Искра надежды

Когда Леголас и Маргарет взобрались на вершину отрога, ветер почти преградил им путь, трепля плащи и нещадно жаля плоть. Согнувшись навстречу яростным порывам, они медленно продвигались вдоль хребта, пока не достигли широкого плато. Это было мрачное, зловещее место: каменные глыбы расколоты каким-то древним катаклизмом, стволы деревьев повалены и переломаны, вдоль осыпающегося щебенистого откоса раскиданы высохшие кости и черепа. При взгляде на отвратительный угрюмый пейзаж, словно придавленный тяжестью серых облаков, внутри у Маргарет все похолодело. В голове закружился целый хоровод странных противоречивых догадок, идти вперед стало еще труднее: тревога подобно снежной лавине с каждым шагом все быстрее сползала с вершины и окутывала ее сердце. Она заметила, что среди голого камня и кучи человеческих останков Леголасу тоже сделалось не по себе, но это смятение продлилось всего миг, и он снова устремился вперед. Дальше тропа резко сузилась и поползла вдоль неровной, словно изрезанной кромки обрыва. Борясь с неистовством ветра, они прошли по дороге, заворачивающей вокруг выступа скалы, и их взорам открылись покатые крыши небольшого, но прочного на вид строения, выступающего на фоне темнеющего неба. — Вот и убежище Паэна, — мрачно произнес Леголас, взирая на каменную осыпь, где стайка грифов выуживала из-под камней разбросанные тут и там кости. Проглотив ком в горле, Маргарет молча посмотрела на него, не пытаясь скрыть во взгляде тень страха и сомнений. — Я могу пойти дальше один, — предупредил Леголас. — В конце концов, лекарство нужно только мне, и если ты решишь отказаться, я пойму. Она упрямо мотнула головой: — Ну уж нет. Идем вместе. Тропа закончилась у маленьких ворот в опоясывающем дом частоколе, которые, как ни странно, оказались незапертыми, — видимо, Паэн был настолько уверен в своем тайном укрытии, что даже не удосужился прибегнуть к самым элементарным мерам предосторожности. Они вышли во двор, прошли по темному саду, наполненному облетевшими лепестками увядших цветов, и ступили за порог. Маргарет увидела перед собой узкий коридор, стены его тянулись, сужаясь, к неосвещенной двери, что вела в небольшую библиотеку с низким потолком, пустующим старым креслом и темным, холодным камином. Свободные от книжных полок стены украшали гобелены и какие-то таинственные живописные полотна, простираясь в глубину до самых оконных рам, почерневших то ли от огня, то ли от времени. Нигде долго не задерживаясь, Леголас повлек ее за собой, устремляясь вглубь помещения, пока они не достигли еще одной двери, которая оказалась открыта или, скорее, выломана — рама была перекошена, а пол усеян деревянными щепками. Зияющий черный проем источал погребной дух плесени, мертвечины и отвратительных, скользких сороконожек. — Леголас, подожди, — вдруг прошептала Маргарет, останавливая его у входа. — Прошу, позволь сначала мне. Я хочу попробовать поговорить с ним наедине. Сверля ее недоверчивым взглядом, принц едва заметно напрягся. — С чего бы это, Мэг? Ты питала к нему такую неприязнь, мне даже казалось, он пугает тебя, как и само это место, а теперь ты желаешь встретиться с ним один на один? — Ты прав, он мне и в самом деле отвратителен. Но у нас в любом случае нет плана. Что ты собираешься делать? Вломишься и потребуешь противоядие? Паэн не отдаст его так просто. Он невзлюбил тебя с первой встречи, он понимает, что ты в силах ему помешать. Я — другое дело. Во мне он не видит угрозы. — Мне не нравится эта идея, — произнес Леголас. — К тому же, ему прекрасно известно, что мы работаем вместе. — Я могу попытаться его разубедить. Подумай, ведь мы ничего не теряем. Ты будешь стоять за дверью и сможешь войти в любой момент, как только решишь, что ситуация вышла из-под контроля. За пару секунд он никак не сумеет мне навредить. Пожалуйста, Леголас, соглашайся. Он нахмурился, но все же кивнул и встал у проема, держа кинжал наготове. Маргарет сделала глубокий вдох и шагнула вперед. Первое время вокруг не