Одной Крови

Помнила, что проснулась очень рано — за окном только начало светать. Но очередной кошмар довольно быстро разбудил меня, поэтому резко откинув одеяло, я села на кровати и провела ладонью по лицу, стирая последние остатки сна. Я осмотрела комнату, отмечая, что все ещё спали, причём в самых нелепых позах: Парвати лежала на самом краю, закутавшись не в одеяло, беспечно валявшееся на полу, а в простыню; Джинни лежала на животе, раскинув руки, так что одна из них свисала с одной стороны; Лаванда каким-то образом умудрилась закинуть свою подушку под кровать, а под голову положить мантию Джинни, и только одна Гермиона лежала обычно, но с учебником в руке. Похоже, она решила почитать перед сном. Я зевнула и вспомнила, что с сегодняшнего дня у меня начинаются отработки вместе с Малфоем… Какой ужас. Подавив желание застонать, я поднялась с кровати и, одевшись, подошла к одному из окон. Погода была унылая: тяжёлые, свинцовые тучи нависли над школой и Запретным Лесом, однако дождя не было, вместо этого дул неприятный прохладный ветерок, срывая жёлтые и красные листья с деревьев. Неприятно поёжившись и нахмурившись, я застегнула мантию и тихо спустилась в гостиную. Тут было довольно грязно, но по виду аккуратных кучек бумажек и пустых бутылок, гриффиндорцы уже начали убирать разбросанный мусор. Я вышла из помещения к лестницам и начала спускаться в Большой Зал. Не буду описывать, как я провела завтрак, могу только заметить, что не очень приятно. Постоянные косые взгляды слизеринцев в мою сторону отнюдь не улучшали настрой, да и лицезрение недовольного лица Снейпа тоже не приносило удовольствия. Уроки прошли слишком… никак. Я сидела с безразличным лицом и записывала формулы, заклинания, трактовки и прочее под диктовку преподавателей. За весь день я не особо много разговаривала с троицей, а остальные гриффиндорцы уже подзабыли потасовку и не сильно обращали на меня внимание, что было мне только на руку. Однако Рон официально записал меня в «список героев», и он с Гарри наверно полчаса мучили меня расспросами про драку, попутно хваля меня. Гермиона лишь укоризненно покачивала головой, но в её взгляде можно было заметить удовлетворение. После ужина я направилась в подземелья на отработку. Здесь, как и обычно, было сыровато, темно, мрачно и немного прохладно. И как слизеринцы уживаются в таких условиях? Хотя я не могла отрицать то, что тут было по-особенному таинственно. Жутко, но загадочно. Все эти коридоры, еле освещаемые факелами, закоулки, тупики, вызывали во мне любопытство, поэтому хотелось пройтись по каждому из них, обследовать, рассмотреть. Повернув вправо и пройдя ещё по одному коридору, я наткнулась на класс Зельеварения. К счастью, Снейпа ещё не было и кабинет был закрыт, но, к сожалению, там уже стоял ожидавший декана Малфой, обколотившись на стену и скрестив руки на груди. Его лицо при виде меня исказило омерзение. — О, а вот и наша «победительница»… Слава ещё не затмила твой крохотный разум, Оуэн? — с шипением выплюнул он. — У меня он хотя бы имеется, — безразлично сказала я и подошла к двери класса, встав подальше от белобрысого. — Жалкая… — Затнись, Малфой, — я резко оборвала его. Его противный голос и сам вид меня уже конкретно утомил. — Твоё высокомерие просто смешно, потому что без палочки ты просто слабак и трус, в чём я вчера убедилась лично. Щёки белобрысого предательски вспыхнули, хотя я видела, как пытается не выдать свой стыд. Приятное зрелище. — Не затыкай мне рот, грязнокровка, — прошипел слизеринец. — Ты используешь грязные маггловские методы. Я повернула к нему голову и осмотрела снизу вверх. — И кто это тут у нас про честность заголосил? Видимо, ты