Одной Крови

Когда уроки закончились, ко мне снова подбежал Перси и сообщил, что Дамблдор ждёт меня в своём кабинете. Придя к директору, я получила от него расписание дополнительных уроков и пошла в башню, попутно читая листок. Могу заметить, что Дамблдор был прав насчёт того, что у меня будет очень плотный график… Итак, расписание дополнительных занятий, на эту и следующую неделю, было таково: Травология — понедельник, Трансфигурация — вторник, Защита от Тёмных Искусств — среда, Травология — четверг, Зельеварение — пятница. Ну отлично. Самое худшее ещё впереди. Так. Стоп. Ещё и на субботу? Да, в субботу целых три дополнительных: Защита от Темных Искусств, Трансфигурация и чёртово Зельеварение со Снейпом…  Вздохнув и спрятав пергамент в карман, я отправилась в гостиную. Там было довольно шумно и много народу, что мне мешало, я чувствовала себя некомфортно. Поняв, что делать тут мне нечего, я вышла из башни, пытаясь не привлекать внимания, но Гермиона, заметив меня, проводила нахмуренным взглядом. Выйдя из гостиной, я зашагала вниз по лестнице. По дороге мне встретились несколько учеников, куда-то спешащих. Спустившись на первый этаж, я стала бродить по коридорам, изучая замок. Почти никто не попадался, не считая одной встречи с Пивзом, который, к счастью, не увидел меня из-за парочки пуффендуйцев. Приближался отбой, поэтому мне мало кто встречался, чему я была рада. Я потеряла счёт времени. Шагая по коридору, всматриваясь во все картины, запоминая ходы, коридоры, я была так увлечена изучением Хогвартса, что не заметила, что уже начался отбой. Однако идти обратно мне вовсе не хотелось, поэтому я продолжала бродить и вслушиваться в ночные звуки. В коридорах было довольно темно, но луна давала достаточно света, чтобы заметить препятствия на пути и мне не приходилось использовать палочку. Я поднялась обратно на седьмой этаж, уже собираясь возвращаться в гостиную, как вдруг почувствовала, что мою ногу зацепило что-то мягкое и пушистое… Резко развернувшись, я быстро вытащила палочку, и, прошептав: «Люмос!», остолбенела. В нескольких шагах от меня сидела, сверкая оранжевыми глазами, миссис Норисс… Кошка недовольно помахивала хвостом из стороны в сторону и не сводила с меня взгляда. Гарри как-то раз предупреждал, что если увидишь миссис Норисс, то жди Филча. И он оказался прав. Кошка вдруг протяжно замяукала и заспешила куда-то в темноту. Через пару секунд я услышала бормотания:  — О, моя дорогая, что такое? Опять эти мерзкие ученики шляются по коридорам? В ответ послышалось мяуканье и шаркающие шаги. Быстро и тихо произнеся: «Нокс!», я потушила свечение на конце палочки, и все вокруг погрузилось в полумрак. Шаги Филча слышались всё ближе, а его ругань отчетливее. Не долго думая, я быстрым, но тихим шагом, чтобы завхоз не услышал, направилась в сторону темного коридора. Завернув за угол, я оказалась в небольшом вестибюле, где находилась одна единственная дверь, ведущая неизвестно куда. В самом вестибюле было негде прятаться, а шаги Филча были всё громче, поэтому у меня не оставалось выбора, кроме как скрыться в комнате, которую скрывала дверь. Я отперла дверь заклинанием и тихо закрыла её за собой на замок. Я оказалась в небольшом помещении с сетчатой крышой и винтовой стальной лестницей. Тут было холодно, дул ветер и слышались звуки, доносящиеся со стороны Запретного Леса. «Наверно, это Астрономическая Башня», — я ещё никогда не была тут, так как Астрономия должна была начаться у меня только со второго семестра, а до этого я ни разу не заглядывала в это место. Ругань за дверью заставила меня быстро подняться по лестнице вверх и оказаться на площадке, с которой открывался просто невероятный вид на окружающую природу, даже несмотря на ночную темноту. Однако больше меня поразил вид ночного неба: яркий Млечный Путь пересекал небосвод надвое, а скопление звёзд в нём мерцало жёлтым и белым. В безлунную ночь это было особенно хорошо видно. Я была действительно поражена этой пугающей и глубокой красотой космоса, которая ни с чем не сравнится. Ещё детстве я влюбилась в астрономию, как только мне попалась книжка про неё, но любоваться звёздами в центре Лондона было невозможно, поэтому