ощущалось ничего, кроме сгустившейся темноты и скрипа половиц под ногами, потом она увидела тусклый мерцающий полукруг у дальней стены и завернула за угол, направляясь к источнику света. Комната, открывшаяся ее взору, чем-то напоминала кабинет, увиденный ими в главном доме Паэна: здесь повсюду также были разложены свитки, но теперь они выглядели настолько древними, что казалось, стоит слегка коснуться их пальцем, и они мгновенно обратятся в прах. С потолка тянулись рваные полотнища паутины, в глухие бревенчатые стены врезались пыльные доски стеллажей, сплошь утыканные всевозможными бутылями, колбами, пузырьками и какими-то пугающе-немыслимыми предметами, на которые Маргарет старалась не смотреть, а об их предназначении — не думать. В правом углу располагался ветхий письменный стол, с трудом удерживающий тяжесть множества книг и бумаг. За ним на стуле с высокой резной спинкой восседал Паэн. Их взгляды встретились. По его лицу Маргарет поняла, что он не ожидал ее появления, но и особого удивления его черты не выражали. Он просто смотрел на нее, пристально и внимательно. — Вы уже второй раз посещаете мой дом без приглашения, дорогуша. И портите то, что мне принадлежит. — Его взгляд пополз куда-то вниз, и Маргарет, проследив за ним, поняла, что раздавила сапогом одну из склянок, выполненную из тончайшего стекла. — Остается лишь возрадоваться тому, что в этот раз потери не так велики. Волк, убитый вами и принцем в подземелье, был для меня куда более ценен. — Ваш зверь меня поранил, — невозмутимо отозвалась она. — Понятия не имею, что такого вы с ним сделали, но теперь мне нужно лекарство. Глаза Паэна сузились, а губы расползлись в злорадной ухмылке: — И вы, конечно же, рассчитываете его от меня получить? Маргарет неопределенно качнула головой и подошла чуть ближе. — Ладно, скажу все, как есть. Вы, должно быть, и так все обо мне знаете, но я все же упомяну о том, что я приехала в селение не из-за вас. Леголас втянул меня в это дело. Он, как и многие здесь, полагает, что я хочу во всем разобраться и тем самым оказать помощь другу моей матери, лорду Хамону, но в действительности моя истинная цель — отомстить давнему врагу. Я ничего не имею против вас. Эксперименты, которые вы проводите, как и намерения принца остановить вас, мне глубоко безразличны. Я хочу лишь воздать по заслугам одному человеку. Мне известно, что он также прознал ваш секрет и причинил множество неудобств, а значит, стал противником и для вас. Это склоняет меня принять скорее вашу сторону, нежели Леголаса. Да, я знаю, что наш общий враг, узнав о ваших планах, напал на деревню, сжег ваш дом и бежал, поджав хвост, но вам лишние свидетели все равно ни к чему, так ведь? Если поможете мне излечиться, я смогу вам посодействовать. Не скажу, что мне легко удастся расправиться с его армией, но доставить массу неприятностей, а значит, сосредоточить все его внимание на себе, отвлекая от вас, — это мне по силам. О большем и не прошу. Хочу только причинить ему страдания. Это выгодно и вам. Как видите, мы можем помочь друг другу. — Весьма интересное предложение, — протянул Паэн, выпрямляясь на стуле. — Но позвольте спросить, миледи, с чего вы взяли, что мне нужна ваша помощь? Ваши объяснения звучат довольно складно, но что позволяет вам думать, что я так легко им поверю? Маргарет медленно развернулась и в задумчивости прошла к одному из стеллажей, водя пальцем по пузырькам, дремлющим под тонкой мантией пыли, скользя взглядом от склянок на вернем ярусе, наполненных мутной зеленоватой жижей, к маленькой дверце, располагающейся внизу. — Мне кажется, моя помощь не была бы вам лишней, — пожала плечами она. — И если моих слов не достаточно, я могу что-нибудь для вас сделать, чтобы доказать… В следующее мгновение костлявые пальцы, похожие на длинных белых червей, сомкнулись на ее плече с немыслимой силой, и слова замерли у Маргарет на губах. Она обернулась. Нечто в выражении лица Паэна, в его блеклых, водянистых глазах потрясло — пугающая