Ты - моя музыка

      Лева давил на газ, петляя по незнакомым улицам города. Он хотел успеть вернуться до того, как я проснусь. «Где же здесь купить цветы, как найти ее любимое вино, куда пойти вечером?» - один вопрос сменял другой в его голове. На своем пути он собирал все пробки и аварии, как будто кто-то свыше хотел, чтобы мои планы осуществились.       Я выбежала из номера, отдала ключ администратору и села в такси. Прощай, Новосибирск. Уже вечером я буду в Москве. Ощущение, как много лет назад. Теперь я снова почти никого не знаю, точнее знакомых много, а вот тех, на кого можно положиться нет. Как же страшно опять улетать в пустоту. Даже нет слез, чтобы расплакаться. С каменным выражением лица я смотрела на дорогу. Пожалуйста, пусть Лева не попытается меня остановить. Пусть эта ночь была самой последней в нашей с ним общей жизни. Он все поймет, он должен все понять. Боль утихнет. Он встретит нужную ему женщину, я – нужного мне мужчину. Все наладится, но уже не вместе.       В это время Шура настойчиво стучал к нам в номер, нужно было готовиться к пресс-конференции. - Эй, я, конечно, понимаю, что вы всю ночь предавались прошлому, - он барабанил в дверь, - вся гостиница слышала вас, но имейте уже совесть!       Он в очередной раз ударил кулаком по двери, она распахнулась. «Все, как год назад, только Левчика нет», - пронеслось в его голове. Его взгляд упал на кровать, он заметил письмо. Слово «Прости» заставило его прочитать. «Чужие письма читать, конечно, не хорошо, но, судя по всему, оно уже имеет общественный характер». Он стал читать вслух, прерываясь и отводя взгляд: «Лева! Весь этот год мы были беззаветно счастливы. Спасибо тебе за каждое мгновение, которое мы провели вместе. Но все закончилось. Мы больше не любим друг друга. Не я, не ты по отдельности, а именно мы, мы вместе. Наша любовь не выдержала испытаний. Прости меня за все, что не сложилось. Эта ночь нужна была, чтобы расставить все по местам. Именно так и тогда все должно было закончиться, даже толком не начавшись. В то утро. Все было несерьезно. Мы взрослые люди и должны принять этот выбор. Надеюсь, что ты поймешь все правильно. Может быть, мы и не любили друг друга? А просто искали средство от одиночества? Не знаю, но прошу об одном, забудь и не ищи меня. Я тоже не буду искать встречи. Я улетаю сегодня же. Попрощайся с ребятами за меня, вы стали для меня новой семьей. Все закончилось. Я ухожу, не обижайся. Прощай». Ниже красовался след от моей любимой красной помады.       Шура оцепенел и принялся набирать номер Левы, но услышал знакомую мелодию в номере. «Черт, он опять бросил телефон здесь. Надо ехать самому», - пронеслось в голове Шуры. Он набрал мой номер, телефон был отключен. «Идиоты, какие же они идиоты!», - проговаривал Шура, несясь вниз и попутно просматривая ближайшие рейсы до Москвы. Выбежав из гостиницы, он поймал такси и рванул в аэропорт. - Алло, привет, да, это я, - Шура нервно говорил в трубку, - слушай, срочно нужна твоя помощь. Можешь пробить каким рейсом улетает человек? Нет, я не сошел с ума, это вопрос жизни и смерти! Проси потом, что хочешь! Хорошо, диктую данные.       