Однажды (рабочее)

Даже если бы Дракула не был столь любезен позвать Анну вместе с Гархольдом на испытания того, что там напридумывали Карл и тремеры, они бы не стали яростно искать способ туда попасть. Просто потому, что случайным образом поучаствовали в разработке. Тремеры бились над заклинаниями, но уже было ясно, что результаты будут либо малоэффективны, либо потребуется такое количество исследований, экспериментов и времени, что успеют они хорошо, если ко второму пришествию. Карл был тем самым человеком, который внёс в слаженную работу команды веяния времени и религии. Так уж получилось, что в борьбе с демонами самыми эффективными были продукты христианской веры. Идея со световой бомбой потерпела крах. Нет, бомба была хороша, но угробила бы как демонов, так и союзников, поэтому исследователь обратился к возможности применения святой воды. Идею бегать за демонами в попытках их окатить водой отмели сразу как идиотскую, а монаха обсмеяли и послали молиться за успех общего дела, чтобы не мешать магам. Карл пошёл, но не молиться, а обдумывать, как бы сделать так, чтобы воду использовать с теми же преимуществами, что и свет — то есть, издалека. Швырять бутылки в надежде, что разобьются? Предположим, вампиры сильные, издалека добросят, но результат будет слишком случаен. Снабдить летучее воинство бутылками, которыми они забросают противника? Они тупы и невыносливы, а ещё отлично отстреливаются. Подкинуть высоко вверх и выстрелить в неё, чтобы вода разлетелась по большой территории? Эта идея пришла в голову скорее от отчаяния, но именно она дала Карлу необходимый толчок. Более трех десятилетий назад некто Джон Брейтвейт озаботился созданием первой паровой пожарной машины. Работающий благодаря котлу парового отопления насос подавал 200-250 галлонов воды на высоту до 90 футов. Англичанин Брейтвейт не получил признания на родине, но позднее создал ещё один агрегат для короля Пруссии, озабоченного пожарной безопасностью общественных зданий в Берлине. Она била струей воды до 115 футов в высоту, имела достаточно компактный паровой котёл и объемную цистерну. Иными словами, могла окатить святой водой издалека и по достаточной площади. К сожалению воспроизвести чертежи и сделать машину в такие рекордно короткие сроки не было возможности. Именно в этот момент в покои монаха принесло Гархольда, который искал, с кем бы поболтать, ну и заодно выпить. Больше от отчаяния, чем ради совета, Карл поделился с цимисхом своими соображениям. Гархольд же пожал могучими плечами и сообщил, что чем париться с изготовлением, проще спереть, попросил дать ему пару часиков и куда-то бодро ускакал, напевая себе под нос. Той ночью в пожарной части Берлина свершилось невиданное. С территории закрытого охраняемого учреждения пропала одна из трех пожарных машин. Как это могло быть сделано ни у кого не было ни малейших соображений, никто не видел, чтобы ворота открывались, ограждение было тщательно исследовано по периметру и признано неповрежденным. Тем же утром почтенный бюргер, засидевшийся с друзьями ночью за вином, а потом пошедший подышать свежим воздухом, получил изрядную головомойку от своей жены и рекомендации пить меньше, рассказав ей дивную историю о том, как за городом среди заснеженного поля возле гор внезапно появилось тёмное марево, из которого выехала невиданной конструкции телега, которую толкали двое. Подробностей он рассмотреть не смог, ибо видел случившееся очень издалека. В то же время Гархольд пополнил запас своих баек историей про то «как мы пожарную машину воровали», а Анна Валериус впервые попробовала себя в перемещении через Бездну крупногабаритных предметов и торжественно обещала себе больше таких экспериментов не ставить, во-первых, потому что едва не потеряла Гархольда в Бездне, во-вторых, потому что переход в Берлин занял полчаса, а обратно почему-то — аж шесть, хотя она могла поклястся, что шла совершенно так же. С руганью, от которой вяли растения, и с десяток раз завязнув в снегу, парочка за пару часов добралась со своей добычей до дороги, где их ждал человек с парой лошадей. Лошадей запрягли в добытую конструкцию, саму конструкцию накрыли тканью, чтобы видом своим не смущала пытливые умы, и так поехали в резиденцию. Карл, получивший в своё владение дивную конструкцию долго пытался выпытать, как именно она была добыта. Анна предпочла отмолчаться, а вот Гархольд радостно поделился с монахом историей, не имевшей ничего общего с реальностью, затем, в ответ на просьбу не врать, рассказал ещё одну, похожую на первую тем, что была таким же враньём от первого до последнего слова, а затем, поняв, что ему не поверили, сказал, что так уж и быть, расскажет, как было на самом деле, и принялся добросовестно перечислять преимущества машин над лошадьми, аргументируя своё мнение различными неприятными историями, связанными с лошадьми: троянским конём, благодаря которому была выиграна война, жеребцом Свадильфари, который подставил своего хозяина, удрав в лес за какой-то кобылой… На пятнадцатой минуте монолога, в который невозможно было вставить ни слова, Карл был готов укротить своё любопытство и не спрашивать Гархольда больше никогда и ни о чём, лишь бы тот заткнулся, тем более, что у монаха всё ещё оставалась масса работы. Вопросы с углём для машины и повторным наполнением цистерны в случае необходимости повторного применения оставались не закрыты, но тут пригодились тремеры. Не то что бы они горели желанием помочь, ибо до сих пор к затее монаха относились с большим сомнением, но результаты их самих