целеустремленность, твердая, холодная, словно сталь, и одновременно что-то вроде страха или, быть может, безумия. — Я не была до конца откровенна, — сбивчиво проговорила она, невольно пятясь назад. — Я здесь не одна. Леголас совсем близко, прямо за дверью, и если… Во взгляде Паэна плеснулась ярость, но спустя секунду все его тело сотряслось в зловещем беззвучном смехе. — Ничего у вас не выйдет, — прошипел он. — Ничего не выйдет… Находясь в странном ошеломленном полузабытье, Маргарет лишь краем глаза успела заметить, как его высохшая рука с просвечивающимися венами потянулась к посоху. Затем тишину надорвал пронзительный треск, а полутьма сменилась ослепительным светом. Она зажалась в угол, прикрывая лицо ладонями и сквозь оглушительный шум слыша, как в помещение врывается Леголас. Оказавшись рядом с ним, Маргарет сумела кое-как взять себя в руки и осмотрелась по сторонам. Комнату заполнял странный, причудливый дым, от которого исходил тошнотворный, низменный, землистый запах. Воздух словно сгустился, наполняясь этой субстанцией, которая стягивалась в одно место, примерно то самое, где стоял Паэн. Но теперь вместо него зияло пустое пространство. Маргарет видела, как лицо Леголаса мрачнеет от растущего негодования. Все еще сжимая рукоять кинжала, он прошелся по комнате и раздраженно пнул рассыпанные по полу осколки. — Знаю, Леголас, это я позволила ему уйти, — поспешно проговорила она. — Но я и представить не могла, что он вдруг исчезнет. Я понимаю, ты расстроен, ведь… — Расстроен, Маргарет, ты серьезно? — взвился Леголас. — Я только что упустил свой последний шанс! — Но я… я ведь не могла всего предусмотреть. Прости, пожалуйста… Обещаю, я что-нибудь придумаю... — Ладно, ладно. Извини, что накричал. Конечно, ты не виновата. И давай не будем больше к этому возвращаться. Пойдем, пора выбираться отсюда. Маргарет кивнула, виновато потупив взгляд, и растеряно поплелась вслед за ним. Они вновь вышли в библиотеку, где все вокруг оставалось безмолвным, неподвижным, только старые занавески на окнах слегка трепетали, как будто волнуемые ветром, несмотря на закрытые окна и спертый воздух в доме. Она отвела взгляд, потерла ноющие виски и привалилась спиной к стене, прикрывая глаза. — Это мне просто кажется, да? — пробормотала она, устало опуская голову. Леголас неуверенно пожал плечами, шагнул к почерневшей раме и резко одернул грубую ткань. Маргарет выглянула из-за его плеча, и сердце ее учащенно забилось. За увядшим садом и частоколом, на широком каменном уступе собрался отряд орков. Все до одного были вооружены тяжелыми ятаганами, закованы в латы, выстроены в ровные шеренги. Впереди стоял полководец, на голову выше каждого из своих воинов и не в пример шире. Сейчас Маргарет понимала, что они действительно лишь отдаленно похожи на тех темнокожих, неуклюже сложенных созданий, какими она привыкла видеть обычных представителей этой расы. Теперь это был совершенно новый вид, новая порода, усовершенствованная и, вне всяких сомнений, более сильная. Полководец обвел стройные ряды пристальным взглядом и, обнажив большие желтоватые клыки, громко заговорил. Сквозь закрытое окно и гуляющий среди скал ветер до слуха доносились лишь обрывки фраз, но Маргарет была уверена, что в своей речи он использует не вестрон. От жесткого звучания, угрожающе-повелительных интонаций сердце сковало липким, безмолвным ужасом. «Черное Наречие», — решила она. Затем из сокрытого в стене прохода вывели троих людей, руки которых были связаны массивной цепью, ноги закованы в кандалы. Из первой шеренги навстречу пленникам выступил орк, осмотрел каждого по-отдельности и ткнул узловатым пальцем в стоящего посередине. То был высокий мужчина средних лет с атлетичным телосложением, могучей шеей и квадратной челюстью — на вид матерый воин, закаленный множеством битв. Его освободили от оков, снабдили мечом и вытолкнули в центр мгновенно образовавшегося круга. Начался поединок. Орк с невероятной для его комплекции прытью кинулся вперед, но мужчина в последнюю