Ты - моя музыка

      Этой ночью мне плохо спалось. Сон был беспокойным, в голове роились мысли. Решение уйти стало окончательным. Где-то в глубине морских Левиных глаз я постоянно видела немой укор, что не сберегла нашего будущего. Да и самой мне было больно видеть, как он страдает. Наверное, расстаться – это самое верное для нас обоих решение. Только как сказать ему об этом. Сил для этого больше нет. Наша с ним любовь сменилась безразличием, как будто мы были под лидокаином. Мы перегорели друг к другу, как лампочки. Я смотрела в потолок и начинала понимать, что нельзя было так гореть. Хотя с другой стороны, на что я рассчитывала? Просто девчонка, которая внушительную часть жизни была влюблена в звезду и кумира миллионов. Мне и так безумно повезло. Я имела возможность проработать в любимой по всему миру группе полтора года, почти год из которых почти не расставалась с любимчиком огромного количества женщин. Чего я еще могу добиться? Рано или поздно это все равно бы случилось. Я не хочу ждать, пока он решит расстаться сам. Проще уходить самой, не ждать пока он будет, пряча глаза, просить меня уйти. Этого я уже не переживу. Наш год вместе стал слишком страшной и грустной сказкой. Ни один мужчина не смог мне дать столько счастья, но вместе с ним и боли одновременно. Вечером у ребят квартирник, дождусь, пока они отыграют, а после поговорю с Левой. За время концерта мне нужно собрать вещи. Я так и не наберусь сил сказать ему все в лицо, опять напишу письмо. С такими тяжелыми мыслями я вновь уснула.       18 марта – канун моего 11-летнего помешательства с названием «Лева». Все это изначально было дурной идеей. Я смотрела, как он спит. Еще пару недель назад до безумия родной человек становился чужим. Вот так и умирает любовь. Если бы я ненавидела его – это было бы хорошо, можно было бы что-то вернуть, но я уже не чувствую совсем ничего. Рядом со мной лежит просто мужчина, кажется, уже почти незнакомый. Во сне он нашептывал: «Анат, Анат, Анат». Я смотрела на него и в какой-то момент показалось, что все, что было между нами приснилось, что ничего не было. А сейчас я проснусь в далеком 2014, в своей постели с плюшевым львенком в руках. Я зажмурилась, но ничего не произошло. Увы, все это не сон. Наверное, даже если бы я изначально знала, как все будет, то пошла бы этой же дорогой потерь и предательств, за них я была сполна вознаграждена счастливыми днями с Левой. Пусть ничего не изменить, но он стал единственным, кто сумел показать мне настоящие чувства. Обычно такую сказку переживают намного раньше, мне довелось сейчас, значит так должно было случиться. Вся моя жизнь – это череда событий, ведущих к Леве, но совсем скоро я сверну на другую дорогу. Мне вспомнились старые строчки, до которых Лева не дошел в нашу первую с ним ночь:

Но в утреннем небе Растаяли звезды, Все несерьезно… И ты погрустишь, И поплачешь немножко, Линия жизни – кривая дорожка.

