В первый раз, когда я...

Благородство в итоге оказалось не таким уж бесполезным. Поттер решила, что та ночь была поворотной в наших отношениях, и пришла ко мне на следующий день. Наши отношения были далеки от идеальных. Отчего-то Лили вбила себе в голову, что мы должны скрывать все от ее семьи, почему, я никак не мог понять. Но дни шли за днями, и нам было хорошо вместе. Одни выходные я решил уделить родителям, провести время в Мэноре и заодно разобрать школьные вещи. Часть одежды и книг я взял с собой в лондонскую квартиру, но все остальное так и лежало дома. Письменный стол был завален стопками книг, старыми перьями и кусками пергамента. Оглядев все это, я не мог не улыбнуться, настолько веяло от вещей духом школы. Под обрывками пергамента нашлись старые фотографии. Несколько фото с вечеринок в слизеринской гостиной после побед в матчах по квиддичу, пара фотографий с бывшими – поморщившись, я отбросил их в кучу ненужного барахла в углу. На самой дне стопки была фотография, одна из последних, сделанных во время моей учебы. Я хорошо помнил этот день. Семикурсники только сдали последний ЖАБА. На день раньше с СОВ покончили пятикурсники. День был солнечным, со стороны озера дул теплый ветерок. Казалось, все и каждый студент Хогвартса отмечают окончание экзаменов. Я сидел у озера с группой слизеринцев, и мы обсуждали планы на будущее. Ал, всегда блиставший в Арифмантике, собирался пройти подготовительный курс в Гринготтсе. Несколько ребят планировали по старой традиции пуститься в кругосветное путешествие, прежде чем окончательно осесть где-нибудь. Откинувшись на ствол дерева, я шутил вместе со всеми, подтрунивал над Алом, когда перед глазами мелькнула огненно-рыжая копна волос. Лили прогуливалась по кромке озера с Джеммой и смеялась над какой-то шуткой подруги. Даже не задумываясь, я вскочил на ноги и последовал за ней. Скоро мы оставим Хогвартс, и может это мой последний шанс поговорить и все объяснить. Стоило мне подойти, как Джемма остановилась, удержав за руку Лили. Та обернулась, ее зрачки едва заметно расширились, но она нервно улыбнулась. – Эмм… Привет, Скорп, – выдавила Джемма, глядя на нас по очереди. – Привет, Джем… Здравствуй, Лили. – Таак… – прочистив горло, Джемма, бросила на меня косой взгляд, но тут же перевела его на кучку рэйвенкловцев неподалеку. – Ой, там Кэсси. Знаешь, я хотела спросить, что она ответила на пятый вопрос по Зельям, – она быстро объясняла Лили, параллельно отходя от нас. - Я могла бы поклясться, что добавление глаза рогатой гадюки заставит кусачее зелье разогреться до предела, а Томас говорит, что от этого ингредиента оно просто станет непрозрачным и сделает зубы длиннее. Бросив взгляд на спину уже убежавшей подруги, Лили повернулась ко мне. – Тонко, да? – Ага, – я сжал пальцы в карманах мантии, неловко глядя на девушку сверху вниз. – Лили, я… ХЛОП! Нас ослепила вспышка. Когда вернулась способность видеть, я разобрал рядом силуэт Джексона, семикурсника с Хаффлпаффа, только что сделавшего снимок. – Фотки для альбома. Вам нужны копии? Малфой? Лили? Мы обменялись взглядами, и выражение ее лица четко сказало мне, что она думает о том же, о чем и я. Что покажется более странным, согласие или отказ? – Нет, не нужно… – Да, было бы неплохо. Мы снова переглянулись, и Лили покачала головой: – Хмм… ну, да. Хорошо, – она бросила неловкий взгляд в сторону рэйвенкловцев, ища пути для отступления. – Мне надо бежать. Тоже не могу понять, что глаз рогатой гадюки делает в кусачем зелье. Лучше свериться с Кэсси. Она уже поспешила мимо, когда я произнес: – Ничего. Остановившись, Лили обернулась и вопросительно изогнула бровь. – Что? – Глаз рогатой гадюки не играет никакой роли в кусачем зелье, его вообще там не должно быть, – я подобрал с земли камушек и бросил его в озеро, наблюдая за кругами на воде. – Для кусачего зелья нужен глаз двурогой гадюки. Распространенная ошибка многих магов, они путают два вида змей. Лили с секунду пристально изучала мое лицо, а потом криво улыбнулась. – Что ж поверю тебе на слово. Ты же слизеринец, тебе ли не разбираться во всяких гадах. – Или я просто как следует учу зелья, – я сухо усмехнулся. Она нервозно откинула волосы назад и посмотрела на Джексона, не пропустившего ни слова из