Искра надежды

Маргарет уныло прислонилась к окну, пальцем выводя по еще теплому от солнечных лучей стеклу невидимые узоры. На холме было светло, но из долины наползала голубая дымка, окутывая деревню тонким покрывалом приближающихся сумерек. То самое время, когда день уже почти подошел к концу, но до ночи нужно еще дожить. Делать было решительно нечего. Пару раз она даже вскакивала с места, порываясь пойти к Леголасу, но затем все же заставляла себя одуматься и возвратиться обратно в комнату. Они вернулись из дома Паэна всего несколько часов назад, и на то, что Леголас за это время успел по ней соскучиться, она не рассчитывала. Когда в дверь постучали, Маргарет с трудом удержала себя от желания сорваться на бег. На пороге, как она и ожидала, стоял Леголас. Молча кивнув в знак приветствия, он быстро прошел внутрь дома, не дожидаясь приглашения. Она удивленно приподняла бровь, наблюдая за этим столь несвойственным ему поведением. — Что-то случилось? — спросила она. Леголас, ничего не объясняя, вручил ей какой-то кусок пергамента и только потом произнес: — Нашел это у себя под дверью. Адресовано тебе, и, скорее всего, оно попало ко мне по ошибке. Но поскольку твое имя было указано лишь внутри письма, а не на конверте, так уж вышло, что я прочитал. Не потрудишься объяснить? Ответив ему недоуменным взглядом, Маргарет развернула свиток и пробежалась глазами по тексту послания. Моя дорогая Маргарет, Я знаю, что привело тебя в эти земли. Соблазн расквитаться с давним врагом был слишком велик, и когда эта долгожданная возможность вспыхнула ярким огнем горящих замков и деревень Хамона, ты не преминула за нее ухватиться. Я не сомневаюсь в искренности твоих чувств, хоть и не в состоянии понять их до конца, и потому осуждать тебя не буду. Мой долг лишь предупредить о том, что твоя затея в любом случае обречена на провал. Одумайся, пока не поздно, не ищи меня. Просто забудь и живи дальше. И помни, что это я подарил тебе свободу. Ты ведь о ней всегда так мечтала. Она читала, и каждая буква до боли знакомого почерка выписывалась в сознании пером с огненными чернилами, запечатлевая порезы, въедаясь в голову, словно в свежий пергамент. Память тут же подкинула ужасающие картинки из прошлого, как уголь в затухающий костер, заставляя постепенно сходящее на нет пламя разгореться с новой силой. Руки Маргарет, комкающие конверт, задрожали. Ее трясло от бессильной злобы и мучительного, рвущегося на свободу отчаяния. Убедившись в том, что она дочитала, Леголас негромко заговорил: — Помню, как ты предупреждала о том, что в этом деле у тебя свой интерес. Я никогда не доверял тебе до конца и был готов ждать чего угодно, но того, что ты с ним знакома… — он горько усмехнулся, устремив на нее полный разочарования взгляд, — этого я и представить не мог. «Моя дорогая Маргарет». Точно, как на твоем клинке, что пронзил сердце Исы. — Знакома? — переспросила Маргарет, невольно поразившись тому, как жестко прозвучал ее голос. — Конечно, ведь он убил мою мать! Запер и сжег в фамильном дворце отца вместе со всеми землями княжества! Пепел еще неделями разносился по округам, а у въезда в столицу развивалось это дурацкое знамя с волчьей пастью! Леголас озабоченно нахмурился, и в его взгляде промелькнуло сожаление. Видимо, в искренности ее слов он сейчас не сомневался. — Прости, Мэг, я ведь понятия не имел… — Любой на твоем месте так бы подумал. Уверена, это письмо специально было подброшено тебе, и никакой ошибки тут нет… Знаешь, ведь это мама подарила мне этот кинжал в день рождения… А он мне напоминает о ее гибели, Леголас, понимаешь?.. Пытался сжечь меня в той лачуге, как когда-то лишил жизни ее, убил Ису тем клинком, что она подарила, а теперь это послание! Нет, я этого так не оставлю… Я доберусь до него… — Доберешься и что сделаешь? Попытаешься убить? — Убить? — Маргарет хрипло рассмеялась, запрокинув голову. — Нет, просто убить не достаточно. Я хочу, чтобы он страдал! Хочу, чтобы