      Вот и наши с ним звезды растаяли. Тогда ночью он не допел одну строчку «все несерьезно». У нас все было слишком красиво и картинно, чтобы быть серьезной правдой. Цветы, комплименты, сумасшедшие дни и ночи, нереальные поступки ради друг друга – но при возникновении первых действительно серьезных проблем мы растаяли. И ничьей вины в этом нет. Мы оба слишком хотели летать, а не ходить по земле.       Лева открыл глаза и потянулся. Он повернулся ко мне и положил руку на талию: - Доброе утро, - грустно прошептал он, - ты вообще спала сегодня? - Доброе, - голос подрагивал от всех немых пролитых слез, - ну так, немного, не могу засыпать, во сне страшнее, чем наяву. - Маленькая моя, - он прижал меня к себе со всей оставшейся нежностью, - я так хочу защитить тебя ото всех. - Я знаю, Лева, - зазвонил мой телефон, - Алло! Нет, по этому вопросу никаких комментариев от участников группы не будет. До свидания. - Кто звонил? – Лева был обеспокоен. Слухи о нашем романе расползались давно, но мы упорно отказывались их подтверждать. - Журналисты, в сети появились наши с тобой фотографии и последние новости о ребенке, - мои руки подрагивали на шее у Левы, - как с этим справиться? - Не отвечай на звонки, - Лева поцеловал меня в лоб, - завтра на пресс-конференции я сам разберусь с этим вопросом, главное, не переживай, у нас все наладится. - Я больше так не могу, - мне хотелось сказать о том, что я ухожу, - как же больно. - Моя родная, моя маленькая, моя самая любимая, - Лева прижимал меня к себе, сил сказать задуманное не осталось, - мы все переживем, я обещаю, мы же вместе. - Да, - прошептала я и уткнулась в его шею, заливая слезами, - мы вместе… - Не плачь, все пройдет, - Лева поднял мое лицо и посмотрел прямо в глаза своим гипнотизирующим взглядом, - чего ты хочешь? Я принесу. - Спокойствия, принесешь? – я попыталась улыбнуться сквозь слезы, - и клубники. - Ну, со вторым, конечно, намного проще, - Лева приподнялся, - а с первым что-то придумаем. Помнишь, какой завтра день? Наш день! Завтра все изменится навсегда! - Да, завтра все изменится, - он даже не представляет насколько.       Весь день мы с Левой просидели в номере, сбрасывая звонки журналистов. Незаметно наступил вечер. Ребята вышли на сцену. У меня есть несколько часов, чтобы начать собирать вещи, главное сделать это так, чтобы он не заметил. Я не смогу сказать ему все, глядя в глаза. Лучше всего написать письмо. Очередное письмо. Собрав вещи по мелочам, я вернулась в зал. Уже совсем скоро они закончат выступление. Я села в первый ряд. Лева заметил мое появление и во все глаза смотрел на меня. Да, смотреть сегодня было на что. Я заказала платье – точную копию того, чтобы было на мне в нашу первую ночь, год назад. Та же прическа, те же туфли, тот же макияж. Только мы уже не те. Неумелая попытка инсценировки, возвращения в прошлое, надежды все вернуть. Даже духи и украшения те же самые. На секунду мне показалось, что Лева даже потерял дар речи. Шура тоже обратил на меня внимание и криво улыбнулся, поняв мой замысел. Невидящим взглядом Лева смотрел прямо на меня:

Ты разбиваешь моё сердце, Мы никогда не будем вместе.

      Да, Лева, ты в очередной раз безумно прав. Мы никогда не будем вместе. Нам не суждено. Концерт закончился. Лева сразу же убежал за кулисы, не желая общаться с поклонниками. Я последовала за ним. В подсобных помещениях я столкнулась с Шурой. - Решила начать все с начала? – он едва заметно улыбнулся, - ты молодец, ты сильная. - Может быть так что-то получится? – я все еще надеялась, даже несмотря на уже принятое мной решение об отъезде, - вы с Лизой не помирились? - Не надо об этом, - Шура закурил, - мы не готовы и на половину того, что вы с Левчиком делаете друг для друга. - Шур, у нас все заканчивается, я больше так не могу, - слезы навернулись на глаза, и я отвернулась, - мы сломались. - Не говори глупостей, вы с ним любите друг друга, - Шура положил руку мне на плечо, - трудности бывают у всех, вы справитесь. Все наладится. А сейчас иди к нему и делай то, что задумала. - Спасибо тебе за все, - я знала, что больше не увижу его.       Я зашла в наш с Левой номер. Он сидел на столе, пряча что-то за спиной. - Останешься со мной сегодня? - он смущенно посмотрел на меня, совсем как тогда, - выпьем? - Игорь Михайлович, мне пора, - я приняла правила его игры, только теперь все будет так, как нужно мне, - вас ждут друзья. - Погоди, - он достал из-за спины бутылку красного сухого вина, - не пить же мне одному? - Хорошо, но только один бокал, - я села за стол.       Все повторялось как тогда. Все было с самого начала. Казалось, мы даже помолодели на год. Переход на ты. Медленный танец. Только на этот раз я продолжила слова его песни. Теперь я уже знала, что утром все закончится. Потрясающий секс. Взрывы сознания. Наши признания друг другу. Как же больно. Как же пусто в душе. Мы уснули, вновь держась за руки. Утром я проснулась и увидела, что Левы нет рядом. На тумбочке лежала записка: «Моя малышка, ты так сладко спишь, я не хочу тебя будить, скоро приду. Твой Лева. Люблю». Вот и годовщина нашей первой ночи. У меня есть несколько минут, чтобы собраться. Все совсем как тогда. Изорванная одежда, сломанная мебель. Я быстро оделась и достала чемодан, бросив в него свои вещи. На постель я положила конверт в форме сердца, на котором большими буквами было выведено «Прости». Надо успеть, пока Лева не вернулся. Мой рейс через 4 часа. Подожду его в аэропорту. Простите меня, ребята, впервые личное оказалось важнее общественного.