Путь иллюмината

Ну и кто здесь говорил, Что на свете всё проходит? Море плещется внутри — Не иначе к непогоде, Не иначе будет шторм — Бродят белые барашки, Что же так тревожно, что Так смотреть на море страшно: И знакомое лицо Вроде бы, а чьё - не вспомню, Остаётся только соль На губах и на ладонях… Лара Ли

Погода сегодня выдалась потрясающая. Небо было светлым, а значит, не ожидается дождей, сулящих императорскому саду прохладу и скуку. Всё сложилось как нельзя лучше для послеобеденного променада царской четы. Александр Павлович сумел выкроить время в своём плотном графике и подарить его любимой. Елизавета чувствовала себя счастливой, прогуливаясь с августейшим супругом, который был на редкость весел, беззаботен и нежен. Вернулись благословенные деньки, когда им снова не нужно было ничего, кроме общества друг друга. Эта любовь победила все сложные испытания и тяготы и, несмотря ни на что, вновь воскресла. Они шли по зелёным тропинкам, наслаждаясь свежестью сада и дивясь творениям своих садовников - прекрасным клумбам в виде различных фигур и композиций. Сквозь тонкое кружево белоснежного зонтика Лизхен задорно пробивалось солнышко, украшая её прекрасную головку причудливым узором теней и бликов. Александр улыбался, крепко держа жену за руку, и говорил, говорил, говорил… - Лиза, это подарок небес, что мы с тобой смогли простить друг друга. Я не верил, что такое возможно, однако же, жизнь порой преподносит нам приятные сюрпризы. Ах, Лизхен! Мне так хочется, чтобы тебе было хорошо со мной, чтобы эти глаза лучились, а с уст не сходила улыбка. Она тебе так идёт! Скажи, милая моя, как мне порадовать тебя? - Просто будь со мною рядом. Больше мне ничего не надо. Елизавета тепло улыбнулась. - Ну нет же, у меня нынче такое настроение, что хочется непременно сделать для тебя что-нибудь приятное. Проси, что хочешь. Только помни, - Александр шутливо нахмурился, - твой супруг ни какой-нибудь простой человек, а самый настоящий император! Чтобы побаловать свою жену, он способен на что угодно! Ну же, загадывай своё желание, а я его непременно исполню, совсем как джинн из волшебной лампы! Елизавета на мгновение задумалась. В этот прекрасный день ей вовсе не хотелось просить у мужа чего-то материального, будь то украшения, дорогие туалеты или нечто подобное. Она желала, чтобы весь мир, все люди на этой земле были так же счастливы, как они с Александром. - Можно я подумаю? – лукаво проговорила она. - Конечно, моя госпожа, - измененным голосом сказал Александр Павлович, изобразив восточного джина. - Только недолго. - Хорошо. Знаешь, мне кажется, что сегодня непременно будет дождик. Трава совсем сухая, - произнесла Елизавета, вглядываясь в небеса. - Хм, так ты изучаешь старинные приметы? Похвально для жены русского царя, - одобрительно произнёс её супруг. – Проверим, не подведёт ли тебя народная мудрость. На небе ни единого облачка. Они шли по небольшому скверику и вот поравнялись с часовым, который, будто каменная статуя, стоял на страже спокойствия своей Отчизны. В начищенном мундире и с саблей наперевес кавалергард напоминал новенького оловянного солдатика. Это был Пётр Черкасов, который сегодня стоял в карауле. Едва увидев своего верного слугу, император заметно поскучнел, что не скрылось от взгляда внимательной Лиз. Александр Павлович вспомнил последний разговор с Черкасовым по поводу развода, и печальное выражение лица Петра вызвало у императора уныние. Так не хотелось в этот вечер думать о проблемах, пусть даже чужих. Император едва кивнул Петру в знак