Nobody told me I could fall

      Две недели, что Том был в Лондоне с Люком, в моей жизни царил настоящий ад. Каждый вечер, засыпая на диване в комнате Тео, изнуренная многочасовыми международными звонками и запоздавшими сообщениями на почту, я вспоминала ироничный взгляд Люка и его легко брошенное «Сбежать пока не хочется?».       Хочется.       Теперь хочется.       Том уехал первым, через пару дней вернулся в Америку Джай, подмигнув на прощание и пообещав проверять, как идут мои дела с «ревнивым англичашкой», как он выразился. Поскольку Тео все еще оставался в Торонто и больше не пытался меня ни с кем свести, у меня было время заняться его контрактом. Связавшись с его агентами и менеджерами, я пришла в ужас. Сложно было поверить, что люди могут быть настолько неорганизованными.       Помимо крайне невыгодных для Джеймса контрактов на пиар-компанию трилогии, ему был не выплачен гонорар за несколько фотосессий и интервью. Когда я его спросила в чем дело, он просто пожал плечами и ответил, что никогда об этом не задумывался.       Никогда не задумывался, что ему недоплачивают.       Не то, чтобы ему платили миллионы, тогда потерю пары тысяч долларов можно было бы упустить; он был еще начинающим актером, гонорар которого был довольно скромен, а неоплаченные счета были настолько старыми, что я только удивлялась, как молодой тогда актер упустил это из виду.       «У меня тогда не было агента, а сам я не знал, как и что правильно делать», - небрежно бросил он, когда я попыталась объяснить ему, в чем дело. - «Ты сможешь это уладить?»       Конечно, я могла. Только это совершенно не входило в мои обязанности. Финансами занимаются агенты, а не пиарщики, черт возьми. Вспомнив, однако, что мне надо постараться перевести Тео на другой контракт, для которого мне могут понадобиться навыки бухгалтера, я проглотила зарождавшееся недовольство и, выпалив «Конечно, смогу» настолько непринужденно, насколько я только могла, обнадеживающе улыбнулась.       Вот поэтому, когда он заканчивал съемки, мы запирались в его номере и начинали обзванивать всех, кто имел отношение к просроченным счетам. Я занималась деловой частью вопроса, Тео вычислял разницу во времени и составлял график: кому и когда удобнее звонить.       В ходе практически непрерывных переговоров между банками, агентами и организаторами разных мероприятий, половина их которых уже не помнила о чем и о ком я говорю, мне все-таки удалось привести дела Джеймса в некое подобие порядка. Сказать, что я была измотана – ничего не сказать: в наш с Томом номер я забегала на пару минут в день, чтобы переодеться и принять душ, и потом снова уезжала к Тео, почти не ела и не могла вспомнить, когда в последний раз нормально спала.       К концу второй недели, за пару дней до возвращения Тома и в ночь перед тем, как Тео закончил съемки и улетел в США, моя ежедневная рутина была прервана неожиданным звонком, вырвавшим меня из уже ставшего привычным короткого и беспокойного сна.       - Да? – пробормотала я, не пытаясь скрыть недовольства в своем голосе.       - Добрый… О Боже мой, я вас разбудила? Простите, пожалуйста, я совершенно не подумала о разнице во времени. Вам удобно разговаривать? – пролепетал искренне взволнованный и расстроенный голос, однако на моих часах было пять утра и последнее, что меня волновало в такое время, это чье-то расстройство. Я зевнула.       - Теперь уже удобно. Чем обязана?       - Меня зовут Диана. Я вчера разговаривала с Люком, и он дал мне ваш номер телефона. Боже, если я перепутала цифры, я сгорю от стыда!       - Нет-нет, вы не ошиблись, это я.       - Превосходно! Видите ли, я хотела бы отпраздновать свой день рождения с моим любимым Томом, и если бы…       - Постойте! – я поморщилась, отгоняя сон, и, на секунду отодвинувшись от трубки, проверила входящий номер. Звонили из Англии. Неужели очередная любовница хотела, чтобы я устроила им встречу здесь?! К черту, это в мои обязанности не входит. - К сожалению, я не расслышала кто вы.       - Диана Хиддлстон, - воскликнула она и, предупреждая мои дальнейшие расспросы, на которые моя еще не проснувшаяся фантазия меня бы обязательно толкнула, пояснила, – я – мама Томаса.       Мама.       - Какой ужас, простите!       - А кто, вы подумали, я такая? Вы решили, что… Бог мой! – она расхохоталась. – Дорогая Ариэн, я приму это за комплимент. Я очень рада, что мой голос еще молодо звучит.       - Простите, мне так неловко! – чувствуя, как по моему лицу разливается жар стыда, я зарылась головой глубоко в подушку и пробормотала: – Вам известно мое имя?       - Конечно, Люк с Томом мне столько о вас рассказывали! Милая моя, мне все-таки кажется, что я вас разбудила. Перезвоните мне, пожалуйста, утром, и мы с вами все обсудим.       Она отключилась быстрее, чем я смогла ей возразить.       Утром, привычно страдая от привычной тошноты вызванной привычным недостатка сна, я решила воздержаться от завтрака и вместо этого позвонить Диане.       Мама Хиддлстона. Кто бы мог подумать.       Оказывается, она звонила, чтобы устроить свой день рождения. Он у нас был в один день, а в этом году выпадал на тот день, когда Томас возвращался в Торонто, и ей всенепременно хотелось встретить его с сыном. Она даже была готова прилететь в Канаду и устроить сюрприз ему, вместо того, чтобы согласиться на мое предложение задержать его в Лондоне.       «Нет-нет, что вы! Нельзя задерживать съемки!»       Съемки задерживать и в самом деле было нельзя, но мне бы удалось выбить у Гильермо пару дней по случаю дня рождения любимой мамы.       Диана хотела, чтобы я организовала скромный фуршет и заказала номер для нее и ее дочери Эммы, в котором они могли бы остановиться. И если ни одна из этих проблем сложностей не вызывала, то последняя ее просьба поставила меня в тупик.       - Я договорилась с Бенедиктом, он обещал, что выкроит время и приедет. Не могли бы вы созвониться с ним и обсудить все детали? Я была бы безумно рада его увидеть.       - Простите? Бенедикт? – кажется, она услышала, как я поперхнулась своим утренним кофе, потому что легко рассмеялась в ответ.       - Бенедикт Камбербэтч, дорогая. Он – друг нашей семьи. У вас есть его номер?       «Разве что в мечтах…»       Диана восприняла мое молчание верно и поспешила добавить:       - О, ничего страшного. Я отправлю вам его в смс. Скажите мне, Ариэн, дорогая, вы можете для меня это устроить?       - Конечно, миссис Хиддлстон, к концу дня я сообщу вам все детали. Не могли бы вы также сообщить мне свой адрес электронной почты, чтобы я могла их вам отправить.       - Просто Диана, прошу. Я уже давно не миссис Хиддлстон, хотя и сохранила фамилию бывшего мужа. Я вам отправлю все немедленно, и вы сможете звонить мне или Эмме в любое время, если у вас возникнут вопросы. Вы же знакомы с Эммой, дорогая?       Эмма Хиддлстон тоже числилась в штате клиентов Public Eye, однако сотрудничала не с Люком, а с другим паблишистом. Я ее видела лишь раз в одном из длинных коридоров офиса и не думаю, что нашу встречу, заключавшуюся в двух скромных улыбках, можно считать знакомством, однако я поспешила заверить Диану, что я прекрасно помню ее дочь и позвоню, если у меня возникнут вопросы.       Эта работа очень плохо на меня влияет. Я начинаю много врать.       С номерами и билетами на самолет не возникло никаких проблем – девушки на стойке регистрации пришли в восторг от одной идеи проживания почти всего семейства Хиддлстон и Бенедикта Камбербэтча в их отеле и зарезервировали три номера с открытыми датами этажом ниже чем наш уже через минуту после того, как я обозначила свою просьбу. Поскольку отель находился в ассоциации с British Airways, им также удалось забронировать авиабилеты для Миссис и Мисс Хиддлстон со скидкой. Мне же оставалось созвониться с Камбербэтчем и узнать, когда прилетает он.       