***
– Вингардиум левиоса! – взмах из-за плеча, словно закидывая лассо. Стул, мирно покоившийся на парте, мгновенно оторвался от деревянной поверхности, сделав небольшую дугу назад, прежде чем зависнуть на месте. – Вингардиум левиоса! – взмах исподтишка, словно рассекая врага мечом снизу-вверх, и этот же стул вновь зависает в воздухе, предварительно резко дернувшись вверх. – Вингардиум левиоса! – рука с палочкой словно бы попыталась раскрутить небольшое торнадо, и стул мгновенно устремился назад... и выбил собою окно. – Это было уже чересчур, не находишь? – хмыкнула Кэти, на секунду отвлекшись от перечитки собственного эссе по трансфигурации. – Сама вижу, – Ева поежилась от мгновенно засвистевшего в помещении холодного ветра. А ещё невольно вспомнился дядя Вернон: девочка непроизвольно обернулась, ожидая, что через секунду в класс влетит Дурсль-старший, дабы поймать преступницу на месте преступления, не забыв о порции громогласных возмущений... но ничего подобного не случилось, и Ева тихо перевела дух, наводя палочку на зияющую дыру окна. Да и откуда бы тут появиться такому яростному противнику всего необычного, как Вернон Дурсль? – Репаро! Словно пазл, осколки стекла со звоном собрались вместе, складываясь в единый целостный элемент. – И опять не потребовался взмах, – Ева вернулась к одной из парт, на которой лежали её рюкзак и тетрадка с записями, и сделала в ней несколько заметок. – Неплохо. – Так может объяснишь нам, как ты это делаешь? – Кэти давно горела нетерпением самой научиться колдовать без ограничений на движения, но терпеливо ждала выводов подруги. – Ну... – Ева потерла глаза и переносицу, пытаясь сформулировать объяснение. Получалось отменно отвратительно. – Эм... Вот используй заклинание как обычно. – Вингардиум левиоса! – долго тренированный изящный взмах палочкой, и ещё один стул воспарил в полуметре над полом. – Чувствуешь? – Кэти нахмурилась, одновременно удерживая в воздухе несчастный стул и прислушиваясь к себе, но вскоре кивнула. – Ну, а теперь попробуй воспроизвести это ощущение без правильного взмаха. Просто... нацелься на стул и произнеси заклинание. Было жутко непривычно учить и давать советы — очередной минус несколько... уединенного детства. И столь же непривычно было видеть, что твоим советам и наставлениям следуют: Кэти даже встала из-за парты и напряженно замерла, наведя палочку на стул. – Вингардиум левиоса! Ничего не произошло. – Попробуй еще раз, – предложила Ева. Она предполагала, что с первой попытки ничего не выйдет: а когда оно вообще выходило сразу же? – Вингардиум левиоса! - вновь направила палочку Кэти. И вновь неудача. – Вингардиум... левиоса! Стул, кажется, совсем чуть-чуть дернулся. Но дальше этого поддергивания процесс не пошел. – Не расстраивайся, – Ева присела рядом с подругой и утешительно (и все так же неловко) приобняла ее одной рукой за плечи. – Вспомни, сколько тебе потребовалось на то, чтобы поднять одно перо? Я бы удивилась, если бы сейчас у тебя все вышло сразу же. – Но у тебя же вышло! – парировала Кэти. – Я думала об этом, – Ева подтянула с парты тетрадь со своими заметками и, быстро пролистав ее, показала подруге, ткнув пальцем в нужную часть записей. – У меня уже дважды выходили заклинания без правильного выполнения, причем неосознанно, и оба раза приходились на экстремальные ситуации. Возможно, в моменты крайнего напряжения организм куда более... эээ, податлив к изменениям... а потом все получается так, словно ты тысячу лет этим занималась. – Предлагаешь нам самим найти парочку троллей для схватки? – хмыкнула Кэти, уже обычно выполненным заклинанием подтягивая себе стул и садясь на него перед подругами. – Или ещё раз сбросить Лонгботтома с метлы? – Найти тролля будет определенно проще, – вставила Чжоу, не отрываясь от "Истории Хогвартса", позаимствованной у Евы. Девочки понимающе хмыкнули: бедняга-гриффиндорец страшно бледнел при одном только упоминании этого вида транспорта и, похоже, не собирался садиться на него даже за всё золото мира. – Нет, ну можно еще пойти к церберу, – Ева пожала плечами. – Увидишь три зубастых пасти — авось и сообразишь колдануть без взмаха. – Я прежде всего сообразила бы сдрапать оттуда, – фыркнула Кэти. – Если бы успела. Как Уизли вообще смог это сделать? – Дамблдор говорил, что ему повезло наткнуться на сонного цербера. – Ну знаешь! – слегка возмутилась Белл. – Если уж сонный цербер способен закусить твоими ножками, то я пас! – Особенно учитывая, что мы не знаем, как цербер относится к женским ножкам, – вновь вставила Чжоу, не отрываясь от книги. Но когда молчание затянулось, она все же подняла взгляд. – Что? Еве и Кэти потребовалось определенное время, чтобы "отвиснуть". – Колись, кто научил так шутить? – первой ожила Белл. – Дядя, – Чжоу улыбнулась, вновь опустив взгляд в книгу и, кажется, чуть покраснев — девочку скрывал полумрак неосвещенного класса. – Он очень любит вот так... шутить, а мама потом его за это гоняет по всему дому. – Ха! – рассмеялась Кэти, откинувшись на спинку стула. – У меня мама отца так