Искра надежды

Коридор закручивался спиралью и казался бесконечным. Тени от факелов зловеще играли на каменном полу и стенах. Леголас толкнул последнюю дверь и сбежал по ступенькам вниз, покидая центральную башню. Сигнал тревоги уже отзвучал, беспорядочная суматоха стихла — замок, раскинувшийся под темным небом, захлебывался молчанием. Риан, едва завидев его, бросился навстречу с донесением. — К подножию скал приближается войско, длинная вереница вооруженных до зубов орков. Впереди идут наездники на варгах, за ними — пешие отряды. Часовой увидел их и протрубил в рог. Они вот-вот будут здесь, Леголас. Не два-три лазутчика, как обычно. Целая армия. В этот раз все серьезней некуда. — Ты прав, Риан, — кивнул Леголас. — Они нападут сегодня. И отправился к собравшимся у стены воинам. Произнося последнее напутствие перед боем, Леголас не увидел страха и нерешительности в глазах людей и эльфов. В их лицах не было ни капли колебаний — одна лишь беззаветная готовность, и это вдохновляло и тревожило одновременно. Сказав все, что необходимо было сказать, закончив неотложные дела и завершив обход территорий, Леголас остановился и попытался собраться с мыслями. Безмолвие давило его — вокруг не было ни суеты, ни разговоров, ни торопливых шагов; во внутреннем дворе царила полная тишина, та тишина, что сдавливает барабанные перепонки и распирает стены. Между тем ночная мгла постепенно таяла, словно лед под лучами солнца. Зацепившиеся за края утесов грязно-серые облака светлели, порывы ветра срывали их и плавно уносили куда-то за далекие пики гор. На очищающемся небосклоне бессильно гасли последние звезды. В этот предутренний час замок казался особенно неприступным. Но Леголас знал, что неприступность и тишина обманчивы. Время шло, а орки все не наступали. Что-то тревожило Леголаса. Не страх, а какое-то душевное волнение, предчувствие. Он долго не мог разобраться, откуда взялось это навязчивое ощущение. Но что-то продолжало сверлить мозг, застряло в нем занозой. И он понял. — Они не придут. — О чем это ты? — осведомился стоящий рядом Риан. — Паэн не собирается нападать напрямую. Подумай: какой смысл им торчать внизу? Скалы слишком высоки, с такого расстояния они не смогут воспользоваться ни камнеметами, ни штурмовыми лестницами. Наши воины надежно защищают тропу, что ведет к крепости. И если бы Паэну все же удалось пробиться — орки бы давно таранили центральные ворота. У них другой план, Риан. Они пройдут по подгорным ходам, а войско там, внизу, нужно лишь для отвода глаз. Понимаешь, им выгодно, чтобы мы бросили все силы на укрепление стены. В это время четыре других отряда проникнут по тайным путям в самое сердце замка. Риан нахмурился; на его лице отразилась вся палитра чувств: от удивления до серьезного беспокойства. — Тогда нам следует удвоить охрану у каждого входа, — после недолгой паузы предложил он. — Верно, — согласился Леголас. — Возьми людей Хамона и позаботься об этом. Пусть следят даже за теми, что мы заделали. Я сообщу обо всем остальным. Распоряжусь, чтобы воины не толпились у стены, а распределились по замку. Особое внимание уделим северной стороне. Риан кивнул и спустя мгновение растворился в толпе. Принц скрылся в противоположном направлении. Голова разрывалась от вновь нахлынувшей тревоги, чувство вины жгло, разъедало душу. Леголас поражался, как у него хватило самонадеянности привести людей в это ненадежное, непроверенное место. Он ничего не знал о планах Паэна, не имел ни малейшего представления о том, что он в самом деле замышляет, и каждую секунду мучительно ждал, что воины не успеют с приготовлениями, а орки повалят прямо из-за угла, сметая все на своем пути. Конечно, следовало догадаться обо всем раньше. Ведь он знал, что ни одно «стадо» не обходится без «паршивой овцы», знал, что