Жизнь после

      Два дня. У меня осталось два дня на подготовку к поездке. Два дня на прощание с Лиссой. Два дня на осознание происходящего. Хочу ли я уезжать? Вынуждаю ли я себя? Не могу уснуть.       Я встаю с постели и хожу по дому. Родные стены. Столько воспоминаний. Глаза заволоклись туманом. Я помню, как Дмитрий ходил по дому с завязанными глазами, а мы прятались и хлопали ему в ладоши. Он выглядел, как одичавший медведь. Я с трудом сдерживала смех. Дети спрятались в шкафу, а я бегала вокруг мужа и отвлекала его. Это было похоже на некий танец. В конце концов ему это надоело, и он сорвал маску. Его сжатые губы и обиженный взгляд... Я долго не могла остановить свой истерический хохот.       Захожу в тренировочный зал и на глаза наворачиваются слёзы. Комната маленькая и даже немного тесная, но только потому что преисполнена картинками из моей памяти. Внезапно вспоминаю, как учила детей делать сальто. Им так нравилось это делать, что с каждым разом они усложняли задачу. Двойное сальто. Сальто назад. Двойное сальто назад со стулом, в виде почти непреодолимой преграды.       Прохожу мимо кухни, но останавливаюсь, понимая, что голодна. С таким же энтузиазмом закрываю дверцу холодильника и возвращаюсь в спальню. Я не нашла ничего, что бы я хотела съесть. Осматриваю затемнённую шторами комнату. Я понимаю, что мне придётся её покинуть и моё сердце сжимается. Сколько я здесь жила?... 15?... 17 лет?... Математика никогда не казалась мне лёгким предметом. С тех пор столько всего произошло, за раз и не вспомнить.       Я смотрю на Дмитрия и невольно улыбаюсь. Иногда мне не верится, что я живу в одном доме с любовью всей моей жизни. Иногда мне кажется, что это сон.       Не могу так больше. Роза не в состоянии просто лежать на кровати и ничего не сделать, не сломать, не испортить. Я снова встаю и направляюсь в душ. Включаю воду и стою под горячими струями. Спонтанно опираюсь на стену, где мы с Дмитрием недавно... даже вспоминать неприлично.       Из под шума воды вырывается чей-то крик. Я тут-же выскакиваю, параллельно обматываясь полотенцем и выкручивая волосы. В коридоре темно и пусто. Как бы я не старалась, мокрые ступни не перестают шлёпать по голому полу. Дети ещё спят. Дверь в нашу комнату закрыта. Цепляю край полотенца подмышкой и в темноте отодвигаю от стены безвкусную картину. Там есть выемка где лежит запасной кол... Лежал. Ладно. Главное не паниковать. Чёрт! Что за самоубийца решил пробраться в дом лучших стражей королевства?! Хотела бы я знать.       Я конечно понимаю, что в полотенце драться не удобно, но времени на переодевания не осталось, как и на поиски оружия. Придётся идти с пустыми руками. Однако можно сблефовать. На столике перед телевизором стоит абсолютно бесполезная зажигалка в форме старинного пистолета. Кто не разбирается, тот не поймёт. Тихо крадусь вниз по лестнице, переступая самую скрипящую ступеньку. По ковру добираюсь до столика. Цепляюсь пальцем за курок и снимаю зажигалку с игрушечного предохранителя. Всё должно выглядеть натурально. Делаю шаг и в пятку чтото впивается. Осколок! Закусываю кулак и отступаю назад, уже на носочках. Осторожно вытаскиваю из пятки кусок своей любимой вазы. Вот гадёныш! Ну и вляпался же этот негодяй! Сейчас только найду его... Внимательнее осматриваю пол и вижу миллион осколков и немало пролитой крови. Не моей. С кухни доносится одинокий всхлип. Устремляюсь туда, пробираясь через лабиринт, созданный кусочками вазы. Подхожу ближе и крадусь медленнее. Ещё один всхлип. Я врываюсь на порог целясь в невидимую угрозу. Цель найдена, но это вовсе не то, что я себе представляла. У раковины стоит девушка с рыжими волосами и тщательно что-то перемывая под тонкой струйкой воды, регулярно всхлипывает. -Что же я за страж, если даже в дом сестры не могу пробраться незамеченной.       Мэдисон! Второпях включаю свет и подхожу ближе. Тело немеет, а ноги внезапно становятся такими слабыми, будто воздушные шарики. Вся раковина окрасилась в слишком насыщенный бордовый цвет. Её рука! Она вся в крови! -Кровь?! -Пистолет?!