Искра надежды

Маргарет устало вздохнула и огляделась вокруг, в последний раз проверяя, не осталось ли поблизости погибших или раненых. Теперь, когда огонь был потушен, а напуганные жители разошлись по домам, это место казалось мертвым. Повсюду царило траурное безмолвие: не было слышно ни шелеста листвы, ни пения птиц, и даже ночной колючий ветер, изредка проносившийся по окружающим закоулкам, не завывал протяжных сюит на разные тембры и мотивы. Миновав обгорелый остов своего прежнего жилища, Маргарет направилась к реке, надеясь среди собравшихся на берегу эльфов встретить Леголаса. Когда фигура принца возникла перед глазами, она заметила, что даже сейчас, отдавая последние распоряжения членам своего отряда, он держится строго и уверенно, как истинный командир, знающий цену своим словам и поступкам. Маргарет сдержанно улыбнулась — если бы ее сейчас спросили, каким предводителем она мечтает стать для своего войска, она бы не задумываясь ответила: «Таким, как он». — Я вас так и не успела поблагодарить… — обратилась она к Леголасу, протискиваясь сквозь сборище эльфов. Молча улыбнувшись в ответ, он отвел глаза, слегка разворачивая голову, и ее взору открылся свежий порез, рассекающий кожу на шее. Она невольно скользнула взглядом ниже, замечая, что грубая ткань его камзола местами обуглилась и прорвалась, обнажая мускулистые плечи, на которых виднелась пара довольно серьезных ожогов. Мысль о том, что Леголас получил их, бросившись за ней в пылающую лачугу, заставила ощутить приток темной, жаркой вины. — Вы ранены! — вдруг выпалила она, немало удивившись своему взволнованному тону. — Ерунда, — небрежно отмахнулся Леголас, — не обращайте внимания. Такие раны быстро заживают. — Думаю, без надлежащего лечения они еще доставят вам массу проблем. Я помогу обработать. — Я справлюсь, не стоит беспокоиться, — мотнул головой Леголас. — Мне совсем не трудно, — Маргарет упрямо скрестила руки на груди, словно показывая, что ее решение окончательно и пересмотру не подлежит. — Тем более, вы спасли мне жизнь. Еще мгновение поколебавшись, Леголас все же согласился, и вскоре они неторопливо брели в сторону его дома вдоль проселочной дороги. Разом скрыв звезды, небо затянула иссиня-черная пелена, и лишь белый как снег диск луны изредка проглядывал сквозь темную завесу облаков. Вокруг не было ничего, кроме причудливых очертаний деревьев, проступающих сквозь морок тумана, никакого движения, кроме их шагов и качавшихся на ветру веток. Маргарет зябко поежилась: в разное время суток в этих краях наблюдалась удивительная разница температур. А вот закатов не было. Ночь опускалась на долину быстро, незаметно и совершенно внезапно. Казалось, просто разом задули все свечи — солнце буквально растворялось, будто его никогда не существовало, и тогда на смену беспощадному зною приходили пронзительные холода, а пар, поднимающийся от еще раскаленной земли, превращался в туман, густой, тяжелый и почти непроглядный. Когда темные силуэты деревьев сменились ровным коридором одинаковых построек, Маргарет облегченно вздохнула, радуясь тому, что совсем скоро будет согреваться живительным теплом уютного очага. Едва они вошли в дом, как Леголас, словно прочитав ее мысли, первым делом подложил охапку сухих поленьев в затухающее пламя жаровни, а она тем временем украдкой огляделась по сторонам. Внутреннее убранство жилища весьма напоминало ее прежнюю обитель своей простотой и незамысловатостью: узкая кровать с жесткой периной, старый сундук неподалеку от нее, небольшой комод и письменный стол — вот, пожалуй, и вся мебель, находившаяся в тесной комнатке. «Не самое подходящее место для принца», — пришла на ум невольная мысль. — Где целебные средства? — осведомилась Маргарет, нисколько не сомневаясь в том, что у Леголаса, как у опытного воина, частенько участвующего в различных передрягах и не понаслышке знающего, какие неприятности порой доставляют полученные в боях раны, они непременно найдутся. Принц, подойдя к ней, протянул небольшую корзину с различными чашами и сосудами. — Садитесь, — скомандовала