Одной Крови

Засунув руки в карманы своей мантии, я торопливо шагала по коридору в сторону кабинета директора. МакГонагалл не стала меня провожать, явно куда-то спеша. Наверно тоже отдохнуть или встретиться с кем-то в Хогсмиде, как и разодетый в праздничную мантию профессор Флитвик, которого я встретила по пути к Дамблдору. Я не понимала, что хотел от меня директор. В последнее время я часто замечала на себе его изучающие взгляды и спрятанное в густой бороде загадочное выражение лица — это настораживало. Неужели у меня какие-то проблемы? Учусь я вроде как неплохо, может, только в Истории Магии не сильна… И в Прорицаниях… Чёрт, неужели я недостаточно хорошо учусь? Или за мою драку и другие деяния, которые идут вразрез школьным правилам, я должна понести наказание? В виде исключения из Хогвартса? А вдруг он узнал, что сегодня я была практически в Запретном Лесу, куда строго-настрого ходить нельзя? О, и на кой-чёрт меня потянуло туда? Я почувствовала, как сердце забилось быстрее и засосало под ложечкой. Возвращаться в приют мне действительно не хотелось, потому что Хогвартс — моё спасение от того медленного загнивания в Лондоне и от моих худших воспоминаний. А если Браун захочет вернуть свою жертву, если я попаду обратно в Ставни? Нет, даже думать об этом не хочу. Резко стало жарко, поэтому я оттянула шарф, расстегнув свою тёплую мантию. В голове, как назойливая муха, билась только одна пессимистическая мысль: «Меня исключат, исключат, исключат…» Так, погрузившись в свои крайне невесёлые раздумья, я только через пару мгновений осознала, что уже нахожусь прямо перед горгульей. Отрывисто произнеся пароль статуе, я шагнула на винтовую лестницу, которая начала двигаться вверх. Оказавшись перед дверью в кабинет, я глубоко вдохнула, пытаясь отогнать прилипшие ко мне нервозность и страх. Получилось не особо, напряжение всё так же присутствовало, но собрав всю волю в кулак, я постучала более громко и неуверенно чем обычно, после отсторожно толкнув дверь, которая открылась с лёгким скрипом. Первый, кого я увидела — это неизменный Дамблдор, восседающий за своим столом, который сразу же перевёл свой голубой взор на меня. — О, Элейн, мы уже начали беспокоиться, что ты куда-то пропала, — тепло улыбнувшись, произнёс старик, чуть двигая рукой, указывая на место перед своим столом, подзывая меня. «Мы?» — сначала опешила я, но буквально через секунду заметила высокую чёрную фигуру рядом со столом директора напротив себя. «Снейп», — под ложечкой опять засосало. — «Если тут он, то наверняка меня собираются исключить… Уж эта Летучая Мышь все мои грешки с радостью Дамблдору выложит». Ранее упомянутый зельевар обернулся, окидывая меня своим обычно холодным и оценивающим взглядом. — Гриффиндорцы никогда не отличались пунктуальностью и тактом, — жеманно заметил Ужас Подземелий, немного растягивая слова. — Полно тебе, Северус, — качнул головой директор. Я промолчала, отвечая на ледяной взгляд Снейпа и становясь рядом с ним перед профессом Дамблдором. — Я не понимаю, Альбус, почему ты вызвал меня и Оуэн, — начал декан Слизерина, прежде чем я успела открыть рот и узнать в чём дело. — Если это как-то относится к урокам или отрабо… — Нет, вовсе нет, — мягко перебил его директор, левитировав на свой стол небольшой фарфоровый чайник и три чашки. Я ощутила крупное облегчение — разговаривать насчёт моих выходок они не собирались, да и вряд ли чаепитие должно закончиться исключением. Но где-то в глубине души закралось странное и нехорошее предчувствие, которое растолковать я не могла. — Тогда я тем более не понимаю, — продолжал Снейп, скрестив руки на груди и слегка приподняв бровь, недоверчиво посматривая на разложенную посуду на столе Дамблдора. — Я всё сейчас объясню, — лаконично ответил старик, вдруг взмахнув своей волшебной палочкой и наколдовав позади меня и Летучей Мыши два кресла. — А пока присаживайтесь. Ужас Подземелий, секунду-другую недоверчиво глядя на старика, всё же сел, положив ногу на ногу и сплетя пальцы рук. Я тоже чуть замешкалась, устроившись на краю кресла, ощущая напряжение. О чём хочет поговорить директор со мной и со Снейпом? Неужели мои накалённые отношения с ним стали серьёзной проблемой для него? — Чаю? — любезно поинтересовался директор, приподнимая в руке чайник. — Нет, спасибо, — в унисон с зельеваром ответила я, заметив усмехающийся взгляд старика. Я запуталась окончательно, ибо это непонимание ситуации начинало нервировать. И не только меня: декан Слизерина чуть нахмурился. Я чувствовала себя неуютно в обществе недовольной