до сих пор не понял, но четверо на одно… И когда вдруг беспалочковый бой стал хуже? Не мои проблемы, что ты домашнее растение, не способное вынести даже мой смазанный удар. — Флобберское грязнокровное отребье… — я видела, как змеёныш, распираемый от ненависти и стыда, потянулся за своей палочкой, но резко остановился, когда перед нами возник подошедший Снейп. Он пристально посмотрел на нас и, взмахнув палочкой, чтобы открыть дверь, произнёс: — Я надеюсь, Вы не собирались устроить ещё одну неподобающую для слизеринца выходку, мистер Малфой? — Нет, профессор, — ответил белобрысый и очень злобно покосился на меня. Я, ощущая себя на коне, ответила издевательски-насмешливым взглядом. Всё-таки видеть его оскорблённую рожу было неописуемо приятно. — Итак, — холодно начал Ужас Подземелий, когда мы вошли в класс, — в течение недели, вы оба будете приходить после уроков сюда и отрабатывать своё наказание. Никаких пропусков. Это ясно? — он присел за свой стол. — Да, сэр, — кивнул Малфой. Я молчала, но это не устроило Летучую Мышь, которая выжидающе глянула на меня. — Да, — с неохотой произнесла я, — профессор. — Мистер Малфой, Вы займитесь нарезкой мандрагор для завтрашних уроков, а Вы, мисс Оуэн, — зельевар посмотрел на меня так, что я сразу поняла: ничего приятного ждать не стоит, — отмоете те котлы. Опять? Однако перечить ему — себе дороже, поэтому бросив на зельевара лишь недовольный взгляд, я двинулась к углу, в котором расположилась большая куча грязных котлов. Тихо прошипев ругательства себе под нос, я взяла тряпку и начала профессионально отдирать (опыт, полученный в результате постоянных отработок) засохшие зелья на стенках котлов. Малфой, который стоял рядом у большого стола, без особых трудов нарезал корни мандрагоры с довольной рожей. Мне приходилось сидеть на полу, поджав под себя ноги, поэтому слизеринец смотрел на меня свысока, что мне было противно. — Смотрю, Оуэн, отдирание котлов просто твоё призвание… Ну что же, разве такие грязнокровные отребья способны на что-то ещё? — сказал негромко, чтобы не услышал Ужас Подземелий, белобрысый. — Да, помимо этого мы ещё неплохо бьём по рожам самодовольным чистокровным отродьям. Выражение лица змеёныша было просто бесценно. Если бы только у меня был с собой фотоаппарат… — Ты… — чуть ли не задыхаясь от возмущения, начал было слизеринец, чья аристократическая выдержка полетела к чёрту, но ему не дал закончить Снейп: — Что за разговоры? — процедил он, одаривая меня взглядом, из-за стопки бумаг и непроверенных работ. — Ничего, профессор, — протянула я, после с самодовольной улыбкой посмотрев на покрасневшего от злости Малфоя. «Это тебе за всё, белобрысая змея». Летучая Мышь ещё пару секунд пристально смотрела на меня и после вернулась к своим завалам пергамента. Я отвернулась от слизеринца и снова взялась за работу. Какое-то время Малфой не открывал рта, видимо, отходя от волны гнева, но потом его ущемлённое чувство собственного достоинства требовало отомстить: — Ты настолько тупа, что не можешь даже подкатить рукава, Оуэн? — у меня действитель промокли рукава, которые я не могла закатить из-за шрамов, однако я сделала вид что так и надо, лениво ответив: — Следи за языком, змеёныш. — Маггловское отребье! — Смазливый сыночек. — Тупоголовая гриффиндорка! — Домашнее растение. За нашими спинами вдруг материализовался декан Слизерина, который очень ледяно проговорил: — По десять баллов с Гриффиндора и со Слизерина за нарушение тишины. — Это он начал, — прошипела я, поднимая взор на Ужас Подземелий. — Ещё одно слово, Оуэн, и сниму с Гриффиндора тридцать баллов, — отчеканил зельевар. Я было уже хотела возмутиться, но