***
В последний день рождественских каникул Хогвартс начал медленно оживать. Конечно, во время праздников назвать его мёртвым ни у кого язык бы не повернулся, но первые прибывающие в замок ученики посильно вносили свою лепту в возвращении ему привычного образа этакого улья. Например, Ева ещё толком не успела проснуться, как услышала голоса из гостиной факультета: часть товарищей по факультету вернулась через каминную сеть, и они уже вовсю обсуждали... прислушавшись, Ева усмехнулась: домашние задания, статьи из выписываемых журналов и, несколько реже, проведенное на каникулах время. Ох уж этот факультет Рейвенкло... Особенно старались над образом улья гриффиндорцы. Проснувшиеся по утру, равно как и прибывшие в замок пораньше, ученики алознаменного факультета неприятно удивились, увидев серьезную недостачу рубинов в песочных часах своего факультета, аж на целых две сотни баллов. Сначала подумали на близнецов Уизли — кто же ещё так часто и регулярно теряет баллы? — но те открестились от обвинений. Рыжим проказникам относительно поверили (они никогда не врали на тему отнятых баллов, считая их этаким предметом для гордости), и факультет принялся искать виновных дальше. Виновные сдаваться не спешили, и поиски грозились затянуться, если бы не профессор МакГонагалл. Декан Гриффиндора, проснувшись этим утром, была неприятно удивлена. Крайне мягко говоря. А когда она узнала причину такой потери у директора... В общем, за обедом ученики Хогвартса имели удовольствие лицезреть довольно редкое зрелище: замдиректора Хогвартса в ярости. Пока она устраивала громогласный разнос Уизли и Лонгботтому, молчал и внимал весь Большой зал. И когда профессор удалилась с обещанием написать их родителям, вокруг пары виновников разом образовался человеческий вакуум. Гриффиндор не стал мудрствовать лукаво и просто объявил проштрафившимся тотальный бойкот. Никаких разговоров, никаких списываний и помощи с домашкой, никакого совместного досуга. Даже солонку не передавать. Только Перси Уизли, будучи старостой, отчитал первокурсников (после МакГонагалл, впрочем, это было лишним) и взял над младшим братом шефство с тотальным контролем. Слизерин, как вечный противник Гриффиндора, довольно посмеивался — благодаря такому провалу их факультет вырвался на второе место, тогда как Гриффиндор теперь едва-едва поспевал за Хаффлпаффом. Остальные отнеслись к произошедшему по большей части нейтрально. В числе последних была и Ева. Впрочем, все это веселье миновало мисс Поттер. Возможно, в другой день она бы и позлорадствовала над Уизли-шесть, особенно после его выкрутасов на Рождество, но её весь день заботили куда более важные вещи. Ева проспала почти до полудня, и проспала бы ещё дольше, если бы не Гарри, решивший во что бы то ни стало разбудить хозяйку. То есть укусить её за ухо, а затем спрятаться под мантией-невидимкой, которую он самостоятельно вытянул из-под подушки Евы. Полукниззлу новая вещь явно пришлась по душе. – Нет, это не будет твоим новым одеялом, Гарри, – отвоевать трофей у кота оказалось непростой задачей, – и не проси. И эти грустные глаза тебе не помогут! Однако большие и грустные зеленые глаза, полные искренней надежды и веры в доброту своей хозяйки, следили за ней до самого выхода из спальни. В гостиной Еву перехватили старосты, и Пенелопа поинтересовалась тем, как прошли каникулы. Рассказ Евы уложился буквально в одну минуту, и в нем все было совершенно обыденно и монотонно; и было очень хорошо, что девушка не видела странной ухмылки Джека за её спиной, пока Ева рассказывала о каникулах. Староста одним только взглядом намекал, что в курсе, кто действительно виноват в ночном переполохе, однако же в его глазах была и... гордость? Надо же. Наспех перекусив бутербродами в Большом зале и совершенно игнорируя шумиху за столом Гриффиндора, Ева сбежала в библиотеку на поиски информации по своему трофею. Она надеялась, что в ней найдется какая-нибудь интересная информация по нему: свойства, возможности или история, на худой конец. Помощи у мадам Пинс девочка решила не просить — логика подсказывала, что секретность в этом случае нужно хранить до конца. Как оказалось, логика не учла одну деталь. Одну очень важную и дурно пахнущую деталь. И, единожды взглянув в мертвенно-бледное лицо мадам библиотекаря, восседавшей на посту возле входа, на её сжатые в тонкую линию губы и прищуренные глаза, Ева в душе ещё раз порадовалась, что попалась на содеянном не она. Вот тебе и "ну пожурят, ну пару десятков баллов снимут". И, главное, какая ирония: преступник возвращается на место преступления, но его даже не подозревают. Кстати о попавшихся: первым же встречным в библиотеке стал... Рональд Уизли. – Дамблдора