Одной Крови

Это был очень холодный, негустой, снежный и тёмный лес. Ветки изогнутых деревьев и колючки цеплялись за одежду и волосы. Мне было очень холодно, зубы мелко стучали, а пальцы рук и ног онемели. Я продиралась сквозь лес, нутром чувствуя, что тут рядом должен быть замок. Хоть и этот лес был совсем не похож на Запретный, и всё же я подсознательно знала, что тут есть Хогвартс. Должен быть. «Где-то здесь…», — тупо отдавалось в голове, и с каждой секундой я ощущала непонятную нарастающую опасность. Становилось всё темнее неестественно быстро, и я понимала, что мне надо поскорее убираться отсюда. Я ускорилась, безумно оглядываясь по сторонам и всматриваясь в белую мглу в надежде заметить острые башни замка, но, казалось, я только сильнее углублялась в лес, который становился всё гуще и мрачнее. Я остановилась, облокотившись ладонью о чёрный ствол искорёженного дерева, подняв голову. Небо было серое, расплывчатое, нечёткое и, кажется, надвигались чёрные как смоль тучи… Я прищурилась: тучи двигались странно, очень быстро, а в лицо дохнул могильный холод. Я бросилась с места на место назад что есть сил, лавируя среди деревьев. И чем дальше я бежала, тем глубже и рыхлее был снег под моими ногами, отчего я проваливалась по колено, невероятно быстро выдыхаясь и не имея возможности бежать быстрее. Паника нарастала, я обернулась назад, задохнувшись от увиденной картины: сотни, нет, даже тысячи фигур дементоров спускались всё ниже и ближе ко мне, протягивая свои гнилые руки. Я снова кинулась вперёд, ощущая, как утопают мои ноги в снегу, который доставал мне уже почти до пояса. Тяжело дыша, я пыталась бежать, но у меня уже не было сил, и в какой-то момент моя правая нога очень глубокого увязла в снежном покрове и я потеряла равновесие, упав лицом вперёд, инстинктивно выставив руки перед собой. Кисти словно пронзило множество маленьких игл, когда замёрзшие пальцы и ладони оказались в снегу. Я зашипела, пытаясь неловко подняться, но словно прилипла к снегу, а силы покинули меня совсем. Единственное, что я могла на данный момент — это немного приподняться на руках и оглянуться, замерев от охватившего страха и отвращения: дементоры стремительно приближались. Я снова посмотрела вперёд, решаясь на ещё одну тщетную попытку подняться с места, как оторопела: впереди, в метрах двенадцати-пятнадцати, стоял Снейп с палочкой в руке. Он очень медленно двигался в мою сторону, а его лицо скрывала тень от спадающих волос так, что определить выражение его лица было невозможно, но я всё равно чувствовала исходящую от него опасность. Он походил на Брауна очень сильно, и сейчас я чувствовала себя по-настоящему загнанной в ловушку, ведь впереди был зельевар, сзади эти уроды — бежать было некуда, а палочка отсутствовала. Я мешкала, не зная, чего мне опасаться больше, но всё же развернулась спиной к Ужасу Подземелий и попятилась от летящих чёрных фигур, но потом резко остановилась, обернувшись и заметив движение со стороны Снейпа. Он поднял палочку, и я автоматически вскинула перед собой руки, пытаясь защититься от заклинания, и после увидела яркую серебристую вспышку света. Я резко проснулась, распахнув глаза, ощущая жжение в глазах от солнечного света. Перед взором всё ещё расплывалась та яркая вспышка, голова гудела, а сама я жутко замёрзла, поёживаясь от не отпустивших меня эмоций и мелко дрожа. В спальне было жутко холодно. Печка, стоящая в середине комнаты, перестала работать, наверно, с раннего утра, а уже, если судить по тому, как светло на улице, сейчас почти полдень. Вероятно, Гермиона проснулась намного раньше до того момента, как в помещении температура упала. Я села на кровати, устало массируя переносицу. От кошмара остался неприятный и въедливый осадок, да и выспаться нормально у меня в который раз не получилось. Немного придя себя в