Шеф-повар отельного ресторана в ответ на мою просьбу не выказал никаких лишних эмоций, скупо поинтересовавшись, есть ли у участников банкета опасные аллергии, о которых ему надо знать, и, получив мой отрицательный ответ, пообещал прислать меню фуршета к завтрашнему полудню.       Я отправила все детали Диане и позвонила Бенедикту, номер которого она прислала, как и обещала, сразу после нашего разговора.       Наслаждаясь длинными гудками, я смотрела, как Тео носится по комнате, закидывая разбросанные повсюду вещи в огромный чемодан.       - Да? – раздался по ту сторону трубки нетерпеливый мужской голос, и я изумленно моргнула, не ожидав, что мне ответят на первый же звонок.       - М-мистер Камбербэтч? – голос предательски задрожал, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Тео резко остановился и удивленно посмотрел на меня.       «Ты нервничаешь?!» - проговорил он одними губами, и я закатила глаза.       «Отвали!»       - Да, это я. Кто это?       «Ты умеешь нервничать?!» - я показала нетерпеливому актеру средний палец, на что он усмехнулся и вернулся к сборам.       - Я паблишист Мистера Хиддлстона, Ариэн. Миссис Диана Хиддлстон просила меня позвонить вам и уточнить все детали насчет вашего визита.       - Ариэн, - его голос заметно потеплел, - приятно познакомиться, я много о вас слышал. Не могли бы вы заказать для меня номер в отеле на ночь с двадцатого на двадцать первое? К сожалению, я не смогу задержаться дольше.       - На ваше имя я уже забронировала номер с открытыми датами проживания. Я хотела узнать детали для заказа авиабилетов, - легкий смешок Бенедикта заставил меня прерваться, - простите?       - Вы с Люка пример берете? Не хочу вас обидеть, Ариэн, но няня мне не нужна. Я сам в состоянии купить себе билеты на самолет. Если бы я знал отель, в котором остановился Хиддлстон, вам бы и этой ерундой заниматься не пришлось.       - Эта «ерунда» - моя работа, мистер Камбербэтч, - прошептала я, чувствуя себя нашкодившей глупой школьницей, которую отчитывает мудрый учитель.       - Повторюсь, я не хотел вас обидеть.       - Пришлите мне, пожалуйста, детали вашего рейса, чтобы я смогла встретить вас в аэропорту.       - Ариэн…       - Бенедикт! – я не выдержала, повысив голос на опасные пару децибел, и буквально ощутила неприятную тишину, разлившуюся на другом конце провода. - Позвольте мне делать свою работу. Возможно, она не настолько важна и сложна, как ваша, но это то, чем я занимаюсь, и я делаю это хорошо. Потратьте три минуты на бессмысленную ерунду, и я от вас отстану. Иначе я могу быть очень настойчивой.       - Все детали будут у вас через три минуты. Всего доброго.       Он отключился, и я громко простонала, запуская телефон в мягкую обивку кровати Тео.       - Ты ненормальная? – парень склонился над телефоном, проверяя, работает ли он, и осуждающе покачал головой.       - Японский кактус, Бенедикт Камбербэтч!       - Прости?       - Я только что наорала на своего единственного любимого актера, представляешь? – воскликнула я, чувствуя, как по моему телу прокатываются одна за одной волны жара и холода, накрывая мое тело с макушки до пяток все чаще по мере того, как я понимала, что только что натворила. - Я даже не знала, что умею кричать.       - Так вот почему ты так занервничала! – рассмеялся Тео и бросил телефон обратно в мои раскрытые ладони. - Я тоже не знал, что ты умеешь кричать, если тебя это успокоит.       - Не успокоит, - пробормотала я и обвела взглядом опустевшую комнату. - Ты все собрал? Такси приедет через час.       - Надеюсь, что все. А чего ты так взбесилась?       - Он назвал мою работу ерундой. Я не феминистка и считаю что во многом мужчины лучше женщин, но когда то, на что я потратила семь лет своей жизни, то, чем я зарабатываю себе на хлеб, не просто называют ерундой, но и делают это голосом полным жалости и снисхождения… - я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить снова забурлившую в венах кровь, - мне становится обидно.       - Ариэн, - Тео сел рядом и ободряюще приобнял меня за плечи, - все актеры – засранцы. В нашей крови содержится большее количество самолюбия и эгоизма, чем у нормальных людей, и это не профессиональная деформация, это предусмотрительно прописано в нашей ДНК Матушкой-Природой. Смирись с этим, и твоя жизнь станет намного легче.       Я рассмеялась и поцеловала его в щеку.       - Спасибо, Тео. Я это обязательно запомню.       Между тем, как улетел Тео и должны были прилететь Диана и Эмма, у меня оставались как раз несколько часов для спокойного сна, но за последние несколько часов моя жизнь растеряла все остатки спокойствия, а потому спать мне совершенно не хотелось. Вместо этого я попросила водителя отвести меня в какой-нибудь магазин, где я могла бы купить платье для намечавшегося праздника. Пожалуй, впервые мне хотелось купить что-то особенное, что-то, в чем бы я могла впечатлить Диану и Бенедикта, что-то, в чем бы я могла понравиться ему. Возможно, я прониклась настроением Джая, подстрекавшего меня дразнить и раскачивать Тома, но мне действительно хотелось нарядиться так, чтобы я ему понравилась. Чтобы он показал мне, что я ему нравлюсь.       В конце концов, я помню его утренний поцелуй, когда он думал, что я сплю. И пускай мои знания о противоположном поле невероятно скудны и ограничиваются описаниями в бульварных романах, поцелуй явно должен что-то значить: вряд ли Том решил меня поцеловать просто так… Да еще и не в первый раз.       Более того, мое тело и мозг были измотаны, и очередного раунда игры в кошки-мышки я уже просто не выдержу. Кэтрин сказала, надо повзрослеть и определяться со своими желаниями и решениями, самое время воспользоваться советом бывшей подруги.       Я решилась. Пешка на Е-4.       К моему удивлению машина затормозила у маленького бутика, расположенного на одной из удаленных от всех торцовых центров улочек Торонто.       - Не переживайте, Ариэн. Я буду ждать вас здесь столько, сколько потребуется, - улыбнулся водитель и, заглушив двигатель, достал из бардачка кипу кроссвордов.       Внутри магазин был больше, чем могло показаться снаружи. Две стены у самого входа были увешаны полками с обувью и аксессуарами, чуть дальше виднелись стойки с одеждой, развешанной по цвету. Оттенки сменяли друг друга и переходили один в другой, образуя неповторимую палитру цветов, которая выглядела вдвойне необычно, поскольку отличалась от той, которую можно было встретить в простом магазине.       - Добрый вечер! – ослепительно улыбаясь, ко мне подскочила молодая девушка-ассистент и указала на чайный столик. - Могу я чем-нибудь помочь? Чай, кофе?       - Нет, спасибо, вы очень любезны. Я ищу платье…       - Вам на особенное торжество? Буквально сегодня нам привезли изумительное фиалковое платье Hardwick, - она уже было побежала за платьем, и я едва успела ее остановить.       - Мне нужно что-то черное или серое, с юбкой чуть выше колена, - я запнулась, натолкнувшись на ее изумленно-разочарованный взгляд, и добавила: - Но, конечно, другие цвета тоже подойдут.       - Для деловой встречи? – протянула она, указывая мне путь к черным платьям.       - Для дня рождения, - призналась я, чем заслужила еще один изумленный взгляд.       - Вы позволите мне предложить вам пару платьев не черного цвета? Это же так скучно…       - Джесси! – девушка обернулась на визгливый голос менеджера, с недовольным лицом направлявшегося к нам. - Не приставай к клиентам.       - Она не пристает… Саймон, Джесси выполняет свою работу, - я поспешила вступиться за девушку, ободряюще ей улыбнувшись.       - Mamma Mia! Bella, что вы делаете рядом с этими черными балахонами?! Джесси, проведи эту богиню в примерочную, а мне нужен голубое и красное Valentino, белое с золотым Gwendolline и зеленое Max Azria, для начала. Девочки, девочки, работаем! – завопил Саймон и со скоростью, удивительной для такого высокого молодого человека, начал носиться между вешалками.       