Однажды (рабочее)

      Ей казалось, что она все продумала, всё предусмотрела. На какое-то мгновение она даже поверила в успех своей затеи, но всё изменилось за какую-то минуту, и вот теперь она уже два часа гонит лошадей, молясь, чтобы на них никто не напал, потому что сидит на пороховой бочке, потому что план полетел к чертям, потому что вместе с монстром Франкенштейна в карете сидит Карл… Этих потому что целое множество, и сейчас все они кажутся настолько очевидными, что Анна проклинает себя за то, что не смогла предусмотреть такой вариант развития событий. Карл не должен погибнуть из-за её эгоизма и глупости, значит, нельзя допустить, чтобы карета взорвалась, но тогда монстр попадет живым к Дракуле… и это будет очень плохо. Что ей остается? Сказать Карлу, чтобы в случае возгорания кареты срочно выпрыгивал из неё и бежал как можно дальше? Как это объяснить? И как объяснить это так, чтобы это слышал только Карл, а монстр не заподозрил неладное? Он ведь не глупый, этот Франкенштейн. Когда его сажали в карету, он крикнул, что они обрекли его на верную смерть. Гэбриел отнесся к заявлению с веселым скептицизмом. Анне на секунду показалось, что чудовище умеет читать мысли. Слава Богу, нет.       День клонился к вечеру, а все еще ничего так и не произошло. Анне казалось, что её личность будто разбилась. Одна её часть молила Бога о том, чтобы он позволил им доехать до Рима без происшествий, другая так устала ждать чего-то ужасного, что уже желала, чтобы что-нибудь поскорее произошло, ещё одна просто мечтала проснуться в своей постели и узнать, что события последних дней были просто страшным сном. А ещё она так и не придумала, что делать с Карлом. «В конце концов, выпрыгнуть из кареты — самое логичное действие, если она загорится. Может, и не надо объяснять ничего», — подумала принцесса. Сейчас бы прочесть молитву да положиться на Господа, только услышит ли он её после того, как она предала свою семью? Анне оставалось только ждать и подгонять лошадей. А лошади скоро устанут. Через какой-то час ей придется пустить их шагом, чтобы дать им отдохнуть. Идеально было бы вообще распрячь их, но эту роскошь они себе позволить не могут: слишком опасно оставаться на одном месте. Где-то вдалеке раздался грохот, как будто что-то взорвалось. Анна почувствовала, как кувыркается в желудке скудный обед, просясь наружу. Что могло взорваться в лесу, если учесть, что где-то по этому самому лесу ехала карета, начиненная взрывчаткой и серебряными кольями? Принцессе оставалось только молиться, чтобы Гэбриел был жив. Если он погибнет…она никогда себе этого не простит. «Если сработала взрывчатка, значит, они уже знают, что монстра везу я», — осознала Анна. Гостей стоило ждать в самое ближайшее время. Сколько их будет? Кто они будут? Дверги? Едва ли. Тупы и неуклюжи. Оборотни? Скорее всего. Невесты? Наиболее вероятно. Это и была самая основная проблема. С оборотнями жители Васерии кое-как справлялись, но ни одной невесты Владислава за всю историю их налетов на город не пострадало. Погибла ли хоть одна из них от ловушки Гэбриела или всё было зря? А ведь Дракула наверняка рассердится, если одна из них погибнет. Такой дурой принцесса Анна не чувствовала себя ещё никогда за всю свою жизнь. Сейчас обещание Дракулы отпустить Велкана казалось совершенно нереальным, и она не понимала, как вообще могла согласиться на такое предложение. Но исправить уже было ничего нельзя, она нащупала спрятанный под пальто серебряный кол, ощущая, как предательски потеют руки. «Ты Валериус. Ты воин. Ты победитель.» Комок в горле. Единственные звуки — дыхание лошадей и стук их копыт. Вокруг тишина. Лес будто вымер. «С тобой Бог. С тобой предки. С тобой Божье благословение» Спазм в желудке. Тишина бывает пугающей. От этой тишины хочется визжать, бежать, закрыться дома в безопасности в своей комнате на все замки… «Ты последняя. Ты завершишь всю эту кровавую историю длиной в несколько столетий» Ей кажется, будто внутри у неё струна, которая с каждой секундой всё натягивается, причиняя невыносимую боль. «У тебя всё получится». Всё происходит