- насмешливо отзывается она. -Зажигалка.       Я улыбаюсь и поднимаю зажигалку, чтобы доказать, что она безопасна. Нажимаю на курок и не понимаю, почему слышится выстрел. Поднимаю голову и вижу дырку в потолке. Эйбу не поздоровится. Когда я смотрю на Мэдисон, готовая отбиваться от её насмешек, она лежит на полу без сознания. Без лишних слов убегаю в прихожую за аптечкой. Кидаюсь к ней. Она дышит, но потеряла слишком много крови. Обрабатываю ладонь и крепко заматываю бинтом. Она совсем слабая, придётся нести. Беру сестру на руки и с трудом находя дорогу между острыми частичками бывшего произведения искусства иду к дивану. Аккуратно укладываю её и иду обратно за веником. Пылесос слишком шумный для этого времени. Заметаю все осколки, не понимая, почему крови становится всё больше. Наконец обращаю внимание на свою пятку. Прямо "Ахиллесова пята". Сколько раз я избегала ранений, а сейчас досталось именно пятке! Рана не глубокая, но довольно опасная, и обработав её, я забинтовываю ногу. Ходить неудобно, но нужно добраться до воды. Набираю полный стакан воды и отмываю от раковины кровь. Потом разберусь и с полом, но пока нужно переодеться и дать пятке отдохнуть. Сажусь рядом с Мэдисон. Через некоторое время я начинаю растворяться под тяжестью сонного тумана, но меня будит слабый голос рыжей разбойницы: -Роза, прости... меня... Я просто хотела... -Тихо, тихо, милая.       Я протягиваю ей стакан воды, и она с выпивает её со скоростью человека, прожившего тридцать лет в пустыне. -Ещё,- хрипло просит она и я хромаю до кухни.       Выпив второй стакан она с минуту молчит, затем громко втягивает воздух и смотрит на меня. -Я только хотела найти ответ, Роза. Я не хотела вам мешать. -Если ты ищешь ответ, значит у тебя есть вопрос. И если я правильно тебя поняла, ответ ты искала именно в моём доме. -Да.       Больше она ничего не собиралась говорить. Она от меня хочет скрыть то, с чем возможно я могу помочь справиться. Кажется, что-то жжёт глаза. Давно же я не плакала. Но слёзы делу не помогут, и я загоняю их куда подальше. -Мэдисон, ты можешь мне объяснить, что ты искала в моём доме?       Она печально смотрит на меня и нервно перебирает бинты на руках. -Ты умеешь хранить секреты? - тихо спрашивает она. -Эй, я же твоя сестра, дурочка. Обещаю никому не рассказывать.       Я начинаю улыбаться, потому что чувствую себя маленькой. -Ладно,- Мэдисон нервно сглатывает и отводит взгляд. -Ну же,- нетерпеливо тороплю я. -Я только хотела узнать, что такое счастье. Ты никогда не выглядишь несчастной, и я подумала, что найду здесь то, что искала долгое время. А ты можешь сказать мне, что такое счастье?       Я удивлена... Нет... Шокирована! Моя сестрёнка... Неужели она совсем запуталась?! И знаю ли я ответ? Что такое счастье? Что я знаю об этом? Что я могу сказать ей? -Счастье - это, когда ты любишь человека, а он любит тебя в ответ, когда знаешь, что друзья не предадут и не обманут, когда видишь, как растут дети, которых могло бы не быть, когда тебе хочется возвращаться в дом, где тебя ждёт семья, когда сердце не сбивается с ритма, потому что находится под строгой охраной человеческого тепла и заботы, когда ничего на свете не может поколебать твоё настроение, потому что найдутся люди, которые не дадут пустить слёзы.       Мэдисон плачет. Она уткнулась носом в моё плечо и время от времени всхлипывает, затем поднимает голову, говорит, что любит Мэйсона и окончательно впадает в истерику. Я говорю ей, что он тоже её любит, но не уверена, что она меня слышит и понимает. Тогда я набираю номер, неуверенная в том, что Мэдисон это одобрит. -Мэйсон? Мне нужна помощь.       В трубке слышится хриплый, сонный, но игривый голос. -Привет, Роза. я тоже рад тебя слышать. Ещё даже утро не наступило, а ты уже что-то натворила,- рыжая начинает рыдать с новой силой,- Ты плачешь? -Не я. Это Мэдисон. -Сейчас буду у тебя.       