***
Мадам Помфри выписала троицу утром, предварительно тщательно проверив и сотню раз усомнившись в необходимости немедленной выписки, и все вернулось на круги своя. Повседневная учебная рутина, шепотки за спиной и настойчивые взгляды, пары и домашние задания, шумный дурак Уизли и ещё больше замкнувшийся в себе Лонгботтом, вышедший через день после них — всё было как и прежде. Только теперь по вторникам после третьей пары они всем скопом вываливались на квиддичный стадион и продолжали учиться полетам. Точнее, все, кроме Невилла: после того, что он отчебучил на первом занятии, мадам Трюк не подпускала гриффиндорца к метлам и на дистанцию пушечного выстрела, поэтому мальчик коротал время тренировок на трибунах, тоскливо взирая на своих однокашников. Ева же продолжала удивлять всех — и, в первую очередь, саму себя — взявшимися из ниоткуда почти что профессиональными навыками полетов на метле. Пока остальные, следуя указаниям мадам Трюк, неспешно летали у самой земли, в лучшем случае осмеливаясь выполнить резкий разворот на месте, мисс Поттер на полной скорости нарезала круги по стадиону и иногда даже решалась на какой-нибудь собственный трюк, вроде кругового разворота вокруг своей оси на полном ходу или сальто. Ко второму занятию Кэти надоело смотреть на то, как выделывается подруга — и то, как ей спускает это с рук мадам Трюк — и девочка в один момент устроила с ней самые настоящие гонки на метлах. Крики мадам Трюк, наверное, было слышно и в Запретном лесу. Но даже тридцать снятых баллов, по десять с каждой гонщицы (Чжоу в какой-то момент тоже не выдержала и бросилась вслед за подругами), стоили этого ощущения абсолютной свободы — с этим, широко улыбаясь, согласилась вся троица. После занятия Ева навострила лыжи в библиотеку, за ней следом увязались и Чжоу с Кэти. И пока девочки раскладывали на одном из столов книги и пергаменты с перьями, Ева о чем-то справлялась у библиотекарши, суровой мадам Пинс. И вскоре рыжая девочка бухнула на стол увесистый том, заставив подскочить на нем все остальное. – Ты не могла бы... – начала было Кэти. – Не могла бы, – невинно улыбаясь, ответила Ева. – Он тяжелый. – "Трактаты о магии и ее основах, сборник", – прочитала вслух Чжоу. – Зачем это тебе? Ева села за стол, отложив на соседний стул рюкзак, и раскрыла книгу на содержании. На вид она была очень старой, хотя и не угрожала рассыпаться от малейшего дуновения ветра — похоже, мадам Пинс отлично справлялась со своими обязанностями. – Помните, как мы ловили Лонгботтома? – красноречивое "хм" от Кэти было лучшим ответом. – Я тогда захватила его "Вингардиум Левиосой". Девочки переглянулись. – Ну да. И?.. – И дело в том, что я совершенно точно помню, что выполнила заклинание неверно, – встретив два непонимающих взгляда напротив, Ева, закрыв глаза, потерла переносицу под очками. – Ну, смотрите: для правильного выполнения заклинания используется правило трёх "Ч", так? Нужны четкий взмах, четкое произношение и четкое представление того, что ты хочешь вызвать, – девочки кивнули. – И все это должно быть идеально правильным — так говорил профессор Флитвик на первых уроках теории магии, и так было написано в учебнике по ней. – А теперь вопрос: каковы шансы, что заклинание, которое не произнесли, а прорычали, и сопроводили не таким взмахом, – Ева продемонстрировала пальцем правильный взмах для заклинания, – а взмахом из-за плеча, – девочка показала движение, больше похожее на закидывание удочки, – будет выполнено правильно? Точнее, вообще выполнено? Кэти и Чжоу переглянулись. Ответа у них явно не нашлось. – Вот и я думала, что нулевые, – Ева перелистнула пару страниц тома, вглядываясь в узкие, плотно прижатые друг к другу рукописные строчки. – Но при всем этом, заклинание сработало идеально. И