Валкирихейм

Ночь. Спящую арзачку разбудил скрип половиц. Открыв глаза, она увидела в комнате незнакомую женщину. Женщина подошла к кровати и наклонилась. Арзачка хотела остановить её, но к своему ужасу поняла, что не может пошевелиться и говорить. Незнакомка осторожно сдвинула в сторону ночную рубашку, скрывавшую круглый живот арзачки, и начала делать какие-то жесты руками. Внезапно арзачка почувствовала, что её живот начал сжиматься. Всё, что она могла делать, это беспомощно наблюдать за происходящим. Она видела, как её живот вздымается и резко опускается, словно из него выпустили воздух. От этого ощущения сжимания становились ещё сильнее. Она видела, как упирается её ребёнок, словно не хочет, чтобы его вытесняли из материнского чрева. В какой-то момент круглый живот арзачки внезапно стал плоским - ребёнок исчез. В этот момент Илраниана проснулась. Это был всего лишь кошмар. Всего лишь дурной сон. Однако подобный сон снился ей не первый раз с тех пор, как муж, брат, сын и племянники отправились в Валкирихейм. За окном было уже утро, и Илраниана отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. Когда на кухне появилась Гелли, она застала золовку за приготовлением завтрака. Её насторожил хмурый вид Илранианы. - Опять тот же кошмар снился? - спросила Гелли. - Опять, - подтвердила Илраниана. - Я даже не знаю, когда он перестанет мне сниться. Может, стоило сказать Баан-Ну, что я беременна? - Шутишь? - усмехнулась Гелли, тоже принявшись за готовку. - Если бы ты ему рассказала о своей беременности, он бы начал разрываться между тобой и Геркулесом. Вот почему я не сказала Ильсору о своей беременности? По той же самой причине - чтобы он не разрывался между мной и близнецами. Вот вернутся наши путешественники, тогда им всё и расскажем. Тебе же нужно меньше волноваться. Все твои кошмары из-за того, что ты сильно переживаешь за ребёнка, которого носишь под сердцем. Это я тебе как врач говорю. - Кстати, Гелли, - спросила Илраниана, - ты заметила, что происходит между Геркулесом и Ма-Рейей? - Заметила, - ответила Гелли. - Ты думаешь, они... - Сомнений быть не может. Почему это не может произойти в их возрасте? Вспомни, ведь мы с Баан-Ну полюбили друг друга в раннем детстве. - Тут ты права. Может, любовь Геркулеса и Ма-Рейи и дальнейшая помолвка - это и есть те деяния, которые должны помирить Арзаана и Менвиана? - Не исключено, что именно так. - Посмотрев в окно, Илраниана увидела племянницу с коробкой в руках. - А куда это Кариена так рано бегала? И что это у неё за коробка? - Не знаю, - пожала плечами Гелли. - Может, куклы какие-нибудь? Я не удивлюсь, если Ма-Рейя привезёт из Валкирихейма для матери в качестве сувенира куклу. - Знаешь, я иногда удивляюсь людям, которые не хотят общаться с Лис-Сией. Ну что плохого в том, чтобы поговорить о куклах, траве, звёздах? У меня, например, в детстве после побега мало времени оставалось для кукол - я неделями, если не месяцами находилась в том или ином уголке Беллиоры, проводя наблюдения за животными и изучая растения. Если бы не миникомпьютер Одиссей, изучение флоры и фауны Беллиоры затянулось бы на годы. - По крайней мере, у тебя было время на то, чтобы поиграть с куклами, - заметила Гелли. - Лис-Сии не так повезло, как тебе. У тебя приёмная мама - фея, беллиорский покровитель - глава миротворческого ордена, лучшие друзья - умный соломенный человек, добрый железный человек, лев с храбрым сердцем, опытный сталкер, мудрый маг и неисправимый балагур. Даже я иногда тебе по белому завидую. - Надеюсь, Ульману удастся попасть в Валкирихейм, - вздохнула Илраниана. - Нет, я не сомневаюсь ни в Баан-Ну, ни в Ильсоре, ни в Кау-Руке, ни в наших детях, ни в Ахмеде, но сама понимаешь. У Ульмана больше опыта, чем у Ахмеда. Всё-таки Ульман - сталкер и много лет сражался в туннелях метро с упырями и прочими хищниками. Для меня Ульман больше, чем друг. Фактически он мне второй