приветствия, и они с императрицей последовали далее по парковой аллее. - Дорогой, ты только что обещал, что сделаешь для меня что угодно, что я у тебя попрошу. Так вот, ты не отказываешься от этих слов? - Нет, с чего бы это? Обещаю выполнить любой твой каприз. - Тогда сделай для меня вот что. На этого кавалергарда больно смотреть. Просто сердце разрывается от тоски в его глазах. Поспособствуй его разводу, ведь он так просил об этом в прошлый раз. Если хочешь, это и есть моё желание. Александр нахмурился. - Я, конечно, обещал, но не могла бы ты пожелать чего-нибудь другого? Я бы с радостью побаловал тебя новыми серьгами или, к примеру, устроил бал-маскарад в честь любимой жены. - Нет. Я хочу, чтобы Пётр Черкасов, наконец, смог назвать Ольгу Лопухину своей законной супругой, а его нынешняя жена Ксения фон Зак тоже обрела свободу. Пожалуйста, поставь свою подпись под прошением к Синоду, которое уже готово. Благодаря твоей помощи этим людям в мире, возможно, станет больше добра. - Но всё зависит не только от меня. Как решит Синод, так и будет. - Всё же твоя просьба о разводе очень много значит. - Будь по-твоему. Я подпишу прошение. Они ещё долго гуляли по цветущему летнему саду, увлеченные друг другом, и Александр понимал, что всё сделал правильно. Он вновь убедился, что в каких-то вещах чуткая женщина превосходит рассудительного мужчину. Вопросы любви порой не уступают в сложности хитросплетениям политических игр и тонкостям военной стратегии. И Елизавета его многому научила. * * * Никогда ещё д’Арни не ощущал такого странного чувства. Не в первый раз его отправляют на сложное задание, где агент рискует своей жизнью ради достижения цели. Обычно маркиз с уверенностью брался за самые опасные авантюры, испытывая перед трудностями нечто вроде куража. Он всегда был уверен, что выйдет сухим из воды и что непременно останется жив в любой передряге. Но сегодня эта уверенность отчего-то испарилась. Лучший агент «Просветлённых» боялся. Нет, дело даже не в дюжине вооруженных до зубов головорезов, у которых он должен вызволить золото Скотта. Хуже всего то, что его больше не любила Ксения, его звезда. Она сама это сказала в последнем разговоре. Раньше любовь Ксении была для маркиза невидимым щитом, который отводил пули и удары врагов. Теперь же д’Арни ощущал себя уязвимым. Он сидел за письменным столом в своём гостиничном номере и чистил свой мушкет, готовясь к самому худшему. * * * Нынче холостяцкую обитель Петра Черкасова было не узнать. Всюду царил идеальный порядок, со всех предметов чудесным образом исчезла пыль, а мундир был тщательно вычищен. Всё дело в том, что у Петра теперь хозяйничала Ольга. - Ах, Петр, несмотря ни на что я счастлива быть рядом с тобой, - сказала она. – Мы так долго ждали этого. Но отчего ты не весел? Ольга заглянула в глаза своего возлюбденного и, к своему сожалению, увидела в них настороженность. - Что-то сердце не на месте. Как и д’Арни, Пётр тоже волновался перед предстоящим мероприятием по вызволению денег ордена с пиратского корабля. Но сказать Ольге о том, что он согласился участвовать в таком опасном деле, он не мог, понимая, что она просто не отпустит его. - Ты тоже переживаешь из-за того, что свадьба твоего брата не состоялась? Иван Иванович с княгиней Авророй были такой красивой парой… - Да-да, - рассеянно проговорил Черкасов, чтобы хоть как-то скрыть своё смятение. Сам же лихорадочно соображал, где бы сыскать верных соратников, которые могли бы помочь им с д’Арни противостоять нечестным на руку мореплавателям. Не