USER

Ветер навязчиво дует в лицо, отчего идти вперед затруднительно. Я вообще не понимаю этот климат, который временами пытается меняться. Как бы мне не хотелось отказаться, придумать причины и не идти, я все равно направляюсь в кафе, где Майкл назначил мне встречу. Я не понимаю этого парня. Снова. Мы не общались больше месяца, и вдруг он меня видел где-то на улице. Я привыкла, что люди, которые когда-то дружили, а теперь нет - вообще не замечают друг друга, а если и замечают, то не считают нужным здороваться и просто проходят мимо. Я все еще думаю о странном поведении Калума. Когда я спросила у него, откуда он знает Майкла и почему предположил именно его, то Худ ответил, что это было первое имя, которое пришло ему в голову. Я просто могу выкинуть это из головы, но... я не знаю ни одного человека, который бы называл что-то, что первое пришло в голову и угадывал. Конечно, интуиция и все такое, но в это верится с трудом. С разными мыслями я наконец добралась до нужного мне кафе. С летней террасы доносится приятный аромат кофе и свежей выпечки. Создается ощущение, что я во Франции. Мне совершенно не хочется обедать на свежем воздухе, ветре, поэтому смело захожу в немного душное помещение. Осматриваюсь в поисках Майкла, но не вижу никого, кто бы мог хоть немного смахивать на него. Выбираю столик для двух персон возле широкого окна, витрины. Почему он постоянно опаздывает? Вспоминаю дни, когда виделась с Майклом и прихожу к выводу, что постоянно его жду. Украдкой посматриваю на наручные часы. Ровно в полдень я должна быть у Калума. Теперь он отказывается обедать с кем-то, кроме меня. Парень, как мог, объяснил мне это тем, что я не заставляю его силой. Странно. Особенно, если вспомнить последние два дня, когда он давился у меня больничной кашей. Это даже не блюдо из крупы, а так называемый суп, который Худ обязан есть. По мнению врачей, конечно же. Пичкают пациентов всякой отравой. От мыслей о Калуме меня отвлекает громкий звон колокольчика. Так бывает, когда ждешь кого-то. Незнакомые люди заходят незаметно, а нужный тебе человек так, что тебя оглушает его приход, который ничем не отличается от остальных. Я вздрагиваю, когда вижу на пороге Майкла. Он снова что-то сделал с волосами и, черт возьми, опять не помню, какие они были у него до этого. На этот раз - синеватые. Парень видит меня и с глупой улыбкой подходит к моему столику. Я лишь успеваю заметить его внешний вид. Как же ему идет белый цвет! На парне красуется свободный белый лонгслив, если я не ошибаюсь в названии этой вещи. Как я вижу, все люди одеты по погоде, кроме меня. Просто я дура. Отличное оправдание на все случаи жизни. Дураков не судят и на них не обижаются. Идеально. А еще, дуракам везет, но я, видимо, какая-то совсем тупая. - Привет, красивая, - произносит Майкл и садится за столик напротив меня. Мне уже не льстит его приветствие, ведь оно у него, как я поняла, фирменное. Майкл уже здоровался со мной так. Коротко улыбаюсь и не знаю, как себя вести. Мы были в ссоре из-за моей глупости, потом мне было не до него из-за собственных проблем. - Я вижу, как ты изменилась, - говорит он и открывает меню, быстро пробегая взглядом по строчкам, - ты что-нибудь заказала уже? Я пропускаю его первые слова между ушей и решаю ответить на вопрос. - Нет еще. Майкл поднял на меня взгляд всего на мгновение, затем усмехнулся, возвращаясь к изучению блюд. - Если ты не против, я закажу плотный завтрак. Не удалось поесть с утра, я только из клуба, - говорит он. Отлично. Я даже не сказала ему, что бы заказала. Но он прав, я не стану есть тяжелую пищу сейчас. - Из клуба? - меня больше привлек этот факт, нежели разговор о еде. - Ну, это мое место работы, детка. Выбирай, что ты будешь. Я позвал - я плачу, - Майкл говорит слишком быстро. Пододвигает ко мне книжку "меню" и переводит взгляд на окно. Я не хочу с пристрастием изучать и думать, чего бы мне хотелось скушать. - Я буду кофе и тирамису, - произношу слишком скованно и, если бы мимо проходил какой-нибудь наблюдательный человек, он бы подумал, что меня привели в это кафе насильно. - Отлично. Как ты? - он задает вопрос так, словно нужно чем-то заполнить