эта «овца» — Бертран, который видел карту. Знал о подгорных тоннелях и знал, что Паэн не преминет ими воспользоваться. Так почему такое простое умозаключение пришло в самый последний момент? Мысли продолжали метаться, а взгляд вдруг выхватил из толпы Маргарет. От этого сделалось только хуже. Чувство, которое Леголас к ней испытывал, было глубоким и хрупким одновременно: прекрасное, безграничное и всеобъемлющее, оно слишком легко разрушалось недоверием. Он хотел сохранить это чувство во что бы то ни стало; понимал, что готов бороться за Маргарет, готов пойти ради нее на жертву или безумство… Но голос разума настойчиво напоминал, что Бертран был ее ближайшим другом. Леголас сотни раз пытался представить, что пришлось бы сделать Риану, если бы тот пытался скрыть от него нечто подобное, но не мог. И это жгло его невыносимым пламенем. А Маргарет, кажется, заметила этот взгляд — в нем таилось зерно сомнения, еще не проросшее, но пустившее цепкие корни. Осталось только сложить его с новостью, которой обмениваются меж собой воины, и все становится кристально ясным. Она насторожилась, поколебалась мгновение, но все же вышла к нему навстречу. Леголас почувствовал, как она перехватила его запястье, как тепло этого прикосновения медленно переливается из ладони в ладонь. — Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо прошептала Маргарет. — Но если нас действительно предали — я не имею к этому никакого отношения. Прошу, Леголас, поверь мне. Сказала — и стремительно зашагала прочь, не оставив ему возможности ответить. Но их взгляды встретились вновь, когда она внезапно обернулась, прежде чем окончательно скрыться в толпе. И эта секунда осталась в памяти Леголаса такой же беспощадно яркой, как холодный свет восходящего солнца. На какое-то время он даже допустил мысль о том, что, возможно, это была их последняя встреча. Грудь прошибло болью, словно стрелой. Усилием воли он заставил себя больше не думать об этом, но все же попросил подошедшего к нему Риана: — Пообещай, что позаботишься о ней, если со мной что-нибудь случится. — А что, есть причины для волнения? — удивился тот. — Обычно перед боем ты настроен более оптимистично. Леголас вспомнил, что так и не рассказал ему, какой приказ отдал оркам Паэн. Однако сейчас момент был слишком неподходящий, к тому же видеть беспокойство и ужас в глазах друга совершенно не хотелось. Поэтому, улыбнувшись слегка небрежно, он сказал: — Просто пообещай. Сбитый с толку Риан молча кивнул и принялся разглядывать зубцы крепостных стен. Леголас невольно последовал его примеру. К тому времени во внутреннем дворе вновь был наведен порядок, воины распределились по территории и заняли нужные позиции. Собранные, сосредоточенные, они напряженно смотрели вперед. И вновь осажденным замком правила тишина. Она звенела, накалялась просачивалась под камзол, под рубашку, под кожу. Секунды тянулись мучительно медленно. Леголас в который раз огляделся вокруг: каменные стены, поблескивающий в свете солнца металл, набирающая глубину синь неба над головой, строгие лица людей и эльфов — все было ярким, четким, непоправимо реальным. А ведь раньше он и представить себе не мог, что простое стремленье разобраться в бедах захудалой деревушки закончится масштабной битвой... Но теперь пути назад не было. Вдруг из-за спины послышался шум, какое-то движение, голоса. Леголас обернулся не сразу: звуки слышались отдаленно, словно сквозь толщу воды, и на какое-то время ему показалось, будто все это происходит у него в голове. Но лязг столкнувшихся клинков мгновенно привел в чувство. Тишина пропала, стройные построения рассыпались. Крепко сжав рукоять меча, принц бросился к небольшому скоплению, из которого выделялись орки. Было необходимо как можно быстрее узнать, в какую часть замка вел