гоняет, когда случаются матчи их любимых команд в квиддиче! Ну, и ещё когда он слишком увлекается празднованием с моим дядей. – И как у них отношения? – поинтересовалась Ева, пытаясь представить себе, как Вернон Дурсль приползает домой пьяным в хлам. Получалось жутко смешно. – В смысле... – Да нет, всё отлично! – перебила ее Кэти, мгновенно сообразив, куда клонит подруга. – Они у меня вообще не разлей вода, душа в душу прямо! Да, мама не любит, когда её любимые "Сороки Монтроза" проигрывают папиным "Нетопырям Балликасла", но никогда долго не дуется. А уж когда папа вывозит её куда-нибудь за город... Еве вдруг отчаянно захотелось быстро покинуть помещение. Вот вроде бы ничего такого не прозвучало, а всё равно возникала жуткая смесь неловкости, раздражения... и лёгкой грусти. В попытке отвлечься девочка уткнулась в свои записи, перечитывая случайно попадавшиеся ей строчки... и все равно она слышала разговор подруг. – Кстати, какие у кого планы на Рождество? – сменила тему Кэти. "Похоже, что исполнение заклинания не всегда зависит от взмаха палочкой (я знаю еще не так много заклинаний, чтобы говорить наверняка, поэтому и "не всегда"). Однако в учебниках и Хогвартсе упорно утверждают обратное. Есть версия, что таким образом, через четкое движение и правильное произношение, заклинание легче усваивается, а упорные повторения его, задаваемые как одно из домашних заданий, помогают довести дело до привычки, автоматизма..." – ... а ты? "... если окажется правдой, то также стоит попробовать как промежуточный этап колдовать с невнятным произношением, вроде шепота, или вовсе без слов..." – Евааа! – её потрясли за плечо, и девочка все же оторвалась от тетради. – Что? – Я спрашиваю, какие планы на Рождество у тебя? – сердито повторила Кэти. "Треснуть книжкой тебя по башке", – к рыжей мигом вернулось раздражение. Потому-то Ева и не хвасталась своими планами на каникулы — их не было. Очевидно, что возвращаться к Дурслям, если там ещё есть куда возвращаться, было просто бредовой идеей. И даже если бы была возможность к ним вернуться, то праздником это назвать язык не поворачивался. На праздниках должна царить атмосфера радости. На праздниках дарят подарки. На праздниках всем хорошо. Еве Поттер, пока она жила у Дурслей, ни на одном празднике (считая и это самое Рождество, и её день рождения, и ещё кучу других дат) не было радостно. Ей ни разу не дарили подарков. И уж точно ей не было тогда хорошо — в лучшем случае, нейтрально. "Правда, откуда об этом было знать Кэти? – эта мысль охладила пыл девочки, так и не дав заготовленной колкости сорваться с языка. – Я же таких подробностей не уточняла. А остальные вообще не в курсе о моем детстве". – Останусь в Хогвартсе, – Ева пожала плечами, постаравшись сказать это максимально нейтрально. Судя по сочувствующему виду Чжоу, вышло не очень, и подруга её раскусила; впрочем, Чжоу вообще была очень наблюдательной и быстро сопоставляла имеющееся. – Буду читать и размышлять. – Подруга, я не против, что ты читаешь, – Кэти покосилась на рюкзак Поттер, в котором всегда находились дополнительные книги для чтения, – и я даже не возражаю, что ты читаешь перед сном... но если ты не остановишься, то совсем крыша поедет. О новом увлечении Евы знал весь Хогвартс. Дело было в том, что после последней выписки из больницы Поттер, где бы она ни появилась, всюду видели с книжкой в руках. Книги были разные, но все учебные или научные. Это отметало теорию о её помешательстве (однажды кто-то предположил, что Ева попала во власть темного артефакта: книги, которую один раз откроешь, да так и будешь всю жизнь читать, даже во время еды, ходьбы и туалета), но это не помешало некоторым гриффиндорцам (особенно рыжим и крикливым) публично прозвать её "еще одной заучкой", а каким-то хаффлпаффцам вслух предположить, что тролль треснул её по голове, и с тех пор Поттер переклинило на книгах. Попытки заговорить с ней были успешны только у её подруг и товарищей по Рейвенкло; с остальными Поттер и раньше была немногословна, а теперь и вовсе во время разговора ограничивалась односложными "да", "нет" и "угу". – Я так-то не все время читаю. – Например? – Например, во время сна, – Ева невинно улыбнулась. – Нет, ну я к ней тут со всей душой, а она меня вот так! – возмутилась Белл, впрочем, не сумев долго выдержать жалостливый и умиляющий взгляд подруги. – Вот и пытайся после такого о тебе заботиться...***