до этого момента я даже не могла себе представить, что это будет настолько прекрасно. Однако Филч не дал мне сполна насладиться зрелищем, потому что я услышала, как он дёргает ручку запертой двери. Завхоз завозился, что-то прокряхтел и начал звенеть многочисленными ключами. К сожалению, здесь было прятаться негде, если только не свеситься с края башни на обратную сторону, но такой выбор мне был не по душе однозначно. «Отлично. Погулять мне захотелось… Теперь мне придёться выслушивать высказывания сначала от Филча, потом от МакГонагалл… Следующим будет потеря баллов и назначение наказания», — я уже почти смирилась со своей участью, как вдруг в вестибюле прозвучал ужасный грохот и шум, словно упали одни из железных доспехов. — Что там произошло?! — заголосил Филч и зашаркал от двери. Я облегчённо выдохнула и прислушалась. Завхоз, громко четырхаясь, быстро, насколько ему позволял возраст, шагал обратно. Вдалеке можно было различить приглушённый мерзкий и довольный смех. — ПИВЗ! Негодник! Я доберусь до тебя! Теперь-то тебя выгонят из Хогвартса! Обещаю тебе! — громко и злобно орал Филч, а Миссис Норрис вторила ему мяуканьем. — Пивз! — снова крикнул завхоз и направился за призраком.  Я подождала, пока шаги завхоза совсем стихнут и уже тогда расслабилась. Простояв пару минут на месте, вновь любуясь звёздами, я решила, что вернусь сюда как-нибудь в другой раз, вернусь обязательно, но сейчас опасно тут находиться: Филч может вернуться, поэтому, бросив последний взгляд на молочно-белое пятно, я спустилась по лестнице, открыла дверь и заспешила обратно в Гриффиндорскую башню. Утром я проснулась как ни в чём не бывало, если бы не укоризненные взгляды Гермионы, которые ясно давали понять: она знала о моём вчерашнем похождении и была недовольна этим. За завтраком я и колдунья сидели молча. Я чувствовала, что Гермионе так и не терпится что-то высказать мне, а её мимолётные взгляды уже порядком начинали раздражать. В конце концов, получив в свою сторону очередной многозначительный взгляд, я резко выдохнула, отложила в сторону вилку и, посмотрев на гриффиндорку, протянула: — Ты что-то хочешь мне сказать, Гермиона? Волшебница немного нахмурилась, но сразу же выпалила, словно всё утро ждала этого момента. — Я бы хотела тебе напомнить, что ночные хождения по замку строго запрещены. — Я знаю, однако же я не попалась, — бесцветным голосом произнесла я. Гермиона возмущённо засопела, но я не дала ей сказать: — Мне просто не спится, вот я и гуляю, тем более у меня больше нет времени на изучение замка днём — я завалена учёбой. Послушай, я постараюсь больше так не делать, ладно? — сказала я тоном, который явно давал понять, что дальнейшие нотации я слушать не буду. Грейнджер недоверчиво посмотрела, но, выдохнув, кивнула. Конечно, она была права, мне не следует пренебрегать правилами, да и терять баллы не хотелось, однако её желание постоянно всё контролировать начинало раздражать. И больше ничего не сказав, я поднялась со своего места и направилась к выходу из зала, чувствуя на спине взгляд колдуньи. Оказавшись перед кабинетом Зельеварения, я удостоверилась, что он закрыт. Похоже, я пришла слишком рано. Облокотившись об стену, рядом с дверью класса, я стала ждать, пока кто-нибудь не соизволит прийти. Вдруг я услышала быстрые шаги. Понадеявшись, что это какой-нибудь гриффиндорец, я уже с надеждой стала вглядываться в коридор, как заметила развевающееся мантию… Через пару секунд я увидела профессора зельеварения собственной персоной. «Та-та-да-дам», — похоронным голосом пропела я про себя и приняла недружелюбный вид. Снейп, увидев меня, ухмыльнулся. — Вам так не терпится пойти на урок, мисс Оуэн? — бархатным голосом спросил он и взмахом палочки открыл дверь. — Просто горю от нетерпения, — в ответ, таким же тоном ответила я. Снейп кинул на меня предупреждающий взгляд, но, к счастью, промолчал.  