это значит, что либо Лонгботтому чертовски повезло... – ... либо что учителя и книги говорят нам неправду, – закончила за подругу Чжоу, явно разделившая любопытство по вопросу с подругой. Некоторое время сидели в молчании. Белл и Чанг писали домашнее задание по трансфигурации, коим было эссе на тему базовых преобразований минимум три фута длиной; Поттер же продолжала листать том в поисках ответа на свой вопрос. Но всё было не то: трактаты, по большей части были сплошной "водой", пространными размышлениями или просто набором всяческих теорий, одна страннее другой. К тому же, текст с момента его написания, похоже, никто не адаптировал, и взгляд Евы частенько останавливался на очередном непонятном выражении или термине. Единственным полезным знанием, которое почерпнула из книги Ева, оказался текст о предрасположенности волшебников к разным видам магии, часть заметок из которого девочка выписала на отдельный лист пергамента. – Пусто, – сдалась через час Ева, захлопнув книгу (и заработав за это рассерженный взгляд мадам Пинс) и облокотившись о стол. – Ничего не понимаю. Книга по основам магии, целый сборник — а ощущение, словно прочитала один из дешевых романов тетушки. – Может, попробуешь поискать где-нибудь ещё? – оторвалась от своего пергамента Чжоу. – Это ведь не единственная книга по основам волшебства? – Нет, не единственная. Только мне не улыбается перспектива перекопать всю библиотеку и не найти ровным счетом ничего. – А я-то думала, что это я здесь неусидчивая, – хмыкнула в свой пергамент Кэти. – Так и есть, – невозмутимо ответила Ева. – Но никто не идеален, – Белл весело хмыкнула, принимая ответ. – И вообще, я вроде не похожа на Грейнджер. Ева потерла лоб, закрыв глаза, и вздохнула. – Ладно. Может, профессор Флитвик поможет... – Звучит как хорошая идея, – кивнула Чжоу, возвращаясь к своему эссе. "Вот только если я буду дергать профессора по каждой мелочи, то он меня точно проклянет", – мрачно подумала Поттер, доставая свои письменные принадлежности и начиная свое домашнее задание по зельям. Эссе по трансфигурации, которым занимались её подруги, она уже успела закончить. Но, похоже, нормально позаниматься им было пока что не суждено. Из коридора донеслись громкие голоса (Ева тут же опознала в крикуне Уизли-шесть, а в его криках — выражение праведного возмущения), и через минуту в библиотеку влетела покрасневшая и готовая расплакаться Грейнджер, провожаемая от входа недовольным взглядом мадам Пинс. Девочка упала за один из столов, не глядя раскрыла учебник по зельеварению (к тому же, в перевернутом виде и едва не разорвав его резкими движениями) и скрыла лицо за ним. О слезах и ее настроении теперь можно было догадаться только по вздрагивающим плечам. – И что на этот раз? – шепотом поинтересовалась Кэти. – Она на уроке полетов что-то объясняла Уизли, – так же шепотом пояснила Чжоу. – Кажется, что-то о неправильной посадке на метлу. – А, ну тогда всё понятно, – скривилась Ева. Если кто-то пытался надоумить младшего из рыжих на что-то из разряда учёбы, то можно было сразу ожидать как минимум недовольство. Это если Рональд был в обычном состоянии. Если же это пытались сделать Перси Уизли (староста Гриффиндора, видимо, считал младшего из братьев своей зоной ответственности) или Гермиона Грейнджер, и если они попадали на момент, когда рыжий недоумок пребывал в благом настроении — гарантированно обещался громогласный концерт на тему "свободу попугаям!" Что, судя по всему, сейчас и произошло. – Странно: вроде бы Грейнджер умная, а все равно на одни и те же грабли наступает. – Это называется не "умная", – заметила Кэти, подчеркнуто уставившись в свое эссе, – а "заучка". – То, что она зубрилка, я и так знаю. – Не, я не о том, – Кэти покачала головой. – Ну, точнее, не совсем