Но вот за окном класса стемнело, закончились учебные дела и домашние работы, и настало время... – Объявляю первое собрание Тайного клуба Медвежатников открытым! – торжественно объявила Ева, сев за стул во главе сдвинутых парт. – А почему "медвежатников"? – поинтересовалась Кэти. – Тайный клуб Воров звучит не так хорошо, не находишь? – Может, тогда просто "Тайный клуб"? – предложила Чжоу. – Смысл тот же, звучит интригующе, а суть не так очевидна. – Предложение вынесено на голосование. Кто "за"? – Ева осмотрела поднятые руки. – Единогласно. Итак, первое собрание Тайного клуба объявляю открытым! И первым пунктом на повестке дня... кхм, вечера является вопрос: что нам известно по коридору на третьем этаже? – Что там лежит сокровище, – первой взяла слово Кэти. Девочками было условлено считать, что в Запретном коридоре хранится именно сокровище. Посторонние, случайно услышав их обсуждение, могли подумать, что речь идет о сундуках, полных золота, точь-в-точь как в сказках, как магических, так и обычных... в общем, о том, что в устах одиннадцатилетних девочек можно было легко списать на обсуждение какой-нибудь книги или собственных фантазий — это же дети всё-таки. Но рейвенкловки так же знали, что в качестве сокровища может выступать и какое-нибудь древнее знание, записанное на пергамент, или вовсе что-то, что могло сработать как оружие. – Это-то понятно. Но что известно ещё? – продолжала спрашивать Поттер. – Что оно охраняется, – все так же невозмутимо отвечала Белл. – Спасибо, р-рядовой Очевидность! – преувеличенно радостно сообщила Поттер, всплеснув руками. – Родина не забудет твоего вклада в наше дело! Продолжай в том же духе, и в следующем году будешь уже капралом Очевидность! – Рада стараться, мэм! – поддержала игру Кэти, козырнув двумя пальцами. Помолчав пару секунд, подруги не выдержали и рассмеялись получившемуся недотеатру. – Итак, – успокоившись, продолжила Ева. – Нам известно, что защита сокровища в Запретном коридоре многоуровневая. Мы знаем о пяти из них: о самом коридоре, пропитанном Отвлекающими чарами, рунической двери, цербере за этой дверью, дьявольских силках и, возможно, новом тролле. Источник данных — профессор Снейп, сомнению не подлежит, считается компетентным и надежным. Есть мысли насчет остальных? – Я думала над этим, – наконец заговорила доселе молчавшая Чжоу, – и заметила один интересный момент. Цербер — чудовище, а Хагрид очень любит таковых, – это знали и Ева с Кэти со слов старшекурсников, знакомых с лесником, поэтому девочки кивнули. – Тролль — тоже чудовище, но он больше относится к темным силам, которые у нас вел Квирелл... – ... и о троллях Квирелл как раз рассказывал нам в октябре, – закивала Кэти. – А силки — это растения, – кивнула и продолжила Чанг, – относятся к травологии... – ... профессора Спраут, – приняла эстафету Ева. – То есть... – Да, – серьезно кивнула Чжоу, вытаскивая из кармана мантии листок пергамента со своими заметками. – К защите сокровища приложили руку профессора Хогвартса. А поскольку речь идет о чем-то очень ценном, то я решила, что количество защитных... ммм, уровней равно количеству профессоров. – Логично. Хорошо, и сколько же у нас профессоров в Хогвартсе? – спросила Ева. – Я поспрашивала у старшекурсников и насчитала тринадцать, – Чжоу протянула листок подругам. – Астрономия, заклинания, защита от темных искусств, зельеварение, история магии, травология и трансфигурация как основные, плюс полеты на метлах, древние руны, прорицания, маггловедение, нумерология и уход за магическими существами как факультативы с третьего курса. – Нет, историю магии надо отбросить, – Кэти покачала головой. – Я сомневаюсь, что Биннс смог бы что-то этакое создать — он только и делает, что бубнит свои лекции. Он же даже не заметил, как умер! – Ладно, допустим, – Ева поставила в пергаменте напротив фамилии преподавателя и его предмета крестик. – Мы знаем о Квирелле, Спраут и Хагриде... хм, хотя Хагрид вообще не вписывается в этот список. – Может, как уход за магическими существами? – предположила Чжоу. – Мне кажется, цербер вполне подходит под эту категорию. – Ну хорошо, – напротив записи предмета появилась надпись "цербер", аналогичными соответствиями обзавелись травология и ЗОТИ. – Зачарованный коридор — это наверняка Флитвик. А рунная дверь... ну да, руны. Тогда остается ещё семь предметов и профессоров, – Ева задумчиво просмотрела список еще раз. – Честно говоря, я понятия не имею, каким может быть испытание для полетов на метлах. – Может, гонки? – предположила Кэти, как ярая фанатка квиддича. – Ну, на время, например. – Тогда потребуется много пространства или очень серьезная полоса препятствий, – Ева почесала лоб пером. – Я могу гонять на высоких скоростях по кругу и прямой, и я ещё помню экзамен по полетам, но все равно как-то... сложно. Такое событие, как экзамен по полетам на метлах, забыть было решительно невозможно. Не потому, что на нем Ева поставила абсолютный рекорд Хогвартса по прохождению полосы препятствий (две минуты и четырнадцать секунд, при среднем времени прохождения около трех с половиной минут), и даже не из-за того, что вечно строгая профессор МакГонагалл в тот день просто порвала в клочья все шаблоны... – Мисс Поттер! Как вы... Вы чуть... - когда Ева, словно молния, проскочила финишную прямую и, спрыгнув с метлы, звездой развалилась на траве, у профессора МакГонагалл, видимо, снова пропал дар речи. – "Мне невероятно повезло, чудо, что я осталась жива"? – Ева улыбнулась, считая, что знает следующие слова декана... – Вы в точности такая же, как ваш отец, – над полем стадиона повисла гробовая тишина. – Он потрясающе играл в квиддич, и летал абсолютно так же, как