отец, так же как Стелла - вторая мать. Я, может, не потеряла оптимистичного расположения духа только потому, что Ульман и Стелла были рядом. - Я знаю, - ответила Гелли. Она знала, что сталкерами до установления контакта людей Беллиоры с чёрными звались люди, покидавшие метро в поисках чего-либо ценного. Теперь же сталкерами зовутся беллиорские проводники, способные отыскать наиболее безопасную дорогу. - Я тоже надеюсь, что Ульману удастся попасть в Валкихейм. Я тоже не сомневаюсь в Ахмеде, но у него мало сталкерского опыта. Только бы Ульман сумел попасть в Валкирихейм и помочь нашим родным и друзьям в трудную минуту. Мне кажется, у него есть личные мотивы сражаться с Тор-Ланом. - Ты что, Гелли, забыла? - Илраниана посмотрела на невестку. - Из-за Тор-Лана Морни чуть не лишилась жизни. Ульман поклялся, что за издевательства над своей женой не даст Тор-Лану спуску, пока тот не предстанет перед судом Космического Альянса. Тор-Лан уже давно нарвался на высшую меру наказания. Высшей мерой наказания в Космическом Альянсе является так называемая казнь чёрных. Она заключается в том, что чёрные на определённый срок вызывают у осуждённого панический страх, снять который может только чёрный. Самый долгий срок, на который может быть применена казнь чёрных, - неделя. - Согласна, - сказала Гелли. - Скорей бы настал тот день, когда Тор-Лан предстанет перед судом Космического Альянса. - Что разболтались, как стрекотушки? - спросила незаметно вошедшая на кухню Кариена. Стрекотушками звались птеродактили, произошедшие от сорок и ворон. Во время наблюдений за животными Беллиоры, Илраниана обратила внимание, что в некоторых случаях какой-то представитель фауны планеты произошёл от двух разных видов животных. Стрекотушки получили своё название именно за то, что безостановочно, словно сороки, издавали каркающие звуки. Стрекотушки были одним из тех видов птеродактилей, которые могли подражать человеческой речи. - А что в твоей коробке? - поинтересовалась Гелли. Ничего не ответив, Кариена поставила коробку на пол и открыла. Из коробки на Илраниану и Гелли смотрели восемь котят: чёрный, рыжий, белый, серый, трёхцветный, белый с чёрным, белый с рыжим и черепаховый. - Где ты их нашла? - спросила Гелли. - Я пошла к ближайшей реке, - ответила Кариена. - Хотела тебе и тётушке Илраниане ирисов нарвать - и случайно увидела на берегу эту коробку. А в ней эти милые котята. Тот, кто хотел от них избавиться, - очень плохой человек. - Это верно, - согласилась Илраниана. - Гелли, может, оставим себе котят? - А мы сумеем их прокормить? - спросила Гелли. - Конечно, - ответила Илраниана. - Тем более, мы ведь в особняке живём. И потом, посмотри. Тут восемь котят, так же как наших детей вместе с теми, которых мы носим под сердцем. Ильсор, Баан-Ну и Кау-Рук благодаря мне научились менять облик и, последовав за Геркулесом и его спутниками, обернулись котами. Эти котята предназначены нашим детям. - Не стану спорить, - вздохнула Гелли. - А Пье-Тер? - спросила Кариена. - Он разве без котёнка останется? - Для него тоже найдётся котёнок, - успокоила племянницу Илраниана. - Интуиция мне подсказывает, что котёнок для Пье-Тера найдётся очень скоро. Когда на Беллиоре наступило утро, Мон-Со заглянул на кухню и застал там жену. - Наконец-то проснулся, - сказала Адель. - Как ты после минувшего? - Намного лучше, - ответил Мон-Со. - Однако слова чёрного библиотекаря не выходят из головы. Что сейчас с Замари? - Думаю, после завтрака надо посетить базу Боевых Птеродактилей. Отец звонил. Урфин Джюс в гости приехал. У него всегда свежие новости с других планет. Уж не знаю, откуда он их добывает. - Ты говоришь так, словно сразу не пойдёшь и жалеешь об этом. - Да, Мон-Со, я не могу сразу пойти на базу. Мне нужно сходить к врачу. В последнее время меня часто подташнивает. Мон-Со усмехнулся и обнял жену. - Если твои подозрения правдивы, - сказал он, - то это замечательно.