подземный тоннель, чтобы оценить всю серьезность ситуации. Леголас очень надеялся, что твари появляются не из центральной башни, в которой скрывались мирные жители. И надежды его оправдались: северный ход располагался недалеко от крепостной стены, а значит, несмотря на то, что орки проникли во внутренний двор, последний оплот обитателей замка — башня, выполняющая функции цитадели, — по-прежнему был им недоступен. Увернувшись от нескольких стрел, Леголас ринулся к эльфам, собираясь отдать приказ — идти на помощь тем, кто защищает оставшиеся тоннели, потому что позволить еще большему числу орков ворваться за стены замка было равносильно поражению. Но достичь отряда он не успел — на пути оказалось сразу несколько противников. Они кинулись на него все разом, и лишь чудом Леголас успел увернуться от смертоносного удара, нацеленного в самое сердце. Маневрируя, вступая в ближний бой, Леголас на долгое время забыл о своем намерении, а когда вспомнил — орки уже разрушили укрепление, оборонявшее восточный проход. Перемещаясь по территории сражения, он не видел ни Маргарет, ни Риана — скорее всего, их оттеснили куда-то на дальние фланги. Но взгляд вдруг уперся в фигуру Паэна, который бился в самой гуще, и зазубренный клинок его так сверкал на солнце, что становилось больно глазам. Ряды воинов вокруг него стремительно редели, и по гладким каменным плитам струилась кровь, превращая их в липкое алое болото, наполненное остывающими трупами. При виде этой картины ненависть нахлынула на Леголаса потоком раскаленной лавы, обжигая все внутри, сметая прочие чувства. Не помня себя от гнева, он бросился вперед. Струящийся со лба пот застилал глаза, чьи-то обагренные кровью клинки мелькали у лица, скорее всего, оставляли какие-то отметины, но Леголас не обращал на это внимания — он мчался навстречу врагу, расчищая себе путь, пока сильный удар в солнечное сплетение не вышиб весь воздух из легких. Привалившись к стене, задыхаясь так, что болела грудь, Леголас вскинул голову и огляделся. Его окружили и зажали в угол. Три здоровенных орка, лязгая ятаганами и зловеще ухмыляясь, сжимали полукруг. Из бурлящего месива сражающихся донесся тревожный возглас Маргарет: — Леголас!!! Он не мог ей ответить — не хватило воздуха. А мгновение спустя пришлось еще и стремительно пригнуться, чтобы не позволить одному из нападавших снести ему голову. В этот же момент второй противник попытался обойти Леголаса справа, но тот ловким движением отбил неудавшуюся атаку. Последовали новые удары и выпады, каждый из которых удавалось пресечь лишь в самый последний момент. Еще в войну кольца Леголас заметил, что оркам чужд инстинкт самосохранения. Но тварям Паэна, похоже, он был чужд вдвойне. Движимые звериной, необузданной яростью, они обладали колоссальной разрушительной мощью и были настолько нечувствительны к боли, что даже клинок, вогнанный в чрево по самую рукоять, подчас не мог их остановить. Леголас был крайне вымотан этим неравным поединком, сил противостоять врагам почти не осталась. Вдруг плечо пронзила острая боль. Он едва успел развернуться, уходя от новой атаки, и вонзил кинжал недругу в грудь. Тот покачнулся и рухнул на землю. Леголас в это время ранил еще одного противника, выбив ятаган из его рук. Орк издал дикий, оглушительный рев и ринулся навстречу даже будучи безоружным, но в следующую секунду был обезглавлен клинком возникшего, словно из ниоткуда, Риана. Дальше они перемещались по полю битвы уже вместе. Солнце стояло высоко над головой, за крепостными стенами протяжно ревел ветер, влажный студеный воздух был наполнен свистом стрел, скрежетом металла, криками эльфов, людей и орков. Леголас снова забылся, всецело отдаваясь бою, лишь взгляд исступленно метался, ища в месиве тел фигуру Маргарет. Но ее нигде не было. Стараясь