нашего разговора. – Пока, Джексон. Увидимся, Скорпиус, – резко развернулась и ушла. Обводя пальцем очертания на фото, я невольно улыбнулся, глядя на нас еще школьников, и уже собирался положить фото в бумажник, как вошла мама. – Что делаешь, Скорпи? – она, оглядев беспорядок, села рядом. – Эзки все сделает, милый. Знаешь, домовые эльфы для того и нужны. – Да все нормально. Эзки все приберет, но разобрать вещи она не сможет. Осмотревшись внимательнее, мама заметила на кровати палочку. – Ты ведь не наводишь порядок по-маггловски, да? – Иногда приятно сделать что-то по-маггловски, мам. Мама только шокировано на меня посмотрела. – Ты иногда говоришь такие странные вещи, милый, – она заметила фото и, прежде чем я мог что-то сделать, взяла его внимательно рассмотреть. – Кто это? – Лили Поттер. Сестра Альбуса, – я поколебался. – И моя девушка. Странно было так называть Лили, но, кажется, это описание подходило лучше других. – Ты встречаешься с кем-то еще с Хогвартса, и даже не рассказал мне? Скорпиус Гиперион Малфой, ты стал слишком скрытным с начала стажировки в Аврорате, я не собираюсь с этим мириться. Ты знаешь, в этом доме не должно быть секретов. – Нет-нет, мы не встречаемся с Хогвартса. Это фото вообще было сделано до… – я попытался подобрать слова, чтобы объяснить все без подробностей. – Мы вместе всего несколько недель. И конечно, я хотел тебе рассказать. Вот поэтому и приехал сегодня. Мама бросила задумчивый взгляд на фотографию. – Лили Поттер? Сестра Альбуса Поттера? – она перевела взгляд на меня. – Она же дочь Гарри Поттера! – Да, мам. Мне кажется, что это вроде как естественно, – я не смог сдержать сарказма, – что сестра Альбуса Поттера – дочь Гарри Поттера. – Не говори со мной в таком тоне. – Прошу прощения. – Но ты знаешь, что это значит? – глаза мамы наполнились восторгом и каким-то подобием надежды. – Это замечательно! – Почему это? – Она же Поттер, – мама откинулась на спинку кресла. – И не смотри на меня так, Скорпи. Ты уже не ребенок и прекрасно понимаешь, в каком мы положении. Я покачал головой. – Я знаю, но… – Нет. Я хочу, чтобы ты выслушал. Мне не нравится говорить об этом, но есть то, чего даже ты не осознаешь. Наше имя сейчас ничего не значит. Нам позволяют жить среди волшебников, только из-за наших денег. Кроме этих чертовых богатств, у нас ничего нет, – ее губы горько изогнулись, и она добавила: – Это-то Малфои умеют лучше всего – делать деньги, – вздохнув, она взяла со столика крошечную фигурку дракона, который немедленно уколол ее. – Когда мы только поженились, я думала, все получиться изменить. Я вступила во все эти благотворительные фонды, и постоянно отстегивала им круглые суммы на решение проблем магглов. Они конечно не отказывались, но ничего не менялось. Все эти дамы не гнушались отправить мне письмо с просьбой очередного пожертвования, но никогда – с приглашением на обед или чай. Я не знал, что сказать, и просто молчал, пока она не продолжила. – Было тяжело, но больше всего я волновалась за тебя. Все, кто хотел с нами общаться, сами были из семей Пожирателей. А твой отец отказался иметь с ними хоть что-то общее, и ты рос совсем один. – Все нормально, мам, – я натянуто улыбнулся. – В конце концов, все наладилось. Она покачала головой. – Знаю. Как и то, на что был похож твой первый год в Хогвартсе. Все эти годы я просила твоего отца наладить связи с Поттерами. Попытаться отбросить все эти… глупости… которые произошли в школе сто лет назад. Они приняли тебя, но твой отец, с этой его гордостью, и слушать меня не хотел… – Глупости? Мама, мой дед помогал Волдеморту пытать и убивать. Отец едва не убил их старого директора, как говорят, величайшего волшебника всех времен. Прости, мне кажется все это чуть серьезней, чем какое-нибудь школьное соперничество. – Ты что не понимаешь? – ее глаза сверкнули. – Твой отец не был таким! Он был просто мальчишкой! Это злобный садист его использовал. Почему люди не могут понять, что он такая же жертва, как и остальные? – Я все понимаю, мам. Но Волдеморт мертв, и им нужен кто-нибудь, кого можно во всем винить. Не думаю, что Малфои настолько хуже остальных. – Я просто устала от этого, – она действительно выглядела очень измученной. – Я знаю, это звучит ужасно и расчетливо, Скорпи, но