Фиалка

- Лида, дай мне, пожалуйста, нож! – мама ласково улыбается, на ее лице пляшут по крайней мере около полусотни солнечных зайчиков – это веснушки, привычная реакция ее кожи на яркий солнечный свет. У родителей впервые за долгое время выдался свободный день, и они все вместе поехали на пикник за город. Была середина лета, погода стояла прекрасная: сухо, солнечно, но совсем не жарко. В отличие от многих подростков Лидия Ветрова любила проводить время с родителями. Она с ними слишком редко виделась, ведь и мать, и отец постоянно пропадали на работе. Да и у Лидии было много дел: учеба в гимназии с углубленным изучением иностранных языков, музыкальная школа, актерский кружок, прогулки с друзьями, наконец. Она вспоминает, насколько ослепительно прекрасным был тот день… Солнце ярко освещает все вокруг, мир переливается, сияет, наполняясь ослепительным светом. Они расположились на небольшой полянке на краю леса где-то в Подмосковье. Мама расстелила широкий плед, Лида доставала из багажника машины продукты и столовые приборы, отец мирно лежал на траве и ничего не делал. Лидия помнит, что когда она наклонилась, чтобы упрекнуть его в непомерной лени и заставить помогать, то увидела легкие белые облака, отражавшиеся, как в зеркале, в каре-зеленых глазах отца. Он смотрел в небо, думая о чем-то своем… Язвительные слова так и застыли у дочери на губах, она не дала им пролиться. Она любила смотреть, как папа размышляет, его лицо становилось каким-то по-особенному одухотворенным, большие глаза приобретали удивительную глубину и блеск. Лида не отдает матери нож, сама нарезает хлеб и делает бутерброды. Потом они все вместе поедают немудреный запас провизии, разговаривают и смеются. - Как твои успехи в подготовке к вступительным? – спрашивает отец. - Отлично! – беззаботно отвечает Лидия. На самом деле все не так уж и хорошо. В сентябре она пойдет в 11 класс, ей предстоит сдавать ЕГЭ. Девушка клятвенно обещала себе, что начнет готовиться еще летом. Но, конечно, этого не случилось. Ведь столько всяких неотложных дел появилось! Сначала они ездили с друзьями на море, потом подруга пригласила ее на дачу. А теперь они почти каждый день собираются в актерском кружке, уже выбрали спектакль, который покажут в начале нового учебного года. Репетиции будут регулярными, значит, не останется времени сидеть, склонившись над книжками с тестами. - Какой следующий спектакль будете ставить? – переводит тему разговора мать. В отличие от требовательного отца, она мягче относится к Лидии, не напоминает ей постоянно об учебе, ведь знает, что дочь и так почти отличница. Глаза Лидии загораются неподдельным энтузиазмом. Она всегда рада поговорить про репетиции актерского кружка. - «Бурю» Шекспира, - говорит она. – Роли уже распределены. Женя и Вика занимаются костюмами. Конечно, мальчиков у нас не так много, поэтому девочкам пришлось взять на себя мужские роли. Но Просперо, конечно, сыграет Анатолий, он бы поубивал нас всех, достанься этот персонаж кому-нибудь другому. Фердинандом будет Саша, наш главный красавчик. Мать смеется. Она знает друзей дочери лучше, чем отец. - А ты кого будешь играть? – спрашивает папа. – Миранду? - Нет, - Лида улыбается. – Слишком много мне чести. Я отвечаю за музыкальное сопровождение. - Ясно… - тихо произносит отец, кажется, он разочарован немного. Даже теперь при воспоминании об этом совсем детском разочаровании отца (как же так, не его дочь играет главную роль?) лицо Лидии освещает нежная улыбка. Она с трудом возвращается от воспоминаний к реальности. И сейчас середина лета. Только дует порывистый ветер, и совсем не видно солнца. Наверное, это потому, что она идет ночью по набережной Москвы-реки. Девушка замерзла. От постоянного недоедания у нее слабость, и все тело трясет, как в лихорадке. Она переставляет ноги лишь усилием воли. Словно во сне она движется к ресторану, где несколько дней назад играла на рояле. «Сыграть еще раз и умереть», - стучит у нее в голове. Она подходит к заветному зданию. Прошлой ночью оно ей приснилось. Она играла на рояле, публика ей аплодировала, но когда она, закончив игру, обернулась, то увидела лишь два окровавленных тела в огромной ярко-красной луже, подбирающейся