мне в родные деды, – Ева настолько поразилась зрелищу выходившего из-за книжных стеллажей гриффиндорца, что на секунду растеряла весь свой образ замкнутой и лаконичной недотроги. – Уизли, ты наконец-то решил взяться за ум? К сожалению, все оказалось куда прозаичнее — девочка заметила в руках мальчика ведро и лопатку, а так же учуяла знакомый резкий запах. – Заткнись, – буркнул гриффиндорец, громко протопав мимо нее и оставив на полу коричневые следы. Ева поспешила скрыться меж рядов библиотечных секций, и вовремя — не прошло и минуты, как библиотеку огласил неприятный визг мадам Пинс. – Дрянной мальчишка! Ты мне все полы измарал!.. Казалось бы, при чем тут ночной образ злой сестры-близнеца мадам библиотекарши с косой наперевес? Но после такого поневоле начнешь ценить свою удачу.***
К сожалению, в тот день удача, видимо, решила взять тайм-аут. Ева обошла все стеллажи, где, исходя из логики, можно было обнаружить что-нибудь по мантиям-невидимкам, но ничего не нашла. Даже отставив логику в сторону и набравшись терпения — иначе стоять в секторе, где все было завалено в навозе и где громко пыхтел Уизли-шесть, было решительно невозможно — она не смогла найти хоть что-то по такому виду артефактов. И это было странно: здесь были книги о драконах и том, как их выводить в домашних условиях, целые исторические сборники о гоблинских восстаниях с подробнейшими разборами всех событий, и это не вспоминая о Запретной секции, куда доступ давали только с разрешения преподавателя — но ни одной, даже самой простой, книжки о мантиях-невидимках! Даже в Секции Невидимости не было ничего. То есть, стеллаж был ожидаемо пуст, но не потому, что в нём книги были невидимые, а потому, что в нём их не было вообще. Разве что они еще и бесплотными стали... "То ли это редкость невероятная — мантии-невидимки, – думала Поттер, мрачно взирая на книжные стеллажи, что впервые подвели её, – то ли о них никто не пишет". Или кто-то избирательно вынес отсюда все книги по соответствующей тематике. Но это было уже из сферы теории большого заговора, о которой обожал рассуждать за алкоголем Вернон Дурсль. Зато в конце поисков нашлась неплохая замена: небольшая, но очень любопытная книжка, целиком посвященная дезиллюминационным заклятиям. Или, если по-человечески, заклятиям Хамелеона. – Ева, прошу тебя, умоляю тебя, заклинаю — скажи мне, что ты ночевала хотя бы у себя в кровати? Поттер подняла взгляд от справочника и вопросительно посмотрела перед собой. Хотя кто еще мог позволить себе такое среди ее знакомых? – И я тоже рада тебя видеть, Кэти, – коротко улыбнулась Ева. – Привет, Чжоу. Подруги расположились за библиотечным читальным столом. – И да, спешу тебя обрадовать — ночевала я действительно у себя в кровати. Каждый день. "Ну, почти каждый..." – мысленно добавила девочка. Но Кэти пока что не знала о приключениях подруги. – Её кровать же всё ещё в нашей спальне, да? – повернулась Кэти к Чжоу, игнорируя сверлящий её взгляд Евы. Та, приняв нарочито-задумчивый вид, неуверенно кивнула. – Вроде как да. – Фух, слава Мерлину! – Кэти возвела к потолку руки и откинулась на спинку стула. – Я уже опасалась, что без нас ты тут совсем пропадешь. – Она настолько этого опасалась, что говорила об этом каждые полчаса, пока мы ехали в "Хогвартс-экспрессе", – не преминула подколоть Чжоу. – И каждые пятьдесят шагов, пока мы были в замке. – Эй, и вовсе не пятьдесят! – возмутилась Белл. – Каждые сто — может быть, но не полсотни же! Ева молча смотрела на все это безобразие, подперев подбородок рукой. Комментариев не требовалось. К счастью сидевших перед ней, мадам Пинс пока что рядом не было — Уизли вконец достал её своей небрежностью, и она потащила беднягу к профессору МакГонагалл — иначе вылетели бы все отсюда со скоростью нового "Нимбуса-2000". "А я с ними еще и дружу..." Но на самом деле, шумность Кэти и её шило в заднице Еву, как ни странно, практически не раздражали. Среди их троицы царило взаимопонимание — не полное, но достаточное — и, наверное, благодаря нему все их заскоки спокойно взаимно игнорировались: и замкнутость Поттер с её любовью к чтению, и шумность Белл с её любовью к квиддичу, и призрачность Чанг с... да, тоже любовью к квиддичу. А остальные... да кому было дело до них? – Как прошли каникулы? – поинтересовалась Ева. – Просто супер! – Кэти действительно выглядела воодушевлённой и отдохнувшей. – Родители забрали меня на горный курорт. Свежий воздух, снег, все дела. Сутки напролет гоняла на лыжах и сноуборде! Подколку о количестве падений Ева решила придержать. – Мама сначала тоже хотела куда-нибудь съездить на праздники, но у неё что-то случилось на работе в Министерстве, – Чжоу, несмотря на немного