не допускать в мысли самое худшее, он рассудил, что вдалеке от него ей будет безопасней, что орки, выполняющие приказ Паэна, не смогут выместить на ней свой гнев, но… почему-то это казалось жалким самовнушением… А тем временем обстановка в замке накалялась, отчаянная решимость, которой был преисполнен каждый защитник, достигла предела. Орки сбавили напор и наступали уже не столь ожесточенно. Леголас решил, что это их шанс получить необходимую воинам передышку, и скомандовал отступать к цитадели. Он вбежал в центральную башню последним, и когда двери из толстого мореного дерева грузно захлопнулись за его спиной, в ушах зазвенело от царившего в вестибюле безмолвия. Тишину нарушали только приглушенные стоны раненых; все остальные, кто покинул территорию сражения более или менее невредимыми, затаив дыхание, неуверенно переглядывались, словно не смея поверить в то, что им удалось пережить эти убийственные несколько часов. Стиснув разрываемую болью голову, Леголас устало привалился к стене. Каждый вдох и выдох по-прежнему раздирал ему легкие, грудь жгло, как огнем. Риан, окинув друга изучающим взглядом, озабоченно покачал головой. — Выглядишь — хуже некуда, — сообщил он, останавливаясь напротив. — Мне показалось, или в этой битве орки испытывают к тебе особый интерес? Понимая, что в этот раз уйти от объяснений не удастся, Леголас уныло вздохнул: — Паэн приказал им меня убить. Удивление и ужас, мелькнувшие было в глазах Риана, мгновенно сменились обидой и раздражением. — А Маргарет, конечно, об этом знала? — уточнил он. Потупив взгляд, Леголас молча кивнул. — Хороший ты друг, ничего не скажешь… — сердито пробормотал Риан. — Ей сказал, а мне нет… А ведь речь идет о смертельной опасности, а не о какой-то ерунде. Тебе, как наследному принцу, следует внимательней относиться к таким вещам. На твоем месте… — Уймись уже, — нетерпеливо оборвал его Леголас. — Дай хоть для начала в себя прийти. Возмущенно фыркнув, Риан погрузился в угрюмое молчание, не забывая время от времени награждать друга недобрыми взглядами. Леголас, бегло осмотрев вестибюль, попытался оценить нанесенный орками ущерб и вскоре пришел к выводу, что потери значительно превзошли его ожидания. Слишком много было вокруг раненых, слишком много изможденных, изуродованных рубцами лиц, слишком много тех, кто уже почти перешел границу между жизнью и смертью. Догадки о том, что будет с его войском после очередного штурма, принесли так много горьких чувств, что Леголас понурил голову, силясь вновь овладеть собой. Все мысли вдруг разом стерлись, осталось только одна: лишь бы с Мэг все было хорошо. Но он не видел ее очень долго, он уже ни в чем не был уверен. — Ты видел Маргарет, Риан? Где она? — Голос, звучащий глухо и как-то отстраненно, словно принадлежал кому-то другому. — Не знаю. Я потерял ее из виду, когда бросился к тебе на помощь. Риан, кажется, крикнул ему вдогонку что-то еще, но Леголас этого уже не слышал. Он кинулся в толпу, беззвучно шепча ее имя. Люди и эльфы расступались, недоуменно провожая его глазами, но он не замечал этого, не замечал ничего вокруг, пока где-то вдали не мелькнули волосы, темной волной ниспадавшие на узкие плечи. Маргарет беспокойно ходила по залу, постоянно озираясь по сторонам, видимо, тоже его искала. Их взгляды встретились. Она вздрогнула, бросилась к нему, обвила шею тонкими горячими руками, и Леголас замер, не в силах пошевелиться. — Ты жива… — наконец прошептал он. Она теснее прильнула к нему, и Леголас обнял ее в ответ, осторожно коснувшись губами волос, проведя по ним ладонью и остановив ее на худых лопатках. Хотелось сказать очень многое, но он понятия не имел, с чего начать… Маргарет отстранилась на мгновение, заглянула ему в глаза и улыбнулась так, как не улыбалась никогда прежде — робко, но нежно