я просто хочу для тебя лучшего. Я просто хочу, чтобы однажды, твои дети и внуки могли пройти по Косому Переулку, высоко держа головы. Я не хочу, чтобы они мучились так, как мы. Я протянул руку и мягко сжал ее хрупкую ладонь. – В твоем желании нет ничего ужасного. Я и вправду был согласен с ней. Разве не из-за этого я решил стать аврором? Только чтобы восстановить наше имя. – Но, мам, Лили – не то, что для этого нужно. Да, и не следует слишком на нее давить, она только закончила школу. – Да, конечно, – она сдавленно всхлипнула, но тут же улыбнулась. – Очень хочу с ней познакомиться. Ты же конечно приведешь ее на ужин? – она отложила фигурки дракона в сторону. – Хм… – я откинулся на спинку кресла. – Конечно. – Тогда в следующую субботу? – поднявшись на ноги, мама оправила платье, и твердо на меня посмотрела. – Я скажу отцу, чтобы ждал вас в гости. – Хорошо. xxx Этот ужин нельзя было назвать совсем уж полной катастрофой, но и удачным знакомство Лили с родителями тоже не было. Мама, несмотря на данное обещание, никак не могла сдержать энтузиазма, а Лили резко реагировала на любое замечание. После одного из неудобных моментов, я решил увести Лили от греха подальше и ретировался вместе с ней в свою старую комнату. – Эта спальня раза в четыре больше чем моя в Годриковой Лощине! – она застыла, восторженно оглядываясь. – Никогда не был в твоей, поэтому просто поверю на слово. Облокотившись о бюро и скрестив руки на груди, я наблюдал за Лили и не мог не улыбаться. Она казалась такой хрупкой и маленькой, и в тоже время напоминала о том, как сильно меня к ней тянуло в школе. Захотелось подойти, и осуществить все те подростковые фантазии, которые меня так часто здесь мучили. К сожалению, Лили моих мыслей не разделяла. – Почему твоя мама думает, что мы собираемся пожениться? – довольно раздраженно спросила она. Наверное, не стоило говорить ей, что мама видит в нашей связи спасение для рода Малфоев. – Я знаю, это тебя разволновало. Послушай, мама не думает, что мы собираемся пожениться, просто ей кажется, что когда-нибудь мы это сделаем. А она из тех, кто очень любит все планировать. Вот и все. – Я не вижу большой разницы, Малфой. Лили никогда не была дурой, но сейчас ее слова звучали именно глупо. – Поверь, она есть, – попытался спокойно ответить я, избегая ее взгляда. – Да она хоть понимает, что мне всего восемнадцать? Что тебе еще только двадцать? – И что это значит для волшебников? Твои родители поженились в двадцать. Мой отец – в двадцать один. Альбус пару дней назад сделал предложение Сабине, а он мой ровесник. Не то, чтобы я собирался звать ее замуж прямо завтра, но начала немного раздражать эта враждебность. Обычно девушки тащат ребят под венец – не наоборот. – Ладно, допустим ты прав. Но все равно, я об этом даже думать не хочу. – Хорошо, – я попытался говорить дружелюбно. – Так и запишу где-нибудь «не делать предложение Лили еще лет десять как минимум». Сдавленно хихикнув, она взяла в руки ту же статуэтку дракона, которую вертела мама на прошлой неделе. Родители подарили мне эту игрушку на пятилетие, тогда я просто фанател от драконов (и кажется, еще не перестал, посмотреть только на мой Патронус). Лили погладила хвост статуэтки, и предсказуемо тут же укололась. – Что она имела в виду, когда сказала, что ты все унаследуешь? – резко спросила она, сев на кровать и поджимая под себя ноги. – Это и имела в виду. Я единственный сын и последний Малфой. Потому вполне естественно, что я унаследую все, что сейчас принадлежит семье. – И что ты собираешься с этим делать? – она как-то странно на меня посмотрела. – В смысле, судя по тому, как вы говорили с отцом, дел в управлении твоим наследством полно. И как ты собираешься совмещать все это с работой аврора? Она казалась такой маленькой, почти ребенком на моей огромной кровати. И странно, но Лили сейчас задавала те же вопросы, что и мои родители, когда я объявил им о решении стать аврором. Стало смешно от иронии всего происходящего. – Я что-нибудь придумаю, – я представил, что когда-нибудь отца может не стать, и от одной мысли стало страшно. Потому я продолжил, больше пытаясь убедить себя, чем Лили: – Пока рано об этом думать. Отец здоров и собирается прожить еще долго. Она молчала пару