грустный тон, тоже казалась расслабленной, – поэтому Рождество праздновали дома. Кстати, спасибо за подарок — он просто чудо! – Рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Ева. На самом деле, с типом подарка угадать было нетрудно — все трое (и даже Кэти) любили читать (впрочем, не так, как Поттер), и, немного подумав, Ева презентовала подруге книгу по магической истории Китая. – Спасибо и тебе, кстати. – Эй! – Тебе тоже спасибо, Кэти. Особенно за твою чудо-книгу. – Чудо-книгу? – непонимающим взглядом обвела подруг Чжоу. – "Как стать привлекательной и остроумной всего за один месяц". Следующий вопрос Чжоу был немым, полностью отражаясь в её недоуменном взгляде. Девочка даже медленно повернула голову к Кэти. – Я думала, что хоть у неё получится сделать из нее нормального человека! – казалось, та была искренне раздосадована провалившейся попыткой. Но всю картину уничтожил смачный хлопок ладони Поттер о её лоб — рыжая даже не поленилась предварительно снять очки — и тихий смех подруг, к которому вскоре присоединилась и Белл. – Ладно, признаю: на самом деле, чтиво довольно неплохое, – заметила Ева, вновь возвращаясь к своей книжке. – Правда, надо напрочь отключать всю логику. И мозги вообще. Девочки хихикнули. – Ну, а как ты провела Рождество? – спросила Чжоу, внимательно смотря в лицо подруги. – О, ну так, – флегматично протянула Ева, пряча взгляд в текст перед собой. Анимированная картинка как раз показывала, как человек под действием заклятия сливается с фоном позади себя. – Помогла украсить Большой Зал... выбила из Джека несколько новых заклинаний... пыталась научиться играть на флейте... "Получила в подарок пирожные с Амортенцией..." – Вот смотрю я на тебя, – задумчиво протянула Кэти, подперев щёку кулаком, – и понимаю, что кое-кто вешает мне лапшу на уши. Длинную такую. Наверное, китайскую; без обид, Чжоу. Упомянутая пожала плечами; "всё в порядке". – А еще я ходила в библиотеку, – Белл издала показательно-безнадежный вздох, – и нашла кое-что по троллям и церберам... Глаза подруг загорелись интересом. – Что, библиотека уже не так плоха? – насмешливо прищурилась Ева. – Ну-у… – сомнительно протянула Кэти; впрочем, долго она не продержалась. – Ладно, ты была права. Библиотека может быть интересной, – взгляд Белл загорелся интересом. – Давай рассказывай! "Может, перевестись на Слизерин? – мелькнула мысль в голове Поттер. – А что, ещё немного, и манипулировать буду как истинный политик-аристократ". К тому же истинно-злодейский, добавил бы кто-нибудь посторонний, увидев короткую усмешку рейвенкловки. – Конечно, тут не так много, – Ева пододвинула к ним тетрадку с переписанными из бестиариев строчками. – У писателей прошлых веков явно проблемы с формулировками и донесением сути, но это уже хоть что-то. Девочки быстро прочитали записи, и оторвались от них в раздумчивости. – Думаешь, у тебя получится сыграть на флейте и усыпить цербера? – первой спросила Чжоу. Подарок Хагрида был упомянут в записях как первое решение. – Сомнительно, – покачала головой Поттер после секунды размышлений. – То есть некий набор звуков я и так выдать смогу, я проверяла, но... вот, видите? Тут нужна их созвучность. – И я так понимаю, никто из нас играть на флейте не умеет? – риторически спросила Кэти. – Или на чем-нибудь еще? Ответом ей было синхронное покачивание головами. – Шикарно, – заключила Белл, откинувшись на спинку стула и заложив руки за затылок. – Значит, остается только петь. Чур это буду не я. – С чего бы? – приподняла брови Поттер. – Мне в детстве медведь не только уши оттоптал, но и горло придавил, – отшутилась Кэти. Но девочки продолжали вопросительно смотреть на неё, и она поморщилась. – Ладно, на самом деле просто... ну, не думаю, что у меня получится. Я уж лучше на метле лишний круг сделаю. – Как и у меня, – Ева пожала плечами. – Я все детство жила с магглами, которые даже моей учебой не интересовались — что уж тут о пении говорить. – Давайте для начала просто проверим наши возможности, – дипломатично предложила Чжоу. – Мы ведь даже не пытались, верно? К тому же, у Евы уже есть флейта — то есть решена половина проблемы. Нужно только научиться играть на ней, а для этого есть самоучителя... – … на которые у меня нет денег, – скривилась Ева. Чертов вопрос золота. Чертов Дамблдор. Чертова, чтоб её, гордость. Подруги переглянулись. – Мне кажется, я видела такую книгу во "Флориш и Блоттс", – задумчиво протянула Чжоу. – И она стоила четыре галлеона... – Не вопрос, – пожала плечами Кэти, не отрывая взгляда от потолка. – Спрошу каталог у старшекурсников и оформлю заказ. И никто не обращал внимания на нахмурившуюся Еву. – Вы же понимаете, что я категорически против такого