и ласково. Леголас решил, что любые слова будут лишними. И, крепче прижав ее к себе, поцеловал на глазах у всего войска в холодном, залитом кровью вестибюле. Жаркий, исступленный, неуместный для остальных, но так необходимый для них обоих, этот поцелуй длился и длился, пока сокрушительный удар не сотряс стены, подняв в воздух сизый клуб пыли. Волнение леденящим ветром пронеслось по залу. Оторвавшись от Маргарет, Леголас направился к дверям, через которые пытались пробиться орки. Он быстро сообразил, что тарана у них нет — пронести стенобитное орудие такой величины по узкому тоннелю просто невозможно, — но опасений от этого меньше не стало. Он знал, что Паэн способен на многое и что врагам рано или поздно удастся проникнуть внутрь. Теперь это был лишь вопрос времени. — Они ворвутся в вестибюль, — сказал Риан, словно прочитав его мысли. Леголас кивнул и обратился к воинам: — Раненых нужно отправить в подвальные помещения. Мы встретим их… Последние слова утонули в оглушительном грохоте. Ворота устояли и в этот раз, но теперь вместе с пылью в воздух взметнулся столп щепок и каменной крошки. Леголас стремительно обернулся, поторапливая замедлившихся эльфов, пронесся бегом по залу и вдруг почувствовал, как к нему испуганно прижался Джо, каким-то немыслимым образом попавший в эту неразбериху. — Тебе нельзя здесь находиться, — произнес Леголас, подталкивая мальчика к проходу. — Спускайся вниз вместе с остальными. Давай, Джо, поторапливайся. Парнишка замешкался, но все же подчинился. Вскоре Леголас потерял его из виду и направился к Риану, который отдавал распоряжения отряду лучников. В следующую секунду послышался раскатистый треск, и двери рухнули под напором вражеских войск. В зал с диким торжественным кличем вломились орки. Едва Леголас успел поднять руку — и на противников обрушилась лавина стрел. Битва началась в одно мгновение и была даже более яростной, чем предыдущая. Леголас решил, что не повторит своей ошибки, и кинулся к Маргарет, стараясь не терять ее из вида, как вдруг в груди образовался и затвердел ледяной комок — он увидел Джо недалеко от двери, уводившей вглубь замка. Некоторое время тот растерянно метался меж воинами, потом поднял чей-то окровавленный меч, видимо, готовясь защищаться. Леголас рванулся к нему, с облегчением отмечая, что поскольку мальчик невысок, не доходит оркам и до груди, те в пылу сражения его не замечают. Эта мысль вселяла надежду. Он ускорил темп, оставалось совсем немного, но не успел он преодолеть и половину зала, как краем глаза заметил темное пятно, мелькнувшее в опасной близости от Джо. Леголас натянул тетиву, стрела со свистом сорвалась в полет. Не оставляя попыток прорваться к нужному месту, он безотрывно следил за тем, как наконечник вгрызается в орочью шею, как падает вниз тяжелое тело, но… Но было слишком поздно. Джо вздрогнул, покачнулся и как-то неестественно замер. Взгляд застыл, по уголкам губ потекли багровые струйки. Потом он исчез в бушующем море битвы. А Леголас, задыхаясь от боли и гнева, вновь ринулся на врагов — утонуть в густой черной крови, как можно скорее, иного выхода теперь нет. Как можно скорее уничтожить этих проклятых тварей. Только тогда у него будет шанс не допустить нечто более ужасное… Последние минуты боя он помнил не очень хорошо. Помнил только, что орки начали отступать и что Риан, вцепившись ему в плечо, заставил последовать за собой и укрыться в каком-то помещении, где к нему прижалась Маргарет, и он начал постепенно приходить в себя. Тряхнув головой, Леголас осмотрелся по сторонам. Оружейная. Стены здесь прочные, а дверь обита листами металла, но это все неважно, ведь орки в конечном итоге смогут пробиться и сюда… Взгляд случайно зацепился за сложенные неподалеку тела убитых. Среди них был и Джо. Он лежал на спине, руки