пока были… далеки от совершенства. Вопрос с водой был решен просто. В горах лежал снег, и сейчас два благородных представителя клана спорили о том, кто из них больше подходит для превращения снега в воду, идущий путем Нептуна, или же тот, что властен над стихиями. С освящением воды была некоторая заминка, но и она была решена. Занятное свойство святой воды состояло в том, что если вылить бутылку святой в чан с обычной, вся становится святой. Разумеется, вода, полностью освящённая святым отцом, на демонов должна была действовать сильнее, но в качестве походного варианта талая вода, разбавленная святой, налитой по флягам, тоже годилась. «Главное не забыть и не приложиться случайно к фляжке», — пробормотал один из тремеров. Проблема с углем была сложнее, господа три часа думали, как транспортировать с собой такое количество угля, пока их не накрыло осознанием того, что уголь нужен для того, чтобы был огонь, который нагреет воду. После этого проблему решили срочным поиском коллеги, владеющего призывом огней. Коллега идею оценил. Сперва взорвал три пробных паровых котла в попытках постичь необходимую для равномерной работы мощность заклинания, но четвертый остался цел и невредим. Несмотря на решённые проблемы с водой и углём, пожарную машину всё равно пытались забраковать в качестве оружия по одной простой причине: кто-то должен был её тащить. Обычно это делали две лошади, но в условиях ночи и гористой местности, лошади вряд ли могли быть надёжными помощниками, тем более, что появление демона всегда действовало на домашнюю скотину определённым образом: она начинала беситься. Карл недвусмысленно намекнул, что господа вампиры достаточно сильны, чтобы заменить несчастных лошадок, вон Гархольд, например, её один тащить может, господа вампиры оскорбились до глубины души, и только явление господаря Валахии спасло Карла от разборок. У Дракулы и без того был тяжёлый день, ему совершенно не хотелось вникать, что там не поделили тремеры и монах, он просто наорал на всех и сразу и поставил перед фактом, что желает видеть результат следующей ночью. Единственный относительно рабочий результат стоял в углу под брезентом и тихо ждал своего звёздного часа. Пока деятельный господарь Валахии дальше кошмарил своих подчинённых, а в лабораториях готовились к испытаниям (читай, скандалили), Анна Валериус без дела шаталась по замку и нервничала из-за предстоящего визита домой. Даже если ей удастся скрыть свою новую сущность, к ней останется масса вопросов. Например, почему она так охотно помогает врагу семьи. А зная этого самого врага, можно догадаться, что вести он себя будет более чем провокационно. В полуоткрытую дверь одной из комнат она увидела рыжего кота, вольготно развалившегося на диване. Её высочество улыбнулось. Она вообще любила животных, но дома как-то были только лошади и собаки. Проскользнув в комнату, она осторожно присела на диван и погладила ушастую голову. Кот благосклонно принял ласку, внимательно одарив её высочество взглядом янтарных глаз. Анна сразу почему-то вспомнила про Мэй Лин Аои. Её глаза были более золотистые, но что-то общего было у неё с этим котом, что именно, принцесса сказать затруднялась. Это было что-то неуловимое. Кот встал, потянулся, выгнув спину дугой, легко вскочил на спинку дивана и замер, продолжая смотреть на принцессу, будто предлагая ей оценить его во всей красе. — Хорош, — улыбнулось её высочество, вспоминая египетские сказки, в которых фигурировала Баст — богиня-кошка. Как ни странно, читала она их ещё дома. Католическая церковь не терпела язычников и еретиков, поэтому рассказы о древних богах перекочевали в сказки, сборник которых однажды и нашла маленькая принцесса. Едва ли Борис бы одобрил подобное чтение, но вникать в то, что читает его дочь, у него совершенно не было ни времени, ни желания. Сама же дочь руководствовалась тем, что если не запрещено, значит, разрешено, а пока никто не знает — то и запретить, соответственно, не может. Иногда из-за этого она ощущала себя ужасным ребёнком, а всё плохое, что происходило, воспринимала как кару господню за то, что она такая негодная девчонка, но не уступить искушению не могла. Однажды она рассказала об этом Велкану. Брат рассмеялся, обнял её, и сказал, что за что бы господь не гневался на их семью, едва ли это связано с тем, что поведение одной одиннадцатилетней девочки далеко от примерного. Взрослые постоянно совершают куда более худшие поступки. Что ж, он был прав. Анна Валериус выросла и совершила целую кучу поступков похуже, и, что характерно, практически в них не раскаивалась. Если быть точнее, она очень раскаивалась в том, что совершенно не раскаивалась, с ужасом осознавая, что её положение ей… нравится? Оглянувшись вокруг, она осознала, что взяла все преимущества вампиров, практически ничем не поплатившись за них. Она ходила по солнцу, ей не нужно было прислуживать своему сиру, она была зависима от крови, но не настолько, чтобы представлять опасность для окружающих, куда больше проблем доставляли её эмпатические способности, но и тут её проблема была решена одним маленьким амулетом. А ещё в первый раз в жизни у неё был друг… Очень своеобразный друг, от которого папа пришёл бы в ужас, но какой толк переживать из-за того, что бы папа подумал о Гархольде, когда она примерно представляет, что бы он подумал о ней самой. Кот спрыгнул на пол, и Анна перегнулась через спинку дивана посмотреть, куда он направляется. От резкого движения одна их любимых серёг упала на пол, вызвав жгучий кошачий интерес. Рагнарек