о том. Просто я до Хогвартса знала одну девушку — прямо как Грейнджер. Начитанная, умная, школу закончила с отличием — но совершенно невыносимая, потому что всё время лезла ко всем со своими знаниями и советами, как делать правильно. Не просто как бы "давай помогу", а именно "надо не так, а вот так!" – девочка неопределенно дернула уголком рта. – Насколько я знаю, так и застряла в пригородной библиотеке в компании тамошней стервозной заведующей. Кэти покосилась на замеревшую Гермиону. – Впрочем, Грейнджер хотя бы не такая высокомерная. Но будет и дальше просто зубрить всё подряд, и... Что? – осеклась она, заметив взгляд Поттер. Ева смотрела на подругу как на нечто диковинное и жутко интересное, подперев щеку кулаком. – Теперь точно не имею вопросов, почему Шляпа не отправила тебя на Гриффиндор, – ответила она через пару секунд. Чжоу тихонько хихикнула. – Так, где здесь учебники по проклятьям? – Кэти демонстративно заозиралась. – Вот как узнаю какое-нибудь хорошее заклятие — сразу заколдую! – Вам бы теперь живыми остаться до конца года, а? – не удержалась от ехидства Чжоу. Чтобы не засмеяться на всю библиотеку, троице пришлось закусить костяшки пальцев.***
Шанс поинтересоваться по накопившимся вопросам у профессора Флитвика Еве представился в четверг, после второй пары, на которую попали Заклинания. – Профессор Флитвик, можно спросить? – О, разумеется, мисс Поттер! – живо отреагировал декан, спрыгивая со стопки-постамента и палочкой поднимая другую стопку — пергаменты с домашними заданиями их курса. – Кстати, хочу вас поздравить — ваши успехи на моих занятиях просто потрясающи! И другие преподаватели высоко оценивают ваши результаты! Вы уделяете время внеурочной практике, не так ли? – Спасибо, профессор, – смутилась девочка. Ей все еще было непривычно, что кто-то вообще может похвалить её — пусть даже и за дело. – Да, я... кхм, много тренировалась. – Это очень похвально! – профессор не переставал улыбаться. – Жаль, не все мои студенты понимают, что магия постигается именно через упорный труд, а не на одном голом желании... впрочем, прошу прощения, я отвлёкся. О чём вы хотели поговорить, мисс Поттер? Ева замялась, не зная, как начать. Ей впервые — действительно впервые — пришлось просить у кого-то о помощи. И это выбивало из колеи. – Профессор, понимаете... – Ева опустила взгляд в пол. – У меня... кхм... проблемы с деньгами, вот. И я хотела спросить, не найдется ли у вас какой-нибудь... работы? Ну, помочь с чем-то, или... Вопреки всем ее идиотским и беспочвенным — но при этом невероятно устойчивым — страхам, профессор не засмеялся и не послал ее куда подальше. Флитвик в одно мгновение стал серьезным... на взгляд Евы, даже слишком серьёзным. Профессор снял очки и достал платок из кармана своего фрака. – "Гринготтс" отказали вам в доступе к вашему семейному сейфу, не так ли? – негромко произнес он, аккуратно протирая стекла. Еве только и оставалось, что кивнуть. – И я так понимаю, что у вас нет ни контакта с вашим семейным поверенным, ни ключа от сейфа? Глаза Евы расширились. И девочка бы так и села там же, где стояла, если бы на пол падать было не больно. Флитвик знал. Он не мог не знать — слишком проницательный и понимающий взгляд у него был. – Откуда вы?.. – Думаю, для вас не секрет, что я — полукровка. И я говорю не в контексте предрассудков, – Флитвик усмехнулся. – Это даёт определенные... хм-хм, преимущества. Но я могу вас успокоить — до этого момента я НЕ знал о ваших проблемах. Для меня это такая же неожиданность, как и для вас, полагаю. Дедукция, мисс Поттер. Ничего сложного. Молчание, установившееся в классе, нарушалось лишь гомоном студентов где-то в коридоре. – Могу также добавить, что я совершенно не удивлен случившимся с вами, – Флитвик нацепил очки