решения? – заявила о себе та, когда стало ясно, что взгляда тут явно не хватает. – Понимаем. Но на нашей стороне сила большинства, – с милой улыбочкой ответила Белл. – Класс, – мрачно выдохнула Поттер и откинулась на спинку стула. – Просто класс. Вариант музыкальной шкатулки, я так понимаю, не подойдет? Подруги переглянулись и, ещё раз мило улыбнувшись, покачали головами. – Равно как и то, что я могу просто всё отменить? – Сама-то себе веришь? – фыркнула Кэти. – Тебя же даже Гермиона не смогла отговорить, а мы все знаем, какой настойчивой она может быть. И это не забывая о том, что ты жить не можешь без приключений... – Э? – аж отшатнулась в удивлении Ева. – ... и что ты не отступишься, пока не узнаешь, из-за чего такого суперкрутого и таинственного ты и Гермиона могли погибнуть. Ибо это... ты. Ева Поттер. Которая без логического обоснования ничего не делает. – Ну, вообще-то в том коридоре находятся цербер и, скорее всего, ещё один тролль, – заметила Чжоу, пользуясь случаем и не дав сказать Еве и слова. – И дьявольские силки. По логике, это опасно для наших жизней. – Ладно, – согласилась с подругой Белл. – Без логического обоснования, не вступающего в конфликт с её упёртостью... – Я бы сказала, с упорством, – Чжоу едва заметно улыбалась. – Но редким упорством. – Да, и это тоже. Короче! Чтобы ты так просто отказалась от своей затеи? Весь монолог Поттер сидела хмурая и угрюмая, скрестив руки на груди и подчеркнуто не смотря на подруг. "Это сговор, – констатировала она. – Как ты могла, Чжоу? Я тут на тебя надеюсь, а ты..." – Ну, я так и думала. А теперь, раз мы решили один из вопросов, – Кэти напрочь проигнорировала еще один вздох подруги, – может, ты расскажешь мне, почему Гриффиндор напоминает рассерженный улей, а Уизли и Лонгботтом ходят словно прокажённые? – Потому что они гуляли по школе три ночи подряд, а вчера закидали Филча и миссис Норрис навозными бомбами, – за их стол подсел четвертый человек их компании, явно расстроенный. – Привет, девочки. – Привет, Гермиона, – хором ответили они. – Что, серьезно? – недоверчиво переспросила Кэти, даже выпрямившаяся за столом. – В смысле, я поверю, что они выходили на ночные прогулки, но закидать Филча и миссис Норрис бомбами? – Как-то непохоже на Лонгботтома, – поддержала сомнения подруги Чжоу. Ева промолчала. – Но это так, – грустно закончила Гермиона. – Вчера их поймал сам Дамблдор и снял с них двести баллов. Профессор МакГонагалл была вне себя, днём устроила им скандал перед всем факультетом, и теперь им объявлен бойкот. Тишину библиотеки разорвал удивленный свист Кэти. – Ну отожгли, ничего не скажешь! – Теперь понятно, почему слизеринцы такие довольные сегодня, – кивнула Чжоу. – Сочувствую тебе, Гермиона. Та благодарно кивнула. Сочувствовать было чему: Грейнджер была источником ощутимого прироста в баллах для своего факультета, чем она безусловно гордилась. А тут все её труды за последние месяцы канули в небытие из-за двух недотёп... – Теперь Уизли и Лонгботтому будет ой как несладко, – задумалась Белл. – В смысле, они и так не пользовались у себя на факультете популярностью, да? А теперь и вовсе бойкот. Даже жаль их... – Это не вспоминая о том, как Рональд на Рождество почти признался Малфою в любви, – как бы между прочим вставила Ева. Тишина библиотеки в этот раз осталась абсолютной. – Да ты разыгрываешь нас, – вновь первой очнулась Кэти, недоверчиво глядя на подругу. – Нет, – Поттер оставалась невозмутимой. – И что Малфой? – чуть ли не хором спросили девочки. Даже Гермиона не удержалась. – Перспектива влюблённого в него гриффиндорца определенно его напугала, – Ева припомнила лицо слизеринца, когда тот услышал её слова за рождественским столом, и не удержалась от улыбки. – Как и мнение, что Уизли провел прямую ассоциацию между съеденными сладостями и Малфоем... даже слишком прямую... Грянул дружный хохот. – Сладкий... ха! Малфой! – Кэти едва могла говорить сквозь громкий смех. – Слаааденький... Сааахарный… ой, не могу! Чжоу с трясущимися от смеха плечами просто приложилась лбом о стол. Звонкий смех веселящейся Гермионы почти идеально дополнял картину. – Зато Уизли-шесть было не до смеха, – Ева и сама прикрыла глаза, нет-нет да выдавая смешок. – Сбежал, как только всё вскрылось. От смущения, наверное... Рассказ Поттер прервал зашедший в библиотеку Драко Малфой, попавший в её поле зрения. Один, без своей вечной свиты из Крэбба и Гойла. И, постояв на входе и осмотревшись, он целенаправленно двинулся к их столу. "Накаркала", – мрачно подумала Поттер — веселье как рукой сняло. На её резко изменившийся взгляд обернулись и подруги; и если Чжоу мгновенно приняла свой обычный вид "призрака", а Гермиона уткнулась