Шура узнал, что посадка на мой рейс начинается через 3 часа. Он был уверен, что успеет найти и отговорить меня. Я сидела в баре и планомерно накачивала себя виски. Шура знал, где меня искать. - Ну здравствуй, пропащая душа, - он был зол и взволнован. - Привет, - я растерялась, - не ожидала тебя здесь увидеть. - А кого ожидала, папу римского? – Шура откровенно ерничал. - Не хочешь ничего объяснить? - Шур, выпей, успокойся, - голос дрожал, - я так понимаю, ты все прочитал? - Прочитал, прочитал, объясни мне одно, какого хрена вы творите оба? - Ты же прочитал, должен был все понять, - мне не хотелось говорить о своих чувствах, - так будет лучше. - Ну что за банальные отмазки? Лучше будет? Кому? Тебе? Да ты вон сейчас сидишь и ждешь, что он приедет. Ему? Он свихнется. Группе? Левчик все забросит. Не делай глупостей, он поехал куда-то, чтобы тебя порадовать. Собирайся, мы сейчас возвращаемся с тобой в гостиницу. Я его задержу, ты уничтожишь свое письмо, ляжешь в постель и сделаешь вид, что ничего не было, - произнес Шура металлическим голосом, - поняла? - Прекрати! Я уже все решила, я больше не вернусь к нему. Не могу испытывать эту боль. Ты меня уговариваешь вернуться, а сам не хочешь мириться Лизой, почему? - У нас изначально все было по-другому, не как у вас. И вообще, это наши отношения, мы сами разберемся, - Шура взорвался. - Вот, мы тоже разберемся сами. Спасибо тебе за все, что ты сделал для нас, но теперь уже не исправить. Лучше бы он изменил мне или ударил, чем постоянно видеть боль в его глазах и какой-то укор, что я не смогла сберечь. Ты не понимаешь, я не хочу это чувствовать. Мы забудем друг друга и заживем спокойной жизнью. Каждый своей. - Какой укор? Ты хоть знаешь, как он корит себя за то, что рядом с тобой не было никакой охраны? Знаешь? Он сам чуть не умер в ту ночь! Ты теперь для него – все! - Шура, ты меня не убедишь. Просто пойми, я его больше не люблю, правда, - как же тяжело давались слова, я все еще надеялась, что не вру. - От нелюбимых людей не бегут сломя голову, им не оставляют записки в номерах, к ним не возвращаются раз от раза! - Вот и я больше не вернусь, - мы чокнулись и залпом опустошили стопки. - Сколько же ты пьешь? Ну женщина же, нельзя столько? - А какая теперь разница? Могу себе позволить. Хочу пью, хочу курю, хочу с мужчинами знакомлюсь, - меня понесло вперед, - я теперь женщина свободная, ничем, даже работой не обремененная, могу делать, что хочу. - Какая же ты дура, хоть и умная, - Шура вздохнул, глядя на меня своими медовыми глазами, - идиотничаете хуже детей.       В это время Лева все еще колесил по городу, постоянно останавливаясь в пробках. Он хотел позвонить Шуре и попросить, чтобы он зашел к нам в номер. Но понял, что оставил телефон в номере. «Черт, черт, черт!», - Лева ударил рукой по рулю.       Мы с Шурой сидели в зале ожидания, он все еще надеялся, что я передумаю. - Ты уверена? – он смотрел на меня с мольбой. - Ты его этим убьешь. - Все с ним будет хорошо, если бы я не была уверена, то не сидела бы здесь, - я безумно боялась передумать. - Может все-таки не полетишь? - Все уже решено, билет на руках, вещи сданы, - я смотрела на часы. - Какие глупости, билет сдадим, вещи вообще пустяки, купим новые, я сам готов тебе все необходимое купить! Оставайся, у вас все было по-настоящему и есть, и будет. - Шура, не дури! Я уезжаю, ничего не исправить. Если бы Лева не хотел этого, то он бы был здесь, а не ты. Или я опять чего-то не понимаю? - Именно! Он сломя голову носится по городу, я до него даже не дозвонился, он телефон в номере забыл. - Шур, спасибо тебе за все, но мне действительно пора, объявляют посадку, - я встала и направилась к выходу, - прощай. - Раз уж я здесь, то провожу, - Шурины медовые глаза искали Леву, но не находили, - давай руку. - Долгие проводы – лишние слезы, - я взяла его под руку, - зря это все.       