обратно на нос. – Ваш поверенный — не плохой человек, но... – профессор задумался, – но зачастую за чем-то большим упускает мелкие детали. – С учетом того, как сильна моя популярность, – Ева поморщилась, – сомневаюсь, что он мог упустить хоть что-то, касающееся меня. – Возможно вы правы. К сожалению, здесь я уже ничем не могу помочь — обычно я стараюсь дистанцироваться от всей этой политической чепухи, – теперь поморщился Флитвик. – Вы знаете, она жутко утомляет, отнимает много времени и сил, а результат всегда один. – Какой? – с интересом спросила Ева. – Вы знаете, что такое водяная мельница, мисс Поттер? – рейвенкловка кивнула. – Политика — это та же самая водяная мельница. Она непрерывно вращается, и кто-то рано или поздно оказывается наверху, а его оппозиция уходит под воду, покуда нейтральные силы балансируют по ее бокам меж водой и небом. Потом наоборот. Но суть всегда остаётся неизменной — это замкнутая среда. Круг, если угодно. Те, кто уходят под воду, рано или поздно всегда выныривают и оказываются наверху, чтобы потом вновь быть низвергнутыми. Честно говоря, я знаю массу куда более интересных и приятных способов потратить свое время. – Я бы сказала, что эта водяная мельница не на реке расположена, а в вонючем болоте, – мрачно произнесла Ева. Флитвик рассмеялся. – Знаете, а я соглашусь с вами! Только тсс! – профессор подмигнул девочке. – Никому об этом ни слова. – Нема как рыба, профессор! – улыбнулась Поттер. – Впрочем, мы отвлеклись. Что до вашего вопроса, мисс Поттер, – Флитвик чуть нахмурился, что-то вспоминая. – К сожалению, сейчас мне помощь не требуется. Возможно, только к Рождеству, когда начнется подготовка к празднику. Однако мистер Филч в данный момент занят подготовкой замка к зиме, и ему бы очень не помешала чья-то помощь. После недавних взысканий профессора МакГонагалл количество учеников с новыми дисциплинарными взысканиями очень резко сократилось. Хм... я даже не слышал об проделках мистеров Уизли в последние две недели. – А в чём именно требуется помочь мистеру Филчу? – осторожно поинтересовалась Ева. О школьном завхозе слухов ходило столько же, сколько о Снейпе, и ещё было непонятно, у кого они мрачнее и жутче. К счастью, Еве ещё ни разу не пришлось столкнуться с ним лично — только с его кошкой, миссис Норрис, которая, по тем же слухам, была буквально вездесущей, и которой чуть ли не все ученики Хогвартса мечтали дать хотя бы пинка. – Думаю, у него вы и спросите об этом. Но могу заверить, что ничего опасного для вас он поручить вам не сможет. Что до платы... скажем, один галлеон в час? По два часа на один вечер, полагаю, вполне приемлемо. – Один галлеон?.. – округлила глаза Ева, быстро сообразившая, что деньги ей определенно платить будет не Филч, а декан — причем, скорее всего, из своего кармана. И какие деньги! Пять фунтов в час! – Вы не согласны? – деланно удивился Флитвик. – Ну что же... тогда два галлеона в час? – Профессор! Флитвик только добродушно рассмеялся.***
И всё же, несмотря на первичное недовольство, радость Евы после разговора с деканом Рейвенкло продержалась до самого вечера. У неё наконец-то появятся собственные деньги! Можно будет наконец купить себе нормальной одежды, и ещё несколько нужных книг, и... "А ещё надо было спросить у него насчет заклинаний", – девочка хлопнула себя ладонью по лбу, коря себя за поспешность. Так получилось, что из-за разговора с профессором она совершенно забыла о втором своем вопросе, и вспомнила о нём только когда закончился обед. А дальше была пара, а дальше нужно было сделать домашнее задание — ведь сегодня Хэллоуин, а значит, чёрта с два вечером выйдет хоть что-то дельное даже сообразить. Поэтому не было ничего удивительного в том, что мисс Поттер слишком засиделась в библиотеке, сначала