лапой отфутболил упавшее перед ним украшение, загнав его под диван. — Ну вот зачем, — простонала принцесса, перелезая через спинку дивана, чтобы извлечь из-под мебели свою потерю. Серьга закатилась на удивление далеко, Анне пришлось лечь на пол, чтобы просунуть руку на достаточное расстояние… В последнее время Анна Валериус то и дело попадала в глупые ситуации. Вот и сейчас дверь распахнулась и в комнату впорхнула пёстрая стайка весело смеющихся разряженных девушек, совершенно уверенных, что в комнате они одни. — Так что, место рядом с господарем теперь вакантно? Надо же было Алире так облажаться. Повезло ей, что он вообще её не убил, — звонкий девичий голосок был насмешлив и кокетлив одновременно. Анна дёрнула руку, чтобы встать и показаться из-за дивана, но поняла, что застряла плечом в щели между полом и мебелью. Подавать признаки своего присутствия, чтобы её увидели в таком глупом положении ей не хотелось. Если бы она только знала, о чём пойдёт разговор, она бы, конечно, как можно раньше обозначила своё присутствие… — Ты губы-то не раскатывай, Селия. Там ещё вообще-то Верона есть, — хмыкнул кто-то в ответ, падая на диван, скрывавший её высочество. — Да будет тебе, Нора. С Вероной у них давно уже всё закончилось. Просто она не дура, он её уважает, ценит, вот и оставляет подле себя. И вообще, я слышала, что она часть отряда поведет сама потому что он ей доверяет. Может, её там пристукнут, — в голосе Селии не было ни тени озабоченности судьбой Вероны. — Мне кажется, что «уважает и ценит» звучит как-то лучше, чем трахает и дарит бриллианты, — робко заметил третий голос. Судя по дружному вздоху, и Селия, и Нора закатили глаза. Анна наконец смогла вытащить руку, села на полу и подняла глаза. Ровно в этот момент сидевшая одним движением рук выпростала волосы, зажатые между спинкой дивана и спиной, откинула их назад, и принцессу хлестнули по лицу чужие пряди тёмно-каштановых блестящих волос. — Наивный ребёнок, если господарю некого будет поуважать — он пойдёт к регенту, ну или там к Альваху, — хмыкнула тем временем Нора. — А к женщинам мужчины ходят с весьма определённой целью. — Как по мне, дарит бриллианты — значит ценит. Кстати, трахает, судя по рассказам, тоже хорошо, — голос Селии приобрел оттенок мечтательности. — Я бы проверила это на практике. — Только вот он тебя даже потанцевать не пригласил, танцевал с этой своей принцессой, а потом и вовсе смылся, — ехидно отозвалась третья собеседница. — Это недоразумение? Она даже одеться нормально не соизволила, он небось её пригласил чтобы позлить любителя официоза Альваха, — Селия в себе не сомневалась. Анна, до этой реплики собиравшаяся с силами встать, чтобы обозначить своё присутствие до того, как разговор примет совсем неприличный оборот, съёжилась и вжалась в спинку дивана с обратной стороны, пытаясь слиться с обстановкой. Воспитание требовало заявить о своём присутствии немедленно, а гордость — срочно придумать какую-то остроумную реплику, после которой Селии непременно захочется выйти на солнце. Реплика не придумывалась. — Наряд, конечно, специфичен, — согласилась третья собеседница, — но она в нём была очень даже хороша. Кстати, вышивка искусная, я бы от такой не отказалась. — Ты бы осторожнее, Селия, — предостерегла Нора. — Алира влипла из-за истории с этой недопринцессой. Приревновала и решила избавиться от соперницы. А оно вон каким боком ей теперь вышло. Сначала Владислав её чуть в подвале не сгноил, а потом, говорят, это юное дарование с ней что-то такое сделало, что она умом маленько тронулось. — Поговаривают, она изверг, а этот высокий молодой человек с чёрными волосами — её сир, — девушка, чьё имя так и не прозвучало, перешла на взволнованный шёпот. — А ещё говорят, что цимисхи… — А я слышала, что он её брат в ночи, а не сир, — перебила собеседницу Нора. — Да какая разница, — Селия передернула плечами. — Он тоже очень ничего. Красивый такой… Сильный… Высокий… — Селия, ты определись уже, кого тебе, господаря или изверга. — Как думаешь, они с ним трахаются? — Кто с кем? Она с господарем или она с извергом? Или изверг с господарем? После последней реплики все дружно рассмеялись, а Анна почувствовала, что у неё горит лицо. — Селия, ты ничего не понимаешь в женщинах, — отсмеявшись, хмыкнула Нора. — У этой вашей принцессы на лбу крупными буквами написано, что она обнажённого мужчину в жизни не видела, а если и видела, то в ужасе закрывала при этом глаза. Анне захотелось провалиться сквозь землю. — Так думаешь, у неё ни с кем из них… — голос Селии звучал удивлённо. — Неправда. Алира говорила, что у них с господарем один раз точно было, — авторитетно заявила третья. — Алира — ревнивая дура, которая не в первый раз надумала себе больше, чем было на самом деле. Только в этот раз ещё и влипла из-за этого по-крупному, — припечатала Нора. — А даже если было, не вижу никаких причин волноваться. Едва ли она умеет доставить удовольствие мужчинам. Эти католики — на редкость чопорные и занудные люди. Секс только после брака и прочая ерунда… Кто бы её ни трахал, ему быстро наскучит делать это в одной позе под одеялом и в темноте. А если Владислав с ней решит развлечься как он любит, она потом сама к нему на пушечный выстрел не подойдёт, рассказывала мне Маришка, как он её на столе в библиотеке… Все дружно захихикали. — А этот её брат в ночи уже и за Сиреной бегал, и за Катериной бегал, и, говорят, в городе шашни с кем-то крутит, — радостно добавила третья. — Ой, котик… — Ну, говорят, он тоже очень хорош, — промурлыкала Нора, — поэтому