взглядом в учебник Заклинаний, едва заметно дергая уголком рта, то Кэти пришлось отвернуться и закусить палец, чтобы не рассмеяться. Вот только новый взрыв смеха мог последовать в любой момент: нет-нет, да подрагивали у кого-нибудь плечи от сдерживаемого смеха. Малфой подошел к их столу. Смерил каждую из сидящих взглядом: Белл — подозрительным (та безуспешно пыталась принять серьезный вид), Чанг словно и не заметил, при виде Грейнджер скривился... – Поттер, – стоило ему наконец обратить на нее внимание, как Драко мгновенно стал образцовым джентльменом. Даже чуть поклонился. – Малфой, – чуть помедлив, кивнула девочка, на секунду оторвавшись от книги. Рейвенкловка не могла не отметить, что с ней он ведет себя подчёркнуто... аристократически, как и при первой встрече, в поезде. Правда, тогда он не знал о её настоящем имени, тогда же Ева ещё не знала, как ведёт себя Малфой при других. О том, что в исполнении одиннадцатилетнего мальчика взрослые приёмы смотрелись довольно смешно, Ева старалась не думать. – Могу я с тобой поговорить? – Да, конечно, – пожала плечами девочка. Согласно этикету аристократии, о котором она читала еще в "Дырявом котле", ей, как наследнице уважаемой среди аристократов семьи Поттер, сейчас нужно было встать — таким образом, она бы показала как минимум равноправие участников диалога, не говоря об обычной взаимной вежливости. Затем ей, будучи наследницей, нужно полностью и безраздельно внимать собеседнику, дабы никоим образом не оскорбить его. Разумеется, не молчать — это может быть расценено как неуважение; при этом строго контролировать свою речь. И обязательно сохранять это состояние до самого конца разговора. Но это если опустить половые различия. Положение усугублял ещё и тот момент, что она была НАСЛЕДНИЦЕЙ: в магическом мире наследование семейных атрибутов вроде главенства семьи или рода доставалось женщинам чрезвычайно редко, и требования к женщинам-лидерам были куда как строже. Да и отношение к ним в столь консервативном обществе было заведомо... ну, в лучшем случае, снисходительным. Еву в этом случае спасал её статус знаменитой победительницы Тёмного лорда, что было видно и по Малфою. Консервативное британское общество. Оно такое... консервативное. – Эм... наедине. – У меня нет секретов от моих друзей. В принципе, со следованием нормам этикета у Евы проблем не было. В важных разговорах она всегда была внимательна, а контроль речи у неё, видимо, уже вошел в подсознательную привычку, еще со времен детства у Дурслей. А вот прочие аристократические и несомненно важные заморочки и тонкости она решила не соблюдать и косить под несведущую. Да, Ева уважала правила и нормы магической аристократии, несмотря на их архаичность на фоне обычных, маггловских — они явно не на пустом месте взялись, да и в чужой дом со своим уставом не ходят, как говорится. Но они же еще дети — какой тут официоз? "Не упоминая о такой мелочи, что выросла я у магглов, – сомневающийся Малфой дал Еве время на размышления. – Откуда такой, как я, знать обо всех этих тонкостях? " Вот уж на что языкастая Паркинсон сгодилась, так это на неплохую идею для самой Евы. – Я настаиваю на приватности нашего разговора, – сохранять вежливость блондину явно стало чуть труднее. Ева подняла недоумённый взгляд на Драко. Он что, межсемейный бизнес обсуждать собрался? Конечно, тут могла бы быть некая действительно очень важная и оттого очень секретная причина для разговора. Но им было всего по одиннадцать — о какой невероятной важности здесь может быть речь? Да и конце концов, Драко не был настолько значимым человеком среди ее знакомых. Если уж на то пошло, то он вообще не разговаривал с ней до этого дня. С другой стороны… ну, а почему бы и нет? От маленькой уступки с неё не убудет, да и сам Малфой был без свиты. – Хорошо, идём, – пожала плечами девочка. Слизеринец отвёл её к соседним книжным стеллажам. – Итак, – завернув за угол вслед за блондином, Ева неслышно вздохнула и полностью сконцентрировалась на собеседнике перед собой. – Чем могу помочь? Она не могла судить полноценно (как это вообще мог делать ребенок?), но при взгляде на Малфоя Еве показалось, что тот чувствует себя некомфортно. Взгляд у Малфоя был неуверенный, с опасением — покуда он смотрел на неё. На её подруг он реагировал как обычно. – Я бы хотел прояснить ситуацию на рождественском пиру, – наконец заговорил мальчик. – Профессор Снейп рассказал мне, что именно произошло... "Запомнить на будущее: профессор Снейп не умеет держать язык за зубами. Возможно, связан с Малфоями — не знаю, зачем еще надо ему рассказывать". – ... и я не хотел бы, чтобы между нами оставались неясности с этим недоразумением. Ева была образцом вежливого