ванной, ополоснув лицо холодной водой, я оделась и вышла из спальни. Из гостиной доносились восхищённые голоса и смех Рона и Гарри. Спустившись по лестнице, я увидела гриффиндорцев, сидящих на полу рядом с пушистой и украшенной елью, под которой были горы подарков. «Сегодня же Рождество!», — пронеслось у меня в голове. — «Совсем забыла». — С рождеством, Элейн! — почти одновременно сказали они, завидев меня. Я чуть опешила от неожиданности, после негромко ответив: — С Рождеством, — пробормотав, я подошла к ним и присела рядом на кресло. — А ты чего не смотришь свои подарки? — спросил рыжий волшебник, вытаскивая из праздничного пакета свитер, после натягивая на себя и бурча что-то вроде «Опять бордовый…». — Моих подарков там нет — не от кого, — усмехнулась я, ощущая некое чувство зависти, глядя на кучу подарков, адресованных троице. — Почему? — глупо продолжал гриффиндорец, запихивая в рот пирожок с изюмом. Гарри же понимающе молчал. — Не глупи, — закатила глаза я, — кому присылать мне подарки, если у меня вообще нет родственников, Рон? — тот замолчал, а я только через пару секунд поняла, что солгала ему, и прикусила язык. Снейп ведь имелся. Хоть мне до сих пор было трудно признать его своим близким родственником. — Эй, — вдруг подал голос Гарри, крутя в руках маленький свёрток, и вдруг удивлённо посмотрел на меня, — это твой… Я подняла брови, подумав, что это какая-то шутка. Я за всю свою жизнь не получала подарки на Рождество от кого-то. — Тут написано: «Элейн Оуэн», — добавил он, протянув мне подарок. Я медленно взяла его, всё ещё не веря. От кого? «Ну уж точно не от Снейпа», — я насмешливо фыркнула про себя и повернула свёрток, читая изумрудную надпись на нём. Тут действительно было «Элейн Оуэн», а чуть ниже «Счастливого Рождества. А. Дамблдор». Я сдержалась, чтобы не открыть рот от удивления, хотя это вполне логично, что подарок мог быть только от директора, однако это было настолько внезапно и непривычно для меня, что я искренне недоумевала. Но и в то же время я почувствовала прилив благодарности к Дамблдору. Абстрагировавшись от остального мира, я неспешно развернула ярко-красную подарочную бумагу, чтобы не порвать, после держа в руках небольшую тонкую прямоугольную жёлтую коробочку. Мне не терпелось узнать, что там, поэтому я открыла её, и первое, что я увидела, это сложенный пергамент. Решив, что прочитаю его после, я отложила письмо, и перед моими глазами оказался кулон на серебряной цепочке. Он был примерно с размером мой амулет, но в форме капли и прозрачный. Я покрутила его в руке, вглядываясь, после разглаживая письмо и начиная читать:

«Когда ты наденешь этот медальон, он поменяет свой цвет в зависимости от характера отношения к тебе того человека, на которого эта вещь заколдована. В данной ситуации твоего отца. Я думаю, этот чудесный кулон, несомненно, поможет тебе в ваших непростых взаимоотношениях. Счастливого Рождества. Надеюсь, ты скоро найдёшь то, что ищешь. А. Дамблдор»

Я перечитала письмо, нахмурившись сильнее. Он что, издевается? Я же ясно дала понять, что со Снейпом ничего общего иметь не хочу. А он подсовывает мне этот чёртов кулон серого цвета якобы для «улучшения наших отношений»! Со злости я сжала в руке пергамент в комок, желая кинуть его вместе с подарком в огонь, но, прикрыв глаза и пару раз глубоко выдохнув, я сдержалась от этого. Наверно, я слишком остро реагирую на всё в последнее время. Подавив в себе движение помассировать виски, ведь в комнате были гриффиндорцы, я уже было хотела запихнуть кулон в карман своих старых джинсов, как Гарри, оторвавшись от рассматривания своих подарков, глянул на меня: — А что это? — он рассматривал медальон в моей руке. — И от кого? — чуть более осторожно добавил, с непонятным выражением посмотрев на меня. — Просто безделушка, — быстро сказала я, скрывая кулон в