если он решит осчастливить своим вниманием кого-то ещё, я буду начеку. Кстати, это его котик. Может, поймать, занести да познакомиться заодно поближе? — С ума сошла, — ужаснулась собеседница, а Рагнарёк подцепил лапой неплотно закрытую дверь и быстро смылся из комнаты, чтобы его не дай бог не поймали. — Искусство изменчивости — любопытная штука. Представляешь, что можно творить в постели, обладая такой способностью? — мечтательно протянула Селия. Дальше дамы ударились в фантазии на тему, что же именно можно делать в постели, обладая способностью видоизменять себя, а так же пересказом сплетен о том, как у кого-то когда-то был секс с извергом, и что из этого вышло. Анна закрыла горящее лицо руками. Слушать это дальше было выше её сил, но уйти так, чтобы остаться незаметной, она не могла. Ну в самом деле, не открывать же врата в бездну прямо за диваном. Дверь распахнулась и в комнату ввалились два с лишним метра Гархольда. — Добрый вечер, дамы. Селия толкнула Нору локтем, и обе дружно захихикали, а девушка, чьё имя так и не прозвучало, испуганно вскрикнула. — Добрый вечер, — раздался нестройный хор кокетливых женских голосов. — Вы тут кота не видели? — Был, но убежал. А мы уж гадали, чья такая замечательная киса, — сладко протянула Нора. — Помочь вам в поисках? — Спасибо, я справлюсь. А на вашем месте я бы не за котами сейчас бегал, а к вечеру прихорашивался. — А что будет вечером? — не поняла Селия. — Ну как это что! Будут самые сливки общества, банкет, фуршет и опера. Между прочим, — голос Гархольда стал донельзя таинственным, — Альвах Игрейн спрашивал меня, будут ли дамы, а потом долго пытался выяснить, кто же именно будет… Ему определенно кто-то приглянулся, но я, как человек новый, не смог ни ответить ему толком, ни понять, о ком именно он спрашивал. — Ну надо же, — протянула Нора. — Кто-то приглянулся… Вот бы хороши мы были, если бы вы нас не предупредили. Как же мне вас отблагодарить? — Отблагодарите вечером, когда найдёте время потанцевать со мной, — Анна не видела лица Гархольда, но могла поклясться, что он нагло подмигивает своей собеседнице, — а сейчас я должен искать кота, а вы — готовиться к вечеру. Зашуршали юбки, зацокали каблучки. Анна мысленно возрадовалась, что все расходятся. Дверь закрылась и тяжёлые шаги Гархольда направились прямиком к дивану. — Вылазь давай, — фыркнул брат в ночи, нависая над принцессой. — Ты как узнал, что я здесь? — удивилось её высочество. — Рагнарёк пришёл ко мне и намекнул, что ты попала в глупую ситуацию и тебя надо спасать. Жаль, что он по-человечески не говорит… Интересно бы было… А ты чего такая красная? — Я физически не могу повторить, что я только что нечаянно выслушала. У меня просто язык не повернётся, — сказала Анна, вылазя из-за дивана. — Я заинтригован и весь внимание. — Если тебе так уж интересно, они провели сравнительный анализ достоинств Дракулы и тебя как потенциальных любовников, и дали волю фантазии на предмет того, как искусство изменчивости можно применять… гм… в личной жизни. Гархольд захохотал. — Ты себе не представляешь, что они несли. Это не смешно, — возмутилась принцесса. — Ну так дай мне подробностей, возможно я перестану смеяться, — фыркнул цимисх. Её высочество только отрицательно помотало головой, краснея ещё больше от одного воспоминания об услышанном. — Скажи, ты что, никогда раньше не слышала, как женщины нас обсуждают? — отсмеявшись, спросил Гархольд. — У тебя никогда не было подружек, с которыми можно было поболтать о сокровенном? — Нет! — отрезала Анна. — У меня вообще никаких подружек не было. И даже если бы были, то я бы уж точно не стала обсуждать с ними ЭТО, да ещё и в ТАКИХ выражениях. А слышал бы ты, что они говорили про меня… — А, вот в чём дело, — догадался Гархольд. — Они обсуждали меня и Влада, и тебе досталось за компанию, потому что ты проводишь много времени в нашем обществе. Не принимай близко к сердцу, они просто втайне все тебе завидуют. — Было бы чему, — её высочество наклонило голову, и из-под волос донеслось подозрительное шмыганье носом. — И что ты наплёл им про банкет? — Почему наплёл? Банкет устраивает Катерина по просьбе Влада. Чтобы отвлечь массы, на то время, что мы будем куролесить на полигоне. — Серьёзно? Он правда верит в то, что в этом огромном особняке все послушно сбегутся на банкет и не будут ни на что иное обращать внимание? — Анна от удивления даже забыла, что ей хотелось плакать. — Ну, во-первых, ты недооцениваешь силу халявных бухла и жрачки. Ещё как сбегутся. Во-вторых, это отличный способ понаблюдать, кто же не поддастся пьянству и чревоугодию, пойдёт праздно шататься и совершенно случайно окажется поблизости, ну и взять этих товарищей на карандаш, разумеется. Анна вздохнула. Что скажет Владислав, когда увидит импровизированный фонтан на колёсах, бьющий святой водой, ей даже думать не хотелось. — Карл вообще уверен, что это подействует? — мрачно спросила она. — Мы-то с тобой святой воды не боимся. — Это потому, что мы были людьми. И в случае нас работает такой дочерталлион нюансов как то: сила веры священника, сила нашей собственной веры, прижизненное вероисповедание, вероисповедание обратившего и тому прочее. В случае с демонами всё намного проще: поражающая сила возникает исключительно из-за того, что демонская магия и энергетика абсолютно несовместимы ни с какими продуктами христианства. Это как два несочетающихся ингредиента в колбе смешать — бада-бум, и вот ни колбы, ни лаборатории. — Я смотрю, ты интересовался проблемой, — вздохнула Анна. — Да, я был очень