и вы — свободно, как птица в небе. Удивительно было слышать от суровой профессора похвалу, особенно в этом случае... и тем удивительнее было видеть профессора улыбающуюся. – Джеймс гордился бы вами, – Ева несколько раз моргнула, не веря своим глазам, но образ улыбающейся МакГонагалл не исчезал. Это все было взаправду. – Жаль, что Шляпа не распределила вас на мой факультет, мисс Поттер — вы бы очень пригодились мне в сборной факультета по квиддичу. Но за этот перфоманс... и за такую наглость... в первый и последний раз я награждаю вас тридцатью баллами. Да, после этого Ева весь день ходила и не могла прийти в себя, постоянно переспрашивая подруг: "а точно ли ей это не приснилось?" Но нет, ей не показалось, и слова МакГонагалл были реальными. Но даже это было не самым ярким моментом того дня: последний урок полетов на метлах запомнился... дракой Уизли-шесть и Малфоя. Не магической дуэлью, как положено чистокровным колдунам, а именно маггловским мордобоем (со скидкой на участников-детей и их возможности). После выписки из Больничного крыла младший из рыжих братьев ходил мрачнее тучи, огрызаясь и грубя всем, кто хотя бы не так на него посмотрел, а уж с привычкой Малфоя постоянно поддевать его... И когда Уизли завершил экзаменационный полет, весь мокрый, грязный и исцарапанный (одним из участков полосы была опушка Запретного леса с поляной из гейзеров прямо за ней), а Малфой прошелся по его облику и соответствии семье... словом, рукопашная вышла зрелищной. Не менее зрелищным получился и её итог: Малфой с подбитыми глазами, словно панда-аристократ, Уизли-шесть со сломанным носом и разбитой губой (хотя казалось бы, кто ожидал от противника всего маггловского такой сноровки?), пятьдесят баллов в минусе с каждого факультета благодаря разъяренной МакГонагалл и до-олгое хорошее настроение у Евы. – Зато мы имеем решение проблемы — построить полосу препятствий, достать метлы и тренироваться там, – философски заметила Чжоу, вырвав подругу из воспоминаний, доставая ещё один лист пергамента и записывая на него свои мысли. – Агглутиум! – второй лист, следуя указанию волшебной палочки, тонкой полосой склеился с первым, делая их похожими на обложку от тетрадки. Полезное заклинание. – Прекрасно, и теперь нам остаются ещё шесть уровней, – чуть саркастично произнесла Кэти, скрестив руки на груди. – Дел — на один-два вечера! – Ну, если мы уж планируем взлом чего-то жутко сверхсекретного и надежно спрятанного, – спокойно заметила Ева, приподняв брови, – то не вижу ничего странного в том, что для подготовки нам потребуется приличный объем времени. – Особенно с таким моментом, что мы — первокурсники, – поддержала подругу Чжоу. Кэти закатила глаза, но промолчала, признавая правоту друзей. Некоторое время в молчании пытались прикинуть защитные меры других профессоров. – Может, у кого-нибудь идеи насчёт маггловедения? – покрутила головой Чжоу. – Разве что сейф с сложным механическим замком и шифром, – отозвалась Ева, как наиболее сведущая в жизни магглов. – Но такой и чарами открыть можно. – Кстати о сейфах и шифрах, – вдруг заговорила Кэти. – Я тут вспомнила одну книжку, читала её еще в детстве. Там тоже искали путь в защищенную сокровищницу, и одной из мер защиты был ребус на составление правильных созвездий по подсказкам. – Примем как вариант, – подумав, согласилась Ева, и Чжоу записала мысль на пергамент, – но не имея самой загадки, не выйдет составить её решения. – Значит, ещё нужно решить вопрос о разведке, – внесла предложение Белл. Осмотрела подруг: – Есть идеи? – Ну а что делают разведчики? – Поттер пожала плечами. – Маскируются, шпионят, подслушивают... разведывают. – Значит добавим к будущим вопросам средства маскировки и подслушивания, – черкнула пару строк в листе Чжоу, пока Кэти безмолвно гримасничала, повторяя мимику Евы во время "рядового Очевидности"; Поттер же едва сдержалась от хохота. – Наверняка есть подобные заклинания, хотя... – девочка замялась, – не думаю, что их будет так просто найти и выучить. Не говоря о сложности подобных чар, они уже явно попадали под категорию как минимум сомнительных. А значит, их разучивание уже нельзя было списать на любопытство и "решили потренироваться"... это если их ещё дадут найти. Почему-то Ева была уверена, что в открытой части библиотеки Хогвартса ничего подобного не будет. Вновь воцарилось безмолвие. Чжоу постукивала пером по столу, оставляя на нём незамысловатый рисунок из чернильных точек. Кэти покачивалась на стуле, удерживая его на двух ножках и уставившись в потолок. Ева барабанила пальцами по парте. Все напряженно думали. – Как вариант для зельеварения, – спустя несколько минут произнесла Поттер, когда ей в голову взбрела довольно странная идея, – может быть дегустация. – Это как? – синхронно вскинулись Кэти и Чжоу. – Ну... смотрите, – Ева вздохнула — опять нужно что-то пояснять. А как объяснить такое маггловское развлечение, как дегустация алкогольных напитков, на которые был падок дядя Вернон, и как его увязать с вероятным испытанием по зельям? – Зельеварение — наука о варке зелий, так? – подруги кивнули. – Но приготовление зелий — процесс долгий, даже простое усыпляющее нужно готовить пару часов. А если потребуется срочный доступ к сокровищу? – То есть испытанием служит проверка зелий? – Чжоу глубоко задумалась. – Ну да. Типа такого: стоят несколько зелий в ряд, и нужно выбрать, какое из них не яд. И какое-то одно поможет пройти дальше, и нужно выбрать, какое именно. – А остальные, скажем, будут усыплять, – понимающе поддержала идею Кэти, – или... Предложение так и повисло незавершенным, хотя подруги прекрасно поняли, что имела в виду рейвенкловка. – В этом есть смысл, – Чжоу записала и этот вариант в пергаменте. – Я ещё подумала о зелье-ключе. – То есть?.. – Ну, это как ключ и замок, только в виде зелья и сосуда, настроенного реагировать только на это зелье. В "Истории магии" несколько раз описывалась такая защита. – Тоже вариант, – согласилась Поттер. – Вот только тут как с загадкой по астрономии — без знания её не выйдет и ключ подобрать, – раздосадовано произнесла Кэти. – И это не говоря о том, что все наши прикидки могут вообще оказаться неверными, и мы сейчас впустую тратим время, – Ева откинулась на спинку стула и мрачно усмехнулась. И от подобных перспектив помрачнели и её подруги.***
Но дальше процесс так и не пошел. Если с зельеварением и астрономией ещё можно было что-то придумать, да кое-что можно было прикинуть по нумерологии и решению загадки рунной двери (в них, правда, все сводилось к маго-математическому шифру и "ключу" для рунной цепочки соответственно), то мыслей по трансфигурации не возникало вообще. И это не говоря об экзотических для подобного дела прорицаниях и маггловедении. – Нет, так дело не пойдет, – когда тишина в классе стала совсем уж неуютной — от мысли, что дело стоит, девочки синхронно мрачнели все больше и больше — Ева хлопнула ладонью по столу. – Мы так еще долго можем сидеть и ничего не придумать, а разбираться с этим вопросом надо бы побыстрее. – И что ты предлагаешь? – устало протянула Кэти, едва сдержав зевок. – Мы уже думали насчет разведки. – Нам нужен болтун. Ответом ей были два непонимающих взгляда. – Про силки, цербера и тому подобное мы знаем от профессора Снейпа, – терпеливо пояснила Поттер. – Но то было чистой случайностью. Готова поставить свои тридцать галлеонов, что профессора знают о мерах защиты... – ... но говорить о них в открытую никто не станет... – понимающе продолжила Чжоу. – ... а Снейп вряд ли станет делиться дальше, даже непреднамеренно, – кивнула Ева. – Значит, нам нужно или подслушать один такой приватный разговор, – сделала вывод Кэти. – Но, как бы это помягче... Очень сомнительно, что мы наткнемся на ещё один такой, не говоря о возможности подслушать. И уж тем более — что нам всё расскажут, стоит нам вежливо попросить. – Поэтому и нужен болтун, – кивнула Ева. И улыбнулась: – И я даже знаю, кто нам может с этим помочь. – И кто же? – Хагрид.***
Рубеус Хагрид был лесничим Хогвартса и, как он сам выражался, его хранителем ключей. О каких ключах шла речь, Ева так и не поняла — все ключи от кабинетов и помещений хранились в подсобке Филча. Но возможно, раньше всё было по-другому, а теперь ему остался только вот такой титул как наследство и память о прошлом. Еще Хагрид был очень мирным человеком. Кого Ева ни спрашивала из старшекурсников, никто не помнил такого, чтобы Хагрид был злым. Огорченным, подавленным — да. Рассерженным — да; в основном, это была заслуга близнецов Уизли, когда те проворачивали очередную свою шалость, и то, Хагрид, неспособный сердиться дольше пяти минут, быстро отходил и возвращался к обычному добродушию. Но злым — никогда. Прямо как с Дамблдором. Правда, на этом единство мнений студентов заканчивалось, и начиналась факультетская предвзятость. Гриффиндорцы считали Хагрида своим в доску, в упор игнорировали его любовь ко всякой странной, зачастую опасной живности и всячески были готовы его защищать. Даже близнецы Уизли, хоть и доставляли леснику хлопот, считали его своим другом и защищали добряка от слизеринских остряков... или мстили им в своем духе приколистов. Ева считала, что хоть гигант и был добряком, сам за себя постоять он все-таки был способен. Хотя бы одними своими кулаками, каждый из которых был размером и весом с приличную такую гирю. Хаффлпаффцы Хагрида побаивались: сказывался довольно... своеобразный вид лесника. Ева их понимала: увидев его в первый раз, ещё после высадки с "Хогвартс-экспресса", она тоже впечатлилась суровым дикарским видом лесничего. Старшекурсники барсучьего факультета охотно шли на контакт, поскольку мирный великан вполне соответствовал самой сути их факультета (хотя изначально Хагрид учился на Гриффиндоре), но предубеждения нет-нет, да мелькали. В Рейвенкло к Хагриду относились лояльно. Полувеликан — а для факультета истинная природа лесничего не была секретом — не был агрессивным, как его большие родичи, всегда был честен, дружелюбен и готов помочь в меру своих сил. Старшекурсники, к тому же, знали, что Хагрид учился в Хогвартсе, но его