безмолвного внимания. – Поэтому хочу заверить тебя, что я никоим образом не причастен к Амортенции, которая оказалась у тебя на Рождество, – нервность слизеринца кажется, достигла пика. Со стороны могло показаться, что Поттер даже перестала дышать — настолько задумчивым сделалось её лицо. – То есть это был не ты? – Это был не я. Девочка прикрыла глаза. Всего несколько фраз — но тут было о чем подумать. Мог ли Малфой сказать неправду? Теоретически мог — дабы отвести подозрения от себя. Это вполне вписывалось в обычную слизеринскую линию поведения. Тем более, что после такого провала (если это был Драко) вовек не отмоешься без взаимного соглашения. Но Малфой... видимо, здесь опять срабатывала её интуиция. Да, он выглядел несколько неуверенным, несмотря на все свои старания подражать настоящему аристократу в поведении. Да, его голос и взгляд выдавали в нем неуверенность, несмотря на все усилия мальчика. Но фразу "Это был не я" он произнес твердо, уверенно смотря ей в глаза. Ну, и ещё с толикой надежды. "Так твердо врать могут только профессионалы, – сделала вывод Поттер, игнорируя нетерпеливость собеседника. – При всем желании, Малфой под это звание не подходит". Потому что вряд ли профессионалы позволяют себе опускаться до примитивного задирания гриффиндорцев и из раза в раз однотипных "комментариев" их "недостатков". Особенно родословной, которой сам Малфой регулярно кичился. Вряд ли те же профессионалы позволяют себе даже произносить "грязнокровка", не говоря о вызывающем поведении в их присутствии. Профессионалы действуют куда тоньше. И, в конце концов, для профессионала Малфой был попросту маловат. Тот же Теодор Нотт, хоть и был однокурсником Драко и Евы, куда больше походил на настоящего слизеринца своими качествами. – Что ж, – блондин буквально вперил в неё нетерпеливый взгляд. – Не вижу причин тебе не верить. С плеч Малфоя словно гора свалилась. Почти буквально — тот аж выпрямился. – То есть никаких претензий? – Никаких, – пожала плечами Поттер. – Я рад, что мы смогли преодолеть это недоразумение, – облегчённо выдохнул мальчик. – Смогли ли? – Ева подняла брови. – Кто-то подсунул мне сильнейшее любовное зелье, которое привело бы меня к тебе, и которое... ммм, поставило нас обоих в неудобное положение. Хотя здесь бы больше подошло определение "неловкое". Легко понять абсурдность зрелища влюбленной до безумства первокурсницы, а тут еще и такой момент, что эта первокурсница — рейвенкловка Ева Поттер. Да и цель не последняя в магическом сообществе. – И этот кто-то все еще остается неизвестным. – Твоя правда, – досадливо признал слизеринец. Хотя о неудобности положения тот вряд ли задумывался; скорее, беспокоился за свою репутацию, подмоченную рождественским инцидентом. – Я спрошу у отца, как можно найти этого... выродка, – это слово он буквально процедил. – Мой отец — очень влиятельный человек, я уверен, что он сможет докопаться до истины! Ева едва удержалась от того, чтобы поморщиться. Она и до этого знала о любви Драко хвастаться связями отца и его влиянием — так получилось, что она не раз была свидетелем его хвастливых речей. И возможно, это прозвучало бы слишком предвзято или преждевременно... но сам по себе Малфой для Поттер не представлял из себя ничего интересного. Он был воспитан, но часто вел себя, мягко говоря, неподобающе для "высшего класса"; он был образован (Ева точно знала, что большинство детей аристократов проходят базовое домашнее обучение перед поступлением в Хогвартс), но его отношение к учебе было немногим лучше отношения Уизли-шесть; наконец, он усугублял свое положение невероятной наивностью и уверенностью в том, что статус его семьи делает его неуязвимым. Если подумать, точно таким же был и Дадли, так что несложно было найти причину неприятия Евы к подобным людям. – Если ты так говоришь, – пожала плечами Поттер. – Удачи в поисках. Сомнение девочки в его словах Малфою определенно не понравилось, но он проглотил и это. И уходить он не спешил. – Есть еще что-то, что мы должны обсудить? Слизеринец вновь занервничал. Не так сильно, как в начале, но взгляд его выдавал с лихвой. – Да, есть, – наконец он собрался с силами. – Я... я бы хотел предложить тебе дружбу. "Опаньки". – Дружбу, – повторила за ним Ева, даже не пытаясь скрыть удивление. – Понимаю, это может звучать странно, – поспешил оправдаться Драко. – Но я уже давно наблюдаю за тобой, и, несмотря на некоторые... промахи, ты подходишь под определение настоящего аристократа. Ты не водишься с предателями крови, ведешь себя достойно статуса твоей семьи, а Шляпа отобрала тебя на Рейвенкло, что положительно говорит о твоем уме. Если бы еще не общалась с грязнокровками и сомнительными