испытал то же, что чувствовала я! Хочу забрать у него все. Даже если ради этого мне придется пойти на него с войной, я это сделаю! — Откуда возьмешь силы? — холодно поинтересовался Леголас. — Разве у тебя есть армия? — Гарнизон до конца оставался преданным моей матери. Эти воины пойдут за мной, если я попрошу… Неужели ты не понимаешь, что это нужно моему народу? — Это нужно тебе, — возразил принц. — И я даже не буду говорить, что эта авантюра для тебя — самоубийство. Подумай хотя бы о том, что ты ведешь людей на кровавую бойню. Шанс победить ничтожно мал, и ради чего эти жертвы? Ради мести? — Земли моего княжества всего за пару дней превратились в пепелище. Людям нужен кров. Отвоевав те территории, я смогу его им обеспечить. — Слушай, Мэг, я понимаю, что ты чувствуешь, — спокойно заговорил Леголас. — То, как он обошелся с тобой и твоим народом, и в самом деле ужасно. Но сейчас ты ослеплена яростью и не желаешь ничего видеть и слышать. Подумай, разве ты сможешь после этого нормально жить? Даже в случае победы твои войска понесут колоссальные потери. Гибель этих людей, которые верили тебе, которые пошли за тобой на смерть, станет для тебя вечным бременем. Прошу, откажись от этой затеи. — Его слова прозвучали на удивление мягко, словно просьба. — Откажись, и я помогу тебе. Маргарет не смогла удержаться от вздоха, полного боли и отчаяния. Она ощущала совершенную беспомощность; ей никогда не было трудно встречать события лицом к лицу и принимать решения, однако сейчас она имела дело не с событиями, не с людьми и не с эльфами — с каким-то не имеющим формы туманом, в котором клубилось, обретая форму, нечто незримое. То были ее потаенные страхи, каждую ночь возвращавшиеся с кошмарами. И всепоглощающее, непреодолимое желание отомстить. Она не могла согласиться, но сказать «нет» не повернулся язык. Малодушно потупив взгляд, Маргарет попыталась проскользнуть к выходу, надеясь таким образом избежать ответа, но Леголас мгновенно раскусил эту нехитрую задумку, преградил ей путь и резко прижал к стене. Спустя мгновение его жаркое дыхание обожгло ее губы, заставив на долю секунды забыть обо всем и сузить весь мир лишь до чужих глаз напротив. — Ты же знаешь, что это решение до добра не доведет… Возможно, из-за него наши пути разойдутся… Я не хочу, чтобы это произошло, Маргарет. Просто позволь мне тебе помочь... Он стоял к ней так близко, что нужно было лишь немного поддаться вперед, чтобы коснуться губ поцелуем. Маргарет хотела этого, очень хотела. И потому так и не смогла понять, какие вселенские силы вдруг заставили ее отстраниться. — Нет, — наконец ответила она, как можно быстрее направляясь к входной двери. — Ты мне не поможешь. Выйдя на улицу, она быстро зашагала вперед, вглубь деревни, не оглядываясь и не спрашивая себя, куда направляется. Синее небо налилось багрянцем и потемнело, уходя в глубокую чернильную темноту, засияли неяркие звезды, туман заструился мягкими волнами по иссохшей земле. Шелестела листва под легким ветерком, распускались ночные цветы, светящиеся нежными искристыми переливами. Так ночь преображала долину, погибающую, словно от впрыснутого яда, вселяла временный покой в души людей, в сердцах которых еще теплилась робкая надежда на спасение. В сердце Маргарет надежды не было. И конечно, Леголас был прав: она никогда не думала, что ждет ее дальше. Никакого «дальше» просто не существовало, ведь вся ее жизнь была подобна натянутой стреле, что направлена в одну цель и вот-вот сорвется в последний полет, подталкиваемая болью и слепой яростью. Такой ли конец хотела для нее мама? Нет. Этот путь выбрала она сама, чтобы как-то жить дальше. Самый жалкий, самый позорный из всех возможных. Путь мщения. Этот путь никогда не позволит бредущему по нему путнику свернуть на другую дорогу: при любой попытке лишь крепче оплетет ногу венком острых колючек, заставляя слиться с собой, срастись. С него не сойти. Стоит раз ступить — и уже нет выхода, нет надежды.