Зайдя в пустой кабинет сразу за зельеваром, я села на своё место и стала дожидаться остальных. Через минуту в класс залетели гриффиндорцы вместе со слизеринцами. Троица разместилась рядом со мной, хотя я видела, что волшебница явно держала некую обиду на меня. Ужас Подземелий облокотился об колонну, скрестив руки на груди, обвёл взглядом учеников и холодным, строгим, тихим голосом начал: — Сегодня мы будем варить зелье Быстрого Роста. Откройте учебник на странице двадцать восемь. Время у вас как обычно — до конца урока. Приступайте, — и сев за свой стол, он начал что-то чиркать пером на пергаменте. Все зашелестели страницами. Гермиона несколько раз обвела взглядом состав и приготовление зелья, после задумчивым шёпотом пробормотала что-то для себя, начиная греть воду в котле. Проследив за ней, я стала читать книгу. Узнав всё, что мне на данный момент было нужно, я ещё раз обвела текст глазами и принялась шинковать корень тысячелистника. Вдруг прозвучал голос Малфоя: — Профессор, у меня болит рука, и я не могу нарезать ингредиенты. Снейп, не отрываясь от своих записей, бросил: — Уизли, нарежьте мистеру Малфою корень тысячелистника. — Но, профессор… — начал было Рон, но зельевар его оборвал: — Я не ясно выразился? — Летучая Мышь подняла глаза. Рон было уже хотел крайне возмущённо дать понять, в чём именно профессор не так выразился, но Гермиона пихнула рыжего в бок и угрожающе на него посмотрела. Рон принял обиженный вид, но промолчал и взялся резать корень для белобрысого, который нахально улыбался. — Врёшь ты всё! Ничего у тебя не болит, — тихо прошипел гаду Рон. — Ты слышал, что тебе сказали, Уизли? Режь! — самодовольно произнёс Малфой. Рон быстро и неаккуратно нашинковал корень и кинул куски белобрысому. Гад ещё шире улыбнулся и вдруг снова заголосил: — Но сэр, нам же надо ещё нарезать засушенные лапки саламандры. — Поттер, нарежьте лапки мистеру Малфою, — не взглянув на Гарри, произнёс Снейп. Гарри злобно покосился на белобрысого, но молча порезал ингредиенты. Испепеляющи глянув в сторону Малфоя, я снова продолжила резать, как вдруг перед моим носом медленно приземлился большой кусок корня мандрагоры. Я медленно повернула голову в сторону того места, откуда прилетел корень. Оказалось, что левитировал его белобрысый. Тот, заметив мой взгляд, надменно, полушепотом, чтобы не отвлекать Ужас Подземелий, протянул: — Нарежь мне корень, Оуэн. Во мне загорелось возмущение. Ещё чего! Я ледяным голосом ответила: — Знаешь что, Малфой, а почему бы тебе не засунуть себе этот кусок в… — Что тут происходит? — прервал меня строгий голос. Прокляв про себя декана Слизерина, который так не вовремя появился, я бы уже хотела объяснить ему, что Малфой может идти со своими приказами куда подальше, как змеёныш воскликнул первый: — Оуэн не хочет мне нарезать корень мандрагоры, сэр, — пожаловался белобрысый. Летучая Мышь стала буравить меня взглядом. — У мистера Малфоя болит рука, мисс Оуэн, поэтому нарежьте ему корень, — елейным голосом сказал Снейп. — Если Малфой хочет, то пусть сам нарежет себе, — холодно возразила я. — Возможно Вы не расслышали, но… — угрожающе начал Ужас Подземелий, но я не дала ему закончить: — Прямо мученик какой, — с издевкой выплюнула я, — но я не собираюсь прислуживать ему, у него есть ещё одна рука. — Пять очков с Гриффиндора, за то, что перебили учителя, — прошипел зельевар. — Только силой получится заставить меня что-либо делать ему, — с вызовом бросила я, глядя на профессора исподлобья. — Да-а, даже Долгопупсу не занимать Оуэн в тупости, а Поттеру в дерзости. Она прям настоящий эталон гриффиндорца, — я услышала, как смеются слизеринцы над словами белобрысого, который полушёпотом забавлялся. Снейп это тоже услышал и, видимо, собирался сделать замечание, но я его опередила: — Для гармоничности я могу тебе и вторую руку повредить, чистокровное отродье. По классу прошлись громкие негодующие и восхищённые возгласы. Сам же Малфой побледнел от злости. Наверно, его ещё никогда так не оскорбляли. Если бы можно было убить взглядом, то слизеринцы уже бы расправились со мной, как в то время гриффиндорцы чуть ли не сияли от произошедшего возмездия. Снейп же несколько секунд ничего не говорил, но потом тихо и очень угрожающе прошипел: — Двадцать баллов с Гриффиндора за оскорбление другого ученика. — Ничего, — процедила я, теперь уничтожая глазами Летучую Мышь. — Это стоили того, чтобы публично унизить Малфоя его же методами. Хотя на самом деле этот слизняк и пяти не стоит. Зельевар резко упёрся руками в стол и навис надо мной. Я не сводила с чёрных ледяных глаз Снейпа такого же гневного взгляда. Все ученики уже давно бросили свои зелья и переключились на меня и Летучую Мышь.  — Ещё одно слово и Гриффиндор потеряет все свои баллы, — тихо произнёс Ужас Подземелий так, что всем пришлось прислушаться. Я поняла, что он действительно может осуществить свою угрозу, поэтому промолчала, лишь взглядом выдавая своё презрение и ненависть к нему. — Продолжать работу, — стальным голосом громко приказал он через пару мгновений, и все сразу закопошились. Снейп снова посмотрел на меня, заговорив вполголоса: — А что до Вас, Оуэн, то за сегодняшний урок вы получили «Отвратительно», поэтому можете собирать вещи и уходить. Если Вы решили устроить свою маленькую и жалкую гриффиндорскую революцию, то спешу огорчить, что у вас ничего не выйдет, а наказания не избежать. — Как Вы быстро раскусили мои коварные планы, — я не могла остановить потоки сарказма, — теперь-то я могу идти? — Да. Прочь с моих глаз. — С удовольствием, — я собрала свои вещи в сумку и поднялась с места.  — Отработка в семь часов в моём кабинете сегодня. И только попробуйте опоздать, — за спиной послышался угрожающий тон, но мне уже было не до Снейпа, потому что проходя мимо Малфоя, я услышала его яростное шипение: — Ты ответишь за это, Оуэн, при нашей следующей встрече ты заплатишь, я тебе обещаю! — Угу, жду не дождусь, — лениво ответила ему я, после хлопнув дверью и скрывшись с его глаз. Следующие часы прошли для меня в томительном ожидании расправы. Я была точно уверена, что Снейп рассказал об этом Дамблдору, и больше всего боялась услышать от Перси то, что директор вызывает меня к себе. Я боялась исключения из школы, хоть и понимала, что сама перешла границу, но не могла ничего с собой поделать. Молчание в ответ на оскорбление вызывало во мне отголоски прошлой жизни, которую я старалась забыть, как страшный сон. Терпеть и пытаться игнорировать — это возвращение к прошлому, как дежавю, я не могла позволить этому случиться. Я… я просто не выдержу. После урока Зельеварения я увидела гриффиндорцев. С одной стороны они были довольны моей выходкой, но с другой их огорчала потеря баллов. Я вдруг почувствовала себя проблемой для них, для всего факультета. Поэтому, сидя в Большом Зале на ужине, я, ковыряясь вилкой в салате, с крайне мрачным лицом. Троица сидела неподалёку, но видя моё настроение не решалась заговорить. Краем глаза я видела, как Гермиона бросает в мою сторону взгляды, но сейчас мне меньше всего хотелось встретиться с укором в её глазах. Рон и Гарри часто поглядывали в сторону преподавательского стола, хотя Снейпа там не было. Зато там был Дамблдор, который почти не сводил с меня своих пронзительных, ярко-голубых глаз. Наверняка он знал. Летучая Мышь ему уже пожаловалась и всё выложила.  Я просто не могла встретиться взглядом с директором, опасаясь увидеть выраженное недовольство. У меня больше не было сил терпеть напряжённую обстановку, поэтому я резко встала из-за стола и быстро вышла из зала.  Часы показывали шесть сорок вечера, поэтому я не спеша, засунув руки в карманы мантии, я медленно шагала, разглядывая картины. Странно, но, не пробыв тут даже и месяца, я уже чувствовала себя в Хогвартсе как дома. Совсем не хотелось покидать его. Я спустилась в подземелья. Тут было холодно, сыро и темно. Ни одного сходства с уютной башней Гриффиндора. «Интересно, в гостиной Слизерина так же мрачно?», — я занимала себя мыслями, провожая взглядом группу змей, которые смотрели на меня убийственным взглядом.  Завернув за угол, я оказалась у двери в класс Зельеварения. Я постучала три раза и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь. Снейп сидел за своим столом, и, как только я вошла, он быстро поднял на меня глаза. — Пять очков с Гриффиндора за то, что вошли без разрешения, — прочеканил он. — Извините. Каюсь. —  с сарказмом ответила я и закрыла за собой дверь. «Чёрт, так я делаю только хуже. Нужно успокоиться», — я начала корить себя за потерянные баллы. — Ведро с водой и тряпки в углу. Грязные котлы стоят у шкафа. Приступайте, — приказал зельевар. Я положила свою сумку на парту, и уже собралась закатать рукава рубашки, как замерла. Вот чёрт, чуть не забыла про шрамы. Я не могла объяснить, но почему-то я не хотела, чтобы их кто-то видел. Это был не стыд, но какое-то похожее чувство. Словно оголив их — я оголю свою душу, покажу слабость. Заметив на себе слегка скептический взгляд, я совсем немного одернула ткань, не открывая шрамы, я начала выжимать тряпки в воде. Конечно, я сразу же намочила рубашку. Я мысленно четырхнулась и почувствовала, как рукава мокнут к рукам.  