Летучей Мыши и загадочного улыбающегося директора, который до сих пор глядел на меня, поэтому я отвела взгляд, вперив его в ветки остролиста, которые украшали помещение у основания потолка. — Альбус? — с нажимом произнёс Снейп, и я заметила в его тоне плохо скрывающиеся нотки раздражения и нетерпения. — Ах, да, — словно вынырнув из своих раздумий, выдохнул Дамблдор. — Я позвал вас сюда, чтобы поговорить с вами и сообщить одну крайне замечательную догадку, которую я изучал некоторое время и наконец могу практически с полной уверенностью подтвердить. — Это всё звучит в высшей мере интересно, но у меня в кабинете закипает зелье Одной Крови, которое, кстати говоря, ты сам попросил меня сварить, Альбус. Можно ближе к сути? — теперь уже не скрывая лёгкой раздражительности, сказал Снейп, постукивая пальцами по подлокотнику кресла и слегка изогнув одну бровь. — Я буду как можно более краток, — успокаивающе улыбнулся старик, так весь и лучась от какой-то, понятной только ему, радости. — Итак, я бы хотел начать нашу беседу с Оливии Элизабет Оуэн. Ты ведь помнишь её, Северус, не так ли? «Что?!», — опешила я, чуть ли не разинув рот. — «При чём тут моя мать? И откуда Снейп должен её знать?». — Да, безусловно, — медленно ответил зельевар. «Хотя чего это я? Вполне возможно, что моя мама была волшебницей и училась вместе с ним», — тут же успокаивающе пронеслось в голове, и я чуть-чуть расслабилась, однако это не объясняло того, почему Дамблдор заговорил о моей матери и какое к ней отношение имеет этот Ужас Подземелий. — И вы были довольно близки, если я не ошибаюсь? — продолжал директор. Я ошарашенно смотрела то на Дамблдора, то на Снейпа, чувствуя, как в глубине рождается некое нехорошее подозрение. Зельевар смолчал пару секунд, что-то явно тщательно и быстро обдумывая, но не торопясь отвечать. И наконец: — Да. — Если мне не изменяет память, некоторое время вы были вместе? «ЧЕГО?!» — дёрнув плечом, мысленно вскричала я, от ступора не в силах озвучить свои мысли. — «Это бред какой-то!.. Моя мать с ним?! ЧУШЬ!» — Что? — одними губами выдавила я, не способная сказать что-либо ещё от охватившего меня шока, но меня никто не услышал. — Да, — ответила Летучая Мышь, после на её лице снова появились складки раздражения: — Альбус, о чём ты… «ДА?!» — Я думаю, ты догадываешься, к чему я так уверенно клоню, Северус, — с лёгкой и шальной улыбкой сказал директор и, поглаживая свою бороду, невозмутимо продолжил: — Оливия была магглой, с которой ты познакомился сразу после школы. Вы были вместе полтора года… — Два, — автоматически поправил декан Слизерина. «Целых треклятых ДВА года?! ВМЕСТЕ?!» — Прощу прощения, — кивнул старик, — всех точностей я не знаю, однако я в курсе факта, что после того, как вы разорвали связь, Оливия через какое-то время устроилась работать в детский приют, где в последствии родила ребёнка и вскоре из-за охватившей её серьёзной болезни умерла. Хоть и в данном состоянии смысл слов до меня доходил очень медленно и неохотно, мозаика в моей голове стала складываться с бешеной скоростью… И я упрямо не хотела понимать, осознавать и принимать ЭТО. Видок наверняка у меня был ещё тот, но и Ужас Подземелий выглядел не лучше: он побледнел, а выражение его лица стало странно-отрешённым. — Я не понимаю… — сказал он, но по его виду без труда можно было сказать, что он всё достаточно ясно понял, но так же, как и я, из последних сил в душе упрямо отрицал это. — Северус, мальчик мой, я думаю, ты всё прекрасно понял, но, дабы поставить все точки над «i», скажу прямо: Элейн Оливия Оуэн является твоей родной дочерью, — Дамблдор перевёл взор своих глаз на меня, — а Северус Тобиас Снейп твой отец, Элейн, — обратился он ко мне, ободряюще улыбнувшись краем губ. — НЕТ! — возразила я, аж встав с места и задыхаясь от шока и возмущения. — Бред! — возмутился зельевар. — Это какая-то ересь! — он поднялся с кресла вслед за мной, очень разозлённый и ошарашенный. — Если бы так было, я бы точно знал об этом! — Успокойся, Северус, присядь, — мягко сказал директор, но Летучая Мышь проигнорировала его просьбу. — Ты спятил, Альбус! — отчаянно воскликнул Снейп. — Этого не может быть! — Я пока нахожусь в здравом уме, к счастью, — серьёзно заверил его старик. — И почему не может? По-моему, всё логично указывает на ваше родство, Северус: материнская фамилия мисс Оуэн, её нахождение в приюте, в котором прожила свои последние годы жизни Оливия, и, конечно же, ваше невероятное сходство, как внешнее, так и внутреннее. Я впала в полный ступор, медленно мотая головой