вдвоём же, право слово, им идти на проклятый корабль?! - И то, что княгиня Елецкая так внезапно покинула дом Ивана Ивановича, так печально. Мне кажется, они друг друга и не любили никогда. Как ты полагаешь? Пётр пожал плечами. Казалось, разговор его не слишком увлекал. - Извини, милая, - Пётр взял маленькую ладошку Ольги в свою. - Я бы с удовольствием обсудил с тобой эту тему, но, к сожалению, мне нужно покинуть тебя по долгу службы. Ольга надула губки, но ничего не сказала. Ей так хотелось провести это вечер с любимым, но она понимала, что служба – это святое. - Ну что ж, я буду ждать тебя. * * * Пётр Иванович не помнил, как прошли эти часы. В голове стоял туман. Дурные предчувствия отвлекали его от государственных дел. Черкасов весь измучился, но так и не нашёл единомышленников, с которыми завтра ночью пойдёт на опасное предприятие. Он так надеялся на своих лучших друзей Платона Толстого и Михаила Лугина, но оба кавалергарда оказались далеко от Петербурга. Толстой был спешно отправлен по делам армии для заготовления провизии, а Мишель уехал в своё поместье вместе с Варенькой, дабы уладить финансовые дела семьи. Пётр был мрачнее тучи. Но внезапное появление во дворце одного человека удивило его, заставив на мгновение забыть о неприятностях. У кабинета императора, зарывшись в бумаги, стоял Роман Евгеньевич Монго-Столыпин. Князь, очевидно, был вызван Александром из Тифлиса. Как всегда увлечённый своими прожектами, Монго-Столыпин не сразу приметил своего вчерашнего соперника. - Роман Евгеньевич, рад видеть вас, - сказал Черкасов, протягивая князю руку. - Признаться, я тоже рад нашей встрече, - ответил советник Александра. Мужчины пожали руки. Монго с интересом смотрел на Петра, будто заново изучая его. Внимательный Роман Евгеньевич заметил, что Черкасов напряжён и его едва ли можно было назвать счастливым и беззаботным человеком. - Пётр Иванович, всё ли у вас хорошо с Ольгой Николаевной? Здорова ли она, весела ли? - Да, всё хорошо. Спасибо, - Пётр отвёл глаза, смущённый таким вниманием. - Уж не поругались ли вы с ней снова? Роман Евгеньевич теперь был точно уверен, что Пётр чем-то встревожен, и счёл, что это из-за каких-то разногласий с Ольгой. - Слава Богу, нет. - Ох, Пётр Иванович, ну-ка признавайтесь, что у вас стряслось? Отчего такой кислый вид? Монго искренне желал добра человеку, у которого однажды украл любовь. Спустя время, разногласия между соперниками за любовь Ольги исчезли сами собой. И ему было больно видеть, что даже по прошествии времени эта пара, которой он от чистого сердца желает мира и любви, снова не в полной мере счастлива. - Да, Роман Евгеньевич, вас не проведешь, - не стал лукавить начальник тайной службы государя. -Действительно, у меня некоторые сложности. – Черкасов нахмурился. – Точнее, не у меня, а у моего брата. Лишь при упоминании о шпионе д’Арни Монго нахмурился. Он никак не мог взглянуть на маркиза другими глазами и увидеть в нём одинокую душу человека, который запутался в жизненных идеалах. - Вы говорите сейчас о маркизе д’Арни? Разве у подобных людей бывают трудности? Я полагал, что орден решает все его проблемы. – Царедворец искренне удивился. - Видимо, не все. - Так что случилось у вашего маркиза? Роман Евгеньевич пребывал в приподнятом расположении духа, заряжая своим оптимизмом и Черкасова. Тут Пётр поведал о том, что ордену грозит полное разорение, добавив при этом, что он просто обязан помочь брату. - Вот только людей у нас нет, так как дело тайное, - закончил свой рассказ кавалергард. – Со мной и