Профессор, увидев, что я вытворяю, удивлённо изогнул одну бровь и посмотрел на меня так, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Шипя себе под нос ругательства, я выжала тряпку и начала драить грязный котёл. Да уж, работёнка хоть и нехитрая, но неприятная. Однако я быстро вспомнила свои навыки уборки, которые очень быстро выработались у меня во время жизни в доме Брауна. — Надеюсь, в следующий раз Вам будет неповадно спорить с учителем и оскорблять других учеников, — сказал через пару минут Ужас Подземелий, роясь в бумагах. — Надейтесь, — себе под нос тихо прошипела я, пытаясь отмыть жирное пятно на котле. — Вы что-то сказали? — резко и холодно осведомился Снейп, подняв на меня свой взгляд.  — Нет, Вам показалось, — бросила я, мимолётом испепеляюще взглянув на него. — Вы уже нажили себе достаточно неприятностей, Оуэн. Вы же не хотите ещё, не так ли? — шелковым голосом поинтересовался он. — Нет, — бесцветным тоном отрезала я. — Тогда ещё одно слово и можете смириться с тем, что будете драить котлы до конца учебного года, — ядовито и тихо погрозила мне Летучая Мышь. Я промолчала и вернулась к отработке. Я отмывала эти треклятые котлы уже больше часа, руки немели от однообразных, чистящих движений, ноги затекли, спина болела. Я знала, что это от непривычки. И вот, вымыв последний котёл, я отбросила в сторону тряпку и, почти цедя, посвятила: — Я закончила. Зельевар, не взглянув на меня, стал рассматривать плоды моих кропотливых трудов. Его лицо искривилось в усмешке. — По-Вашему, это Вы называете «закончили»? — бархатным голосом поинтересовался зельевар. Я подняла бровь. — Котлы как были грязные, так и остались. — Я подняла теперь и вторую бровь. — Отмывайте всё сначала. — Что?! Но… — Да, мисс Оуэн? Вы хотите что-то сказать? — ядовито перебил Снейп меня. — Нет. Ничего. — процедила я практически по слогам и начала драить котлы по новой. Прошёл ещё час. Я так работала тряпкой, что стенки котлов чуть ли не блестели от чистоты. Скрипя зубами, я иногда поглядывала на Летучую Мышь, которая уже давно закончила работать с пергаментом и теперь, облокотившись о спинку стула, следила за мной. Когда последний котёл был второй раз отмыт, я резко вздохнула и, подняв глаза на Ужас Подземелий, холодно вопросила: — Теперь-то всё? Он, изящно изогнув левую бровь, ответил: — Да. Хотя Ваша работа отвратительна. Я бы заставил Вас ещё раз отдирать котлы, но, к сожалению, уже почти отбой, так что можете идти. — Благодарю, — в моей фразе было столько яда, что я почти могла ощутить его привкус на языке. Я поднялась, ноги заныли на пару мгновений от движения, по пояснице прошлась неприятная волна боли, а руки дрожали от усталости и перенапряжения. Плюс ко всему у меня промокла мантия и рукава. Но всё это было просто мелочью, если вспомнить, каково было у Брауна. Чтобы скрыть дрожь в руках, я взяла сумку в руки и направилась к двери, но елейный голос остановил меня: — И да, мисс Оуэн, двадцать баллов с Гриффиндора. — За что? — резко развернувшись, сразу ощетинилась я. — За Ваше желание стать зельеваром, — просто, но многозначительно объяснил Снейп, прохладно взглянув на меня. «Не забыл», — пронеслось в голове у меня и я, ничего не ответив, вышла из кабинета. Почти на негнущихся ногах, я кое-как добралась до гостиной. Все уже начинались готовиться к отбою, и я, быстро прошмыгнув в спальню, кинула сумку на кровать, и, сняв с себя всё мокрое и грязное, переоделась в пижаму. Сил не было ни на что. Казалось, из меня выжали все соки. Рухнув на кровать, я несколько минут просто тупо пялилась в потолок. Вздохнув, закрыв глаза и перевернувшись на бок, я погрузилась в царство Морфея.