Профилирующий предмет

Сенбернар посмотрел на нее умными карими глазами, слегка склонив голову набок. Взгляд пса был изучающе настороженным. Марина опасливо убрала руку от Джоя. Помпезности в виде лакея, парковщика и прочих атрибутов неведомого заведения, из которого они только что приехали, в замке Конрадов не наблюдалось. Марина окинула взглядом окружающую обстановку. У нее сложилось общее впечатление безмерной упорядоченности во всем. Аккуратно высаженные и продуманные по расположению и расцветкам растения в клумбе, стриженые кусты вдоль дорожек, ровный, кажущийся бархатным, газон создавали такое ощущение. Если попытаться сравнить это с разгильдяйски оформленной, но такой комфортной дачей Ландышевых, результаты окажутся удручающими. С каждой секундой, пока она разглядывала все великолепие замка, Марине все меньше хотелось попасть внутрь. Любопытство, как таковое, отсутствовало, потому что разглядывать все это не на мониторе своего ноутбука, было связано с определенными обязательствами. - Хватит мрачнеть, - заявил Джим, засовывая руки в карманы, - будто тебя действительно сейчас приведут не менее, чем в гнездо каннибализма. Что-то мне подсказывает, что рассмотреть все это лучше, чуть позже, когда у тебя появится немного другое настроение. Нас, между прочим, ждут, я бы не советовал оттягивать момент, как раз тот, кто ожидает, очень не любит этот процесс. Марина постаралась очень жалобно посмотреть на него. Вместо ожидаемой реакции жалости, Джим пожал плечами и заметил: - Это не пройдет, идем. Марина обреченно отправилась в сторону парадного входа, Джим шел чуть позади, словно отсекая пути внезапного бегства. Холл был ожидаемо упорядочен в своей обстановке и оформлении. Отделка из белого мрамора, сочеталась с витражными рисунками в высоких окнах, заставляя глянцевую поверхность играть всеми цветами арабесков. Две широкие винтовые лестницы уходили вверх по обе стороны холла. Марина опять не успела рассмотреть подробностей и мелочей, но вскользь вспомнила о том, что говорил Джим, проводя экскурсию по замку. Он оторвал ее от попытки рассмотреть что-либо, взяв за руку чуть выше локтя и направляя прямо, в сторону распахнутых дверей. То, что Марина увидела в проем этих распахнутых дверей, заставило ее слегка снизить скорость движения, несмотря на все попытки Джима, предупредить эту ее попытку. Это был не стол, это была небольшая взлетная полоса, укрытая белой скатертью. Вдоль этого банкетного чуда стояли стулья из темного дерева с высокими резными спинками. Столько предметов посуды и столовых приборов Марина не видела даже в престижных специализированных магазинах. Глаза постоянно натыкались на то, предназначение чего она могла угадать приблизительно с десятой попытки. Помещение было просторным и светлым. В любом другом случае Марине бы это понравилось, но теперь ей все это напомнило операционную, где ее будут просто препарировать для детального изучения. Конрад-старший отвлекся от созерцания пейзажа из окна, услышав их шаги, и неторопливо шагнул им навстречу. Марина опять почувствовала мелкую дрожь от волнения, продолжая бросать панические взгляды в сторону стола. Из боковых дверей вышла незнакомая Марине женщина. Она была настолько великолепна и благородна, что Марина показалась себе окончательно жалкой в таком нелепом, но удобном дорожном наряде. Не то, чтобы родители Джима были одеты в какие-то особые туалеты, одежда, по сути, была проста, но все это в их исполнении и при их манерах смотрелось грандиозно. В дверном проеме, Марине захотелось немедленно вырваться из захвата Джима и рвануть к выходу, с последующим длительным марш-броском, как можно дальше от этого места. Это он предусмотрел, слегка усилив давление пальцев на руку, давая понять, что этого у нее не получится. - Не трясись, - быстро прошептал Джим, - пусть они волнуются, можешь издевательски улыбнуться. Холодный мокрый нос Джоя сунулся в ладонь Марины, слегка приподнимая ее, с противоположной от захвата Джима стороны, от неожиданности она вздрогнула. Джим просто и легко представил присутствующих друг другу, причем Марине показалось, что она находится где-то далеко отсюда, наблюдая действия со стороны, если бы не легкая дрожь, она бы даже не уцепилась памятью за произнесенные имена. Конрада-старшего звали Вильям, а мать Джима звали Эмили. Марина поспешно мысленно повторила эти имена, так как вспомнила свою манеру забывать имена, сразу же после знакомства. Фразы, которыми обменивалось из вежливости семейство Конрадов, пролетели мимо ушей Марины, она никак не поучаствовала в этом, хотя понимала, что обязана была. Вильям Конрад поспешно поинтересовался у Джима, понимает ли она по-английски. - Да, немного понимаю, - поспешно сообщила Марина, решив все-таки подать голос. Отец Джима удовлетворенно кивнул, видимо, решив, что это упрощает его задачу и пригласил всех к столу. Марина отчаянно подумала, что в самое время было бы упасть в обморок, или совершить любую другую подходящую глупость, чтобы избежать окончательного провала. Панический ужас перед обилием приборов заставлял неметь кончики ее пальцев. Отодвинутый Джимом стул, значительно облегчил для Марины задачу управления собственными деревенеющими суставами и мышцами. Джой занял устойчиво место где-то за спинками их с Джимом стульев, она поняла это по шуму его вздоха, следом за вздохом, пес громко облизнулся. Никто не рассматривал и, тем более, не концентрировался на ее действиях, но ожидание «препарирования» Марину не покидало. - Как Вам понравился Лондон, мисс Ландышева? – непринужденно спросил Вильям Конрад, завязывая ожидаемую беседу. Как ей Лондон? Марина поняла, что ничего, кроме клиники, странного заведения, замка Конрадов, самого Джима и его учебного заведения, она в этом городе не видела, врать с первой фразы ей не хотелось. Она ответила так, как же, как и подумала. Джим улыбался, слегка склонив голову. За спиной в свойственной ему бесцеремонной манере опять облизнулся Джой. По крайней мере, двум присутствующим явно понравился ее ответ.