выписывая заметки для работы по астрономии, а потом и вовсе зачитавшись книгой по зельям-стимуляторам — штучкам очень полезным, хотя и не без последствий. Опомнилась она только когда мадам Пинс лично подошла к ней и сообщила, что закрывает библиотеку; мадам библиотекарь, впрочем, пообещала придержать книгу до следующего её визита. Но в Большой зал Ева не спешила. Она неспешно шла по коридорам замка, наслаждаясь почти абсолютной тишиной, нарушаемой только шепотом портретов и шелестом горящих факелов, и вечерним полумраком в открытых частях переходов... правда, наслаждение буквально сдуло, когда на девочку налетел порыв холодного осеннего ветра, вынудив Еву поплотнее закутаться в мантию. На третьем этаже Ева замерла, неожиданно услышав невнятные приглушенные звуки. Было очень похоже на плач... Постояв на месте и покрутив головой, девочка обнаружила источник: звуки доносились из-за двери одного из женских туалетов. Причём этот был как раз закрыт на ремонт. Ева осторожно вошла внутрь, стараясь быть бесшумной... и едва не выдала саму себя тихим чертыханьем, когда поняла, кто именно плачет в одной из старых туалетных кабинок. Насколько хватало памяти, сегодня Уизли-шесть ещё не организовывал очередное шоу имени себя любимого — или, по крайней мере, Ева не помнила такового. "Хотя, эти концерты происходят так часто, что я уже почти не обращаю на них внимания", – рейвенкловка только и могла, что покачать головой, приближаясь к нужной кабинке. – Грейнджер? Всхлипывания за дверцой попытались заглушить. Неудачно. – Грейнджер, я знаю, что это ты, и что ты там. Вылезай оттуда, – Ева прислонилась спиной к соседней кабинке, скрестив руки на груди и уставившись в потолок. – Здесь все свои. В этот раз всхлипы почти полностью затихли. Но звуков движения по прежнему не было — вместо них была какая-то настороженная тишина. – И я знаю что ты вся заплаканная и красная. И выглядишь ужасно. Обещаю, что не буду говорить что-то обидное про это и смеяться. Тишина. "Ох, да что я здесь делаю?" – задала сама себе вопрос Ева. Правда, и тот был скорее риторическим — сколь бы Ева не старалась сводить контакты с остальными к минимуму, не считая подруг и товарищей по Рейвенкло, совесть ей бы все равно не позволила пройти мимо кого-то, кто нуждался в помощи. А Грейнджер в помощи определенно нуждалась. Хотя перспективы сходить на ужин в Большой зал или почитать одну из книг, что лежали в её спрятанном под мантией рюкзаке, были, как минимум, не менее привлекательными. – Гре-ейнджер, – протянула Ева, показывая голосом, что терпение у нее не безграничное. – Я не кретин Уизли, и обижать тебя не буду, даю слово. Но если ТЫ будешь продолжать в том же духе, то я могу приступить к куда более кардинальным мерам, нежели убеждения. Но в туалете по прежнему было тихо. – Ладно, как хочешь. Тогда выбирать тебе: я иду за профессором МакГонагалл, или открываю дверь самолично? За дверцой наконец обозначилось движение, и через полминуты гриффиндорка медленно покинула кабинку. И вид у нее действительно был так себе: заплаканная, раскрасневшаяся, поникшая, волосы растрепаны сильнее обычного и почти полностью скрывают лицо. Девочка словно пыталась сделаться незаметной от незваного свидетеля, а то и вовсе исчезнуть. – Что случилось на этот раз? – вздохнула Ева, вытаскивая платок из внутреннего кармана мантии и протягивая его девочке — платок Гермионы, который та сжимала в своих подрагивающих пальцах, был весь скомканный и мокрый. Та, немного помедлив, приняла его и попыталась хоть как-то привести личико в норму. – И перестань наконец пытаться сжаться в... не знаю, мячик например. Я же сказала, что обижать тебя не буду. Лучше умойся. – Рон, – наконец смогла говорить Гермиона, оторвавшись от раковины после умывания, но всё