Гудки...       И пока он не примчался, а это случиться довольно скоро, так как бегать он ещё не забыл, мне нужно кое-что узнать. -Мэдисон... Мэдисон, посмотри на меня. Слышишь? - она всхлипывает и убирает руки от лица,- Твоё последнее испытание... Там ты должна была признаться в любви к кому-то. Кому?       Она несколько секунд непонимающе моргает. -Откуда ты... -Не важно. Просто ответь. -Мэйсон. -Хорошо,- я улыбаюсь. -Хорошо? -Хорошо,- повторяю я.       Вот и он. Я открываю дверь и пропускаю запыхавшегося Мэйсона внутрь. Мэдисон смотрит сначала на него, а затем на меня и снова начинает рыдать. Она что-то кричит, но я разбираю только: -Обещала!... Нет!... Не честно!... Обещала!... -Я ничего ему не сказала, поверь мне,- спокойно говорю я. -...Верю,- слышу я, но понимаю, что сказала она "не верю".       Мэйсон подбегает к ней и крепко прижимает к себе. Рыжая цепляется за него, как утопающий за соломинку, и они сидят так, пока я не перестаю слышать всхлипы. Мэйсон аккуратно отстраняет Мэдисон и смотрит ей в глаза. -Что случилось? - терпеливо спрашивает он. -Я... Я просто... -Просто, что? -Просто люблю тебя,- выпаливает Мэдисон и густо краснеет, так, что веснушки пропадают в этой краске.       Мэйсон хлопает рыжими ресницами и медленно переводит взгляд на меня. -Это правда? -Как видишь, да,- я пожимаю плечами.       Он встает с дивана и лезет в карман джинс. Оттуда, абсолютно волшебным образом появляется красная бархатная коробочка. Он грациозно становится на одно колено и, открыв крышку, величественно провозглашает: -Мэдисон Хэзевей, согласишься ли ты стать моей женой, чтобы только смерть разлучила наш вечный союз.       Она молчит. Долго. Слишком долго. Я уже начинаю бояться, что Мэйсон передумает, но, похоже, он не собирается сдаваться. Он будет стоять до последнего, решающего "да" или "нет". -Я согласна,- хрипло говорит Мэдисон, но тут же теряет сознание.       Через некоторое время я понимаю, что этот обморок не от счастья, не от эмоций, и даже не от сильного стресса. Она потеряла слишком много крови! -Дерьмо!- кричу я, - Дмитрий!       В гостиную влетает мой муж. -Мэдисон!       Он хватает мою сестру на руки и выбегает из дома. Я бегу за ним. Мэйсон с трудом поспевает за нами. Мы более тренированные дампиры, чем он. Мы старше и опытнее, а Мэйсон для нас как мелкий подросток. -Что случилось?- не разу не задохнувшись спрашивает Дмитрий. -Долго рассказывать,- бросаю я и обгоняю его, расчищая дорогу.       Площадь в это время, как всегда битком набита народом. Я расталкиваю людей в стороны, даже не смотря, кто это и какое у него звание. Как оказалось, под горячую руку попал Кристиан. -Эй! - недовольно корчится он. -Мэдисон…,- и мы с Дмитрием уносимся далеко вперёд.       Забегаем в больницу. Я ловлю какого-то доктора за руку и заставляю его заняться моей сестрой. Он, понятное дело, недоволен, но видит, что меня ему не перебороть и зовёт медсестёр с каталкой. Мэдисон увозят в пустующую палату, обрабатывают раны и ставят капельницу. -Вы вовремя её доставили,- говорит милая молодая докторша. Наверно она только начала здесь работать,- Ещё бы чуть-чуть и мы бы не смогли её вытащить. Врачи дампиры и морои выходят из палаты, давая возможность родным побыть с новой пациенткой. Все молчат. Я сажусь на край больничной койки, сжимая лодыжку сестры. -Она согласилась,- хриплым, гортанным голосом протягивает Мэйсон. -Согласилась на что? - О, этот русский акцент! Пробирает до самых костей и возвращается на кожу сладкими мурашками. Я поднимаю взгляд на Дмитрия. Мэйсон всё ещё молчит, наверно слишком расстроен. Он садится рядом с Мэдисон и начинает что-то неразборчиво шептать. Я встаю и обнимаю Дмитрия за шею. Я хочу, чтобы он продолжил говорить на его русско-английском. -Согласилась стать его женой,- нежно мурлычу я. -Что ещё я пропустил? - О, эта знаменитая полуулыбка! Хочу целовать его, пока губы не перестанут чувствовать. -Она пробралась в наш дом, разбила вазу, дважды потеряла сознание и рыдала, пока не промокла моя кофточка. -А я не слышал? -Сегодня ты на удивление крепко спал,- воркую я и вешаю свои ноги на его бёдра, - Стареешь,- с усмешкой добавляю и жду ответного удара. -Хочешь, чтобы я доказал тебе обратное? -Удивительно, насколько экстренные ситуации меня возбуждают.       