исключили из школы пятьдесят лет назад в связи с тёмной историей о смерти тогдашней ученицы школы; однако даже самому "медленному" рейвенкловцу хватало двух-трех взглядов и одной встречи, чтобы понять — Хагрид просто не был способен даже муху обидеть. Слишком добрый, слишком открытый, искренний. Поэтому "вороны" были близки к позиции "львят", но без типичного для последних фанатизма. Хотя некоторых "воронов" частенько вводила в ступор простоватая манера речи Хагрида и её частая несвязность. Слизерин... как и во всем остальном, серебристо-зеленый факультет в этом вопросе разделился на два традиционных лагеря. Первому на Хагрида было класть с Астрономической башни. Есть он? — ну и ладно; нет его? — ну и хорошо. Среди подобных Ева сразу же могла вспомнить, например, Дафну Гринграсс. Чуть подумав, приходил на ум Теодор Нотт — этот слизеринец тоже был тихоней, как и Чжоу, но он был именно "призраком". И нельзя было сказать, что это ему мешало. Второй же лагерь, состоящий из индивидов вроде Драко Малфоя и шестикурсника Маркуса Флинта, не мог пройти мимо лесника, не опустив за его спиной какую-нибудь колкость или гадость. Хагриду на это было плевать с той же Астрономической — казалось, что он вообще не слышит ничего (возможно, чудесным образом он действительно ничего не слышал). А вот гриффиндорцы, едва заслышав подобное, тут же рвались в бой — чего, видимо, и добивались члены змеиного лагеря. Сама Ева до зимы успешно избегала прямого контакта с Хагридом. От него несколько раз приходили записки с приглашением к нему в хижину на чаепитие, но каждый раз рейвенкловка вежливо отказывалась, объясняя всё учебной занятостью. Иногда за завтраком, когда они пересекались взглядами, он добродушно улыбался ей, но на этом их пересечения и заканчивались. Теперь же ей придется самой идти ему навстречу и, для начала, нанести леснику визит. Поэтому в субботу двадцать первого декабря, когда официально начались каникулы в Хогвартсе, а все желающие утром были отправлены на поезде в Лондон, Ева, прогребая себе дорогу через снежные завалы, медленно двигалась к опушке Запретного леса, у которой и жил Хагрид. Было ощутимо холодно, ветер на открытых холмах норовил проморозить насквозь; не добавляла оптимизма и неизвестность дальнейшего. Перед визитом Ева тысячу раз продумала линию поведения и слова для разговоров и перебрала другую тысячу вариантов развития ситуации. Один раз мисс Поттер даже подумала о шантаже лесника, что потом ей долго припоминала совесть. Другим интересным вариантом была просьба о помощи у слизеринцев — эти-то точно могли дать мастер-класс по тонкому вызнаванию информации. Но тут требовались отношения хотя бы на уровне "вежливое знакомство" — в противном случае, подобная просьба была бы, мягко говоря, странной. Итог процесса был нерадостным, и Еве он жутко не нравился: она шла с ориентиром на вежливую и осторожную линию поведения, а информация... ну, авось и сориентируется по ситуации. А еще ей постоянно приходилось себе напоминать, что с первого раза у неё ничего не выйдет: Хагрид, конечно, был простоват и глуповат, но не полный дурак, и с первой же просьбы ничего ей не выдаст. "Вот бы где мне сейчас не помешала чистая удача", – мрачно подумала девочка, почти дойдя до хижины лесника. Хозяин точно был в доме — из печной трубы шел дым, а из самой хижины доносились голоса. Глубоко вздохнув, Ева трижды постучала в дубовую дверь и поплотнее запахнулась в меховой плащ. Голоса прервались, зато раздался собачий лай. "У него еще и собака есть?" – перед взглядом девочки мигом предстал образ этакого миниатюрного цербера, и она вздрогнула. – Назад, Клык, назад! – донесся зычный голос полувеликана. Дверь приоткрылась, и из-за неё показалась его лохматая голова. – О, Ева! А я тебя и не ждал! Заходи, заходи, не стой на морозе! – Доброго утра, Хагрид, – вежливо улыбнулась та, проходя в хижину. Хижина, несмотря на приличные внешние размеры, внутри оказалась небольшой и довольно тесной даже для миниатюрной девочки. В ней была только одна комната, служившая одновременно кухней, столовой и спальней. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. Ещё была какая-то пристройка сзади хижины, но дверь в нее была заперта. – Заходи, э-э-э... чувствуй себя как дома. Мы тут с Роном как раз пили чай, – не переставая улыбаться, Хагрид продвинулся к огню, снимая с него чайник. – Ты знакома с Роном? "Ох, дьявол". Видимо, те же мысли посетили и Уизли номер шесть — слишком быстро помрачнел гриффиндорец, увидев новую гостью. – Да, мы пересекались пару раз, – нейтрально ответила Ева, сев за стол с другой стороны от мальчика. Рон со своей стороны что-то невнятно пробормотал. Клык, оказавшийся волкодавом, попытался положить морду на ее коленки и хорошенько обдать их слюнями, но, почуяв жар от ладони девочки, тут же метнулся к Рону. – Я так рад, что ты ко мне заглянула! – поставив перед ней дымящуюся кружку, Хагрид и сам сел за стол, умиленно глядя на девочку. – Я ж тебя еще с сентября приглашал, а ты все не приходила! – укоряюще сказал