Джесси смущенно улыбнулась и повела меня к примерочным, сочувствуя моему нескрываемому изумлению.       - Саймон всегда приходит в восторг, когда к нам в магазин приходит кто-то такой сногсшибательный, как вы.       - Я не…       - Он вас не выпустит, пока вы весь магазин не перемеряете. И можете забыть о черном и сером цвете.       Девушка оказалась права: в примерочной меня уже ждали несколько платьев, и их количество только увеличивалось с каждой новой минутой, наполненной криками и приказами Саймона.       - Покажись нам, bella!       Пару раз я вышла под оценивающие взгляды всех ассистентов в магазине, однако в большинстве случаев я даже не примеряла экстравагантные наряды, предоставленные Саймоном и его «девочками».       - Он действительно итальянец? – поинтересовалась я у Джесси, взяв паузу, чтобы выпить чай и дать неугомонному менеджеру возможность забить примерочную новой партией нарядов.       - Если бы, - хмыкнула девушка и поставила передо мной вазочку с конфетами, - канадец. Девушки, которые тут работают дольше меня, рассказывали, что раньше он пытался говорить с французским акцентом, но настолько кошмарно картавил, что его пригрозили уволить, если он не перестанет это делать.       Я рассмеялась и поблагодарила ее за вкусный чай, под ободрения Саймона направляясь обратно в примерочную.       К концу третьего часа примерок Саймон растерял свой псевдо-итальянский акцент и ругался со мной вполне обычным английским матом. Я не выбрала ни одного платья, а он отказывался приносить мне хоть какое-нибудь черное. В нашу перепалку, тихо кашлянув, вмешалась Джесси, молча протянув мне вешалку с красно-черным платьем.       - Оно слишком короткое, - я помотала головой, возвращая ей, но девушка упрямо сжала губы.       - Просто померяй. Пожалуйста.       Я вздохнула и закрылась в примерочной, решив, что примерка одного платья займет меньше времени, чем спор с двумя продавцами.       - Ну как?       Я распахнула шторку и вышла.       - Матерь Божья! – воскликнул Саймон. – Вот это ноги! Грех скрывать такие ноги!       - Для дня рождения матери клиента оно слишком короткое, вам не кажется?!       - Оно короткое, но все же прикрыто! К тому же, смотри, оно частично черное, как ты и хотела. Но ноги, Ариэн, как ты можешь скрывать такие ноги?!       - Из-за своих ног я выше, чем большинство моих знакомых, Саймон, – пробурчала я, отгоняя непрошенные воспоминания о том, как Том меня называл не только «мини-боссом», но и «коротышкой».       - Ой, замолчи! Нашла, на что жаловаться! Джесси, поздравляю, я беру тебя на полную ставку. Ты нашла просто идеальное платье.       Я уставилась на себя в зеркало. Платье действительно было идеально. Однако меня смущала его длина, безумно смущала. Не думаю, что благонравная англичанка Диана оценила бы такую рискованную длину.       - К нему у нас есть потрясающие босоножки, на которые я тебе сделаю скидку сотрудника магазина, - забил последний гвоздь в мой гроб Саймон, и я полезла в сумочку за кредиткой.       Уже взглянув на ценник платья, я понимала, что за маленький кусочек ткани мне придется отдать целое состояние, и скидка в 40% на туфли мне совсем не поможет. Однако это был не только день рождения Дианы, это был и мой день рождения, а Мария всегда повторяла, что зачем мне деньги, если я их не трачу – когда образовывалась сингулярность, стоило купить солнечные очки, чтобы насладиться Большим Взрывом.       Диана и Эмма Хиддлстон оказались потрясающими приветливыми женщинами, которые в голос принялись меня убеждать, что им не нужна моя компания на этот день, как только увидели синяки под моими глазами, которые уже не мог скрыть ни один тональный крем.       Обсудив по дороге в отель все детали предстоящего сюрприза, заселившись в свои номера, они отправили меня спать, за что я была им просто безумно благодарна.       