Маргарет, быстро отыскав нужный раствор. Склонившись над Леголасом, она аккуратно прочистила рану на шее, присыпала края пореза обеззараживающим порошком и, мельком осмотрев остальные повреждения, еще раз убедилась в том, что от одежды придется избавиться, иначе добраться до ожогов у нее не выйдет. Леголас, быстро уразумев, что она от него хочет, самостоятельно стянул с себя тунику, чуть слышно скрипнув зубами, — прилипшая к пораненной коже ткань, отрываясь, доставила множество неприятных ощущений. Маргарет едва заметно зарделась при виде полуобнаженного мужчины и, обмакнув кончик мягкой материи в одну из склянок, принялась обрабатывать поврежденные места. То ли от огня, то ли от чего-то другого, в комнате стало жарко. Рукавом протирая струившийся со лба пот, она силилась продолжить работу, не позволяя овладеть собой ненужному в данный момент чувству, — тому самому, когда кружится голова, а рассудок незаметно уходит в дальние уголки сознания. Завораживающие светло-голубые глаза на безупречно красивом лице, казалось, вот-вот сведут с ума. Тепло сильного мужского тела спутало все мысли, так и маня лишний раз прикоснуться. Маргарет не заметила, что даже сейчас, когда ожоги были смазаны, а повязки наложены, ее рука продолжает почти невесомо обводить рельеф мышц на плече Леголаса. — Спасибо, Маргарет, — тихий голос вывел девушку из забытья, и принц, заметив ее взволнованное состояние, поинтересовался: — Что-то не так? Она покачала головой, опуская ресницы. Несколько секунд сохраняя задумчивое молчание, она обняла себя руками, будто продрогла под осенним дождем, и принялась мерить комнату шагами, пытаясь освободиться от ощущения, которого не хотела испытывать. Огонь в жаровне почти догорел, лениво вылизывая почерневшую древесину. Наблюдая, как багровые угольки, краснея и искрясь, борются с мертвой сажей, Маргарет безучастно спросила: — Это правда, что вы сегодня разбили вражеский отряд у реки? — Правда, — кивнул Леголас, медленно натягивая тунику обратно. — А почему меня не позвали? — она обернулась, внимательно следя за ним взглядом. — А должен был? — Смею напомнить, что я сюда не погостить приехала, — ощетинилась Маргарет. — Я здесь, чтобы помочь этим людям, помочь другу моей матери, а вы… — Не было никакой необходимости вас беспокоить, — спокойно объяснил Леголас. — Отряд был небольшим, мы справились быстро и без потерь. Ваше присутствие ровным счетом ничего бы не изменило. — Вы полагаете, что… О, теперь я, кажется, поняла… Вы из тех мужчин, кто считает, что женщине не место на поле боя, верно? — Не совсем. Начальник стражи в Лихолесье, храбрейший воин и мой верный друг — женщина. Однако я никогда бы не пустил ее сражаться, будучи неуверенным в том, что у нее достаточно опыта. — Вы хотите сказать, мне его не достает? — сощурилась Маргарет. — Откуда вам это знать? — Вашему отряду не хватает дисциплины и слаженности действий. Вы не часто вели их в бой. Прошу, не думайте, что я хочу вас оскорбить или унизить. Конечно, это похвально, что вы научились владеть мечом. Но во скольких битвах вы участвовали? Сколько побед одержали? Маргарет внезапно отшатнулась, как от пощечины. Ее лицо потемнело от злости, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Потому что каждое слово, произнесенное Леголасом, было правдой. Правдой, в которой она никогда не призналась бы даже самой себе. Она стояла, молча глядя на него, не зная, чем возразить. И тогда ладонь сама потянулась вниз, коснулась эфеса меча, и спустя мгновение острие идеально заточенного оружия застыло в непосредственной близости от горла лихолесца. Леголас удивленно поднял на нее глаза: — Я не дерусь с женщинами, Маргарет. — Боюсь, что теперь, — она тряхнула головой, скинув со лба непослушные пряди, — теперь я вынуждена настаивать. Безразлично пожав плечами, Леголас встал и, вынув из ножен меч, вышел на улицу вслед за ней. Маргарет встала в боевую стойку, сгорая от нетерпения: хотелось как можно скорее показать ему, показать им всем, а в первую очередь самой себе, что она не слаба и беззащитна, что