огорчен своим первым столкновением с демоном и искал способ решения проблемы, поэтому много расспрашивал на эту тему Мэй. — Пойдём отсюда. А то мало ли этот расфуфыренный курятник сюда вернётся, — попросила принцесса. — Да не парься, они до вечера из своих комнат не вылезут, будут прихорашиваться, завиваться, краситься и тому подобное. — Между прочим, одна из них явно на тебя нацелилась, — мстительно сообщило её высочество. — Тёмненькая? — оживился Гархольд, которого эта перспектива совсем не испугала. — Не знаю уж какая, рассмотреть не довелось, но зовут Нора, если тебе так интересно. Та, что Селия, тоже не против, но чисто из интереса, а так она предпочтёт статусного мужчину, который будет дарить ей бриллианты, а третьей вроде как и интересно, но она наслушалась всякого про извергов и боится. Кстати, ты серьёзно про Альваха? — Анне было трудно представить мороженого господина Альваха, пристающего к Гархольду с расспросами о дамах. — Нет, конечно, — фыркнул брат в ночи. — Просто он мне не нравится, вот пусть и проведёт чудесный вечерок, отбиваясь от этих прекрасных дам. Анна могла только посочувствовать господину Альваху Игрейну, ибо не знала, что хуже: стать объектом шуток со стороны Гархольда, или объектом внимания со стороны вышеупомянутых дам. На банкет Анна не пошла — не хотела иметь даже шанса наткнуться на Селию, Нору или их третью подругу. Гархольд пошёл, чтобы воздать должное закускам и поржать с Альваха, искренне озадаченного своей популярностью среди дамской части, а заодно спереть пару бутылок шампанского и потанцевать с Норой. В два часа ночи пиршество было в разгаре, а в дверь комнаты Анны постучал Владислав. Принцесса выскользнула в коридор, куда доносились звуки музыки из бального зала. Он подал ей руку, и она ощутила, что невольно краснеет, вспоминая то, как им обоим перемывали косточки. А ещё поймала себя на совершенно непристойном интересе к тому, что там у них с Маришкой было в библиотеке. В одном дамы были правы, она никогда не рассматривала близость как способ доставить удовольствие или же получить его. Прикосновения Владислава делали ей приятно, но мысли о том, насколько неправильно всё происходящее, не давали полностью отдаться ощущениям, а удовольствие и вовсе влекло за собой чувство стыда. И если в первый раз у неё было моральное оправдание, то во второй… Странно, что она вообще после этого ему до сих пор в глаза смотреть может. «Наверное потому, что ни в первый, ни во второй раз событием дня это не стало. В последний раз день продолжился стычкой с демоном, а в первый… в первый я вообще умерла спустя пару часов». Констатация этого факта прорвалась наружу истерическим смешком. Владислав посмотрел на неё и поинтересовался, что такого смешного. — Да так, вспомнила кое-что забавное, — отговорилась она, а про себя подумала, знает ли Дракула, в каком тоне его обсуждают его придворные дамы, и как бы на это отреагировал. На полигоне было многолюдно. Был Карл, был регент с соклановцами, было двое воевод Дракулы с подчинёнными, Анна так поняла, теми, кто впоследствии будет учиться обращаться с этой штуковиной. Карл и двое тремеров стали к машине. На другом конце полигона дисциплинированно выстроилась шеренгой в отдалении друг от друга пятёрка вампиров, по команде накинувшая на себя непромокаемые плащи и надвинувшая капюшоны. Вода, которой собирались поливать их тремеры и Карл, естественно, освящена не была, целью было проверить, есть ли риск покалечить союзников во время использования. Владислав Дракула проявил к невиданной конструкции жгучий интерес, рассмотрел её со всех сторон, даже под низ заглянул, и задал пару десятков уточняющих вопросов на предмет того, как она должна работать без помощи магии, и как будет работать с ней. По вопросам было понятно, что в технике он разбирается куда лучше, да и интересуется ей куда больше, чем Анна, чьи познания были сродни «слышала, что такое паровоз и электричество, но в душе не ведаю, как это работает». Эффект превзошёл самые смелые ожидания Карла, разброс воды по площади получился отменный, помимо потенциального противника, представленного пятеркой в плащах, за шиворот налилось и части вампиров, пришедших посмотреть, включая господаря, и окрестности огласились казарменным жаргоном и шипением. Сразу же после этого выяснилось, что Гархольд принял в эксперименте посильное участие, налив в цистерну с водой какой-то светящейся то ли краски, то ли ещё чего. Цимисх убеждал, ради того, чтобы разброс воды по площади был нагляднее, но Карл подозревал, что исключительно шутки ради. Впрочем, никто не стал спорить, что так и вправду нагляднее. Вопреки ожиданиям части участников, Владислав Дракула не стал ругаться и вопрошать, что за идиотский план и какой кретин его придумал, но сходу обозначил недостатки конструкции. Во-первых, её колёса были не предназначены для горной дороги, кто бы её там ни тащил — это решалось просто, колёса единогласно решили заменить. Вторая проблема была наведении, потому что разворачивать всю конструкцию было процессом небыстрым и трудоемким. В итоге было решено приподнять конструкцию с едущей части и установить на вращающийся диск. Третья же проблема была сложнее, ибо господарь Валахии поинтересовался, насколько в состоянии тремер будет контролировать свою магию, если вокруг будут хаос, побоище и летающие боевые заклинания, и не может ли случайно взорвать котёл, потому что ежели такое произойдёт, это будет самая что ни на есть настоящая диверсия. Некоторое время все ожесточённо ругались друг с другом