В это время Лева с огромнейшим букетом ворвался в наш номер и сразу увидел записку, он развернул ее. «Твою мать, твою мать!!!», - он принялся искать телефон и увидел пропущенные вызовы от Шуры. Лева все понял и помчался в аэропорт. - Ну вот и все, - я слегка улыбнулась Шуре, стараясь не показывать слез, - мне пора. - Давай постоим еще пару минут? – Шура надеялся, что еще сможет отговорить меня, - оставайся? У вас все будет хорошо, правда, главное пережить это вместе. А ты бежишь от него. - Прекрати, я же сказала, мы больше не любим друг друга. С этого момента мы с ним свободные люди, - руки дрожали от холода и нервов. - Не любят они, опять ты за свое, - Шура встряхнул меня за плечи и посмотрел мне прямо в глаза, - повтори это глядя мне в глаза. - Мы не любим друг друга, - мой голос дрожал, - если бы Лева меня любил, то был бы здесь и никогда не отпустил. Теперь я свободная женщина и могу делать, что захочу, прекрати мне указывать, я у тебя больше не работаю. - Как дети, ей Богу, - Шура сжимал мои плечи, - и что теперь хочешь делать, свободная женщина? - Любить хочу и целоваться, - я посмотрела Шуре в глаза и запечатлела на его губах глубокий, страстный, продолжительный поцелуй, - понял? - Вот это ты зря, - Шура опешил и не знал, что мне сказать, его взгляд помутнел, - тебе пора в самолет. - Ты прав, прощай, - мне было стыдно за минутный порыв, - ты – замечательный человек, один из лучших, спасибо тебе за все. - Будь счастлива, - прошептал Шура и обнял меня, из моих глаз покатились слезы, - если будет нужна помощь, то можешь всегда рассчитывать не меня. - Береги себя и… Береги Леву, - голос дрожал, слезы катились градом, - прощай, я больше вас не потревожу.       Я поднялась по трапу и бросила взгляд вниз. Шура стоял и смотрел на самолет, что-то в его взгляде изменилось. В этот момент нам объявили о взлете. К Шуре подбежал еще один человек – это был Лева, он все-таки опоздал. И пусть, ничего не вернуть. Любви больше нет. Лева бросался к самолету, но он неумолимо набирал скорость. Он упал на колени и бил руками асфальт, разбивая их в кровь. Безумно больно было это видеть. - Левчик, Левчик, прекрати, - Шура не знал, что делать с обезумевшим другом. - Почему ты не остановил ее? Почему? – Лева ревел как раненый зверь. - Я опять опоздал. - Я не смог, она не захотела остаться, - Шура пытался оторвать друга от взлетной полосы, - она все решила. - Она всегда решала за двоих, - Левой овладела беспомощная злоба, - девчонка, неуправляемая девчонка. - Успокойся, мы найдем ее в Москве, подключим связи, - Шура смотрел вслед удаляющемуся самолету. Из его головы не шел наш случайный поцелуй. «Она удивительная, первая, кто целуя, не закрывает глаза, как будто совсем ничего не боится и все знает», - он гнал эти мысли прочь, - Левчик, все будет хорошо, никуда она от тебя не денется. - А вдруг она правда меня больше не любит? – Лева бессильно лег на асфальт. - Ну почему именно сегодня?       Я сидела в самолете. Силуэты Левы и Шуры постепенно растворяли где-то далеко внизу. А вместе с ними растворялось и безумное чувство. В наушниках играла песня Elizavet”ы «Как дети»:

Я ухожу, не обижайся, я не вернусь, Но поцелуем последним тебя поблагодарю. Я заберу шляпки и платья и уплыву на пароходе огромном, И буду махать и кричать тебе, что Я не забуду, как мы любили друг друга Жестко и страшно, как дети умеют любить! Каждый обман, каждая ласка, Словно капкан держит заложника в сердце, Оно посылает тебе сигнал, что Я не забуду, как мы любили друг друга, Лениво, отважно, как дети умеют любить! Так Бог с тобой, лети домой. И помни как ты не пел со мной. Я никогда не забуду, никогда. Я не забуду, как мы любили друг друга, Безжалостно честно, как дети умеют любить! В руках руку. Да, мы любили друга. Отчаянно, бессловно, как дети умеют любить!