путь, который она для себя выбрала, — ее путь, и несмотря на всеобщее осуждение, она от него не отступится. Маргарет первой сделала выпад, и спустя мгновение слух разрезал звон столкнувшихся мечей — Леголас отбил удар легко, почти без усилий, и, не выждав ни секунды, нанес свой. Ощутив на щеке обжигающее дуновение металла, Маргарет непроизвольно отскочила в сторону, едва удержав равновесие, а на губах Леголаса промелькнула многозначительная усмешка, которая словно бы намекала, что при желании этот бросок мог стать смертоносным. Он наступал стремительно, не давая ни единой поблажки, не позволяя остановиться и перевести дух даже на секунду. После такого натиска Маргарет была вынуждена признать: то, как ловко и молниеносно рассекает воздух его клинок, то и дело норовя ужалить, пожалуй, даже устрашает. В ней всколыхнулись решительность и ярость — нельзя так просто дать себя победить. Особенно сейчас, когда наконец-то удалось выровнять дыхание и просчитать дальнейший шаг. Хищно улыбаясь, Маргарет кинулась вперед, почти видя Леголаса обезоруженным, представляя, какие слова ему скажет и об умении владеть клинком, и о своем отряде, и о неопытности. Осталось лишь подпустить его к себе чуть ближе, воспользоваться его уверенностью в скорой победе. Она достигла нужного положения гибким прыжком. Теперь было достаточно и пары шагов, чтобы зайти за спину, сделать последний рывок… Вот только Маргарет упустила тот момент, когда Леголас внезапно обернулся, и новый сокрушительный удар обрушился на нее с такой силой, что она едва устояла на ногах. Рука, из последних сил сдержавшая атаку, предательски задрожала, и даже гнев, усилившийся в ней во сто крат, не помог найти выход из отчаянного положения. В следующее мгновение правую ногу пронзила боль, не сильная, но резкая. Она поняла, что падает. Когда темное небо перед глазами сменилось лицом склонившегося над ней Леголаса, Маргарет осознала, что коснуться земли ей не позволяет его рука, крепко обвившая ее за талию. — Неплохо, — прошептал Леголас, безотрывно глядя ей в глаза, не отпуская и не меняя положения, — но недостаточно хорошо. — Я не нуждаюсь в твоем одобрении, — раздраженно прошипела она, в полузабытье накатившего негодования так и не заметив, что перешла на «ты». — Нет? — Леголас многозначительно вскинул бровь. — Тогда зачем был нужен этот поединок? — Не думай, что знаешь меня, — Маргарет резко вырвалась из его рук, не отрывая от него горящего взгляда. — Не думай, что смог увидеть что-то во мне тогда, в день нашей первой встречи. В любом случае ты заблуждаешься! — Я увидел достаточно, чтобы понять, что тебя нужно остановить, — неожиданно серьезно произнес Леголас. — И ты сама этого хочешь. Маргарет невольно пробрал нервный смешок: — Эй, знаток чужих душ, с чего такой вывод, позволь спросить? — Знаешь, когда мы с братством переходили через Карадрас, мой друг Боромир, сын наместника Гондора, не устоял перед властью кольца. Как-то раз Фродо выронил его. Несколько минут мы искали его в снегу, а потом, обернувшись, увидели Боромира, который сжимал кольцо в руках, молча смотря на него, не смея ни вернуть хранителю, ни забрать себе. Так вот: в тот момент у него было такое же выражение, какое я порой ловлю на твоем лице. Маргарет недоуменно пожала плечами, словно не имея понятия, о чем он говорит. На самом же деле она пыталась избавиться от пробежавшего по спине легкого холодка. — Думаю, мне пора, — сказала она и уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг навязчивая мысль, отчего-то никак не дававшая покоя, заставила остановиться и спросить: — И что с ним стало? С Боромиром? Леголас, глядя словно сквозь нее, холодно произнес: — Он умер. Еще более встревоженная, Маргарет торопливо зашагала куда-то вперед, в непостижимую даль, протянувшуюся на восток в тускнеющем лунном свете. Она снова поймала себя на том, что может отодвинусь назад события этой странной ночи, загоняя себя в тупик собственными мыслями. И лишь пустынная мрачность проселочной дороги, ведущей к дому Бертрана, постепенно вернула на сердце покой.