секунду успел отступить и, воспользовавшись тем, что противник на миг потерял ориентацию, нанес колющий удар по ребрам. Орк злобно оскалился, зашипел, но скорее от гнева, чем от боли, и продолжил наступать, нанося сильные, расчетливые удары. Ветер, несшийся с вершин резкими холодными порывами, объял сражающихся непроницаемым для взгляда столбом пыли и сухой земли, донося с уступа лишь глухие отголоски боя. Маргарет ощутила в себе странную потребность немедленно развернуться и уйти, чтобы не знать результата поединка, который и так был достаточно очевиден. Она медленно поднялась на ноги, но в этот миг бурая дымка рассеялась. Мужчина покачнулся, вскинул голову, яростно пытаясь сделать вдох, и ей на какое-то мгновение показалось, что его взгляд устремлен прямо на нее. Потом она увидела кровь, толчками льющуюся из безобразной раны на шее. Он вздохнул еще раз, и последний воздух вместе с багровыми каплями вырвался изо рта взрывом безмолвного ужаса, более страшного, чем самый отчаянный крик. Бледная как полотно, Маргарет порывисто отшатнулась от окна и умоляюще воззрилась на Леголаса: — Уйдем отсюда, пожалуйста. — Конечно, — успокаивающе произнес он. — Больше мы здесь не задержимся. — А орки? Они… нам это позволят? Леголас бросил быстрый взгляд в сторону широкого уступа и утвердительно кивнул: — Поединок закончен, все расходятся. Если будем осторожны, сможем спуститься незамеченными. Стараясь избегать места побоища, они возвращались обратно другим путем. Трава вокруг была густая и сочная, не похожая на иссушенную желтоватую поросль, покрывающую большую часть селения и ее окрестностей. Прохладный ветерок, мягко обдувающий тело, веял легко и спокойно. На землю плавно опускались сумерки, и солнечные лучи не обжигали, а приятно грели. Но приятный взору пейзаж и ясная погода не только абсолютно не радовали, но даже раздражали. Все это настолько не гармонировало с мрачной пустотой, разбухающей в сердце у Маргарет, что сейчас она скорее предпочла бы теплу и буйной растительности пронзительный холод и голый камень. С тех пор, как они покинули скалы, она не проронила ни слова. Леголас тоже пребывал в состоянии молчаливой задумчивости, но сейчас, когда дорога привела их в уже хорошо знакомый лес, он впервые обернулся к ней и коротко изрек: — В ближайшее время Паэн нанесет свой первый удар. — Ты уверен? — Маргарет изумленно уставилась на него. До этого момента эта мысль не приходила ей на ум. — Более чем, — ответил Леголас. — Он наделил орков огромной мощью. Если один из них так легко расправился с сильным и опытным воином, страшно подумать, на что будет способно целое войско. Он готов к битве. — Считаешь, он нападет на деревню? — Да, ведь в последнее время она была для него одним лишь источником проблем. Там ему больше не доверяют, и к тому же, местным жителям слишком много известно. Думаю, сперва он уничтожит ее и соседние поселения, а после перейдет к другим, более глобальным целям. — Но тогда это конец, Леголас, — глухо произнесла Маргарет. — Конец для всех нас! — Шанс выстоять будет, если Хамон привлечет как можно больше своих воинов, и прибудет армия из Лихолесья. — Трандуил пришлет армию? — Отец не желал вмешиваться в чужие дела, считал мои опасения не обоснованными и долгое время оставался непреклонен, но теперь, когда стало ясно, что все намного сложнее и глубже, он не должен отказать нам в помощи. Я сумею его убедить. Маргарет молча кивнула и посмотрела вперед, на огни раскинувшегося впереди селения. Со всех его концов доносился шум веселья: слышался звон бокалов, оживленные речи и смех перемешивались с песнями менестрелей. Люди праздновали удачное окончание вчерашней битвы, не подозревая о том, что впереди их ждет начало войны. Ликование на их лицах, радостные объятия и слезы счастья казались Маргарет неуместными и глупыми. В тот момент перед ее глазами промелькнуло видение, это было видение смерти, безумия, страха. Но оно было расплывчатым, ей не удалось разглядеть его как следует, и было