в мгновение ока, Алира обрушивается на неё с неба, сильные когтистые конечности впиваются в плечи принцессы и вампирша рвётся ввысь со своей ношей. Струна лопается. Наверное, под ударной дозой адреналина. Анна дергает застежки плаща, выскальзывая из верхней одежды, которая тряпкой остается в когтях у вампирши, и приземляется на крышу кареты, доставая револьвер. Этим Алиру не убить, но задержать можно. Вампирша снова пикирует вниз и выстрел приходится ей прямо в лицо. Её отбрасывает назад, но в небе появляется Верона. Перепуганные лошади понесли, и Анне уже не до прицельной стрельбы по противнику, она пытается ухватиться за что-нибудь, чтобы не свалиться. Верона уже в нескольких метрах но… С десяток выпущенных из арбалета стрел заставляют её изменить траекторию. Гэбриел появляется будто из ниоткуда, гарцуя на одной из лошадей, которые были впряжены в его карету. Анна кое-как перебирается с крыши на сиденье, а Гэбриел выпускает очередную порцию стрел в снова появившуюся в поле зрения Алиру. Та шипит, в местах, где стрелы проткнули кожу, змеится дым. Не зря Карл посоветовал ему окропить их святой водой. Жаль только, в сердце вампирше не попал, но это легко исправить. Она будто чувствует его намерения и резко летит ввысь, исчезая в небесах. «Неужели отбились?» — думает Анна. — Горим! — кричит Карл откуда-то сзади, и она, обернувшись, видит, что крыша кареты занимается огнем совсем как в её недавних планах — керосиновый фонарь разбился. Только вот Карла в карете не должно было быть. — Прыгай! — истошно кричит она. — Берегитесь! — кричит Ван Хелсинг и в следующую секунду лошади резко шарахаются вправо — на дорогу выскакивает огромный серый зверь, Анну просто выбрасывает с сидения, она пытается сгруппироваться, чтобы удачно приземлиться, и оказывается под копытами лошади Гэбриела. Животное становится на дыбы. Чтобы удержатся в седле, охотник вынужден бросить арбалет и обеими руками ухватиться за седло. Анна инстинктивно прикрывает голову, но ей везёт, и копыта не задевают её. Оборотень скалит зубы и исчезает в лесу, лошадь Ван Хелсинга окончательно перестает слушаться всадника и несётся, не разбирая дороги. Анна медленно поднимается на ноги и пытается отряхнуть грязь с одежды. На брюках в районе колена здоровенная дыра, рукав рубашки разорван, пальто утеряно в бою с вампирами. Она поднимает уроненный Гэбриелом арбалет с земли и неожиданно понимает, что она осталась совсем одна посреди леса. Где-то впереди в тумане слышится ржание лошадей, а затем раздается грохот — это все-таки взорвалась карета, но Анна понятия не имеет, успел ли Карл спастись. Холод тонкими пальцами коснулся кожи через дыры в одежде и начал расползаться по всему телу. Анна поежилась и пошла по дороге туда, откуда совсем недавно раздался звук взрыва, надеясь на то, что Карл и Ван Хелсинг остались живы. Туман сгущался и дальше десяти метров ничего вокруг нельзя было различить. Остатки кареты все ещё дымились и горели. Анна внимательно осмотрела их, но не заметила среди обломков ничего похожего на человеческий труп. На труп монстра, впрочем, тоже. От дыма слезились глаза, но от пламени отходить не хотелось — оно согревало. Принцесса поежилась. Ей нужно было найти своих спутников до того, как станет темно, и, желательно, живыми. Откуда-то из кустов донесся шорох. Анна вскинула арбалет. — Полегче, — Ван Хелсинг выглядел не лучше, чем она, но нашел в себе силы ей улыбнуться. — Рад, что вы живы и все так же бдительны. — Нам стоит пойти поискать Карла, — заметила Анна. — Я надеюсь, с ним всё в порядке. — Я тоже на это очень надеюсь. Ситуация и без того крайне невыгодная: мы остались без лошадей, скоро стемнеет. — Лошадей можно попробовать поискать, — возразила Анна. — И потратить на это уйму времени. К тому же они всё равно загнаны и не смогут быстро передвигаться. Анна едва заметно поморщилась. Она любила лошадей. Ей не хотелось оставлять животных в лесу, хоть им и грозила куда меньшая опасность, чем людям. Гэбриел заметил это. Его взгляд… Сложная смесь жалости, нежности и сожаления, что всё сложилось именно так. Анне