на предмет, что делать, в итоге было решено, что тремеры устроят своему товарищу для тренировок условия, близкие к боевым, а заодно подумают, какими щитами его можно прикрыть, а воеводы займутся построением, при котором до установки и магов будет непросто добраться. В-четвертых господам учёным было предложено подумать на предмет того, что они будут делать, если демонолог окажется магом земли или вместе с магом земли, и их замечательная машина вместе с ними начнёт тонуть в грязи. Здесь задумались все. Господарь Валахии только рукой махнул и покинул полигон в направлении ванной, отмываться от последствий участия в деле Гархольда. По правде говоря, он и не ожидал чего-то экстраординарного от подчинённых в такие короткие сроки. Спасибо, что вообще хоть что-то придумали. Остальное — это уже забота военных и стратегов. Он со своей стороны попросит равносов прикрыть эту дивную конструкцию качественной иллюзией. Что же до того, чтобы она доехала до нужного места, тут уже нужно трясти разведку. Если повезёт с зеркалом из особняка Валериусов — к разведке присоединится с воздуха Верона с роем. Оставался самый животрепещущий вопрос: является ли незнакомый демонолог тем самым магом земли. Немного подумав, Владислав решил, что этот вопрос проще задать Анне или Гархольду. Первая была вместе с ним в момент призыва демона, и явно лучше чувствовала существ Бездны, второй же больше знал о своих соклановцах, идущих путём Земли. Анне Валериус так же досталось от краски, которой Гархольд щедро добавил в цистерну, поэтому она тоже ретировалась в направлении ванной комнаты, пообещав Владиславу позже зайти. Обещание она выполнила как только отмылась, высохла и переоделась. На это ей понадобился час, и то потому, что она особо не спешила. Подождёт. Будет он ещё при всех просить её зайти, когда дамская часть особняка о них сплетничает. Почему эти сплетни так не дают ей покоя, Анна и сама не знала. Ей, как человеку прямому, в принципе претило говорить гадости за спиной у других, но было и ещё что-то. Возможно, то, что ей в них роль доставалась незавидная — её опять никто не принимал всерьёз, пусть в этот раз как соперницу. Хотя она вовсе и не собиралась соперничать с кем-либо за внимание Дракулы, уж ей-то это точно не надо. «Так зачем же ты тогда пришла ночью именно к нему?» В окружении Анны Валериус практически не было сверстниц. Она долгое время считала танцы, наряды, балы и мужчин чем-то не стоящим внимания, скучным, поверхностным. И сейчас ей начало казаться, что она упустила какую-то часть жизни, в которую изначально не хотела вливаться, а теперь просто не знала как. Что до Владислава, нельзя было не признать, что что-то между ними было. Что-то, что заставляло её возвращаться к нему и искать у него понимания. Что-то, что заставляло её негодовать от слов Селии и надеяться, что уж на неё то Владислав даже не посмотрит. «Я что, ревную?» — с изумлением подумала она. Мысль была отметена как идиотская. Зачем ей его ревновать? Просто Селия — отвратительная лицемерка и интриганка, и Анне просто не хочется чтобы с ней был кто бы то ни было. В размышлениях она постучала в ставшую за это время такой знакомой дверь и проскользнула внутрь, не дожидаясь разрешения войти. Господарь Валахии предстал перед ней в виде крайне неожиданном — в тяжёлом шелковом длинном халате с искусной отделкой. — Что? — вопросил он, глядя на замершую Анну. — Ничего, — отозвалась та, — я просто завидую. — Если вламываться до того, как тебе разрешат войти, можно увидеть и не такое. — Я-то думала, ты сросся со своей обычной одеждой, — фыркнула Анна, толком не видевшая Владислава ни в чем кроме его традиционных брюк, рубашки и сюртука. Даже на бал в этом же пришёл, только плащ с богатой отделкой сверху накинул. Дракула пропустил ей в комнату, а затем внезапно обнял сзади, скрещивая руки на её животе, и тихонько в самое ухо прошептал: — Неправда. Вот любовью я занимаюсь без одежды, и ты об этом чудесно знаешь. Мурашки пошли вдоль позвоночного столба, дыхание перехватило, и Анна ощутила, что снова краснеет, а Владислав, тем временем, прикоснулся губами к её шее, щекоча кожу своим дыханием. — Ты меня за этим что ли позвал? — чуть охрипшим голосом спросила она. — Нет, — честно ответил он, — просто с мокрыми волосами ты выглядишь особенно привлекательно. — Особенно привлекательна мокрая из-за них на спине рубашка, — отозвалась принцесса. — Сочту за честь помочь от неё избавится, — хмыкнул Дракула, одновременно расстёгивая две пуговицы и проскальзывая рукой под одежду. Анна замерла. После того фиаско, коим была их близость в последний раз, после всего того, что она рассказала, он всё равно хотел её. Она опасалась его, потому что полагала, что дело в чисто спортивном интересе, но прошлая их ночь наглядно продемонстрировала, что дело вовсе не в том, чтобы затащить её в постель любыми правдами и неправдами. Принцесса откинула голову на плечо Владислава, и тот, сочтя это молчаливым согласием, расстегнул рубашку до конца и положил вторую руку на грудь девушки. Анна осторожно накрыла его руку своей, стараясь отогнать от себя все лишние мысли, которые всегда мешали ей расслабиться. Ей хотелось наконец понять, что остальные находят в этой близости, суть которой была ей недоступна, а ещё на ум приходили слова Норы о том, что католики чопорные зануды и… Анне Валериус совершенно не хотелось казаться такой. Владислав отстранился от неё, помогая скинуть с плеч рубашку, и внезапно принцесса ощутила волну жгучего, почти болезненного желания, внизу живота