минут, а потом пугающе спокойно произнесла: – То есть все это было ложью, да? Мечта стать Аврором? Визиты к нам домой все эти годы? Все это время я думала, что ты приезжаешь так часто, потому что не хочешь быть Малфоем. Потому что несчастен здесь. Но все совсем наоборот, тебе здесь замечательно, в огромном особняке с прислуживающими эльфами и обожающими тебя родителями. Совсем растерявшись от того, как она перескочила с одной темы на другую, я раздраженной парировал: – Я тебя не понимаю. Все это время я приезжал к вам, потому что мне у вас нравилось. С родителями у меня прекрасные отношения, но мне было здесь одиноко. А твоя семья… твой дом был всегда полон детей. Мне нравилось, что у меня есть друзья ровесники. А потом… потом я начал приезжать к вам, чтобы увидеть тебя. Не то, чтобы ты меня замечала. Ты всегда жила в своем мирке. Она промолчала. – Я не знаю, чего ты ожидала, Лили, – я вздохнул. – Мои родители не похожи на твоих, но я люблю их. С чего ты думала, что это не так? Просто потому, что фамилия Малфой делает людей… – я замолчал, не хотелось вдаваться в детали, рассказывать, каково было идти по Косому Переулку, может потому я и выбрал для жизни маггловский Лондон. – Знаешь, думаю, мой отец достаточно заплатил за свои ошибки, которые наделал, еще будучи мальчишкой. Дед умер в Азкабане, а бабушка едва не сошла с ума. Когда я решил стать аврором, я думал, родители будут против и попытаются остановить меня. Но нет, они меня поддержали и сказали не беспокоиться о семейных делах. – Это потому что они ждут, пока ты «наиграешься», – вспыхнула Лили. – Твой отец только что провел с тобой два часа, обсуждая семейные дела. Он незаметно подготавливает тебя. – Незаметно подготавливает? – не верилось, что это говорит она. – Да, ты хоть сама себя слышишь? Мой отец не какой-то гнусный интриган, который… – Именно так и есть! – перебила Лили. – Это ведь идеально просчитано. Они позволяют тебе заниматься, чем хочешь, только потому, что знают, рано или поздно, ты все равно одумаешься и займешь свое место, для которого был рожден. – Лили, – я покачал головой. Как она могла составить такое впечатление о моей семье по одной единственной встрече. – А тебе не приходило в голову, что они поддерживают меня просто потому, что я их сын? Если твои родители способны на это, то почему мои не могут быть? – Потому что… – она замолчала, избегая моего взгляда. – Потому что, что? Когда она не ответила, я вдруг все понял. – Потому что мы – Малфои. Я попытался взять себя в руки, когда в голову пришла ужасная мысль. – Ты поэтому не хочешь рассказывать семье о нас? Потому что тебе стыдно встречаться с Малфоем? – Нет, конечно нет! – она ответила так поспешно, что все стало ясно. – Я никогда не использовала то, что ты - Малфой против тебя. Ты же знаешь. – Очень мило с твоей стороны. А я никогда не использовал против тебя то, что ты - Поттер. Она глубоко вдохнула. – Я не это имела в виду. Ты неправильно понял. Я же говорила тебе, почему хочу пока оставить наши отношения в тайне. Дело не в тебе. – Вообще-то, Лили, мне кажется, что я все понял как раз правильно, – перед глазами потемнело. Из всех людей в этом мире, я меньше всего ожидал услышать такое от нее. Главным было не дать ей понять, насколько меня задели эти слова. Должно получиться, в конце концов, у меня были годы, чтобы научиться скрывать эмоции. – Ты знаешь, как люди до сих пор на нас смотрят, и боишься, что они подумают, когда узнают, что дочка великого Гарри Поттера встречается с одним из Малфоев. Может быть, не так позорно иметь меня в друзьях, но ведь отношения – совсем другое дело, правда? На побелевшем лице Лили, необычно ярко выделились веснушки. Ее глаза вспыхнули, и она вскочила на ноги. – Да как ты вообще можешь такое говорить? Я об этом никогда даже не думала, мне плевать на то, что я дочь "великого Гарри Поттера". – Ты можешь обманывать себя как хочешь, Лили. Идем, найдем метлы. Нам лучше уйти. Я ожидал, что она начнет спорить, но она просто равнодушно согласилась. – Хорошо. Идем. Уже после, проводив ее и вернувшись в комнату, я вытащил из бумажника то старое фото и понял, что только что расстался с человеком, в которого был безнадежно влюблен. И что со всем этим делать не имел и представления.