USER

Я думаю, врачи ошибаются, что мне так необходимо восстановить речь. С моей стороны, это действительно необходимо, мне есть что сказать и я устал молчать. А всем окружающим вряд ли понравятся мои речи. Только бетонноголовая Тиффани может не заметить тонких намеков на грубость. Я не понимаю, она правда настолько тупая, или просто прикидывается? Так или иначе, всю неделю ко мне приходила женщина средних лет, чтобы заново, если можно так сказать, научить меня говорить. Все было бы проще, если бы я шел с ней на контакт, хотя бы зрительный. Лишь дня два назад меня уговорили. Пока еще получается что-то нечленораздельное, мне трудно управлять губами и челюстью. Все поздравляют меня с тем, что иду на поправку, но я не чувствую улучшений. Даже не хочу, чтобы они происходили. Ну, вылечусь я и что дальше?! Как мне жить после всего этого? Бросаю беглый взгляд на часы. Скоро полдень и придет Тиффани. Я все еще не понимаю, что ей от меня нужно. Ирэн больше не приходила, а Эштон... он был, но появляется тут только из уважения к нашей закончившейся дружбе. Поэтому целыми днями я провожу время в компании одной надоедливой особы. Как по сценарию, раздается негромкий стук в дверь. Не обращаю на него внимания, поспешно закрываю глаза. Да, я сплю.

