Мои фантазии о дальнейших судьбах героев

      Слова Софьи мужу, что она собирается остановиться с прибавлением семейства, не были пустым звуком. Весной 1891 года, как только её младшей исполнился годик, она решила узнать в институте, что нужно, чтобы вернуться на службу.       В знакомое жёлтое здание она входила с некоторым трепетом. Здесь она училась, здесь несколько лет давала уроки девочкам! Как её встретят после перерыва?       В институте внешне мало что изменилось. Фойе с зеркалами и картинами, цвет стен, запах, форма на девочках – всё осталось прежним. Если только кудряшки со лба исчезли: все институтки были теперь причёсаны очень гладко.       Всё-таки образование – весьма консервативная сфера!       Начальница Елена Александровна встретила Софью довольно радушно. После приветствий и светской беседы она пожелала узнать, какие предметы собирается вести мадам Воронцова. Софья ответила:       – Я, пожалуй, оставила бы за собой уроки изящного рукоделия, русского и французского языка, словесности, если позволите. Не буду брать новых предметов. Во всяком случае – пока.       – Великолепно! – Можайская была рада. – Но… Вы же понимаете, мадам: шесть-семь лет без службы – это много! Значит, Вам нужно будет подтвердить свою квалификацию, получив соответствующие сертификаты учительницы. Для этого Вы сдадите экзамены в управлении учебного округа Москвы. Вот адрес. Обратитесь, пожалуйста, туда, графиня! А я жду Вас с сертификатом!       Попрощавшись, Соня вышла из кабинета начальницы.       И тут… Она попала в водоворот девичьих объятий, белых пелерин и голубых широких юбок! Незнакомые девичьи лица мелькали, белели, алели перед ней…       – Mesdames, кто вы? Остановитесь хоть на минуточку, дайте на вас посмотреть! – У Софьи в глазах рябило.       – Madame ! Софья Ивановна! Вы нас не помните? Мы учились у вас в седьмом классе, а сейчас уже переходим в выпускной!       Барышни, слава Богу, приостановили свою мельтешню.       – Девочки, как вы выросли! Вас и не узнать! Как время идёт! Небось, новостей масса! – Соня и впрямь не узнавала никого.       – Много всего произошло, Софья Ивановна, сразу и не расскажешь! А помните?.. А помните, как Вы спросили, и я ответила… Ха-ха…       Взрослые уже девицы… Но ещё непосредственные, неискушённые, искренние (или, как Софья говорила в таких случаях, «честные»). Они были рады увидеть свою первую учительницу.       – А у вас, Софья Ивановна, дети тоже выросли уже?       – Алинка, ну что ты, вправду, как маленькая?! Конечно, у Софьи Ивановны дети выросли, но это не значит, что она немедленно придёт к нам в класс и будет нас учить!       Софье было жаль их расстраивать, что не придётся им на следующий учебный год встретиться в классе. Но что поделаешь!       На неположенный шум в коридор вышла… мадам Проскурина! Она была всё в том же тёмно-синем шёлковом платье, как и при Софье и её подругах. Лицо её привычно держало строгое выражение. Глазами классная дама так и сверлила присутствующих. Однако, увидев свою дорогую коллегу и воспитанницу, она забыла о своих прямых обязанностях по поддержанию дисциплины. Стареет Эмма Оттовна! Улыбка появилась немедленно на её лице.       – Софьюшка! Деточка моя! – фройляйн Штольц чуть не кинулась обниматься. Но – перед девочками надо показывать пример сдержанности.       Соня была растрогана: она тоже, как и нынешние выпускницы, как будто встретилась с прошлым. Однако сейчас нужно думать о будущем. Ей хотелось поговорить со Штольц, но времени совсем не было.       – Эмма Оттовна! Надеюсь, мы с Вами скоро будем встречаться почаще! Я мечтаю вернуться в институт, к преподаванию.       – Ооо! Значит, не даёт забыть о себе наш институт! А как наш… ваш выпуск? Ваша протеже, мадмуазель Анастасия Зотова, выпускные экзамены сдаёт удачно, осталось ещё два! Танцы и французский язык!       – Эмма Оттовна, мы обязательно всё обсудим с Вами, я Вам всё-всё расскажу и расспрошу! А сейчас извините великодушно: мне пора!       Софья торопилась к своим малышам, Динке и Ванюшке. Она по ним уже соскучилась за несколько часов. Боже! Как она будет совмещать домашние хлопоты со службой?! Лучше об этом не думать – она справится!       – Кланяйтесь, графиня, Владимиру Сергеевичу, скажите: мы благодарим его за помощь нашему институту! Деточки ваши чтобы здоровы были! Храни Вас Господь, Софьюшка!       И Эмма Оттовна направилась к себе в комнату. Зачем? Это её секрет. Думается, если бы она продолжала так же прикладываться к рюмочке, как раньше, она бы давно отдала Богу душу. Хотя кто её знает? Много тайн и загадок у природы…       * * *       Управление образования располагалось в каменном здании с круглой жёлтой башенкой на углу, в районе Воронцова Поля. Туда и отправилась Софья Ивановна.       (Думаю, что ещё и поэтому Воронцовы дочь свою Полиной не назвали бы! Я бы и из-за мамаши не назвала, но и вот это созвучие тоже ни к чему. Ты кто? – «Воронцова Поля!» – «Тогда я Варварка, пойдём Солянку с Ленивкой найдём!»)*       Швейцар почтительно раскрыл перед графиней дверь, проводил к дежурному. Тот указал кабинет, где могут решить Софьин вопрос об экзаменах на сертификат. Софья зашла внутрь, поздоровалась.       Ей навстречу… поднялась женщина в строгом костюме с белой блузкой, выглядывающей из отворотов плотного шёлкового, очень женственного пиджака! «Мда, до чего дошёл общественный прогресс: уже в управлении образованием – женщины! Раньше такое было невозможно! Что-то долго я засиделась дома!»       Софья подала свои документы и хотела задать вопрос, как вдруг женщина посмотрела на неё и воскликнула:       – Мадам Воронцова! Софья Ивановна!       – Да, Вы меня знаете?!       – Немного… Вы как-то раз приходили меня «воспитывать»: фройляйн Штольц вызывала Вас себе на подмогу! Ух, и разозлилась я на Вас тогда, если честно! Вы же меня обманули, как маленькую девчонку! Провели, вокруг пальца обвели!       Софья смотрела и не узнавала эту стройную женщину со светлыми волосами, уложенными в затейливый колосок на голове, со строгим выражением лица, с лучистыми глазами «парфетки».       – Я Лиза Вишневецкая! Ну, то есть давно, конечно, Муромцева! Елизавета Павловна! Ваш супруг ещё познакомил меня с моим будущим мужем!       Соня обрадовалась, даже схватила Елизавету за руку.       – Так вы давно из Туркестана? А Родион Михалыч?       – Несколько лет уже в Москве. Родион Михайлович был убит при вооружённом конфликте на границе с Афганистаном!..       Лицо Софьи омрачилось.       – Царство ему Небесное! Хороший человек был! А дети?       Соня спросила и поняла, что лучше бы не спрашивать. Елизавета Павловна отвела глаза, и лицо её сделалось очень жёстким. Она молчала. Соня только и вымолвила: «Простите, Лиза», – и сама чуть не заплакала от жалости и сочувствия. «Будь проклята эта война!» – сколько времени ещё эта фраза будет актуальной!       – Однако давайте поговорим о деле! – очнулась хозяйка кабинета. – Какие экзамены вы хотите сдавать, Софья Ивановна?       Софья перечислила предметы. Мадам Муромцева посмотрела график, достала из дубового шкапа программы экзаменов.       – Для экзамена по изящному рукоделию надо будет принести вышивки, кружева и салфетки или полотенца. К этому экзамену можно подготовиться заранее.       Елизавета продолжила, перебирая листы в папке:       – По русскому пишется диктант и эссе, по французскому – задания по грамматике и беседа с ответами на вопросы. Словесность – вот список литературы, вот стихи, которые надо знать наизусть. Да, 80 штук. Вторая часть экзамена по каждому предмету – методика преподавания. Умение объяснить материал, планы уроков. Напишите, пожалуйста, поурочные планы вот по этим темам. Когда всё будет готово, мы назначим время экзаменов. Всего доброго!       * * *       Дома Софья стала готовиться к экзаменам. Совмещать подготовку с воспитанием пятерых детей (Серёжа был уже на каникулах, так что все собрались дома) было очень сложным делом. Но разве Софья когда-нибудь пасовала перед сложностями?       Владимир улыбался в усы, любуясь деловым видом жёнушки. Он всегда очень серьёзно подходил к вопросам службы.       Несомненно, Владимиру Сергеевичу было важно, чтобы дома у него был надёжный тыл, любящая супруга, которая терпеливо ждёт и ласково встречает его, дарит отдохновение от трудов и походов, борьбы и «исчезновений». Но он также понимал, что Софье скучно жить без её института. У них в семье уже пятеро детей, но всех детей на свете не родишь!       Он посчитал, что Соня уже шесть лет дома. Надо уже отпускать птичку на волю. А как там будет - время покажет!       Веру и Серёжу граф брал частенько с собой в манеж или к Бутовым, с младшими гуляла Люба во дворе, ещё и под присмотром няньки, – так что Софья могла выкроить время и для собственных занятий.       Она брала с собой вышивку и садилась рядом с детьми на воздухе. Они играли, бегали, но то и дело подбегали к маме: кому нос вытереть надо, кому ответить на вопрос о цветочке, жучке, бабочке, дереве и прочих вещах, встречаемых во дворе. Люба интересовалась и вышивками, но больше эстетически. Скорее спрашивала: «Ты мне такую вышьешь?» - чем просила: «Научи меня такую вышивать!»       Когда Софья посмотрела список стихов, которые нужно выучить наизусть к экзамену, она с облегчением заметила, что больше половины из них она давно и прекрасно знает. Большие произведения из списка, конечно, придётся перечитывать: при уходе за малышами как-то незачем ей было их повторять.       Планы уроков приходилось откладывать до самой полночи, когда дети уснут, потому что они привыкли каждую минуту обращаться к маме. Дети-то ладно, но ведь и муж, утомлённый, тоже засыпал к тому времени, когда Софья добиралась до подушки. Это её беспокоило. Он то в командировке, то дома, а Софья по нему уже так соскучилась, будто они за тридевять земель друг от друга! Не институт прямо, а Кощей Бессмертный, который украл Василису у Ивана-царевича!       Но Владимир Сергеевич и сам следил, чтобы Софья не переутомлялась. Он очень хотел, чтобы она была здорова и благополучна. Вечером, после ужина, когда дети уже были уложены, граф обычно просматривал почту в библиотеке, а его супруга сидела за своими бумагами у себя в комнате: на улице уже к тому времени темнело. Вдруг открывалась дверь, и заходил Воронцов.       - Не пора ли сменить род занятий?       Софья весело отвечала:       - Ещё немного посижу! Не откладывай на завтра то, что ты можешь сделать сегодня! - так всегда говорит фройляйн Штольц!       Она подразумевала, что можно выучить ещё что-нибудь.       - Ваша классная дама - умнейшая женщина! - говорил Владимир. - Я могу тебя сегодня поцеловать и не собираюсь это откладывать на завтра!       И графиня оказывалась в объятиях мужа, а там уже без лишних слов и в спальне!       * * *       За лето Софья подготовилась, но раньше первого сентября экзамены не принимали: комиссия была на каникулах, в отпуске. Поэтому выйти на уроки Софья не смогла. Её пригласили пройти ещё курсы повышения квалификации, послушать лекции, выполнить задания, по которым будет легче подготовиться к экзаменам. И к Рождеству, в конце 1891 года, она сдала свои экзамены. Блестяще, как обычно.       Красивые сертификаты на гербовой бумаге Софья принесла в институт. Мадам Можайская обещала подобрать ей подходящую нагрузку, пускай пока и небольшую.