кулаке. — Подарок от Дамблдора, — на второй вопрос я честно ответила, запихивая вещь и помятое письмо в карманы. — От Дамблдора? — удивился Рон, покручивая в руке какую-то метлу. Я нервно кивнула. — Не думал, что он так хорошо к тебе относится, — проговорил волшебник. И, дабы избежать более подробных расспросов, я перевела тему, глянув на метлу: — А это от кого? Рон проследил за моим взглядом, быстро ответив: — О, нет-нет, это не мой, это Гарри, — с практически неуловимыми нотками зависти сказал гриффиндорец и нежно погладил метлу по древку. — Это «Молния», самая лучшая метла в мире, — благоговейным шёпотом протянул он. Я скептически подняла бровь, а тот продолжал: — Самая быстрая, самая манёвренная, самая дорогая… — И от кого же тогда она? — поинтересовалась я, посмотрев на Гарри, но он лишь пожал плечами: — Не знаю, но точно никто из моих знакомых, — произнёс он, с любовью глядя на красивую метлу, которая зависла в воздухе на полметра от земли. Я нахмурилась, понимая, что это странно, и серьёзно начала: «Гарри…», но меня перебила неожиданно появившиеся Гермиона, уже одетая и с Живоглотом в руках, на коте был бант из мишуры, который он недовольно жевал, пытаясь стянуть с себя. — С Рождеством, — сказала она, и мы на автомате ответили то же самое. — Где ты была? — спросил Рон, жуя печенье. — Искала Глотика, он с утра куда-то убежал, пришлось искать его, — вздохнула гриффиндорка, посадив кота на диван. — Жалко, что нашла… — тихо пробурчал Рон, но волшебница это услышала и хотела что-то сказать насчёт того, что она думает о нём, как ей на глаза попалась «Молния». — Кто это тебе подарил, Гарри? — настороженно вопросила она, резко посерьезнев. — Не знаю, — снова пожал плечами гриффиндорец. — Странно это… — сдвинув брови на переносице, протянула она. — Я тоже так думаю. Тут что-то не так, — сказала я, поглядывая на метлу. Гермиона посмотрела на меня пару мгновений, после продолжая: — Эта метла ведь очень дорогая, верно? Так кто мог подарить такую недешёвую вещь и не назвать себя? — Да какая разница, кто её подарил! — раздражённо махнул рукой рыжий волшебник, повернувшись к другу. — Дашь полетать, Гарри? — На ней нельзя летать! — резко и категорично заявила Гермиона, за что получила крайне недоумевающие взгляды гриффиндорцев. Они было уже хотели возразить, а я согласиться с волшебницей, как Живоглот, до этого спокойно сидевший на диване, внезапно прыгнул на грудь Уизли, вцепившись в его свитер когтями. — Убери своего дрянного кота! — завопил Рон, пытаясь стряхнуть с себя обезумевшее животное. Живоглот словно пытался до чего-то добраться и через пару секунд причина его нападения высунула нос из-под бордового свитера и моментально забралась на плечо своему хозяину. Рыжий гриффиндорец быстро сориентировался и схватил Коросту за хвост, подняв над головой подальше от острых когтей и сбрасывая кота с себя. Он собирался пнуть Живоглота, но промахнулся и угодил ногой прямо в шкаф, с которого упал огромный том по истории магии прямо на вторую ногу волшебника. Тот взвыл от злости и боли, а кот яростно зашипел на него. — Убери его или я за себя на отвечаю! — орал Рон, прыгая на одной ноге и держась за вторую. Гермиона взяла своего питомца на руки, напоследок сердито и укоризненно глянув на волшебника, отправившись в спальню девочек. — Чёртов кот! — начал возмущённо сетовать Рон, усевшись в кресло и потирая ногу, на которую грохнулся фолиант. — Одни беды из-за него! Крыса тем временем дрожала на коленях гриффиндорца. Она выглядела, мягко говоря, не очень, словно при смерти. Почему-то сочувствия у меня к ней не было, но Короста действительно была жалкой. — Она что-то совсем заболела, — заметил Гарри. — Не заболела бы, не будь этого рыжего гадёныша! — фыркнул, прижимая к себе трясущуюся Коросту. Решив пока не нагнетать ситуацию и не говорить