молчание. Сглатываю и не знаю, как стоит ответить. - Нормально, - что еще можно сказать. Майкл тут же смотрит мне в глаза, выискивая правду. Я медленно отвожу взгляд в сторону и парень натянуто улыбается. - Ты извини, я немного устал. Всю ночь работа... - Ты диджей? - тут же спрашиваю я. Его можно представить на этой должности. - Скорее, просто работник клуба. В нашем коллективе каждый может подменить любого, поэтому я и бармен и диджей, когда нужно. Но платят мне за настройку системы, - он усмехнулся на последнем предложении. Я как-то слышала о том, что в таких заведениях творится бардак, ведь кругом происходит действие. Это как в театре, когда гример может побыть костюмером. Я киваю в ответ. Майкл подзывает к нашему столику официанта и делает заказ. Я всматриваюсь в широкую улицу, наполненную спешащими по своим делам людьми. Я люблю сидеть в кафе и ресторанах у окна. Кажется, что жизнь проходит мимо тебя. Вокруг спокойная атмосфера и уют, а за окном шум и суета. Внезапно мне начинает казаться, что я и Майкл настолько разные люди, что, если посадить нас в пустую комнату - нам будет не о чем разговаривать. Раньше я этого не замечала, да и ни к чему было. Между мной и Майклом, словно стена или витрина кафе. Я внутри, а он снаружи. Такой живой и жизнелюбивый. Становится немного грустно, что я живу так, словно доживаю. - Ну чего ты такая кислая сидишь? - Майкл возвращается ко мне от разговора с официантом. Я замечаю его растерянный взгляд - он тоже не знает, что мне сказать. Пожимаю плечами в ответ, с трудом отрывая взгляд от улицы. - У тебя проблемы какие-то? - осторожно интересуется он, но я не понимаю, с чего он это взял. Врожденная проницательность? Кажется, я понимаю, почему так бесится Калум, когда я угадываю его мысли по действиям и эмоциям. Постараюсь больше не делать это так открыто. - Нет проблем, все нормально. Или ты решил снова помочь мне в жизни? - я все никак не могу простить его за те слова. Он, буквально, дал мне кислород и тут же перекрыл, когда ему этого захотелось. Парень смеется, но глаза остаются серьезными. - А ты злопамятная, Тиффани, - произносит он и я опускаю взгляд в пол. - Наверно. - Ты так и не поняла, что я не собирался кормить тебя рыбой, я лишь дал тебе удочку, - я не совсем понимаю смысл его слов. Проходит несколько секунд и до меня доходит. Существует поговорка, что, если хочешь помочь человеку, не давай что-то просто так, а научи добывать это. - Я была не в том состоянии, чтобы понимать твои намеки, - сухо отвечаю я, ведь чувствую, что парень отчитывает меня, как маленькую. - Нет, ты просто из тех людей, заранее извини, которых нужно стукнуть лбом о стену, чтобы они поняли, что нужно искать дверь, - я мрачно смеюсь. Он в своем клубе философию изучает? - Без обид, - говорю я. Тут молодая официантка приносит мой заказ и ставит чашку кофе напротив меня, затем и пирожное. - Приятного аппетита, А ваш заказ будет готов минут через пять, - сообщает девушка, обращаясь к Майклу. Я вижу ее беглый взгляд на его волосах, затем, на лице и шее. Я тут же задумываюсь о том, как бы смотрела она, увидев здесь Калума? Сравнивать этих двух молодых людей сложно: оба красивые, интересные и многогранные. Однако Худ ближе мне по духу. Либо, я слишком зациклилась на нем. Майкл, напротив, смотрит на девушку, как на обычного работника заведения. Мне кажется, он бы так же отнесся к мужчине официанту или бабушке. Не знаю, хорошо ли это, но меня жутко цепляет, когда парень не проводит взглядом каждую девушку. Это добавляет молодому человеку некоторой остроты и притягательности. Вдобавок это немало тешит самолюбие той девушки, что находится в его кругу общения. - Ты позавтракаешь со мной? - спрашивает Майкл, скорее, на всякий случай, сразу, как официантка нехотя удалилась. Смотрю на часы. У меня есть около часа свободного времени. - Конечно. - Куда торопишься? - парень заметил, что я сверяла время. - По делам. - А конкретнее? - Майкл улыбнулся. Я понимаю его любопытство, ведь мы в кафе и практически друзья. Но я не знаю, можно ли рассказывать ему что-то. - В больницу, - решаюсь сказать. Что в этом такого? Я ведь не наркотики по району развозить