к самым ее ногам. У ресторана припарковано множество автомобилей. У дверей с важным видом стоит охранник и курит. В прошлый раз его, кажется, не было. Он пришел потом, высокий, мускулистый, страшный такой. Хорошо, что не применил силу, чтобы ее выгнать. Лидия останавливается в нерешительности. Только теперь она ясно осознает, что проникнуть к роялю будет невозможно. И правда, почему она решила, что ее просто пропустят? Она с тоской смотрит на тонированные окна ресторана, будто надеясь, что ее взгляд сможет различить за ними прекрасный источник музыки, в котором, кажется, заключена вся ее жизнь, единственный смысл ее существования. - Привет! Хочешь в ресторан? – раздается за ее спиной звонкий голос. Девушка оборачивается. Будь у нее больше сил, она бы подпрыгнула от неожиданности. Перед ней стоит, широко улыбаясь, девочка в ярко-голубой ветровке и, двумя руками ухватившись за поводок, пытается удержать собаку. Далматин тянется к Лидии, видимо, с целью хорошенько ее обнюхать. Лида мгновенно узнает девочку. В ту памятную для нее ночь именно она объясняла, как дойти до метро, а потом приснилась в очередном кошмаре. - Ты одна по ночам гуляешь? – спрашивает Лида, не в силах удержать доброй снисходительной улыбки. - Нет, - девочка энергично мотает головой и оборачивается назад. По набережной идут женщина и мужчина, в первой Лида узнает мать девочки. - Так что, хочешь пойти туда? – указывая подбородком в сторону ресторана, так как обе руки ее заняты, девочка настойчиво заглядывает в глаза Лидии. - Да, - отвечает девушка. - Понимаешь, у них там стоит замечательный рояль, мне нужно на нем сыграть. «Что я несу?» – думает Лидия. – «Она меня не поймет». - Правда? – девочка широко улыбается. – Так это же здорово! Если любишь играть, так иди, Фиалка! - Что?.. – Лида в замешательстве. – Она помнит, что если и сообщила этой девочке свой псевдоним, то только во сне. – Откуда ты знаешь, как меня зовут? - Тебя зовут Фиалка?! – девочка смеется. – Неужели родители не могли выбрать тебе другое, человеческое имя? - Это что-то вроде дружеского прозвища… «Вайолет», значит, «фиалка»… Но ты только что сказала… - Ну вот, - огорченно произносит маленькая собеседница. – Оказывается, кто-то уже догадался так тебя называть. А это я только что придумала, потому что у тебя глаза цвета фиалки у мамы на подоконнике: ярко-синие по краям, темные в середине, - бесхитростно объясняет она. Лидия облегченно вздыхает. Ведь она уже испугалась,услышав, что эта девочка в реальности обращается к ней также, как во сне. В этом было что-то мистическое. А оказывается, у ребенка просто богатое воображение. - Так почему не идешь, Фиалка? Или мне нельзя тебя так называть? - Нет, можешь называть, как тебе нравится. А в ресторан меня не пропустит охрана, - Лида грустно опускает голову. - Максим? – на лице ребенка читается искреннее удивление. – Давай его попросим, - и она стремительно бросается к входу в ресторан. Заметив девочку, охранник поспешно тушит сигарету и выбрасывает ее в урну, а потом с широкой улыбкой произносит: - Привет! Как твои дела? - Все хорошо, Максим, - девочка обращается к нему, как к старому другу. – Только я хотела попросить тебя… - О чем же? - Помнишь эту девушку? На прошлой неделе она играла на рояле здесь в ресторане, теперь хочет еще раз попробовать. Пропустишь ее? – девочка умильно улыбается. Она умудряется даже намотать поводок на руку, чтобы сложить ладони в умоляющем жесте. Максим только теперь замечает Лидию. У нее жалкий вид: короткие волосы на голове грязные, спутанные, скромный наряд за неделю еще более истрепался. Но вышибала без труда узнает ее, лицо его освещает приветливая улыбка. - Думаю, можно, – быстро соглашается он. – Сегодня не так много посетителей. Проходи быстрее, – произнося эти слова, он подмигивает девочке с собакой и открывает перед Лидией дверь. «Кажется, он пропустил меня только потому, что эта девочка попросила. Она удивительная! Что у нее за манера такая, говорить с людьми, будто она сто лет с ними знакома. Странно… Откуда она знает, что я была здесь на прошлой неделе? Наверное, Максим рассказал». Дверь за девушкой мягко закрывается, она оказывается в ярко освещенном зале.