он. – Прости, Хагрид, – Ева виновато улыбнулась, смущенно опустив взгляд в кружку, – но я же писала, что учеба сильно затягивает. Зелья, трансфигурация, заклинания... – Книги, – едко вставил Рон. – Не вижу ничего плохого в чтении, – мгновенно вскинулась рыжая. – Детишки, не ссорьтесь, – под взглядом полувеликана Рон буркнул что-то ещё, но все же затих. – Но теперь-то, когда у тебя каникулы, можно и поговорить, да! Кстати, как у тебя дела-то? Как тебе Хогвартс? "Убийственно, черт подери". – Замечательно, – Ева вновь улыбнулась, правда, несколько кривовато. – Тут так... волшебно. – Ну а то ж! – Хагрид гордо выпятил грудь. – Хогвартс — это тебе не абы что! Лучшая школа во всей Британии! Тем более, что тут сам профессор Дамблдор директором! Ева схватила кружку и сделала глоток обжигающего чая, лишь бы никто не заметил, как её перекосило от одной фамилии директора. – Да, он... своеобразен. И такой момент, что Хагрид мгновенно вывел разговор на Дамблдора, да ещё и произнес его имя с таким восторгом и преданностью, очень сильно насторожил рейвенкловку. Зашла речь о профессорах. По большей части, говорил Хагрид, вспоминая свои школьные года и сравнивая их с современностью, Еве оставалось только давать направление диалога (Рон больше отмалчивался, исподлобья взирая на девочку). Как оказалось, великан был лоялен почти ко всем учителям. Не без исключений, конечно. – Сивилла Трелони, прорицаниям учит на третьем году, – Хагрид шумно глотнул из своей чашки, больше похожей на приличное такое ведерко. – Ух, стрекоза! Каждый год ученикам прорицает смерть. Потом ходют все пришибленные, словно Грима увидали. – Это как-то... странно, – Ева и впрямь удивилась. – А ещё она мне летом напророчила, что у меня Клык захворает, и что половина урожая тыкв лопнет! – Хагрид явно разошелся. – Ну вот ничего, я ей потом и сказал, дескать, тыквы-то целехоньки! А она мне высокомерно так: "третье око видит туманно"! Третье око, ишь!.. – Но тогда почему Дамблдор держит её здесь? – Дамблдор говорит... – Хагрид хлебнул из чашки. – Э-эх! Так вот, профессор Дамблдор говорит, что она хороший человек, и что дело свое знает, пусть и с этими... как их... фокусами, в общем. Великий человек Дамблдор! "Похоже, тут все сильно запущено..." – А я не понимаю, почему он позволяет Снейпу вести зелья! – вдруг заявил Рон. – Он ненавидит гриффиндорцев, а своих змей выгораживает! – Не горячись, Рон, – добродушно сказал Хагрид. – Ерунда это все. Да и с чего бы профессору Снейпу вас ненавидеть? – За отсутствие мозгов, – ехидно заметила Ева, скрыв улыбку за кружкой. К несчастью, Рон её услышал. – Как ты можешь быть на его стороне? – громко возмутился он, чуть не расплескав свой чай. – Я не на его стороне, – невозмутимо ответила рейвенкловка. – Просто я говорю, что понимаю его. Когда у вас в Гриффиндоре только Грейнджер способна варить нормальные зелья, покуда у тебя всё время получается... нечто, а Лонгботтом вечно взрывает свои котлы... я могу только позавидовать его выдержке. – Как будто у тебя что-то выходит! – Представь себе — да, выходит. Потому что следовать четко прописанным инструкциям может даже ребенок. И вообще, ты видел промежуточный рейтинг по оценкам? - Ах ты... змея! "А вот сейчас немного обидно было". - Рон, ну как ты можешь? - Хагрид укоризненно взглянул на мальчика. - Ева же тебе помочь пытается! Упомянутая под тяжелым взглядом рыжего изобразила самую невинную из своих улыбок. Рон глухо зарычал. – Ты еще скажи, что Квирелл был хорошим учителем! – Не скажу, – Поттер сделала глоток чая, поскольку он наконец остыл. Чай оказался очень даже приятным на вкус, а травяные нотки в нём приятно щекотали нос, – потому что он действительно вел отвратительно. Я даже не знаю, как мы будем экзамены сдавать в конце года. – Но ведь у вас ведет профессор Дамблдор теперь? – озабоченно спросил Хагрид. – Вести-то ведет, – согласилась Поттер, – вот только время упущено. Нам, выходит, за второй семестр надо ещё и первый наверстать. Кстати, – Ева решилась на пробное закидывание удочки, – ты не знаешь, что с профессором Квиреллом? – Дык уехал он, – Хагрид почесал бороду. Помрачнел. – Профессор Дамблдор же сказал, что заболел он. – А чем? Просто ведь Дамблдор... прости, профессор Дамблдор сказал, что до конца года Квирелла не будет? – Не знаю, Ева, не знаю. Но скажу тебе, что Квирелл поступил правильно. Ещё не хватало, чтоб он вас перезаражал! "И вправду не знает", – подумала девочка, пару секунд внимательно понаблюдав за лицом полувеликана.***