Грядущий день обещал быть сумасшедшим. Учитывая, что Бенедикт и Том прилетали с разницей в 40 минут, к тому моменту, когда я встречу Камбербэтча, Хиддлстон уже, скорее всего, доберется до отеля, где его с радостными криками «Сюрприз!» встретят сестра и мама. И только потом я привезу его лучшего друга, который осветит сие торжество своим голубокровным присутствием.       Чтобы успеть все сделать вовремя, я заранее нарядилась в свое новое платье и привела себя в порядок. Ничего удивительного в том, что угрюмые пассажиры в аэропорту, изнуренные многочасовыми перелетами, недовольно оглядывали мой слишком праздничный вид.       Курчавую голову, возвышавшуюся над всеми остальными на пару значительных сантиметров, я разглядела задолго до того, как Бенедикт вышел в зону прилетов.       - Мистер Камбербэтч. Ариэн, приятно познакомиться.       - Просто Бен, прошу вас, - улыбнулся мужчина и протянул мне слегка потрепанный букет из воздушных альстромерий. - Мне кажется, после нашей прошлой беседы я должен вам извинение. Второй букет для именинницы. – он указал на пышный букет пионов, высовывавшийся из чемодана.       - Я… я… нам с-сюда, - я указала Бенедикту на один из выходов и повела сквозь толпу. - Простите пожалуйста, это я должна перед вами извиняться. Я… я сама не знаю, что на меня нашло. – пробормотала я, усаживаясь вместе с ним на заднее сиденье. - Я большая ваша поклонница, мистер… - он предупреждающе кашлянул, и я поспешила исправиться, - Бен. И я, видимо, просто потеряла контроль. Боже, это унизительно. – я зарылась носом в ароматные цветы, чувствуя, как по щекам разливается румянец.       - Вы моя поклонница? Мне очень приятно, - Камбербэтч улыбнулся и как ни в чем не бывало принялся засыпать меня вопросами, поддерживая вежливую беседу.       Дверь в наш с Томом номер была открыта, а из комнаты доносился веселый смех. Кажется, семья наслаждалась кратким моментом воссоединения, и я на секунду дольше положенного задержалась в дверях, раздумывая, стоит ли входить и нарушать эту идиллию.       - Проблемы? – улыбнулся Бен.       - Никаких, - пробормотала я и сняла плащ, нервно одергивая подол платья.       - Ого! – присвистнул Камбербэтч, привлекая внимание семейства Хиддлстон. - Ты потрясающе выглядишь, - прошептал он, наклоняясь к моему уху и заправляя выбившуюся прядь. - С Днем Рождения.       - Спасибо, - улыбнулась я в ответ.       - Здравствуй, Ариэн, - раздался рядом холодный голос Тома, и мы с Беном дружно обернулись.       - Привет, дружище. Я поздравлю Диану и сразу к вам вернусь, хорошо? – Бенедикт хлопнул друга по плечу и, достав букет из чемодана, направился к виновнице торжества. Я же почему-то напряглась под ледяным взглядом Тома и едва удержалась, чтобы не попросить Бена остаться с нами.       - Как отдохнула с Джаем?       - Я не…       - Твое платье просто… - он обвел меня оценивающим взглядом, и я потянулась к висевшему неподалеку плащу. - Ты должна быть рада, что твои родители не видят, какой ты выросла.       - ТОМАС!       - ТОМ!       - ХИДДЛСТОН!       Он обернулся на возмущенные окрики родственников и друга в тот самый момент, когда моя рука дернулась навстречу его щеке.       Казалось, меня чем-то ударили – по голове разлилась тупая, пульсирующая в отдельных участках мозга боль, куда отлила вся кровь от моментально похолодевших конечностей. Пульс, отбивающийся внезапно потяжелевшим сердцем, рваным ритмом стучал в ушах, а веки потяжелели, угрожая опуститься на глаза, отказывающиеся смотреть на ставшее внезапно отвратительным лицо. Комната пошатнулась, и весь мой мир вместе с ней.       Последнее, что я услышала и почувствовала, прежде чем выбежать из ненавистного номера, был громкий шлепок и жжение в правой руке.       Отпечаток ладони, проступивший на бледной коже лица.       А потом я бежала, бежала так быстро, будто за мной гнались стада бизонов, подгоняемые хищными гепардами. Старалась убежать от догоняющих меня шагов, которые я слышала за своей спиной.       Хотя скорее всего мне просто показалось.