сложены на груди, чуть ниже глубокой кровавой раны. В неподвижных глазах искрился тусклый солнечный свет, который он уже никогда не увидит. — Даже не вздумай себя в этом винить, Леголас, слышишь? — сказала Маргарет, мягко сжав его руку. — Ты не понимаешь. Я видел его до того, как орки разрушили двери. Сказал спускаться в подвалы вместе с ранеными, но не проследил, что он действительно ушел… — Там была ужасная суматоха, — подхватил Риан. — К тому же не забывай, что недавно он потерял сестру, и в этом явно был замешан Паэн. Возможно, Джо намеренно тебя ослушался, чтобы отомстить, и… Леголас почувствовал, как на этих словах ладонь Маргарет слегка дрогнула. Он покачал головой: — Нет, только не Джо. В его сердце не было места ненависти. Он просто хотел помочь, просто не успел уйти с остальными, а я просто это проглядел. — Я понимаю твои чувства, Леголас, все мы привязались к парнишке, но ты не можешь винить себя за чужое преступление. Паэн — вот, кто за него в ответе. — Ты прав, — ответил Леголас. Маргарет и Риан недоуменно переглянулись, удивившись перемене в его тоне. — Убить Паэна — единственный способ прекратить эту бессмысленную бойню. Он хотел моей гибели. Думаю, он не откажется встретиться со мной один на один. Леголас порывисто встал, поражаясь тому, как это простое решение не пришло к нему раньше. Оркам не нужно это сражение — оно нужно Паэну. Разобраться с ним — и все будет кончено. И больше никаких битв, никаких напрасных смертей. Он поднял с пола свой меч, оттер от засохшей крови и убрал в ножны. Маргарет преградила ему путь. — Леголас, прошу, не надо. Давай не будем торопиться, все обдумаем, подождем какое-то время… — Голос ее сорвался, последние слова она произнесла почти шепотом. — Нет, Мэг. Когда орки снова начнут наступать, к нему уже будет не подобраться. К тому же мы потеряем еще больше воинов, и неизвестно, чем закончится новый бой. Нужно идти сейчас. Это наш шанс, последний и единственный. Он очень надеялся, что она больше ни о чём его не попросит, не остановит, не скажет: «Будь осторожен» или «Не делай этого», но примет это решение, потому что ничего другого от него не ждет. Но Маргарет окликнула его еще раз: — Леголас, подожди… Он обернулся, но отвел глаза в сторону, стараясь не выдать негодования, которое его охватило. Она продолжала: — Тебе понадобится помощь. Думаю, мы с Рианом и еще парой твоих ребят сможем отвлечь орков, пока ты будешь занят своим делом. В горле застыл ком, сердце сжалось так, что стало трудно дышать, и Леголас, нервно усмехнувшись, обнял ее. Стало стыдно за свои мысли. Мэг, которая нашла для него противоядие, которая с раненой ногой ползла к нему по тоннелю, которая была готова и сейчас пойти вместе с ним… Как он смел хоть на секунду допустить, что она заодно с Бертраном? — Спасибо, Мэг, — сказал он, нежно проводя рукой по ее волосам. — Но я не могу вами рисковать. Это слишком опасно. — Все в порядке, Леголас, — заверил его Риан. — Нет никакого риска. Мы отвлечем их ровно на то время, за которое ты сможешь добраться до Паэна. Не задержимся ни минутой дольше, будем предельно осторожны. Я обещаю, что никто не пострадает, только, пожалуйста, не действуй в одиночку. В данной ситуации это равносильно самоубийству. Леголас кивнул, не зная, как выразить свою благодарность. Они собрали отряд, запаслись оружием и двинулись в путь. Когда, покинув центральную башню, разминулись, небо уже померкло, и лишь пурпурная полоса продолжала гореть на закатной стороне. Оказавшись в одиночестве, Леголас помедлил, остановился на мгновение и судорожно глотнул холодный ночной, всеми силами стараясь сохранить присутствие духа. Затем прошелся по внутреннему двору, ступил за главные ворота и начал спускаться вниз, туда, где паря и сгущаясь, вился зыбкий белесый туман.