ничего про подаренную метлу, я лишь посильнее запихала свой подарок поглубже в карман. Последующие часы Гермиона выглядела обиженной, а Рон недовольным. Гарри пытался их помирить, но вскоре бросил тщетные попытки, занявшись разглядыванием и изучением своей новой метлы. Ближе к обеду отношения волшебника и гриффиндорки перешли из вражды к нейтралитету, хотя было видно, что оба ещё дулись друг на друга. Когда часы пробили полдень, мы направились на обед в Большой Зал, и первое, что я увидела, когда оказалась там, это то, что накрыт был один стол на всех и присутствовали сейчас все. В том числе и Ужас Подземелий. Дамблдор наверняка силой его притащил сюда… Я замерла на мгновение, после резко развернувшись и скрывшись за стеной. Обедать с Летучей Мышью, причём за одним столом — нет уж, увольте! — Эй, ты куда? — удивился Рон, увидев, что я оказалась позади них. — Не хочу есть, — быстро ответила я, в то время как Гермиона подозрительно нахмурилась. — Мы должны все присутствовать на рождественском обеде, такова традиция, — сказала она. — И ты не можешь быть не голодна, ты ведь не приходила на завтрак. Я раздражённо поджала губы, скрестив руки на груди и отчаянно пытаясь найти более-менее веское оправдание и не дать им заподозрить меня в том, что я чего-то недоговариваю. — Но я не хочу, — отчеканила я, предупреждающе глядя на Мисс Правильность. — Да что случилось? — нахмурилась она, лихорадочно что-то соображая. Мне не понравилось вдумчивое выражение её лица, и я почти моментально добавила: — Ладно-ладно, просто не хотелось есть рядом со Снейпом, — пробурчала я, отчасти сказав правду. — Еда просится наружу, стоит мне увидеть его рожу. Рон засмеялся, после с чувством согласившись в этом со мной, а я с крайне недовольным лицом затопала за троицей в помещение, пытаясь скрыться за их спинами, дабы меня видели меньше. — Весёлого Рождества! — я услышала бодрый голос директора. — Так как нас мало, мы решили не сидеть за разными столами и накрыли за одним. «Очень жаль. Лучше бы за разными…», — кисло подумала я, собираясь сесть с самого края, но его заняла троица, поэтому мне пришлось расположиться между гриффиндорцами и Дамблдором. Я не хотела ни на метр быть ближе к декану Слизерина и уже пожалела о том, что не настояла на своём и не ушла. — О, хлопушки! Берите, Северус, не стесняйтесь, — прозвучал голос Дамблдора. Ну нет, такое зрелище я пропустить не могла и поэтому подняла голову, украдкой поглядывая на очень-очень мрачного, недовольного и явно усталого Ужас Подземелий, который с неохотой взял протянутую ему хлопушку. Он дёрнул за верёвочку — и раз! — хлопушка взорвалась, разбрасывая конфетти, а в руках Его Величества Мегерства оказался колпак с чучелом грифона наверху. Я сразу вспомнила боггарта Невилла и прыснула в кулак, тщательно скрывая смешок кашлем. Гарри и Рон тихо хихикали. Лицо Снейпа неприятно исказилось, выдавая кривую и совсем не весёлую улыбку, и он быстро отдал шляпу Дамблдору, который сразу же нахлобучил её на голову, насмешливо улыбаясь. — Угощайтесь! — раскинув руки, сказал старик, и на столе появилась еда. Все потянулись к кушаньям, но у меня аппетит резко пропал при виде Летучей Мыши, поэтому я ограничилась стаканом тыквенного сока. Зельевар тоже ничего не ел, мрачно восседая на своём месте и не смотря в сторону, где находилась я. «Ну хоть не одной мне паршиво от внезапного родства», — с ухмылкой подумала я, краем глаза рассматривая декана Слизерина. У него появились круги под глазами, да и сам он выглядел нервным. «Наверно он не спал нормально несколько дней, если вообще спал. Ещё бы, после такой-то новости…». — Я отпила из стакана, злорадствуя из-за плохого самочувствия зельевара. — Кстати, Северус, где мистер Бакер? — спросил Дамблдор, накладывая себе сарделек. — Мистер Бакер случайно съел перед самым обедом творения