***

Оказавшись у себя, Леголас устало прислонился к запертой двери и расстегнул несколько застежек на воротнике камзола. Было до странности тяжело дышать, и он не ощущал сквозняка, который обычно пробирался в его покосившуюся лачугу и, играя, задувал свечи. Сейчас горели лишь две из них. Пламя колебалось, доедая фитиль, и воск плавился, медленно сползая на письма, найденные ими в старом дворце. Он вспомнил, что давно хотел изучить их получше, и шагнул к столу, надеясь, что это нудное занятие отвлечет его и поможет скоротать время. Земля неожиданно попыталась уйти из-под ног, лишь подвернувшийся стул с раскиданным барахлом помог избежать падения. Выдохнув, Леголас постарался выпрямиться и сдернул повязку с запястья. Рана гноилась и кровоточила, даже несмотря на то, что всего пару часов назад он ее тщательно промыл и обработал. Что ж, видимо, убеждать себя в том, что это обычная царапина, больше не получится. Леголас заметил, что перспектива умереть из-за такой нелепой неосторожности оставила его совершенно равнодушным. Он не понял, что было тому причиной. После недавних новостей, обрушившихся на него как гром среди ясного неба, он ощущал в себе какой-то враждебный отказ понимать происходящее. Безмерная усталость навалилась внезапно и потянула куда-то вниз. Решив, что немного сна не помешает, Леголас кое-как добрался до постели и рухнул на нее, даже не раздеваясь. Сон не шел. Собственное дыхание — медленное и затрудненное — казалось, принадлежало кому-то другому. Что-то тяжелое и раскаленное жгло в груди. Давя глухой стон, он с трудом перевернулся на бок и скатился с кровати. Поднявшись на ноги, Леголас прислонился к оконной раме, надеясь почувствовать прикосновение вечерней прохлады ко лбу. Нет, сегодня, особенно после этого разговора с Маргарет, ему так просто не уснуть. Он медленно прошелся по комнате, постепенно привыкая к боли, которая за прошедший день стала его неотъемлемой частью, резко развернулся у стола, поднял выроненный на пол лук и быстро вышел из дома, громко хлопнув входной дверью. На улице Леголас столкнулся с Рианом, который спешил присоединиться к ночному патрулю. В последнее время это стало обычной практикой. Отряд состоял из лихолесских эльфов, нескольких воинов Маргарет и пары добропорядочных крестьян, высказавших желание присоединиться. В их обязанности входил осмотр территорий, граничащих с соседними поселениями, но особое внимание уделялось лесу, в который уже не раз тайком пробирались вражеские лазутчики. Именно туда Леголас и решил направиться, а Риан увязался следом за ним. В темноте бескрайний ковер леса казался сплошной стеной, встающей на равнине и уходящей куда-то далеко за горизонт, растворяясь в надвигающимся мраке. Вскоре небо окончательно преисполнилось сумраком, и необъяснимое беспокойство темной патокой разлилось по погруженным в густой мрак узким тропам. Время в ночном патруле, вопреки ожиданиям Леголаса, тянулось настолько медленно, что порой казалось, будто оно готово замереть насовсем. Всего за пару часов они обошли все отведенные под их контроль территории и даже успели спуститься к реке, а рассветная полоса все не спешила озарить вершины холмов. Заметив изможденное состояние командира, Риан настоял на привале. Леголас долго упрямо не соглашался, но тогда тот молча уселся на поваленное дерево, снимая с плеча оружие и невозмутимо насвистывая какую-то песенку. Леголас со вздохом опустился напротив, пытаясь скрыть в нем отголоски глухих стенаний. Костер едва слышно потрескивал, взметая в воздух яркие искры. Леголас поежился, плотнее кутаясь в плащ. Сон все так же не шел, неясная тревога сверлила голову, заставляя до рези в глазах вглядываться в темноту. Странная неуверенность, ощущение чужого взгляда... Риан сидел спиной к огню, рассматривая густые болотистые заросли, видимо, также ощущая смутную угрозу, но не замечая ничего подозрительного. Леголас передернул плечами. Проклятье, да что ж за ночь такая? В следующее мгновение в кусках треснула веточка, и он схватился за лук. Лазутчик выпрыгнул безо всякого шума, словно призрак, — Леголас едва успел пустить стрелу в полет. Вскоре звуки боевого рога заполнили ветреный ночной воздух, и из тьмы проступили первые шеренги вражеского отряда. Нет, не отряда. Целого войска. Леголас вовремя успел затоптать тлеющие угольки и скрыться под пологом раскидистого дерева, увлекая за собой Риана. — Беги в деревню, разбуди всех, подними тревогу. Если кого-нибудь из наших встретишь по пути — гони сюда, — быстро распорядился он. — И еще. Найди Маргарет. Сообщи обо всем, приведи сюда, но не спускай с нее глаз. А лучше вообще не отходи дальше, чем на десять шагов. — В чем дело, Леголас? — удивился Риан. — Мне казалось, ты ей доверяешь, вы же вроде как… друзья... — Тебе казалось. — Но вы ведь вместе пытались во всем разобраться, вместе осматривали зараженное поселение, вместе проникли в дом Паэна… Леголас нахмурился, гневно сверкнув глазами: — Обсудим это сейчас? Риан пристыженно опустил голову и уже шагнул к тропе, ведущей в сторону деревни, но потом неожиданно обернулся, словно передумав, и растерянно спросил: — А как же ты? — За меня не волнуйся, — коротко ответил Леголас, но встретившись с его встревоженным взглядом, пояснил: — Через пару минут здесь будет патруль, а до этого времени я постараюсь их отвлечь, может, даже смогу увести подальше от деревни. Что ты стоишь, Риан? У нас нет времени на раздумья! Едва успев договорить, Леголас скрылся за густо разросшимся кустарником. Ему не первый раз приходилось так рисковать, но тревога, разливающаяся по натянутым нервам, ощущалась как-то особенно остро. Может, всему виной эта проклятая рана, а может и нет. В темноте то и дело мелькал едва уловимый блеск незримого клинка, раздавался где-то рядом хрип, слышимый на гране чувствительности, и вновь воцарялась тишина. Леголас проворно вытащил стрелу из колчана за спиной. Они близко.