление округом к начальству, предупредить его. Я за тобой заеду, жди у себя!       В округе он объяснил ситуацию: пропал сын, возможно, его похитили. Генерал-начальник был недоволен:       - Владимир Сергеевич, если вы будете продолжать так относиться к служебным обязанностям, то я сомневаюсь, что вы сможете занять моё место! Я ведь и другого преемника найду, желающих много!       Пожалуй, в жизни 44-летнего полковника это был первый выговор, обвинение в уклонении от исполнения обязанностей. Воронцова всегда отличала строгая воинская дисциплина, он и с других её требовал. Но сын у него пропал тоже впервые.       Ему было и стыдно, и в то же время его зло брало на этого генерала. Он не мог бросить Софью одну с четырьмя детьми сейчас, когда пропал Серёжа. Даже если у него сорвалась очень важная поездка!       - Ваше превосходительство! Я пишу рапорт об отпуске на неделю по семейным обстоятельствам! Я должен найти сына! - с раздражением сказал он.       Он еле сдерживался.       - Пишите! – равнодушно бросил генерал.       Владимир Сергеевич подал рапорт. Генерал, подписав, спросил:       - Кого же мне посылать в командировку?       Воронцов ответил:       - Честь имею, Ваше превосходительство!       Повернулся и ушёл. В последствиях будет разбираться потом. Сейчас главное – найти Серёжу.       Он заехал за Бутовым, Наденька всполошилась:       - Зачем вы его зовёте опять? Он и так тут сидит весь день пистолет чистит! Где вы будете искать Серёжу? Сходите в участок, может, есть какие-то сведения? Объявление в газету было дано, может, кто-то уже требует выкуп?       - Мы сходим на разведку в одно место!       Наденька, как опытная жена, знала, что вопрос «куда?» перед выходом не задаётся. Поэтому она молча благословила мужа и его друга.       Пока то, сё – наступил уже вечер, стало темно.       * * *       Из «дома князя Хованского» Воронцов с Бутовым вернулись без Серёжи.       - А где же, где наш сын? Вы не нашли Серёжу? - спрашивала, волнуясь, Софья.       С преступниками удалось договориться только на завтра, потому что сейчас было уже поздно, якобы ребёнок спит, да и денег у Воронцова с собой не было. А вдруг похитители успеют переправить мальчика в другое место? Воронцов сильно нервничал:       - Завтра, завтра... Как можно ждать до завтра?!       Бутов тоже был как на иголках:       - Пойдём прямо сейчас, порубим их всех в капусту!       Но не они диктуют условия.       Что же делать? ...И Владимир уезжает... Была уже ночь. Воронцов налил себе коньяку, а Бутова Софья напоила чаем.       - Я, пожалуй, воздержусь от выпивки, а то мне достанется дома на орехи! Да и завтра трудный день, - заметил Евгений, допил свой чай и ушёл к Наденьке и детям.       Когда проводили гостя, Софья усадила мужа в кресло, села сама к нему на мягкий широкий подлокотник и обняла Владимира за шею:       - Я тебя никуда не отпущу, - шептала она, щекотно дыша ему в волосы.       Хотя она знала и ожидала, что сейчас, минуты через три, милый встанет и уедет из дома по службе на несколько дней. Он - прежде всего человек долга, человек дела.       Неожиданно она услышала:       - Софья, я никуда не еду! Я отпуск взял и отказался от командировки!       - Влади-и-имир! – она была ему благодарна и чуть не плакала.       - Ты же видишь: я с тобой!       Вот чего Воронцов не выносил - это когда Софья плачет. Он воспринимал это как личную неудачу. Его целью было видеть её счастливой, и он всё делал ради этого. Обидно было, когда не получалось.       Его рука обхватила Софью за талию, и он посадил к себе её на колени боком, чтобы одновременно обнимать жену и разговаривать с ней.       - Мы сегодня ходили в дом твоего кровного отца!       - В бывший дом Хованского?! Для чего? - она внимательно смотрела ему в глаза.       - Мы выяснили с Евгением, что Серёжа там!       - Господи! Кто его там держит?       Софье не терпелось поскорее увидеть сына, знать, что с ним всё в порядке.       - Какие-то странные люди. Судя по тому, что они крадут людей, - преступники! Но я не хочу обращаться в полицию! От них одни неприятности!       - Но новый обер-полицмейстер, согласись, поумнее Викентия Кондратьевича!       Софья старалась найти положительные моменты. Воронцов продолжал:       - К тому же, мы договорились с ними, что придём без полиции!       - Ты слишком веришь в договорённости!       - Софья, но ты ведь за это меня любишь?! Ты же сама говорила!       Софья слегка улыбнулась, оценив шутку.       - За это, ваше сиятельство!.. – Она поцеловала мужа. - Однако, Владимир, расскажи, что вы узнали? Как всё прошло?       - Мы туда пришли с Евгением, там была какая-то дама. Не старая. Она там явно предводительница! И в ней чувствуется какая-то дьявольская сила! Мне-то было не по себе, а представляю, каково там мальчишке! Но мы не смогли с ним увидеться. Она знаешь, что заявила? Ей откуда-то известно, что Серёжа – не наш ребёнок!       Владимир голосом особо выделил «не наш», чтобы изобразить кавычки. Он продолжал рассказывать:       - У неё якобы есть какая-то бумага, в которой сказано, что не мы его родители. И она говорит, что показала Серёже эту бумагу.       - Так, значит, Серёжа – у неё?! - обрадовалась женщина.       - Да, Софья, я тебе уже сказал!       - А почему она его не отпустила? Чего она от нас хочет?       - Раз они откуда-то взяли документ, из которого видно, что у Серёжи другие родители, значит, она хочет почему-то отобрать у нас мальчика.       - Владимир... Нина? Но этого не может быть! - удивилась и не поверила Софья.       - Да, я тоже подумал, что Нина до такого не опустится!       Воронцов не знал, на что и подумать.       - А ты не думаешь, Владимир, что это может быть просто случайный шантаж, вымогательство, мошенничество, блеф? - спросила Софья.       - Может быть!       - Хорошо, если так!.. А ты считаешь, мы правильно скрываем от Серёжи истину о нём самом? - вдруг обеспокоенно спросила она.       - Софья, ты ведь сама решила, что так лучше! Я соглашусь с любым твоим решением. Может быть, сказать? Момент подходящий! Разговор ведь начнётся! Но вообще с кондачка такие вопросы не решаются!       Воронцов имел в виду, что прежде чем рассказывать, надо продумать, как подать подростку факты его жизни, о которых он не знает.       - Сейчас главное - вызволить Серёжу! - промолвила Софья, возвращая разговор в первоначальное русло.       - А потом придётся отвечать на его вопросы... - не поддавался Владимир.       - Давай пока будем действовать по порядку! Утро покажет, - успокаивающе сказала жена.       - Дай Бог, чтобы завтра утром всё решилось!       Софья в вечерних молитвах просила милости отроку Сергию и всей его семье. Её слова да Богу в уши!       * * *       А в это время в «доме князя Хованского» дама рассказывала своему главарю, что приходили граф Воронцов с каким-то барином, хотели забрать Серёжу.       - Договорились, что завтра с утра они придут и принесут выкуп. Как ты думаешь, может быть, и вправду – взять с них выкуп? Ведь ещё неизвестно, каков будет доход от этого их червяка! Пусть забирают своего выкормыша обратно в обмен на деньги.       - Да, действительно: от него один расход, а пара тысяч…       – А почему пара? Пусть десять дают! – перебила Елена Арго. – У них есть!       - Десять тысяч рублей - вот это хороший приварок! Ты предупредила, чтобы без полиции?       - Разумеется!       * * *       Но с утра никто не отпустил Серёжу на улицу. Пятнистый мужик окриком остановил его: «Куда ещё тебе-то? Сиди!» И протянул руку, чтобы не то схватить, не то ударить. Серёжа отстранился, и рука пролетела мимо. Но мальчик присоединился к оставшимся парнишкам. Они болтали обо всякой ерунде.       Мужик подошёл к ним и велел собираться.       - Сейчас пойдёте! Лёха-Колпак за старшего, он вам покажет, что делать. - Он обратился к Серёже. - А ты иди спи!       И показал на солому.       В соломе, зарывшись, спал парнишка, весь в веснушках. Серёжа задел его неосторожно, и тот проснулся.       - Чего, Муругий на выход зовёт? Неохо-о-та! Спать хочу, не выспался!       - Слушай, давай я за тебя сбегаю! - несмело предложил Серёжа, опасаясь отказа.       Парнишка согласился. Ему-то что! Ему лучше: хоть поспит! Вон как зевает!       - А сбегай!       - Только... - Серёжа понимал, что его форма слишком бросается в глаза.       Его собеседник догадался, в чём затруднение.       - Ну переоденься! Вишь, вон там балахон валяется! Сопри его, да и дело с концом! Один чёрт - он ничей!       Неет, форму снимать Сергей не будет! Он наденет балахон прямо так сверху на курточку. Осмотрев её, Серёжа с сожалением отметил, что курточка уже не заслуживает гордого эпитета «белая». Попадёт! Хорошо, если от папы, а если в корпусе заметят, двух нарядов вне очереди не избежать! Но стирать всё равно негде.       