неясно, то ли это происходит с ней, то ли где-то рядом. Она поморгала, чтобы отогнать его, тряхнула головой и двинулась вперед, избрав для своего пути самую тихую и безлюдную улицу, понимая, что не может искренне насладиться окружающим торжеством. Леголас отправился перекинуться парой слов с Рианом, но зато Маргарет смогла выудить из шумной толпы Бертрана, который согласился на время скрасить ее одиночество. — Как они могут сейчас веселиться?.. — бормотала она себе под нос, глядя на черную землю под ногами. — Неужели ничего не понимают? Бертран ответил бодрым дружелюбным тоном: — А почему бы и нет, леди Маргарет? Паэн, который во всем их ущемлял, покинул деревню с концами, недавно стало известно, что все земли Хамона полностью освободились от вражеских захватчиков. Они наконец-то обрели долгожданную свободу и должны это хорошенько отпраздновать. — Знал бы ты то, что знаю я… видел бы то, что я видела… — покачала головой Маргарет. — Тогда ты бы понимал, что сейчас это так не вовремя… — Вы не правы, миледи, — мягко возразил Бертран. — Не сомневаюсь, что завтра вы обо всем мне расскажете, но я с уверенностью могу сказать и в эту минуту, что сейчас как раз-таки самое время. Всем нужна передышка: осмыслить произошедшее, сделать выводы или наоборот, не сделать их и допустить те же ошибки… Людям нужен отдых. Вам и Леголасу он тоже нужен. Он улыбнулся и вручил ей только что откупоренную бутылку вина. Маргарет послушно приняла ее и сделала глоток. Когда она убрала горлышко от губ, Бертран уже уходил вдаль, возвращаясь к бурлящей весельем толпе. Маргарет осталась стоять в одиночестве у подножия холма и думать о Легаласе. Почему-то она была уверена, что он пойдет за ней, и ждала его, но время шло, а он все не появлялся. Вот уже окончательно стемнело, и у этой сплошной, непроницаемой тьмы не было ни конца, ни края. Она заволокла собой тяжелое ночное небо, затмив далекие бусинки звезд и блеклый серп полумесяца, прокралась в извилистые, как лабиринт улочки, стирая границы между небом и землей. Маргарет поднесла бутылку к губам и сделала очередной глоток. Ей не нравился терпкий привкус здешнего вина, но нравилось ощущение того, как оно жжет горло и туманит рассудок. Оно присутствовало и сейчас, когда сквозь приятно обволакивающее состояние умиротворения она услышала тихие приближающиеся шаги. Леголас подошел к ней, остановился рядом, не произнеся ни единого слова. Маргарет молча протянула ему напиток. Нервно сжимая ладони, она испытывала нелепую потребность о чем-то говорить, но никак не могла решить, о чем именно. Леголаса эта проблема, казалось, нисколько не беспокоила. Маргарет медленно отвела взгляд, посмотрела на огромную тучу, слабо выделяющуюся на фоне чернильно-черного неба. — Сегодня будет дождь, — глубокомысленно произнесла она. Леголас усмехнулся, окидывая взглядом сожженные бесконечным зноем земли. — Он сейчас точно не помешает. — Да, — тихо и столь же серьезно сказала Маргарет, — и сегодня он точно будет. Небо прогнулось и опустилось ниже. Бесшумная молния выхватила из мрака налитые свинцом облака. Грозовой фронт достиг леса — казалось, было слышно, как заскрипели рассекающие тучи кроны деревьев. Затем по верхушкам пробежала ослепительно-голубая искра, и все вокруг замерло, будто бы кто-то остановил время. Леголас стоял слишком близко. Его бльшой палец коснулся ее щеки, смахнул упавшую на нее дождевую каплю, медленно очертил линию рта… Маргарет тяжело вздохнула и потянулась вперед, принимая его поцелуй. Теснее прильнула к сильной груди, ощутив, как ладони обводят изгиб ее спины, почувствовала его губы на своей шее и с наслаждением прикрыла глаза: жар, исходивший от Леголаса, уже полностью подчинил ее, несмотря на холодные водяные потоки, льющиеся с небес. Молнии прекратились, раскаты грома больше не доносились издали, дождь постепенно усиливался, плавно перетекая в заурядный летний ливень. Они вышли на главную улицу, стремясь найти место, где будет тепло и сухо. Этим местом оказался дом Леголаса.