предательски потянуло и стало горячо, в горле застрял комок, глаза расширились. С задержкой до неё дошло, что кулон-змейка остался лежать на раковине в её комнате, и она обернулась на Владислава. Он поймал её взгляд и его рука застыла в воздухе в сантиметрах от непослушной пряди волос. Они замерли, глядя друг на друга. Её пугало то, что она может вызывать в ком-то настолько сильное чувство, но в тоже время это льстило и… будило её собственные желания, долгое время спавшие под покровом строгого воспитания и чувства долга? Иногда осознанно, иногда нет, она старалась гнать их от себя, но в это мгновение они все вернулись к ней разом, и девичьи пальцы неуверенно потянулись к щеке вампира. Владислав прикрыл глаза, когда тонкие пальцы осторожно прикоснулись к его лицу, впрочем, пристально наблюдая за девушкой из-под приопущенных ресниц. Анна сделала шаг, прижимаясь к нему, и руки Дракулы уверенно легли ей на талию. Он крепче прижал её к себе, проводя ладонью по шелковистой кожи спины. Раньше она позволяла ему себя целовать, сама при этом будто сжимаясь в испуганный комок представлений о грехе, чувства долга и собственных страхов. Теперь она отвечала ему, всё ещё немного неумело, но уже глубоко и страстно, а её руки исследовали его грудь и плечи. Он подхватил её под коленки, пронёс тот десяток шагов, что отделяли их от кровати, и бережно положил, помогая избавиться и себе и ей от остатков одежды. Владислав изначально не рассчитывал, что его объятия закончатся таким образом, но сейчас его буквально потряхивало от желания, и он совсем не был уверен, что если в последний момент она передумает, он сможет сдержаться. Она ему нравилась, но такое отсутствие самоконтроля было для него чем-то давно забытым, а затем он осознал, что на её груди не хватает кулона-змейки, с которым девушка не расставалась с момента своего возвращения, и понял, что произошло. Анна Валериус попала в классическую ловушку эмпата: поймала его эмоцию ей достаточно близкую, чтобы испытать её самостоятельно, а затем отзеркалила её на него обратно, многократно усилив, после чего поймала её же отражение… И так до бесконечности. Понимание происходящего, впрочем, никак не помогло обуздать свои желания, поэтому Владислав просто позволил себе упасть в объятия женщины, которую давно хотел, с которой был уже дважды, но вовсе не ощущал её при этом своей. Когда-то давно кто-то говорил ему, что секс с эмпатом — это нечто, и теперь он со знанием дела мог сказать, что это чистая правда. От невыносимого желания просто срывало крышу, а особая прелесть ситуации заключалась в том, что желание было одно на двоих. Он вошёл достаточно резко, запоздало подумав, что может сделать ей больно, но она только подалась ему навстречу приподнимая бедра и обхватывая ногами его за пояс. Её стон удовольствия утонул в его жадном поцелуе, а её желание он чувствовал всем телом, раз за разом врываясь в неё. Чувства, которые в этот момент им владели, были непередаваемы, счёт времени он потерял. Анна растворилась в его объятиях, все мысли, которые обычно так мешали ей расслабиться, исчезли, чувствуя его в себе, она была единым целым с этим мужчиной, лаская руками его грудь и плечи, а тело хотело ещё большего. В какой-то момент Владислав остановился и перекатился на бок, она растерянно подумала, что неужели всё, но он просто повернул её к себе спиной, и вошёл снова, просунув между ней и кроватью руку, которую положил ей на грудь. На какое-то мгновение она смутилась и хотела было сказать, что она хочет его видеть, но тут вторая рука скользнула меж сомкнутых теперь ног, пальцы коснулись чувствительной точки между бедер, и всё, что сорвалось с её губ, это громкий стон удовольствия. — Нравится? — интимно прошептал он ей в ухо, одновременно врываясь в неё и лаская её рукой. Ответить она смогла только очередным стоном. Ей нравилось. Ей очень нравилось, кажется, она поняла, что имела ввиду Селия под «хорошо трахает». Удовольствие нарастало и Анна чувствовала, что оно движется к какой-то критической точке, это было одновременно волнующим и пугающим. — Не надо бояться, — его шепот ласкал её ухо, — просто расслабься, тебе понравится. Она не поняла, в какой момент это случилось, но тяжелая волна накрыла её целиком, заставляя с криком выгибаться в его руках, кипучее удовольствие билось о стенки живота, мышцы непроизвольно сокращались, уши заложило. Его движения стали совсем резкими и быстрыми, если бы так было в начале, ей, возможно, было бы больно, но сейчас ей было всё равно. Она просто переживала самое изумительное ощущение, которое с ней случалось, жадно хватая ртом воздух. Владиславу понадобилось ещё несколько минут, чтобы достичь пика своего удовольствия, после чего он просто замер, сжимая девушку в своих объятиях и прижавшись губами к её плечу. Некоторое время они просто лежали молча. К Анне Валериус постепенно начал возвращаться рассудок, а это в свою очередь ознаменовало собой появление чувства стыда за то, что только что произошло в целом, и за собственные крики в частности. Владислав развернул её к себе лицом и поцеловал, пытаясь дать понять, что всё в порядке. Говорить он всё ещё был не в состоянии. Анна просто зарылась лицом ему в грудь. Некоторое время они так и лежали, а затем идиллию разрушил громкий стук в дверь. Судя по звуку, стучали ногой. Принцесса и вампир молча переглянулись и пришли к одинаковому решению сделать вид, что никого нет. Владислав, впрочем, не лелеял надежд на то, что столь невовремя пришедший посетитель решит, что в комнате никого нет. Принцесса