К моему удивлению или разочарованию, а я этого понять так и не успеваю, Дмитрий скидывает меня с себя на землю и тащит к выходу. -Проклятье! – ругаюсь я, пытаясь вырваться.       Дмитрий даже не обращает на это внимания и просто тащит меня по коридору больницы, затем по площади, затем по холлу какого-то отеля. -Дайте нам номер для двоих,- грубо приказывает Дмитрий. -Сию минуту, сир,- отвечает истинный американец с исключительным испанским акцентом. -Номер? - тихо уточняю я. -Номер,- бесчувственно отвечает Дмитрий и взяв ключ, затаскивает меня на верх по широкой мраморной лестнице.       Мы заходим… мы вваливаемся в номер и наскоро запираем дверь. Я падаю на широкую двуспальную кровать, Дмитрий сверху. -Почему не дома? - задыхаясь от волнения, рычу я. -Там дети. -Они там одни. -Они уже взрослые.       И тут…       Сердце бьётся в грудную клетку, в безуспешной попытке сбежать. Слов и мыслей больше не осталось. Всё растворилось словно клад из туманного сна. Сначала я тону в наших лёгких, словно ветер стонах. Затем падаю в бездну безумной смеси страсти, боли, удовольствия и отчаяния. Я слышу крик, но не знаю, кто кричит. Всё спуталось с сложный узел из ног и рук. Я падаю, и, снова несусь ввысь, и падаю, и тону, и кричу, и извиваюсь, и царапаюсь, и… кажется, даже кусаюсь, и память вдруг исчезает. Я словно больше не существую. Я никто по сравнению с тем божеством, что истязает моё тело В ПУХ И ПРАХ. Я растворяюсь и цепляюсь за всё, что можно, чтобы остаться в этом мгновение на целую вечность, и чтобы эти вечности никогда не становились больше одного мгновения, в котором я нахожусь. Дмитрий – зверь, а я сейчас жертва, и пусть он меня терзает, ведь я хочу этого. Хочу, как никогда… Кажется я умерла. Я не чувствую ног, и даже душа отдалилась от тела, не желая выносить сладостную муку неразделённых, вечных, безумных, лёгких, потрясающих страданий…       Я теряю сознание…       Медленно разлепляю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Сквозь мутную дымку вижу довольное лицо Дмитрия и улыбаюсь в ответ. -Очнулась?       Пытаюсь привстать на локтях, но не могу пошевелиться. При самом малейшем движение подступает неумолимая волна лёгкой боли и очаровательных спазмов внизу живота. Поэтому я просто лежу, глядя в потолок и ощущаю на себе горячий взгляд мужа. От пальчиков ног и выше, к бёдрам, по талии, груди и скулам. Он нежно сдувает локон с моего лба и целует в носик. Сознание приходит в норму, и я заставляю себя сесть. Вещи разбросаны по разным углам комнаты, на пример мой лифчик висит на раме какой-то картины. Я падаю обратно на кровать и прижимаюсь к Дмитрию. -Сколько я проспала? -Пару часов, не меньше. -А где был ты? -Здесь. -Здесь? И что ты здесь делал? -Любовался. -Мной? -Нет, Роза, видом из окна,- он еле заметно закатывает глаза, а я смеюсь. -О-о-о-очень смешно!       Наступает молчание. Такое чувство, что что-то осталось недосказанным, но при этом и говорить ничего не хочется. И тут я вспоминаю, как всё началось. Вопрос Дмитрия возникает в моей голове раньше, чем он его задаёт. -Ты всё ещё считаешь меня старым?       Я мысленно улыбаюсь. -Нет, Дмитрий. Это было потрясающе. И на самом деле я очень впечатлена и расстроена одновременно, что ты не делал такого раньше. И теперь ты понимаешь, что тебе придётся пообещать мне, что ты будешь вытворять это со мной каждую ночь.       Он молчит, довольный собой. Это возмутительно! -Ты делал это, только для того, чтобы доказать мне, что ты не стар! -Не правда! На самом деле я давно ждал такого случая. -Ждал?!       Я встаю и направляюсь в ванну, при этом как можно сильнее раскачивая бёдрами.