Серёжа примерил «балахон», то есть широкое серое тряпьё с капюшоном, и повеселел. Белая курточка ниоткуда не вылезала. Фуражку растерянно вертел в руках.       - Кепку свою спрячь под ремень! - подсказал приятель.       Так он фуражку обозвал! Чудно! Эх, под ремень нельзя её прятать: воспитатели не разрешают и всё время гоняют кадетов за эту привычку. Но сейчас положение безвыходное!       Когда ребят позвали на улицу, Серёжа прятался за их спинами, чтобы его не рассекретили. Ему нравилось так играть в прятки, хитрить, он испытывал приятное ощущение риска. Очевидно, он ещё был неопытен, чтобы понимать, чем это всё чревато. Всё-таки он был среди настоящих преступников.       Везло ему, однако: Серёжа смог выбраться на улицу. Сначала он шёл в ватаге «ребят», но, подойдя к подворотне, вдруг свернул в неё и задал стречка! «Только бы встретить какого-нибудь офицера!»       Но проходные дворы были мрачными, тёмными, грязными. Здесь офицеры не ходят, а жулики и бандиты могут встретиться спокойно.       На бегу Серёжа наткнулся на высокую, метра три, тёмную стену, в которой не было прохода. Он побежал вдоль неё, сзади услышал шум. Справа заметил черно-бурый сарай, мокрый от дождей. А вдруг заперт?!       Какая удача! Дверь открыта! Серёжа, не разбираясь, спрятался в сарае. Посидел минут пять, подождал, пока всё стихнет. Может быть, это искали его, может, нет. Сердце гулко билось. Пожалуй, впервые Сергей ощутил, что у него есть сердце.       Но сейчас думать об этом было некогда. Надо было выбираться на свет Божий. Серёжа стал смотреть, какие подручные средства можно использовать, чтобы перелезть. В принципе, конечно, стена когда-нибудь должна кончиться - не по всей Москве же она идёт! Но молодость будет скорее штурмовать вершины, чем пойдёт в обход. Мальчик осмотрел стену: нет ли зацепок, чтобы забраться наверх. Вверху был какой-то штырь. Если бы найти верёвку, то можно было бы попробовать закрепить на нём петлю. А что на той стороне, есть ли куда спрыгнуть, есть ли оттуда выход дальше, не попадёт ли он в логово к бандитам? Об этом-то Серёжа и не подумал.       Но, к сожалению или, наоборот, к удаче, он не нашёл верёвки. Поэтому пришлось бежать вдоль стены, пока она не кончилась. Он заглянул за угол, убедился, что в соседнем дворе никого нет. Поэтому он скинул с себя балахон, надел фуражку, расправил форму. Немного попетляв по дворам, вышел туда, где ходила конка. «Солянка», - прочитал он табличку с названием улицы. Он в одиночку никогда ещё не путешествовал по Москве и не знал, в какую ему сторону нужно двигаться. «У кого бы узнать?!» - страдальчески подумал мальчик. Он подпрыгивал от нетерпения.       * * *       На его счастье, через четверть часа навстречу ему попался капитан лет 35, из пехоты. Серёжа кинулся к нему. Со взрослыми иметь дело ему было даже легче, чем с детьми. Мальчик вытянулся, отдал честь, отрапортовал командным голосом:       - Кадет третьей роты второго московского кадетского корпуса Воронцов!       Как Серёжа и рассчитывал, капитан удивился:       - А что это, кадет, вы не по зимней форме одеты? И вид у вас неопрятный! Придётся вам выговор объявить! И где ваша увольнительная?       - Ваше высокоблагородие! Меня захватили в плен позавчера! А сегодня я убежал!       И подал бережно сохраняемую увольнительную. Офицер подумал, что это игра какая-то. Посмотрел увольнительную:       - Она у вас вчера закончилась! Вас надо сдать в комендатуру!       - Сдайте! - в голосе кадета слышались отчаяние и надежда.       Капитан продолжал рассматривать увольнительную.       - Постойте! Сергей Воронцов! Ваш отец случайно не граф Воронцов из управления округом?       - Так точно! – блеснул зубами отрок.       - Приятно познакомиться. Капитан Валерий Яновский! Я у вашего батюшки служил в инженерных войсках на заре своей карьеры, в Плевне.       Капитан вспоминал с видимым удовольствием. Серёже тоже было приятно, будто это его похвалили.       О! О Плевне Серёжа столько слышал от папы и от крёстного! Это героическая страница походов нашей армии! Он очень обрадовался.       - Вы воевали под Плевной?       Кадет, кажется, обнаглел вконец. Он разглядывал медали на груди своего неожиданного спасителя. Но офицер, к счастью, был настроен благожелательно.       - Так куда вас, кадет, доставить? Домой к матушке с батюшкой или по месту прохождения службы?       - Ваше высокоблагородие!       - Валерий Николаевич…       - Валерий Николаевич! Я думаю, что мне сейчас надо быть в корпусе, а оттуда родителям сообщат, что я нашёлся!       Яновский поразился рассудительности мальчика. Он повёз Серёжу в корпус. Мальчик по дороге рассказал коротко, что с ним приключилось. Капитан объяснил в корпусе, где он нашёл кадета. Да начальник и сам был наслышан обо всём.       Потом Валерий Николаевич поехал к Воронцовым домой (Серёжа сообщил адрес), но графа не застал: они с Бутовым повезли жуликам деньги на выкуп Серёжи, не знали ещё, что он убежал сам.       Графиня и верила, и не верила капитану. Софье хотелось немедленно отправиться в корпус, чтобы посмотреть на Серёжу, убедиться в правдивости слов Яновского. Но вначале надо было дождаться Владимира.       * * *       Граф с Бутовым приехали все чёрные от переживаний. Отдав деньги, они не получили ребёнка и теперь думали, что с ним случилось самое страшное. Они не знали, как сказать об этом. Их еле успокоили гость и Софья.       Как теперь убедиться, что Серёжа на месте? Ведь детей оставлять страшно! А посмотреть своими глазами на сына отцу с матерью хочется! Бутов обещал остаться и приглядеть за порядком в доме и за детьми, пока Софья с Воронцовым отсутствуют. Дети облепили его! Софья оставила на всякий случай няньке молоко в бутылочке для Дины, но надеялась вернуться к нужному сроку.       Кадеты были на занятиях, однако дежурный офицер сделал исключение для полковника. Серёже хотелось броситься в объятия маменьки, когда он увидел родителей во дворе корпуса, но он сдержался, понимая, где находится. Не передать, как все трое были счастливы, что всё закончилось благополучно!       Бутов и Воронцов взяли графин коньяку и сели в библиотеке у графа.       - А ты знаешь, Вольдемар, меня даже радует, что Серёга обошёлся без нашей помощи! - улыбаясь, сказал уже выпивший Бутов. - Конечно, он не красна девица, не будет сидеть и ждать, когда за ним придут и его спасут!       Воронцов задумчиво тянул свой коньяк.       - Ты на что это намекаешь? - с подозрением спросил он.       - Да знаешь ты всё, Вольдемар! Эх, была наша молодость! Спасали мы благородных девиц! А теперь пора настала уступить место молодёжи! Как думаешь - справятся?       - Справятся, Евгений! Непременно!       - Ну так - наша школа!       Евгений и в своей неудаче нашёл повод для гордости. И правильно: так жить гораздо легче, чем пытаться застрелиться, если что-то получилось не идеально!       * * *       В субботу мама привезла Серёжу домой. «Маменька! Правда ли, что вы мне не родные?» - прозвучал вопрос.       Софья уже ожидала его. Она сказала:       - Что ты, деточка! Конечно же, ты наш сын!       Можно было бы сейчас признаться, подходящий был как раз момент. Но она не посчитала нужным. Ей было жалко мальчика, перенесшего такое потрясение.       Софья понимала, что если рассказывать, то уж рассказывать всё. А это значило - копаться в грязном белье. Для неё это было исключено, ибо она знала, что Владимир никогда на это не пойдёт: это недостойно!       Она полностью взяла на себя ответственность за ребёнка, и эта её готовность отвечать проверялась несколько раз. И вот пришёл срок новой проверки, но Софья так и держалась как кремень. «Мы тебя никогда никому не отдадим! Ты наш первенец!»       Серёжа обрадовался, что тревога оказалась ложной.       - Маменька, папенька, я вас очень люблю! Я буду с гордостью нести нашу фамилию Воронцовых! Буду беречь честь смолоду, как папенька учит! Я не посрамил его! Хочешь, я расскажу тебе, что там со мною было, у жуликов?       - Конечно, хочу!       Софье пока удавалось сохранять доверительные отношения с подростком, несмотря на трудный возраст и на то, что они виделись только по выходным. А может быть, благодаря этому.       * * *       Да, а что с жуликами? Воронцов и Бутов сказали обер-полицмейстеру, что у него под носом жулики свили осиное гнездо и крадут людей. Пускай полиция разбирается, пока не совершилось ещё какое-нибудь злодеяние!       Тате не стали ничего рассказывать: ей лишние волнения ни к чему. Она погостила ещё немного и вернулась к профессору в Крым.