Остаток дня и начало вечера прошли очень хорошо. Хагрид продолжал травить байки своих молодых лет, в числе которых были и истории про родителей Евы. Их девочка слушала с искренним интересом — даже от человека с такой предвзятостью было жутко интересно узнать о них хоть что-то. Хотя хулиганская натура Джеймса Поттера немного напрягала, но Ева была жутко горда, что ей передался от матери талант к зельям. И ещё было очень приятно узнать, что она очень похожа на Лили — это было из разряда чего-то по-детски святого, но от этого не менее важного. Когда уже стемнело, и Ева, освещая себе дорогу Люмосом, возвращалась в Хогвартс (хоть они и вышли одновременно, Уизли, пыхтя как "Хогвартс-экспресс", утопал к замку чуть ли не бегом), девочка задумалась. В целом, визит получился очень даже неплохим. Было бы откровенно глупо ожидать, что у неё сразу все получится, и Хагрид по первому вопросу выложит ей всё как на духу, поэтому установившиеся дружелюбные отношения Ева считала вполне значительным результатом. Суммируя это с её анализом лесника, все получалось более чем хорошо. Хагрид был дружелюбен, добр и прост. Вообще, такая смесь в любом другом случае вызвала бы у Евы напряженность и дискомфорт, ведь одно только дружелюбие может оказаться всего лишь смягчением внимания перед чем-то нехорошим... но каким-то неведомым образом полувеликан умудрялся вызывать в ней ответную и вполне себе настоящую приязнь — даже не возникало нужды притворяться. Правда, после этих мыслей в девочке проснулась совесть, заявившая, что друзей втемную не используют. Другим делом был мистер "номер Шесть". Раньше Поттер думала о мальчике только когда тот давал о себе знать в процессе очередного скандала, или когда вновь поднималась тема о влюбленности в него Гермионы, но сейчас мысли о нем сами лезли в голову. Хорошо хоть из разряда анализа, а не "ах, какой милашка!" С каждым новым их пересечением, Ева все больше недоумевала. Рональд был натурально гротескным: неведомым образом он умудрялся верить в стереотипы о хороших и плохих, считать, что его мнение важно и истинно верно, а любое инакомыслие — ересь, за которую в былые времена сжигали на кострах. Это выглядело настолько абсурдно, что было даже не смешно. "Ну допустим, что в стереотипы о хороших и плохих верит большинство гриффиндорцев, – Ева остановилась перевести дух и, продолжая держать Люмос, повернулась к Запретному лесу. Заметенный снегом и освещаемый лунным светом, он выглядел зачаровывающим. – И хаффлпафцев. И даже у нас есть такие. А слизеринцы даже не пытаются исправить этот стереотип — Джек всегда говорил, что им проще держаться особняком, сохраняя полную взаимоподдержку, а умом и внимательностью львята никогда не отличались. Максимализм можно списать на воспитание, но тут он какой-то слишком радикальный. Близнецы и Перси тоже не пойдут к слизеринцам с распростертыми объятьями, но первые не пересекают черту, пока слизеринцы не нарвутся, а Перси хватает ума понимать сложность ситуации". Никакого адекватного логического объяснения этому феномену у Евы не было. Разве что... "Это он просто таким уродился? – Ева хмыкнула и, бросив последний взгляд на волшебную картину вечерне-ночного леса, двинулась дальше. – Но как же должно было не повезти его родителям..." За холмом показались руины ледяной башни — одного из укреплений, что остались после последней схватки факультетов. Дети тогда оторвались по полной, даже зачарованные ледяные пушки прикатили... От внезапной догадки Ева резко остановилась. "Дети!" Ну правда ведь, не равнять же всех на неё саму? Это для неё учиться и читать было обычным делом, но остальные-то — не её копии! Вряд ли у них были такие условия в детстве, при которых нужно было или сдаться и просто плыть по течению, или брать ситуацию в свои руки и делать все для своего продвижения наверх! У них-то было семейное тепло, мир и любовь, а худший стресс — потеря любимого медвежонка! "А если посмотреть на семью номера Шесть... ну да, пять братьев, каждый из которых чем-то выделился. У номера Один награда лучшего ученика и старосты школы в Зале Наград, а номер Два был отличным квиддичистом; прибавить к этому образцового Перси и независимых близнецов... Наверняка шестой тоже хотел как-то стать популярным и известным". Мозаика постепенно складывалась в полную картину. "Тогда становится понятна его назойливость по отношению ко мне. Если бы он стал другом Девочки-которая-выжила, то это был бы неслабый подъем по социальной лестнице, – Ева скривилась. Она искренне презирала подобное лизоблюдство. – Но в этом пролёт. А еще номер Шесть до жути ленив и не любит учиться. Прибавляем максимализм, вспоминаем слова Гермионы... а еще Малфой, против которого его явно настраивали с малых лет и который при той же лености вполне успешен — и вот результат, – Ева вновь притормозила шаг, задумалась. – Даже не знаю, можно ли еще его перевоспитать, как любого другого ребенка, или уже все, финита". Да уж. Ленивый, глупый, с кучей предрассудков, неспособный к саморазвитию и оттого завидующий всем способным Рональд Уизли, который даже не допускает мысли, что можно не остальным пытаться подножку ставить, а самому начать лезть наверх. Чистый гротеск. Абсурдный до невероятного. И самое главное — совершенно настоящий; если Рон в какой-то момент окажется НАСТОЛЬКО искусным актером, в качестве признания его таланта Ева решила отдать ему все золото своего сейфа. С удивлением Поттер заметила, что ей даже немного жаль мальчика. Но все мысли о нем стерлись, едва девочка переступила ворота замка. Впереди было первое в её жизни нормальное Рождество.