Анна, которая совершенно потеряла голову, оказалась очень шумной на пике страсти. Поэтому он просто надеялся, что по ту сторону двери поймут, насколько неуместен сейчас визит в покои господаря, и уйдут. — Мелкая, либо открой, либо я сам зайду, — проорали из-за двери. — Убью придурка, — процедил Дракула, понимая, что более непочтительного посетителя нелегкая просто не могла принести. Анна же тем временем с воистину вампирской скорость слетела с кровати и судорожно метнулась по комнате, подбирая разбросанные вещи. В дверь снова постучали. — Пошёл вон! — рявкнул господарь Валахии. — Тише, он же поймёт, что мы тут вместе, — шикнула принцесса. — И в самом деле, как трудно догадаться, что в моей комнате ты была со мной. Нет, я положительно сейчас пойду и спущу его по лестнице, — процедил Владислав, приподнимаясь на локте. — Не надо, сделай вид, что тебя тут нет, — быстро сказала Анна. — Ты в своём уме? Я только что проорал, чтобы он вон пошёл, — попытался воззвать к разуму Владислав, но её высочество уже не слушала, запахивая на себе его халат и подбегая к двери. Она осторожно приоткрыла дверь так, чтобы Гархольд не мог увидеть, что творится внутри, но уже через мгновение тот протиснулся в образовавшуюся щель. — Послушай, мелкая, — проникновенно начал брат в ночи, — ну не умеешь ты это контролировать, ну так не снимай, тебе ж его для таких случаев и дали! Владислав приподнялся на кровати в достаточной мере, чтобы увидеть в дверном проеме как взлохмаченный и перепачканный губной помадой Гархольд протягивает её высочеству серебряный кулон-змейку. — Господи, — ахнула Анна, прикрывая рот и чувствуя, как вспыхивают щёки — Вот из чистого интереса иди пройдись и посмотри на результат своих действий, — продолжал меж тем Гархольд. — Три этажа в бордель. Нет, я не в претензии, лично мне очень понравилось, но как выкручивались бойцы в казармах, я понятия не имею, и знать не хочу. Владислав, до которого дошла суть проблемы, не выдержав, расхохотался, заставив её высочество покраснеть ещё сильнее. Гархольд махнул рукой и растворился в предрассветных сумерках коридора. Расстроенная и чуть не плачущая Анна повернулась к Владиславу и на лице её было столько отчаяния, что тот мигом перестал смеяться. — Я уверен, никто толком и не понял, что это ты… — быстро сказал он. — Превратила несколько этажей в бордель? — с несчастным видом продолжила за него Анна. Владислав не выдержал и снова засмеялся. — Это не смешно, это… — принцесса не нашла слов и села на кровать, сокрушённо уронив голову на руки. Владислав вздохнул, привлекая её к себе. — Послушай, никто особо не в курсе, что ты эмпат. Да и вообще, я уверен, им сейчас совершенно не до мыслей о том, что спровоцировало такое безобразие. Хотя мне очень интересно пройтись по замку и посмотреть, какую часть замка… гм… накрыло. — Просто кошмар. — Ну во-первых не кошмар. Лично мне очень понравилось. Когда вся эта ерунда с Шабашем закончится, я отвезу тебя в охотничий домик в лесу — там даже слуг нету — и мы обязательно повторим. Во-вторых, оба хороши. Я догадывался, что пошло не так, но никаких попыток остановиться не предпринял. В своё оправдание могу сказать, что я не знал, что у твоих способностей такой широкий радиус действия. В-третьих, все, скорее всего, сейчас очень заняты собой, и о тебе вообще не думают. Гархольд понял, что это ты, потому что знает особенности твоей силы, да и он не выглядит расстроенным. Он сам сказал, что ему понравилось. Кстати, ты заметила? — Что заметила? — Помаду. — Ну заметила, и что в ней такого? — То, что она была двух разных оттенков. — Что? — Как минимум один из них кажется мне безумно знакомым. Анна задумалась, пытаясь припомнить, какими там цветами помады был перепачкан Гархольд, поняла, что не заметила даже того, что они были разные, и махнула рукой. — Если тебе интересно, я потом его спрошу, — сказала она, откидываясь на подушки. — А он что тебе, такие вещи рассказывает? — изумился Дракула. — Гархольд считает, что между друзьями недомолвок быть не может, поэтому о некоторых вещах я осведомлена намного больше, чем мне самой хотелось бы. Например, сейчас он тащится по инквизитору, — хмыкнула Анна. — Даже не знаю, кому из них я сочувствую больше, — фыркнул Владислав. За обсуждением сердечных дел своего брата в ночи принцесса отвлеклась от того, что беспокоило её саму, и поудобнее свернулась под одеялом. Было тепло, было уютно. Было по-прежнему неловко за всё произошедшее, но это чувство уже было больше фоновым, а не основным. Владислав притянул её к себе и крепко обнял. — Так зачем ты меня звал изначально? — её голос прозвучал немного сонно. — Сказать, что надо ехать в Васерию. Не важно. Хочешь — спи. — Ты умеешь быть милым, когда хочешь, — отозвалось её высочество, поудобнее устраивая голову на его плече. Он не ответил. Ему трудно было определить, что творилось в его душе, которая давно не испытывала такого количества чувств разом. Он и при жизни-то подобного не испытывал, чего уж говорить о холодном и выверенном посмертии. Впрочем, не у него одного это было в первый раз. Самолюбию приятно льстило то, что у его партнерши вообще всё в первый раз именно с ним, хотя обычно он предпочитал женщин с опытом. Спать не хотелось, но хотелось просто лежать, ощущая тепло её тела. Он всегда считал подобное расточительной праздностью, но именно в её присутствии не мог не поддаваться этому соблазну. Бросив взгляд на часы, Владислав отмерил себе полчаса, которые ещё будет получать удовольствие в её объятиях, а потом придётся встать.