рук близнецов Уизли и теперь лежит в Больничном Крыле, — бесстрастно ответил Снейп, не смотря в сторону старика. — О, вот как, — покачал головой директор. — Но я уверен: мадам Помфри быстро поставит его на ноги. Речь шла о слизеринце-пятикурснике, который единственный остался в Хогвартсе из своего факультета. Я его видела пару раз за это время, он был крайне недоволен своим положением и при встрече одаривал всех неприятным взглядом. Вдруг директор посмотрел на меня своим пронизывающим взглядом и улыбнулся. Я сразу забыла о слизеринце, чуть поперхнувшись соком, но выдержала взор, вспоминая про подарок. «Надо поблагодарить же его», — вспомнила я и тихо произнесла так, чтобы услышал только старый волшебник: — Спасибо за подарок, профессор. — Не за что. Мне было приятно немножко осчастливить тебя в этот чудесный праздник, — тепло глянул на меня и улыбнулся тот. «Это как посмотреть…». — У меня для Вас, к сожалению, ничего нет, — пробормотала я, только сейчас осознавая это. Надо ведь дарить и в ответ. — О, право, не стоит, — чуть засмеявшись, сказал директор. — Это было бы лишнее. Я промолчала, снова уткнувшись взглядом в свою пустую тарелку. И тут вдруг двери в Большой Зал снова открылись и в проходе нарисовалась Трелони в своём неизменно странном и нелепом наряде. Дамблдор сразу поднялся, поприветствовав её. Стрекоза начала снова говорить про свои предсказания, сделав свой голос фальшиво загадочным. Краем глаза я заметила, как МакГонагалл скривила губы в явной ухмылке. Я не сдержалась и вторила ей. Старик наколдовал ей стул, пригласив за стол, но она, внимательно обведя нас всех взглядом, вдруг с ужасом сказала: — Я не имею права, Дамблдор! Если я сяду за стол, то нас окажется тринадцать! Вы разве забыли, что когда обедают тринадцать человек, то тот, кто встанет первый — умрёт! Гермиона прыснула в стакан со сливочным пивом, а Гарри закатил глаза. Я закусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая смешок. Это уже вообще просто какой-то глупый абсурд. — Давайте позабудем про это суеверие, садитесь, Сивилла, прошу вас, — нетерпеливо и немного раздражённо произнесла декан Гриффиндора, указывая на пустующий стул. Трелони взглянула на МакГонагалл нехорошо и, несколько секунд мешкая, заняла своё место с таким выражением лица, словно сейчас должно произойти что-то катастрофическое. Но отнюдь, ничего не произошло. Наверняка к вящему разочарованию предсказательницы. Далее профессор Трансфигурации и Предсказаний начали пререкаться, и многие с любопытством следили за ними, улыбаясь парированиям МакГонагалл. Трелони же выглядела задетой и глубоко обиженной. Вскоре они успокоились и все начали есть, попутно беседуя на светские темы. Я же с каждой минутой чувствовала себя всё более нервно и неуютно, поглядывая на Ужас Подземелий. Снейп тоже сидел практически неподвижно и храня молчание. Он был бледен и угрюм больше обычного. «Интересно, о чём он думает?», — пронеслось у меня в голове, хотя знать мне это не очень-то и хотелось. Неожиданно зельевар чуть повернул голову, видимо, тоже украдкой собираясь проследить за мной. Встретившись с холодным взглядом чёрных глаз, я моментально отвернулась и поднялась с места, собираясь покинуть этот сумасшедший дом. — Моя дорогая! — вдруг воскликнула Трелони, округлив сильнее и так свои огромные глазищи. Я аж вздрогнула на месте, как и некоторые другие присутствующие, с полным недоумением посмотрев на неё. — Вы первая поднялись из-за стола! — схватившись за сердце, произнесла трагическим голосом она. Вот же дурдом! — Если моя смерть сильно омрачит праздник, то заранее приношу извинения, — саркастично ответила я и вышла из-за стола, чувствуя раздражение. Троица вместе с деканом Гриффиндора фыркнула, а я быстро зашагала к выходу. Мало было Снейпа за одним столом, так и ещё и эта Трелони, чтоб её!