***

Маргарет сидела на полу в теплом полукруге подрагивающего света. Огонь в жаровне весело потрескивал у нее за спиной, танцующие языки пламени колебались, сталкивались друг с другом, сплетались в немыслимые узоры, оживляя царивший вокруг полумрак. Она о чем-то живо и увлеченно рассказывала, но Леголас давно не пытался вникнуть в суть ее речей: уже несколько минут он завороженно разглядывал неяркие голубые тени на ее полуобнаженном плече, с которого сполз рукав туники, — эти причудливые очертания оставлял на коже свет, струящийся из окна и проникающий сквозь пряди ее волос. Вдруг Маргарет откинула голову и беззаботно чему-то рассмеялась, заставляя его вновь сфокусироваться на ее лице. Теперь он заметил, что на ее щеках проступил яркий румянец, а глаза заблестели каким-то лихорадочным блеском. — Мэг, может тебе хватит на сегодня? — улыбнулся Леголас, протягивая руку за бутылкой. — Давай сюда. Но, как он и ожидал, она упрямо поднесла горлышко к губам, делая очередной глоток, потом внезапно повернулась, и улыбка исчезла с ее лица. Встала, с поразительной для ее состояния скоростью сократила разделяющее их расстояние и спустя мгновение оказалась у него на коленях. Теплые ладони скользнули по груди к плечам, отодвинули воротник и пробрались под рубашку. Леголас тяжело вздохнул и охрипшим от вожделения голосом предупредил: — Завтра ты пожалеешь об этом. Маргарет усмехнулась, пробормотала в ответ что-то нечленораздельное, продолжая настойчиво изучать руками его тело. Леголас боролся с собой отчаянно, несколько последних ночей были почти бессонными... Но теперь он ощущал полную неспособность для дальнейшего сопротивления, да и ненадобность. А алкоголь оказался поистине чудным топливом для желания — оно вспыхнуло в нем бушующим пламенем, которое, казалось, не смогло бы потушить ничто на свете. Он погрузил руку в чуть серебрящиеся при лунном свете волосы Маргарет, приближая ее к себе и вовлекая в долгий поцелуй, более пьянящий, чем самое терпкое вино. Она приглушенно застонала, подаваясь навстречу, уткнулась лицом в его плечо и притихла, проводя руками по спине. Леголас теснее обнял ее за талию и невольно прислушался. Дыхание становилось все ровнее. — Мэг?.. Ответа не последовало. Он бережно поднял ее на руки и, пройдя несколько шагов, опустил на кровать, а сам сел рядом. К тому времени густой румянец сошел с ее лица, черты смягчились, выражение сделалось умиротворенным. Может быть, завтра она и не вспомнит ничего? Ни этого пьяного вечера, ни того, что должно было за ним последовать… И кто знает, может, так действительно будет лучше, лучше для них обоих?.. Одна часть его сознания очень хотела, чтобы именно так оно и было, но другая при одной только мысли, что все произошедшее здесь будет забыто, отчаянно затрепетала, содрогаясь в немом протесте. Так и не придя к согласию с самим собой, Леголас медленно, нехотя поднялся на ноги. Уходя, он не собирался ее целовать, но поцелуй получился непроизвольно, словно кончик пера соприкоснулся с чуть шероховатой поверхностью пергамента и провел новую, еще тонкую линию — немного напряженную, но плавную. В этот раз он почти решил остаться, но в последний момент раздраженно одернул себя и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Немного подумал, бродя во тьме пустынного ночного селения, и спустя пару минут вернулся, чтобы оставить записку. Но в голову ничего, кроме избитых пошлых фраз, которыми пичкают друг друга влюбленные испокон веков, не пришло. Так и не написав ни строчки, Леголас остановился у выхода, усмехнувшись совсем не свойственному ему смятению, охватившему его в этот миг, и во второй раз покинул комнату, теперь уже окончательно. Ночь встретила его прохладным свежим ветерком; мутное дождливое небо прояснилось и выпустило на волю звезды.