людьми... Малфой осёкся, когда Ева нахмурилась. Нелюбовь так называемых чистокровных магов к магглорожденным Ева почти спокойно игнорировала — в конце концов, они жили в свободной стране, и каждый имел право на свое мнение и свои заблуждения. Гермиону она бы прикрыла, как подругу; по-хорошему, еще стоило бы напомнить Малфою о Лили Поттер… ... вот только Малфой одним предложением сам толкнул Поттер к решению "отказать". Но лаконичным "нет" здесь не отделаешься — не поймет. – Я... кхм... ценю твое предложение, Малфой, – мальчик ощутимо напрягся, – но мой ответ — нет. Отказа слизеринец, похоже, принимать не собирался. Или принимать его с честью. – Могу я узнать причину? – злобно выдавил он. – Тебе бы понравилось, если бы к тебе подошел посторонний человек и начал тебе указывать, с кем тебе водиться? – ответа не потребовалось — уж слишком красноречивым сделалось выражение лица Драко. – Вижу, что нет. Но ты пытаешься то же самое провернуть со мной. И здесь получался плавный переход ко второй причине, озвучь Ева которую — и не миновать ей скандала. Малфой был двуличным — и совершенно этого не стеснялся. Это было для него так же нормально, как дышать воздухом. Черт, даже сейчас стоит ему выйти в переход и увидеть Гермиону, как всё его джентльменство и учтивость как рукой снимет! – Это ради твоего же блага, Поттер, – процедил Малфой, даже не думая скрывать своего недовольства. – Ты понятия не имеешь, что и как устроено в нашем мире, и тебе же будет лучше, если ты начнешь слушаться знающих людей... – Слушаться? – Ева прищурилась. – Не слушать, но слушаться? Драко захлопнул рот. Но было уже поздно. "Да стоит ему просто сказать "нет" — и прощай "джентльмен"". – Думаю, на этом наш разговор закончен. Спорить с этим Драко не стал. – Ты совершаешь большую ошибку, Поттер, – бросил он напоследок и, смерив девочку злобным взглядом, быстрым шагом скрылся из библиотеки. В помещении вновь воцарилась тишина. Ева, постояв у книжных стеллажей, вернулась за стол к подругам и вновь погрузилась в чтение. Комментировать произошедшее никто не спешил; сама Ева пыталась вглядеться в строчки книги, но тщетно — Малфой таки сумел вывести её из равновесия. – Раньше вот задавалась вопросом: это он такой странный, или хороший актер? – Ева вздохнула и отложила книгу. Подруги внимательно смотрели на неё. – Всё оказалось намного проще: он — двуличный. Двуличный до самого своего естества. – Что он сказал? – тихо спросила Чжоу. – Сначала извинился за рождественский инцидент, – видя непонимающие взгляды подруг, Ева пояснила. – В одном из подарков я обнаружила приворотное зелье, – девочки испуганно ахнули. – Сначала не знала об этом, но подарок был… подозрительным, поэтому я отнесла его Снейпу. Он же проверил его во время пира, и выяснилось, что зелье настроено строго на одного человека… – На Малфоя, – понимающе сказала Чжоу. – А сейчас он сказал, что совершенно к этому не причастен. И… предложил мне дружбу. Некоторое время над столом висела тишина. – Нагло, – первой заговорила Кэти. – Ну а ты? – Ну а я сказала, что не люблю, когда мне под видом дружбы фактически предлагают добровольно нацепить ошейник с поводком, – девочки явственно удивились. – Тут-то его двуличность и вскрылась: стоило мне спросить, мол, сам-то пошёл бы на такое, как Малфой чуть ли не плеваться ядом начал. – Но что ему не понравилось в тебе? – спросила Гермиона. Она даже начала догадываться об ответе… – Ты. И Гермиона оказалась права. Девочка даже поникла. – Малфой считает, что мне не стоит общаться с "грязнокровками", – Ева сделала воздушные кавычки. – Как-то уж очень быстро забыл о том, что я сама — полукровка. – Если я вам мешаю… – Если бы ты мне мешала, я бы не стала молчать, – прервала её Поттер, – и ты прекрасно это знаешь. – Достаточно вспомнить некоего твоего рыжего одногруппника, который из кожи вон лезет, чтобы обратить на себя её внимание, – заметила Чжоу. – К тому же, ты всяко лучше, чем этот слизеринский мистер "я-пуп-всея-земли", – вторила подругам Кэти. – Поправлю: слизеринский скользкий мистер "я-пуп-всея-земли-целуйте-мне-ботинки". Шутка Чжоу сработала, и Гермиона засмеялась вместе со всеми. И улыбалась она счастливо, в душе радуясь, что у неё такие друзья. – Ну а теперь, когда мы решили, что Малфой, в отличие от Гермионы, не нужен, – гриффиндорка смущенно уткнулась в учебник, а Кэти подозрительно хитро прищурилась, – расскажи-ка нам, подруга, об этом "рождественском инциденте" поподробнее. А то я даже не знаю: вдруг Рон и тебе в любви признался? Рейвенкловка сокрушенно покачала головой. Оставалось только надеяться, что мадам Пинс в ближайшее время не появится в библиотеке: смех здесь был прямым путем за дверь.***