собираюсь. И в стрип-клубе не работаю. Майкл удивленно вскидывает брови. - Кто-то болен? - спрашивает он и я киваю. - Друг, - отвечаю и вижу, как заблестели глаза Майкла интересом. Я уже однажды упомянала, что его глаза удивительные. В них есть что-то кошачье и при этом дьявольское. Со стороны выглядит, как обычный парень, но его глаза - это что-то нереальное. Я могу с уверенностью сказать, что они делают его намного красивее. - Мне жаль. Сама довела? - острит. Подшучивать над девушками - одно из любимых занятий парней. Когда-то мне казалось это обидным. - Все не так. - Еще б ты призналась, - Майкл смеется, наблюдая за моей реакцией. Я отвыкла от иронии. - Он... жить не хотел, понимаешь? - пытаюсь вложить в эти слова всю свою серьезность. Майкл перестал улыбаться, лишь уголки губ немного остались приподнятыми. - Но он живой? - уточняет Майкл, избегая меня взглядом. Пытается придать разговору непринужденный вид обычной беседы. Я киваю. - Вдвойне сочувствую тебе, - говорит он. Я уже собираюсь узнать почему, но к нам подходит та же официантка с подносом, на котором назодится плотный завтрак Майкла. От одного взгляда на прожаренное мясо - меня подташнивает. Не смотрю на то, что он заказал еще и просто смотрю в окно. Девушка ушла и я возвращаюсь взглядом к Майклу. - Почему вдвойне? - мой голос звучит более резко, чем я хотела. Майкл решает что-нибудь съесть, прежде чем ответить. - Сама подумай, он жить не хотел, а его насильно вернули, спасли. Можно предположить, что он сползет с койки и найдет способ "уйти". Меня поражает, что Майкл так равнодушно говорит об этом. Он не задумывался о профессии врача?! Хирурга или сразу патологоанатома. - Нет! - я отреагировала незамедлительно. Это слово сорвалось с губ само. Я не собиралась, отвечать так грубо, и даже криком. Девушка, сидящая за соседним столиком, недовольно покосилась на меня. Майкл снизходительно смотрит на меня и жует. Мое раздражение возрастает, когда я смотрю на него. Какая же я, все-таки, озабоченная Худом. - Ну, раз ты так уверена, значит, у тебя есть план? - спрашивает он, но я не понимаю о чем идет речь. План, план... как вернуть Калума к нормальной жизни? - Не знаю, - сухо отвечаю я и Майкл кивает. - А теперь задумайся, нужно ли тебе это. Ладно, я альтруист в какой-то мере, но... он в душе мертвец, как ты собираешься оживить то, что уже не дышит? Слова Майкла кажутся мне пощечинами. Зачем так?! Казалось бы, обычные фразы, но мне больно слышать их. Борюсь с желанием подняться с места и уйти. В душе мертвец... нет, это ведь не так! - Извини, если я обидел тебя.., - тут же сбавляет обороты Майкл. Я понимаю, что вот-вот готова заплакать от досады. Я ненавижу себя за то, что в глубине души, верю в его слова. Я согласна с ним и всегда считала самоубийц ничтожными слабаками. Кто решил сдохнуть - тот сдохнет, как бы не отелось его спасти. Но... как много всего поменялось. Я всегда презирала слабых людей. Если жизнь бросает в грязь лицом - нужно найти в себе силы подняться и идти дальше. Я не знаю, кто прав в данных положениях. Я снова чувствую резкую необходимость видеть Калума. Точно, как тогда, когда он был в коме и я боялась за его жизнь. Смотрю на часы и поднимаюсь из-за стола. Я так и не съела пирожное и сделала всего около двух глотков кофе. Мне неловко за это, поэтому смело достаю из сумки купюру, которой должно хватить, чтобы оплатить мой заказ. Поспешно кладу деньги на стол. - Извини, мне нужно бежать, - быстро говорю я. - Погоди, Тиффани. Давай просто закроем эту тему, поговорим о другом. И тут я срываюсь. - Не хочу о другом, понимаешь? Эта тема - единственное, что волнует меня, о чем я думаю, когда засыпаю и просыпаюсь. Я живу этим, Майкл. И все, чего я хочу в данный момент, это быть там, где находится мертвый в душе человек. Извини меня. Я уже не обращаю внимания на то, как недовольно смотрят на меня посетители кафе. Я просто направляюсь быстрым шагом к выходу и успокаиваюсь лишь тогда, когда в лицо ударяет несильный порыв прохладного ветра. Майкл не стал упрямо задерживать меня, ведь это бесполезно. Мне кажется, человека нельзя удерживать от того, на что он променял свои принципы.