***

От лица Тиффани

... осторожно стучу в дверь, чтобы не разбудить Калума, если он спит. Тихо открываю дверь и устремляю взгляд на парня. Глаза закрыты - он спит. Радуюсь, что не разбудила его своим приходом. Медленно прохожу к дивану и оставляю на нем ветровку, сумку и пакет с зелеными яблоками. Лечащий врач сказал, что пищеварение Худа пришло в норму и можно приучать его к нормальной пище. Если честно, я давно забыла про вопрос: "зачем мне все это нужно?" Я боюсь ответить на него. Знаю точно, что хочу помочь Калуму. Ему сейчас трудно и нужна поддержка. Присаживаюсь на стул возле его кровати и внимательно смотрю на лицо. Ресницы слегка подергиваются. - Опять не хочешь никого видеть? - спрашиваю я, но в ответ тишина. Еще бы. Через несколько секунд, он посмотрит на меня так, словно я нарушила его сон и покой. А ведь не спит. За все это время меня не раз бесила его вредность. Именно вредность. Калум ведет себя как ребенок. Наконец он открывает глаза и недовольно на меня смотрит. Хмурится так, что на переносице появляется небольшая морщинка. Сдержанно улыбаюсь. Когда он пытается вытащить тисками из себя злость, он выглядит довольно мило: щеки становятся полными, губы поджаты, а темные глаза неестественно сверкают множеством бликов. При этом, взгляд остается добрым и несколько наивным. Калум тут же пытается отвернуться от меня, но новая повязка на шее мешает ему это сделать. Парню восстанавливают позвоночник, который он чудом не сломал во время падения. На спине, как говорят, множество ссадин и ушибов, перелом ребер и копчика, однако позвоночник цел. В рубашке родился. А спины он не чувствует из-за перелома шеи, который вылечили еще в первые два месяца его пребывания в коматозе, но шейные позвонки слишком "залежались". - Я принесла тебе яблок, - упрямо говорю я. Не думаю, что он действительно проникся ко мне презрением. Просто не хочет быть слабым, его бесит то, что он и кровать - единое целое, и это понятно. Но обижаться на оскорбления - значит, быть дураком. А я далеко не дура, хоть и сильно сдала в последнее время. За несколько недель спокойной жизни, я смогла прийти в нормальное состояние. Теперь я не боюсь зеркал и сплю крепко, высыпаюсь. Услышав мои слова о яблоках, Калум поморщился, будто ему причинили боль. - Они не кислые, уверена, - говорю я. Мне кажется, именно из-за этого он выразил отвращение. Порой, конечно, сложно читать его мысли по эмоциям, но это немного помогает мне понять Калума. Парень настороженно смотрит на пакет с фруктами, оставленный мною на диване. Сейчас он похож, как никогда, на маленького мальчика. Ему словно предложили конфету и он не может решиться, взять или нет. Поднимаю со стула, подхожу к дивану и вынимаю из пакета одно большое яблоко с желтоватым бочком. Худ терпеть не может, когда я кормлю его. А меня, напротив, это забавляет. Совсем нет различий между кормлением пятилетнего дитя и Калума. Парень, как и дети, пытается отвернуться от ложки с бульоном или еще чем, пытается промычать что-то оскорбительное. Подхожу к раковине, чтобы помыть фрукт, и украдкой смотрю на Худа. Замечаю его самодовольную улыбку, которая тут же пропадает, когда он видит, что я смотрю на него. Ему нравится, что за ним такой уход, однако. Снизходительно вздыхаю и направляюсь обратно к стулу, захватив по пути маленький столовый ножик. Парень напрягает скулы, наблюдая, как я чищу ему яблоко. Что-то подсказывает мне, что он не очень их любит, но врачи рекомендуют, значит, будет есть. Миссис Худ попросила меня заставлять его есть то, что он не любит, если это нужно. Сама она сказала, что не может кормить сына через силу. А я могу. Ахренеть, оригинально. Протягиваю дольку ближе к лицу Калума и он страдальчески жмурится и закатывает глаза. Отворачивает от меня голову, а я смеюсь. Просто не могу сдерживать эмоции, осознавая, насколько я коварна. - Отвали, - шепчет он и я тут же забываю про яблоко, откладываю его в сторону. - Повтори, - с азартом прошу я. Он заговорил! Тренировки с врачом не прошли даром. Калум поднимает правую руку вверх и машет на меня, чтоб отстала. - Тогда продолжим пытку, - иронично говорю и тянусь к отложенной в сторону тарелке. - Нет, - тихо говорит он и устремляет взгляд в потолок. Заговорил, значит. Стараюсь скрыть восторженную улыбку, но ничего не выходит. - Я рада. В ответ Худ лишь качает головой, словно думая, какая я дура. Обидно, но что делать? На больных не обижаются. Зато я могу вмиг обратить его злость в доброту. Протягиваю ругу к его лицу, проводя тыльной стороной ладони по щеке. Ему бы побриться. Если честно, я не знаю, как и что, но, кажется, Эштон постоянно приводит его в порядок. Нужно отдать должное этому парню, что несмотря на все их "терки", он помогает в беде. Хотя странно, что однажды я слышала от Эштона фразу: "Я лишь замаливаю один грешок". Что это значит - остается лишь догадываться. Взгляд Калума, действительно, смягчился. Парень не смотрит на меня пристально, но боковым зрением явно следит за моими эмоциями. Раздается звонок моего мобильного. Смотрю на дисплей и хмурюсь. Майкл? Что ему нужно, ведь прошло столько времени... Удивительно, что я не удалила его номер телефона из сохраненных. Калум немного вытянул шею, чтобы поинтересоваться, кто мне звонит. Какой любопытный. Специально отвожу руку подальше и Худ тут же делает вид, что его все это совершенно не интересует. Все-таки решаюсь ответить. Поднимаюсь со стула и подношу телефон к уху. - Да? - тупая привычка так отвечать. Хотя "Алло" - не лучше. - Тиффани, привет. Видел тебя сегодня в центре, куда-то торопилась, - говорит Майкл и я тут же погружаюсь мыслями в то время, когда общалась с ним. - Ближе к делу, - сухо отвечаю я на его болтовню. Торопилась я в больницу, как раз. - Как всегда грубая, - замечает парень, и я смотрю на заинтересованного Худа. Тем временем, в голове созревает план. - Ты хочешь меня куда-нибудь пригласить? - спрашиваю я и уже "играю на публику". Обязательно откажусь от встречи, но выражение лица Калума - бесценно. Он поджал губы и продолжает делать из себя безучастное лицо. - Э-эм, ну, - голос Майкла обрывается на недосказанном. Явно не ожидал такого поворота в разговоре. - Зачем тогда звонишь? - тут же спрашиваю я, подводя парня к главной теме. - Я просто хотел услышать, что у тебя все наладилось. Честно сказать, ты была такой "убитой" при нашем общении... - Спасибо, ты уже говорил про то, что хотел сделать мою жизнь лучше, - сухо отвечаю я и на тон тише. Вот это уже совсем не обязательно слышать кому-то еще. Мне стыдно, что я поняла тогда Майкла не так, как было на самом деле. - Мы можем встретиться в кафе и поболтать, если хочешь, - говорит парень. - Поговорим позже, - обрываю я и сбрасываю звонок. Мне льстит, что Майкл заметил изменения во мне к лучшему и то, что немного беспокоится. Я не против иметь такого друга. Оборачиваюсь к Калуму и хмурюсь. Он странно, не под стать ему, улыбается. Это такая кривая усмешка, которую я не видела на нем "ожившем". - Майкл? - прошептал он достаточно уверенно и громко, при том, голос звучит холодным равнодушием. Моему удивлению нет предела. Я ни разу не назвала Майкла в разговоре по-имени. ----------------------------------- Простите меня, что относительно давно не было продолжения. Совершенно не было желания что-либо делать. Спасибо вам, любимые, за 98 плюсиков! Я в шоке. Не ожидала совсем♥♥♥ это ведь почти 100! Я все еще под впечатлением:)