К счастью, мадам Пинс вернулась на свой пост уже когда все успокоились и занимались своими делами. Но до этого учебному безмолвию в библиотеке просто не было места. Подруги были поражены, узнав в подробностях, что такое Амортенция и с чем её едят. Зелью была посвящена целая глава в "Расширенном курсе зельеварения" за шестой курс, и подробности были откровенно пугающими. Подруги едва не смеялись в голос, когда Ева рассказала им о поведении Рональда в гостях у Хагрида. Подруги чуть ли не плакали от смеха, пока Ева рассказывала им о рождественских попытках Уизли-шесть завладеть ее вниманием. Кэти не сумела удержать слез, когда узнала, как Снейп вычислил предполагаемого злодея. Чжоу держалась из последних сил. Гермиона попыталась праведно возмутиться таким "вопиющим пренебрежением преподавательских норм поведения", но попытка провалилась: через полминуты она хохотала вместе со всеми. – Фред, мы, кажется, ошиблись помещением. – Наверное, ты прав, Джордж. Но мы же искали библиотеку? А это место очень похоже на библиотеку. – Но разве позволительно в библиотеке так громко смеяться? Поттер отняла от глаз ладонь, за которой прятала слезы от смеха, и посмотрела на новоприбывших, что с сомнением рассматривали всё вокруг. – Мне кажется, тут дело не в помещении, а в тех, кто в нём находится. – Да, наверное, твоя правда, ведь тут сидит САМА… – Да заканчивайте уже, – махнула рукой Поттер, откинувшись на спинку стула и наконец преуспев в расслаблении мышц лица. Остальные девочки еще только приходили в себя от передозировки смеха. – Хотя видеть вас здесь – это очень странно. Что вам тут понадобилось? – Это коммерческий секрет, – сказал левый подошедший близнец. – Очень секретный секрет, – вторил ему правый близнец. – Но мы можем сказать другую причину, по которой мы пришли… – … ведь у нас с тобой уговор. Помнишь? – Помню, – кивнула Ева. – Только вот ваши услуги мне за всё время Рождества как-то даже использовать не удалось, потому что ваш брат, кроме омелы, ничего больше не придумал. За что же тогда услуга с моей стороны? Близнецы переглянулись и задумались. – Вообще, она права, Фред. – Но как-то все равно это не совсем правильно, Джордж. У нас же уговор. – Это проблема! – синхронно закончили они, и приняли глубоко задумчивый вид. Установилось молчание. Девочки пока что пытались просто понять, о чём шла речь. – Можно просто передвинуть вашу услугу на будущее, – предложила Поттер спустя минуту размышлений. – Какая-нибудь мелочь, которая мне может помочь. Уизли переглянулись еще раз. – А это вполне приемлемо, как считаешь? – Мне кажется, что да. – По рукам! Хлопнули ладони близнецов и Евы в жесте закрепления сделки. – Ну, а теперь... – Да, вы были правы, – Поттер не стала ходить вокруг да около. – Они действительно встречаются и там, как мне кажется, все серьезно. Ну, насколько серьезным может быть выход из гостиной ночью, когда у тебя не дежурство. Парни синхронно улыбнулись. – У меня такое чувство, что у Перси в ближайшее время прибавится мороки, – заметила вслух Ева. – О-о да, – протянул левый Уизли. – Потому что наш брат — само воплощение идеального зубрилы, – подхватил правый. – И чтобы у него вдруг появилась девушка? – Да скорее рак на горе свистнет, чем у Перси будут отношения! – Однако выходит, что где-то рак действительно свистнул, не иначе. Поттер на секунду засомневалась: стоит ли им подкинуть еще пищу для размышления? – Я бы сказала, что вы не очень далеко ушли от правды, – протянула она с хитрым прищуром. – Наша Клируотер — девушка боевая… – Оу… – синхронно произнесли близнецы с еще одним переглядыванием. – Это в корне меняет дело. – Мне кажется, Джордж, нам придется слегка сбавить обороты. А то Перси… – Да-а, это будет неловко, – рыжий парень почесал затылок. – Мы, конечно, те ещё задницы, но это будет ударом ниже пояса. – Как бы то ни было, приятно иметь с тобой дело, Поттер! – близнецы поочередно протянули руки, и Ева их осторожно пожала. Удара током, к счастью, не последовало. – С нас услуга в будущем! И, довольно улыбаясь, Уизли скрылись за дверьми библиотеки. Как раз вернулась мадам Пинс, смерившая рыжих проказников крайне подозрительным взглядом. Ева попыталась было вернуться к чтению справочника, но тишина вокруг разом стала какой-то… некомфортной. – Что? – наконец оторвалась она от текста. Кэти перед ней подперла щеку рукой и смотрела на неё, как на чрезвычайно интересный экспонат в музее. Вторила ей изумленная Гермиона. Но заговорила, как ни странно, Чжоу. – Ева Поттер, которая сплетничает, – задумчиво произнесла она под молчаливое согласие подруг. – Мне кажется, близнецы тут несколько преуменьшили: это потянет на второе пришествие Мерлина. Крыть было нечем.