прикусила язык. — Мистер Малфой, — вдруг обратился Снейп к слизеринцу, — отложите свой нож. Белобрысый довольно ухмыльнулся, подумав, что Летучая Мышь освобождает его от отработок, поэтому он уже вытер руки, как профессор сказал: — Это необязательно, мистер Малфой, — змеёныш немного неудоумённо глянул на него. — Нарезка ингредентов теперь на мне, а Вы берите ещё одну тряпку и помогайте мисс Оуэн отдирать котлы. О-о, с лица Малфоя можно были списать картину. — Сэр… — Мистер Малфой, — мягко, но угрожающе перебил его зельевар, — какое-либо возражение от Вас — и я не постесняюсь снять со Слизерина тридцати баллов. Слизеринец тоже вовремя захлопнул рот и, с крайне недовольным видом, взял ещё одну грязную тряпку с полки, присел недалеко от меня и взял в руки один из котлов. Похоже, он даже никогда не выполнял такую работу, поэтому какое-то время тупо крутил его в руках, не зная, как начать. — Это работа грязнокровок и эльфов… Какого флоббер-червя я должен этим заниматься?.. — тихо прошипел себе под нос белобрысый, неуклюже пытаясь протереть пятно на стенке котла. Я насмешливо блеснула глазами, видя, как напряглось лицо аристократа от такой непосильной работы. — Адский труд, да, Малфой? — покосившись в его сторону, я не удержалась от злорадной ухмылки. — Иди к чёрту, грязнокровка, — процедил в ответ он. Снова не удержавшись от смешка, я отложила отчищенный котёл и взялась за другой. Сначала слизеринец почти не отмывал котлы, лишь слегка проводя по ним тряпкой и бросая их в чистую стопку, но Снейп, пронюхав, что белобрысый ленится, заставил его снова передирать их. От кропотливой работы Малфой совсем заткнулся, погрузившись в отработку. Но, когда мы находились вместе, было закономерно огрызаться с друг другом, поэтому я сама начала втихую доставать его, доводя до белого каления. Мне хотелось по-полной отыграться над ним. Сначала мы переругивались тихо, но с каждым новым обидным прозвищем или едким замечанием, наши голоса становились громче, однако Ужас Подземелий не подходил к нам, не приказывал замолчать, а просто сидел за столом и наблюдал. Видимо, мы настолько достали его своими своим поведением, что он решил не вмешиваться пока что. Даже уже не заметив, что котлы отмыты, мы продолжали сидеть и вести диалог, в котором неоднократно упоминались пределы наших умственных способностей, недостатки внешности, происхождение. Но всю эту идиллию самым наглым образом наконец-то прервала Летучая Мышь: — Ваша отработка закончена, и если вы хотите дальше шуметь, то не у меня в кабинете, — остановил наше переругивание Снейп ледяным, но усталым голосом и, резко указав кистью руки в сторону двери, жёстко процедил: — Прочь из класса. Немедленно. Я сразу поднялась, кинув тряпку в ведро с водой, одарив зельевара прохладным взглядом, и ретировалась из кабинета. Малфой направился следом за мной, что-то буркнув на прощание Ужасу Подземелий, который с грохотом захлопнул за нами дверь. — Смотри не споткнись на лестницах, Оуэн, — брезгливо предупредил меня белобрысый, сворачивая в коридор к гостиной Слизерина. — Скатертью дорожка, Малфой, — в ответ огрызнулась я, поднимаясь по витой лестнице. Добравшись до своей гостиной, я первым делом прошла в спальню, проигнорировав всех присутствующих в общей комнате и, упав на кровать, прикрыла от усталости глаза. После я лениво открыла их перевела взгляд на часы, отметив, что пробыла там почти два часа, а было такое ощущение, что несколько дней. Сняв обувь и испачканную одежду, я закуталась в одеяле. Не прошло и минуты, как глаза сами собой закрылись и, последнее, что я подумала, перед тем как заснуть, было: «Неплохо я проучила эту слизеринскую выскочку».