д’Арни идёт только верный Демьянов, который умеет держать язык за зубами. Конечно, троим нам придётся туго, но… - Я пойду с вами, - перебил его Столыпин. Пётр удивлённо воззрился на собеседника, так как рассказал Роману Евгеньевичу о своих проблемах просто от безысходности, даже не надеясь на помощь. Ему было приятно, что Роман проникся его проблемами и выразил желание помочь, но странно было слышать предложение подвергнуть себя опасности от того, кто никоим образом не связан с иллюминатами и является их ярым ненавистником. - Вы уверены? Это же очень опасно. Этот человек с тёмными блестящими глазами и гениальным умом дипломата удивлял Петра всё больше и больше. Неужели он оказался таким бесстрашным, готовым рисковать всем ради сиюминутного порыва? - Абсолютно, – князь Роман улыбнулся. – Сказать по правде, я давно ищу повод сделать для вас что-то полезное, ведь я столько причинил зла вам с Ольгой Николаевной... Прошу вас, возьмите меня с собой! Позвольте искупить свою вину перед вами, Пётр Иванович. Тут Монго на мгновение поскучнел. Пётр увидел в его глазах невысказанное страдание, как будто Романа Евгеньевича терзали угрызения совести. - Я ещё не сказал своего последнего слова во всей этой истории, - как-то странно произнёс Роман. Теперь уже Черкасов улыбнулся. Ему стали ясны все мотивы Монго-Столыпина. - Прекрасно, мы с Иваном рады принять вашу помощь. Они обнялись. И в объятиях этих было больше, чем в любых сказанных вслух словах. - Знаете, Черкасов, - весело проговорил Роман Евгеньевич, - для меня будет полезным участие в этой вашей авантюре. В последнее время мне не хватает эмоций и новых ощущений. Как только я приехал из Тифлиса, где меня осталась ждать любимая женщина, сохну от скуки и безделья! Нет, не поймите меня неверно, дела государственные тоже требуют затрата энергии и моральных сил, но так иногда, право, хочется нервишки пощекотать. – Монго снова рассмеялся. - Тогда сегодня в десять я пришлю к вам Демьянова. Если, конечно, не передумаете. - И не надейтесь. На том и условились. * * * Ольга всё это время с нетерпением ждала возвращения возлюбленного. Она велела Акулине приготовить ужин на двоих к приходу Петра. Акулина старалась, как могла, и накрыла прекрасный стол: шампанское, свежий салат, утка, запечённая с яблоками. Барыня и не ожидала, что неумелая служанка так постарается и прекрасно справится со своим заданием, и от всего сердца поблагодарила ее. Ольга Николаевна неспроста так готовилась в этот вечер. Ей хотелось сегодня романтики и любви, ведь в последнее время ей с Петром было некогда уединиться и побыть вдвоём. Постоянная занятость Черкасова во дворце и по делам тайной службы сделали эти сладостные минуты редкими. И даже по ночам Черкасов, сморённый рутиной длинного дня, сразу же засыпал, поцеловав Оленьку в лобик. Молодой женщине стало мало этих будто урывками пойманных знаков внимания; ей хотелось сполна ощутить ласку и тепло. Сегодня Ольга решительно взялась исправить эту досадную ситуацию, но Пётр всё не возвращался. Голубоглазая красавица уже успела заскучать, а ужин остыть; выдохлось уже и шампанское. Ольга устала от этого невыносимого ожидания и прилегла на кровать, специально убранную лучшим постельным бельём, что только было в этом доме. Выбирать было особо не из чего, ведь Черкасов всегда отличался неприхотливостью, и пришлось остановиться на белых в мелкий цветочек скромных простынях. Ну что ж, и это уже ничего! Главное - то старание, с которым Ольга пыталась убрать их ложе. «Только бы он возвращался скорее. Так