Nobody told me I could fall

      - Она потрясающая, - прошептал я, не в силах скрыть восхищенного придыхания, вырывающегося из моего горла от одной лишь мысли об этой удивительной девушке, - просто невероятная.       Очередной глоток свежезаваренного чая обжег горло, и я поморщился, поднимая взгляд на сидящую напротив меня девушку.       - Тебе виднее. - Кэтрин пожала плечами. - Когда мы с Ариэн впервые увидели ее на экране, она явно переигрывала.       Я не помню, каким образом разговор от обсуждения погоды переместился на последние новинки кинематографа, но Кэтрин удивляла меня не своими познаниями, а тем, что умудрялась упомянуть Ариэн в любой теме нашего разговора.       Возможно, третья кружка чая – лучший момент, чтобы поговорить о том, что меня действительно интересовало. Иначе мы так до ночи отсюда не выберемся. Не то, чтобы я возражал – кухня Ариэн была удивительно уютной, и я чувствовал себя комфортнее, чем дома, словно вернулся в родительский дом и сижу на кухне матери, однако на этот вечер у меня было запланировано несколько мероприятий и еще Бог знает сколько времени мне потребуется, чтобы найти вещи, которые Ариэн просила Люка привезти.       Люка, не меня.       Хотя в Торонто возвращался я, а не Люк.       Мне она ни слова не сказала.       Чертовка.       - Почему вы с ней поссорились, Кэтрин? – я кашлянул, прочищая горло и заставляя свой вопрос звучать настолько обыденно, насколько я только мог.       - Я не пригласила ее на свою свадьбу.       Не веря тому, что такую ужасную вещь можно произнести таким спокойным тоном, я уставился на нее, чувствуя, как мои брови лезут на мой же собственный лоб.       То, что они не могли перебраться ни на чей другой меня смущало меньше, чем тот факт, что кто-то мог не пригласить свою лучшую подругу на главное торжество своей жизни.       - Я чувствую, как ты меня осуждаешь, - она улыбнулась, - но мне плевать. Это немного сложнее, чем может показаться с первого раза.       - Объясни мне.       - С чего это? Обсуждать с незнакомцем погоду – это одно, обсуждать личные проблемы – совсем другое.       - Может быть я хороший слушатель? - Кэтрин хмыкнула и покачала головой. - Я с ней работаю, провожу много времени, и она…       Я замолчал не от того, что не знал, как закончить предложение, а от того, что не решался этого сделать. Не хватало мне еще откровений с лучшей подругой той, что так успешно играла как с моим мозгом, так и с сердцем. Вопрос, с чем больше, оставался открытым.       - Она тебе нравится?       Прямолинейная Кэтрин. Так отличающаяся от своей деликатной и скрытной подруги.       Я усмехнулся и кивнул.       - Ты не замечал, что общаешься будто с двумя людьми? Что ее слова противоречат поступкам, а поступки словам? – Кэтрин посмотрела прямо на меня, но не дала возможности ответить. Кажется, мое изумление и облегчение, что не одному мне так казалось, было очевидно. Откровенность за откровенность, пускай свою я не смог выразить словами. - В университете она всегда держалась в стороне от наших однокурсников, говоря, что поступила сюда, чтобы учиться, а не «шляться по вечеринкам», - девушка загнула указательный и средний пальцы, обозначая кавычки, и грустно улыбнулась. - Но однажды она расплакалась прямо при мне, когда ее не пригласили на вечеринку по случаю окончания семестра. Тогда я поняла, что она плакала каждый раз, когда я куда-то уходила без нее, и оттого никогда не встречала меня. Когда я возвращалась, она спала, отвернувшись к противоположной стене.       - Вы жили вместе?       - Мистер Хиддлстон, вы меня разочаровываете. Мы же учились в одном университете, вы уже правила забываете? Мальчики – налево, девочки – направо. Хотя, если бы не это, мы бы с ней наверняка не познакомились, так что спасибо старушке-традиционалистке Англии за это. Еще чаю? – она подошла к плите и налила свежей заварки в свою кружку, но я помотал головой, отклоняя предложение. Трех кружек было вполне достаточно. – Удивительное дело, единственное, что мне еще нравится в этой стране, это чай. Это единственное, чего мне не хватает в Греции.       Я никогда не был рьяным патриотом, но такое пренебрежение к великой истории и культуре своей страны меня покоробило настолько сильно, что, судя по реакции Кэтрин, мне этого не удалось скрыть. Девушка хихикнула и вернулась на место.       - Вы с ней так похожи!       - Чем это?       - Ее тоже передергивает каждый раз, когда я неуважительно отзываюсь о нашем многоуважаемом королевстве, - в моей груди разлилось успокоительное тепло, и я приготовится слушать ее историю дальше. - Хотя она, фактически, даже не англичанка. Да черт возьми, я выгляжу больше англичанкой, чем она!       - Ее отец – итальянец, а мама – русская, с чего бы ей выглядеть англичанкой?       Она смерила меня взглядом школьной учительницы, терпеливо разговаривающей с умственно отсталым ребенком, и выдохнула.       - Да, спасибо, что просветил. Так о чем это я говорила? Ах да. Свадьба. Пойми, Томас, она моя лучшая подруга. Это не комплимент и не преувеличение, думаю, ей даже можно посочувствовать, ибо чтобы выносить меня, надо иметь ангельское терпение. Возможно поэтому она и решила заниматься этой особенной формой социальной опеки, которую вы называете паблишинг, всю свою жизнь.       Я расхохотался, прерывая ее пылкую речь, и все-таки поднялся со стула, наливая себе новую порцию действительно вкусного чая.       - Социальная опека? Люку это понравится.       - Я вижу это так, прости.       - Да нет, я согласен, - смех еще сотрясал мое тело, так что Кэтрин пришлось дать мне пару минут, чтобы я смог успокоиться.       - Поскольку я пригласила пару наших университетских друзей, а мой жених и Ариэн почему-то друг друга взаимно ненавидят, я решила, что ей бы не хотелось присутствовать на столь сомнительном торжестве со столь сомнительными гостями. И я ошиблась. Как всегда, когда это касается Ариэн, когда ты думаешь, что знаешь, чего она хочет, можешь быть уверен, что не знаешь ни черта. Я думала, что потакаю ее желаниям, но поступила так, как все эти годы мы поступали с ней в университете. Я предала ее.       Голос Кэтрин сорвался, и я смущенно отвернулся, делая вид, что не замечаю слезу, одиноко ползущую по ее щеке.       - Ты хотела как лучше.       - А получилось как всегда. Живая иллюстрация известной фразы. В общем, спустя неделю, когда она не ответила ни на один из моих звонков, я отменила все мои встречи и прилетела сюда. Я даже не знала, что она в Торонто.       - Она всегда такая скрытная?       - Мария, - она встретила мой недоуменный взгляд и уточнила, - это ее тетя, рассказывала, что Ариэн очень изменилась после смерти родителей…       - Немудрено, - пробормотал я, и Кэтрин кивнула.       - Она замкнулась в себе, ни с кем не разговаривала и даже не плакала ни разу с момента похорон. Мария отвела Ариэн к психологу, которая, разумеется, все списала на посттравматический шок. Но, кажется, с тех пор ничего не изменилась. Хреновый она была психолог. Один раз, - девушка тепло улыбнулась, словно эти воспоминания были приятными, - она среди недели сорвалась и улетела в Дублин, не предупредив ни меня, ни тетю. Она была буквально шокирована, когда мы оборвали ей телефон – словно ей и в голову не приходило, что кого-то это может волновать. Я тогда очень обиделась, но когда пару раз что-то подобное повторилось, поняла, что она просто не считает это чем-то особенным, о чем стоит говорить. Она не скрытна, она не замечает значимости того, о чем не рассказывает.       - И все-таки я не понимаю…       Внезапно телефон Кэтрин зазвонил, и она, тихо извинившись, быстро о чем-то заговорила на греческом. Моих познаний в языке, к сожалению, не хватило на то, чтобы понять, о чем идет речь, но и подслушивать чужой разговор у меня желания не было, поэтому, поднявшись из-за стола, я вернулся к книжной полке в гостиной.       Слова Кэтрин имели смысл, все, что она говорила, было похоже на правду, но верить в то, что потеря родителей замкнула Ариэн в себе, окружила ее клубком противоречий и непонятностей, не хотелось. Одно дело – когда жизнь калечит тебя, другое – когда такого прекрасного человечка, как Ариэн. Это жестоко.       - Она солнечная. Это действительно так, если узнать ее поближе, - Кэтрин подкралась ко мне так тихо, что я вздрогнул и испуганно обернулся.       - Такое чувство, что ты все еще заботишься о ней.       - Иначе я бы не прилетела. Когда ты сказал, что она в Торонто, мне захотелось прилететь туда, чтобы ее увидеть, однако, - девушка поморщилась и помахала телефоном, - на работе неприятности и мне надо срочно возвращаться. У вас еще есть вопросы, мистер Хиддлстон?       Я ухмыльнулся.       - Слишком много, чтобы ты успела ответить до срочного вылета. Однако спасибо, я безумно благодарен тебе за все, что ты мне рассказала, - я взял ее ладонь в свою и легко поцеловал костяшки ее пальцев. - Я передам Ариэн, что ты сожалеешь.       - Не смей! – вспыхнула девушка и вырвала свои пальцы из моих. - Если ты ей расскажешь, она меня прикончит. Это так. Не смей ей даже говорить, что мы встречались! Ты меня понял?       Я недоуменно кивнул, не решаясь спорить с такой горячностью.       - А теперь дай мне тот список, что она передала, я соберу для тебя ее вещи. Думаю, Ариэн бы не хотелось, чтобы ты рылся в ее нижнем белье.       - Спасибо, - кивнул я и вытащил из кармана уже порядком измятую бумажку.       Желания рыться в ее белье не было и у меня.