Ты - моя музыка

      Я открыла глаза, передо мной сиял белизной потолок. Мой взгляд упал на стоящего возле окна Леву, он задумчиво смотрел в окно и нервно курил, глубоко затягиваясь. В углу незнакомой мне комнаты сидел Шура. - Где мы? – я с трудом оторвала голову от подушки и снова упала на нее от боли в спине. - Что случилось? - Как ты? – Лева подлетел ко мне и схватил за руку. - Что болит? - Ты ответишь на мои вопросы? – я ощущала тревогу и страх, исходящие от Левы. - Вчера тебя ограбили, ты в больнице, - Лева сжимал мою руку до боли, - и еще… - Лева, не молчи! Я тебя прошу! – я чувствовала дикую боль в животе и пояснице. - Тебя сильно ударили, и – голос Левы дрогнул, - я не могу… - Шур, может быть ты скажешь? – я посмотрела на нашего друга, непривычно тихо сидящего в стороне. - Не знаю, как сказать, но в общем, тебя сильно ударили, - Шура собирался с мыслями, подбирая слова, - такое дело… - Не надо, молчи, я все поняла, - из моих глаз покатились слезы, - у нас не будет ребенка? - Да, - Лева прижал меня к себе, покачивая и гладя, - но с тобой почти все в порядке, у нас все еще будет, не сейчас, так потом. - Лева, не надо, - голос срывался на крик, я разрывала ногтями рубашку на нем, - так не может быть.       На крик прибежал врач, вколол нам успокоительное, мы предались сну. Мне снилось улыбающееся лицо Левы, наша дочь, счастливое будущее. Я проснулась и поняла, что ничего этого не будет. Лева и Шура по-прежнему сидели в палате, казалось, они даже не пошевелились за несколько часов. Спустя три дня меня выпустили из больницы. Следом за потерей ребенка пришла еще одна новость, детей у нас больше быть не могло. Мы с Левой видели страдания друг друга, но говорить об этом сил не было. Между нами повисла немая тишина.       Я настояла на том, чтобы продолжить тур, надеясь, что работа поможет нам отвлечься. С каждым днем было все сложнее смотреть в глаза друг другу, мы чувствовали свою вину Работа не ладилась. Концерты проходили без огня, конкурсы и акции с трудом доходили до конца. Секс уже не приносил никакого удовольствия, это были механические движения, позволяющие на какое-то время отвлечься. Мы не чувствовали ничего, как будто находясь под плохим наркозом. Во сне мы, как и раньше держались за руки, но между нами оборвалась прежняя связь.17 числа Шура позвал нас к себе в номер. - Слушайте, может прервем тур и вернемся в Москву? Вы в себе разберетесь, мы с Лизой решим свои проблемы, - Шура начал дрожащим голосом, глотая залпом виски, - давайте остановимся? - Думаешь, что нам всем это поможет? – Лева сжимал мою руку. - Мне кажется, мы этим ничего не исправим. Давай не будем о нас, что у вас с Лизой? - Мы разводимся, - Шура слепо смотрел перед собой, - у нас все закончилось, хватит. - Вы не торопитесь? – я смотрела на растерянное лицо Шуры. - Вы же любите друг друга, у вас… дети. - Что один раз сломалось, того не соберешь как было, - Шура закурил, - это слишком долго тянется.       Мы с Левой вышли из его номера. У себя мы планомерно накачивались коньяком и вином, пытаясь заглушить свою боль. Мы ломались слишком часто. - Что бы ни случалось с нами, я все равно люблю тебя, - Лева посмотрел мне в глаза, но как-то отстраненно, дежурно, - слышишь? - Слышу, - слезы катились из глаз, - мне кажется, я во всем виновата, если бы я не вышла тогда на улицу, то все было бы хорошо. - Не вини себя, все так, как должно было случиться, - мы подошли к окну, - ничего не изменить. - Что с нами будет дальше? – я прижалась к Леве, но уже не чувствовала его силы и поддержки, - мне страшно. - Тише, все будет хорошо, мы найдем лучших врачей, - Лева поцеловал меня в макушку, в его голосе не было уверенности, - все наладится. Лева наклонился и поцеловал меня, крепко, глубоко, долго. Я обняла его за шею. Он медленно расстегивал на мне блузку, я его рубашку. Наши действия были ленивыми, механическими. Медленно мы избавились от одежды и легли на кровать. Мы целовались, не чувствуя друг друга. Лева вошел в меня, после череды движений, он упал и уснул. Все было как-то слишком механически. Мне не спалось. В памяти проснулись старые строчки:

До утра не скажу То, что я все-таки ухожу. До утра, а потом Для самих себя мы с тобой умрем. До утра в темноте Слышу слова твои, но не те. До утра, а потом Для самих себя выхода не найдем.

Наверное, так и есть, единственный выход уходить. Все стало совсем не так. Я смотрела на лежащего рядом Леву, какого-то отстраненного и чужого, он вздрагивал и ворочался. Из глаз текли слезы. Такие испытания наша любовь не выдержала, рассыпаясь на мелкие осколки. Завтра я найду в себе силы поговорить с Левой, главное, справиться. Мы еще сможем полюбить, но не друг друга, а тех, с кем будет все иначе. Я уснула. Мы впервые засыпали в одной постели, но не держали друг друга за руки.