вдруг показалось, что она позволила ему увидеть её слабость. Ей стало неловко, и она решительно зашагала вдоль лесной дороги, в поисках примятых кустов или поломанных веток, которые могли бы хоть намекнуть, где стоит искать Карла и монстра. К величайшей досаде Анны, Гэбриел первым заметил поломанный кустарник, на котором висел обрывок плаща послушника. Сам хозяин плаща нашелся спустя пару метров вглубь леса. Карл лежал без сознания, на щеке у него была глубокая царапина. Иных повреждений заметно не было. — Карл, вставай, не время отдыхать, — Ван Хелсинг грубовато потряс напарника за плечо. — Он мог сильно удариться головой, — заметила Анна. — Ничего с ним не станет, не фарфоровый, — беззаботно отозвался Ван Хелсинг, продолжая пытаться привести послушника в чувство. Тот испустил сдавленный стон, открыл глаза и медленно сел. — Ты как? У Карла ушло некоторое время на то, чтобы сфокусировать взгляд на друге. — Н-нормально. А что произошло? — На нас напали. Карета взорвалась, лошади разбежались, — хмуро сообщил Ван Хелсинг. — Как она могла взорваться? — с недоумением спросил Карл. — Там было оружие, — как можно более легкомысленно сказала Анна, — и ещё керосин для фонарей. В пылу борьбы мы случайно разбили фонарь, карета загорелась… — Сколько же там было керосина и оружия? На целый полк что ли? — буркнул послушник, но от дальнейших расспросов воздержался. — Где монстр? — прервал их беседу охотник. «И в самом деле, где причина всего этого разгрома?» — подумала Анна. — Не имею представления, — ответил Карл, — По-моему, нам сейчас лучше о себе позаботиться. — Нам необходимо его найти, — с нажимом сказал Гэбриел. Анна нервно передернула плечами. Варианты развития событий были разные: монстр сбежал, монстр погиб, монстр уже у Дракулы… — Давайте поищем, вряд ли он мог далеко уйти, — предложила она. Они бродили по лесу полчаса, но так ничего и не нашли. Анна окончательно замерзла, и Гэбриел отдал ей свое пальто. «Скоро смогу собирать коллекцию», — подумала Анна греясь во втором по счету за последние сутки мужском плаще. Между тем становилось всё темнее. — Ночевать придется в лесу, — хмуро сказал Гэбриел. Никто из них не стал даже возражать — это было очевидным. Они вернулись к ещё тлеющей куче обугленных деревяшек, ранее бывших каретой. — Устроимся прямо здесь. Они не любят огня, — Гэбриел явно решил взять на себя командование их маленьким отрядом. Они натаскали прутьев и веток и раздули угли в полноценный костер. Холодная сырая древесина горела плохо и сильно чадила, но кое-как они сложили ещё три костра, образовав таким образом квадрат, внутри которого было относительно тепло и светло. — Они не побоялись напасть на нас при свете дня, — сказала Анна, — думаете, их отпугнет свет костров? — У вас есть идея получше? Вы не видите в темноте, а они видят. Я пытаюсь хотя бы сравнять условия. — Костер отпугнет оборотней. А вампирам, летящим в небе, будут замечательным маяком. — Лучше, чтобы нас всех перекусали оборотни, но не заметили вампиры? — Лучше, чтобы нас вообще никто не кусал! — Вот это я и пытаюсь устроить, — в голосе Гэбриела слышалось раздражение. Их глаза встретились. Они долго смотрели друг на друга. Снова его взгляд. Сочувственный. Как будто говорящий «я обо всем позабочусь сам». Непонятно, как на это реагировать. Что с этим делать. Какая чудесная была бы сказка: охотник на вампиров приходит на помощь прекрасной принцессе, на которой лежит проклятье, они влюбляются, вместе убивают Дракулу и живут дальше долго и счастливо. Только не будет этого всего. С ней такого быть не может. С ней всегда всё наперекосяк. Анна пожала плечами и отвела взгляд. — У вас есть оружие? — спросила она после минутной паузы. — Ещё осталось. Моя лошадь скинула меня вместе с поклажей, поэтому все мое со мной. — Будьте добры, поделитесь. Мой револьвер был утерян в ходе боя… И я скучаю по нему, — Анна постаралась улыбнуться, но получилось не очень убедительно. — И со мной бы тоже не помешало чем-нибудь поделиться. Из-за ваших затей я остался без снаряжения, — вклинился в беседу ворчливый голос Карла. Спустя