хочется подарить Пете свою любовь», - думала Ольга, лёжа на кровати. Но веки её постепенно тяжелели, а на сердце появилась знакомая печаль. Вдруг он не придёт, и все старания окажутся зря потраченным временем? А что если он вообще охладел к ней? Мрачнея всё больше, Ольга припомнила множество примеров из рассказов повидавших жизнь замужних дам о том, как их мужья быстро охладевают к вчерашнему предмету своей страсти. Уж не случилось ли то же и с Петром? Эта чистая, как слеза ребёнка, любовь, кажется, не может погаснуть. А вдруг все-таки может? Что тогда? Но тут её мысли были прерваны. В комнату вошёл Черкасов. - Милый мой, ну что же ты так долго? – с облегчением вздохнув, спросила Ольга. – Я так ждала тебя. Ужин скоро остынет. И шампанское успело нагреться. Она встала с кровати, мельком поправив причёску перед большим зеркалом. - Прости, так получилось, - проговорил Черкасов, целуя почти уже жену. - Садись, попробуй утку. А на десерт нас ожидает мармелад и мороженое. - Оленька, милая, я не хочу есть. - Тогда иди ко мне. Она села на кровать, призывно глядя на своего избранника. - Оля, не сейчас. Мне опять пора уходить. - Что? – Ольга как будто получила пощёчину. Щёки её запылали от гнева. – Ты снова уходишь? Что за дела у тебя в девятом часу вечера? Всё, не желаю ничего слушать. Ты остаёшься со мной. Я не приму отказа! - Послушай, ангел мой, это не моя затея и не детская игра, от которой можно вот так просто взять и отказаться. – Пётр устало вздохнул. - Я должен уйти. - Знаешь, я больше так не могу. Я скучаю. - Я тоже. Но ничего не могу поделать. - Он был уже в дверях. - Скажи честно, ты… Ты разлюбил меня? Ольга вслух выразила то, что лежало на душе тяжёлым грузом, и сейчас ожидала ответа. Было видно, как она взволнована, как напряглись тонкие голубые венки на хорошеньком лобике, а пальцы сжались в кулачки. Она выдержит честный ответ и хочет знать правду! - Да ты что такое говоришь?! – Черкасов вдруг подошёл и обнял Олю. – Да я всё это делаю для тебя. Для нас! Я служу Отечеству и выполняю свой долг перед людьми, которым должен помочь. Ольга только теперь поняла, как глупо ошибалась. Её подозрения относительно холодности любимого оказались беспочвенными. Но тут вдруг стало ясно, что дело, на которое отправляется её Пётр, страшно опасное! - Петя, прости, - проговорила она в его объятиях. – Я такая глупая. Тут она заглянула ему в глаза, отчего Черкасов смутился как мальчишка. - Это ведь опасное дело, да? Вопрос, вдруг слетевший с уст любимой, застал Черкасова врасплох. Наивный тон, с которым была сказана эта фраза, блеск голубых глаз заставили сердце кавалергарда сжаться. - Да, Оля, опасное. Пожалуйста, не спрашивай у меня ничего. Просто жди. - Я буду, Петя, буду! Пётр в смятении чувств вышел из комнаты. Он слегка замешкался в кабинете, доставая оружие из ящика в столе, а затем вышел в ночь. Душа его трепетала от волнения и любви к Ольге. * * * Одинокая фигура человека в длинном плаще чернела на горизонте. Маркиз д’Арни стоял у причала, вглядываясь вдаль. Смоляные волосы иллюмината развевались на ветру. Холодные брызги остужали его безупречно красивое лицо, освежая мысли. Вдалеке грохотал смерч, сверкали молнии, прошивая бурлящее небо тонкими ломаными линиями. Но тут ещё было спокойно, а над головой искрились яркие звезды. «Ну и сияйте себе дальше, глупые, - зло подумал Иван. - Всё равно вы мне не нужны без Ксении…» Спустя несколько минут появились Пётр Черкасов, Монго-Столыпин и Демьянов. Собравшись с духом, мужчины отправились на корабль.