в стороны, как псих, словно пытаясь отряхнуть от себя эту ошеломляющую новость. Нет… нет, нет, это вовсе не так, этот Ужас Подземелий мне не отец и никакой другой родственник! Это даже… даже смешно! Я сделала ещё одну попытку опровергнуть это, сказав одновременно с зельеваром: — Это чушь какая-то! — Я не верю, Альбус. Директор на наши несогласия вдруг почему-то усмехнулся и с улыбкой произнес: «Об этом я и говорил». Я на мгновение опешила, не вникая, о чём он, но стоило мне увидеть наше с Летучей Мышью отражение в зеркале, висящее за спиной Дамблдора, я всё сразу поняла: у меня и Снейпа была одна и та же поза и выражение лица. Тут же выпрямив руки по швам, я отступила на шаг назад. Нет, просто совпадение… — Я ожидал, что вы мне не поверите, поэтому и попросил тебя, Северус, сготовить мне одно зелье, — спокойно продолжал Дамблдор. — Принеси его, пожалуйста, сюда, будь добр. Зельевар побледнел, но просьбу исполнил, исчезнув на пару секунд в камине и вернувшись уже с парящим перед ним небольшим котелком. Когда он левитировал его на стол перед директором, я смогла разглядеть серое варево, которое тихо шипело и слегка булькало. — Это зелье Одной Крови, Элейн, — объяснил мне Дамблдор, замечая мой удивлённый взгляд. — Если кинуть в него частичку от двух людей, то зелье поменяет цвет в зависимости от того, являются ли родственниками эти люди. Белый цвет — значит положительный результат, а чёрный — несложно догадаться. Я ощутила, как усилилось собственное сердцебиение. Декан Слизерина выглядел так, будто его только что вывернуло. — Итак, если каждый из вас добавит туда крохотную частичку себя, то мы сможем узнать правду, и тогда я либо принесу свои извинения за допущенную ошибку, либо удостоверюсь в сто процентной точности своей догадки, — закончил с полуулыбкой директор. Снейп, не долго думая, резко взмахнул своей палочкой, и пара чёрных волос с его головы поплыли по воздуху прямо в зелье. Оно запенилось и покрылось пенкой. — Теперь твоя очередь, Элейн, — сложив ладони домиком, тепло сказал старик. — Смелее. Я посмотрела на Дамблдора, будто он предложил мне отрубить себе голову. Надежда и упрямство вопили в моей голове то, что никакого между мной и Ужасом Подземелий родства нет и это всё чушь, но узнать правду я не очень спешила. Потому я неуверенно оборвала волос с головы и опустила его в котёл, поджав губы. Он моментально растворился и зелье забурлило, окрашиваясь то в тёмный, то в светлый. Сердце гулко билось, я, не отрывая взгляда, смотрела в котёл, а в голове билась надежда: «Чёрный, чёрный, чёрный…». Наконец зелье перестало булькать и его поверхность разгладилась. Со стороны Летучей Мыши послышался сдавленный выдох, словно ей ударили под дых. — Это ошибка… — Никаких ошибок, Северус, ты ведь сам готовил это зелье, а в твоих безупречных способностях в зельеварении я нисколько не сомневаюсь, — серьёзно ответил директор. Я находилась в полнейшем ступоре, тупо глядя на медный котёл. В голове словно произошёл взрыв, я даже не могла пошевелиться от накатившего на меня оцепенения. Зелье было молочно-белым. — Это… просто… — Снейп стал тяжело дышать, видимо, не находя подходящих слов, перекидывая взгляд с зелья на меня и обратно. Я ещё никогда не видела его столь шокированным. Вдруг выражение его лица изменилось с недоумевающего на злое, и он снова обратился к Дамблдору: — Тогда какого Мерлина я узнаю это только сейчас, Альбус?! Что за чёртов сюрприз на Рождество?! — заламывая руки, разошёлся он. — Северус, успоко… — начал было старик, поднимая ладонь. — Успокоиться? — внезапно тон зельевара стал фальшиво-расслабленным. — Действительно, ты ведь скрывал от меня совсем незначительную деталь… — Северус… -…то, что она, — Ужас Подземелий снова резко перешёл на повышенный тон, вдруг ткнув пальцем в мою сторону, — моя дочь, чёрт подери! Что-то я и правда вспылил из-за такой неважной ерунды! — Северус, прошу тебя, сядь и мы поговорим, — встал со своего места директор, но в его голосе не было стали или приказа, просто требовательная просьба. Декан Слизерина даже не шелохнулся, буравя взором Дамблдора. Я подозревала, что перейти на ещё более грубый тон ему мешает моё присутствие. Вдруг старый волшебник вздохнул и ласково обратился ко мне: — Элейн, мне с профессором Снейпом нужно поговорить, ты можешь отправляться в свою спальню. Я пару секунд не двигалась с места, но повторять второй раз мне не надо было, и, как только мыщцы вышли из оцепенения, я развернулась и быстрым шагом вышла из кабинета, после рванув в сторону Гриффиндорской башни.