пару минут после перераспределения оружия трое людей сидели спинами друг к другу посреди освещенного кострами пространства посреди дороги. — Эту ночь спать нельзя, — сказал Гэбриел. — Чтобы не уснуть будем постоянно переговариваться. Смотрим внимательно, если что — сразу стреляем. — Вот бы нас сейчас подобрал какой-нибудь торговый караван, — мечтательно протянул Карл. — Они здесь давно уже не ходят, — разрушила его мечты Анна. — Как вы здесь вообще живете? — Нормально живем…жили…пока вы не приехали. — Как будто мы безумно рады, что нас сюда послали. Сидел бы сейчас в Риме в своей лаборатории… Ещё столько незавершенных исследований, несовершенных открытий… И что? Все они рискуют кануть в небытие из-за чего? Из-за того, что меня сейчас могут убить. — Не переживай, Карл, сейчас всех могут убить, — саркастично заметил Ван Хелсинг. — Тебе от этого легче? — Нет, мне не легче. И я всё-таки не понимаю, сколько патронов и керосина нужно было напихать в эту карету, чтобы она так полыхнула. От неё же практически ничего не осталось. Кроме воспоминаний. — В Трансильвании оружия мало не бывает, — огрызнулась Анна. — Когда я говорил, что нужно переговариваться, я не рассчитывал, что мы будем выяснять отношения, — с раздражением сказал Гэбриел. Повисло молчание. — Мы устали. Мы раздражены, напуганы и не знаем, с какой стороны ждать нападения. Давайте не будем отыгрываться друг на друге. Мы знали, на что шли, и знали, чем это может закончиться. И, кстати, мы до сих пор ещё живы. Отличный повод, чтобы прекратить ругаться. Анна, там в плаще есть фляжка, подайте, пожалуйста, — немного не в тему завершил свой примирительный диалог Ван Хелсинг. — Мы устали… Мы раздражены и напуганы… А теперь ещё будем пьяны, — хихикнула Анна. Прежде чем отдать фляжку Ван Хелсингу, она сама сделала из неё большой глоток. — Что бы вы сделали? — неожиданно спросил он. — В смысле, когда всё это кончится, ваша миссия будет выполнена, чем вы хотите заняться? — Не знаю, — принцесса пожала плечами, — никогда об этом не думала. Я бы хотела поехать на море. Путешествовать. Увидеть места, о которых раньше только читала. «А ещё влюбиться, целоваться, никогда больше не вставать к заутрене, часами валяться в ванной, есть апельсины и пирожные, научиться рисовать, увидеть машины своими глазами…» — список можно было продолжать до бесконечности. В кустах раздался шорох. Все трое моментально вскочили с оружием наизготовку. О том, как глупо они поступили, Анна поняла, когда уже было поздно. Они специально сели спинами друг к другу, чтобы контролировать обзор на все 360 градусов, но стоило в кустах раздаться подозрительному шороху, они инстинктивно вскочили и направили оружие в ту сторону, откуда он доносился. Секунду спустя огромный серый зверь выскочил за их спинами и одним прыжком перемахнул через костер. Гэбриел развернулся и выпустил несколько стрел из арбалета, но они пролетели мимо, а на дорогу из лесной чащи выскочил ещё один оборотень. Карл нажал на курок. — Анна, стреляйте же, — крикнул он. Как будто и без того холодный воздух стал ледяным. «Их двое, — у Анны внутри все оборвалось. — Их двое, и я не знаю, какой из них Велкан. Я не могу стрелять. О Господи, но ведь Гэбриел его пристрелит…» Это будто пробудило её ото сна, дало толчок к действию. И Анна Валериус совершила самый глупый и храбрый поступок, который была способна придумать. Она бросилась бежать. Расчет Анны был прост: собаки преследуют того, кто убегает. Она просто надеялась, что с оборотнями так же. Они бросятся за ней, она уведет их от Гэбриела, Велкан останется жив, она достанет ему лекарство… Она неслась через лес, не разбирая дороги, треск ветвей сзади свидетельствовал о том, что её план удался, где-то позади голос Гэбриела в страхе звал её и выкрикивал ругательства… В её плане был один изъян. Она не придумала, как будет спасаться сама. Анне не пришлось долго думать над этим. Будто из воздуха перед ней возникла Алира. Неуловимое движение руки — и принцесса падает на землю и больно бьется головой обо что-то твердое. Секунда — и Алира уже в воздухе со своей добычей.