ещё не решаясь поднять взгляд от пола. – Он... он сказал, ч-что я... что я — настоящий кошмар, – кажется, она вновь приготовилась заплакать. – И ч-что со мной н-никто не хочет дружить, п-потому что я — заучка... Ева поджала губы и отвела взгляд в сторону. Ну и что ей теперь сказать? В конце концов, чего таить — Поттер и сама считала Грейнджер зубрилкой; не врать же ей в лицо?. К счастью, долго думать не пришлось. – Грейнджер, проясни мне одну вещь, – вкрадчиво произнесла Поттер. – Ты что, влюбилась в Уизли? Сработало: девочка мгновенно вспыхнула и подняла возмущенный взгляд на рыжую — которая, в свою очередь, чуть криво улыбнулась и подняла бровь в немом вопросе. – Я не... – от возмущения Гермиона даже не сразу нашлась с ответом, зато мгновенно забыла о заикании и слезах. – Я не влюбилась в него! – Тогда почему ты, такая умная и правильная, позволяешь себе раскисать от далеко не умных слов какого-то придурка? "В точку", – поняла Ева: Грейнджер от вопроса зависла, прямо как компьютер Дадли, когда тот пинал его ногой. И, судя по взгляду гриффиндорки, мыслительный процесс шёл в её голове очень тяжелый. – Я... я не знаю... Ева тяжело вздохнула, потерев переносицу под очками. Руки, всё ещё скрещенные на груди, уже начинали затекать. – Ну а мне приходит в голову только один вариант — ты в него... того, – рыжая неопределенно поводила ладонью. – Ну ты поняла. Могу ещё предположить, что ты таким образом пытаешься вернуть ему некий долг, но, вроде бы, ты не такой человек, чтоб кому-то что-то задолжать... и, честно говоря, я даже представить себе подобное не могу — чтоб ты была должна хоть что-то Уизли. Вновь в туалете воцарилось молчание. Хотя в один момент Еве показалось, что она отдаленно слышала нечто похожее на громкий стук. – Я... я не влюбилась в него, – повторила Гермиона, в этот раз тверже. – Я просто хочу, чтобы мы перестали из-за него терять баллы. – И всё? – искренне удивилась Поттер. – То есть ты упорно продолжаешь биться лбом о стену только из-за каких-то баллов? – Легко тебе говорить — "каких-то", – пробурчала Грейнджер. – Тебе всё легко дается, с тебя баллы никто и не снимает... – Ну да, конечно. Никто не снимал с Рейвенкло тридцать баллов, точнее, с некой очень популярной в Хогвартсе рейвенкловки за её скоростные полеты по стадиону. И уж точно никто из профессоров не начислял за эти два месяца какие-либо баллы одной энергичной гриффиндорке-первокурснице за её ответы на уроках и успехи в практике. Всё так и было. Ага, точно. Сработало вновь: у девочки обозначился намёк на улыбку. – Ну вот, уже лучше, – похвалила ее Ева, постаравшись мягко улыбнуться в ответ. Кажется, даже получилось. – Что до Уизли — забей на него. – Но если я... – Если ты перестанешь тратить на него свое время — ничего страшного с Гриффиндором, ним или тобой лично не случится, – раздражение все-таки просочилось в голос Евы. – У этого идиота есть собственный старший брат, который, к тому же, староста факультета. И ты далеко не единственная, кто зарабатывает баллы для Гриффиндора, и уж точно не единственная, не говоря и об Уизли, кто их теряет — так что теперь, будешь к каждому приставать? Его братья-близнецы, как я слышала, вообще не учатся, но я не видела, чтобы ты к ним подходила с наставлениями. И вновь Грейнджер крепко задумалась. В комиксах Дадли Ева однажды вычитала такую фразу: "герой буквально слышал, как от натуги скрипели мозги собеседника". Почему-то фраза сейчас казалась очень подходящей к ситуации. И вновь до ушей Евы донесся громкий стук, в этот раз больше похожий на "бум". И, кажется, был ещё какой-то железный лязг. Ева нахмуренно посмотрела в сторону двери: неужели Пивз решил отмочить что-то особенно громкое? – Грейнджер, ты прости, что я такая упрямая, но мне все же кажется, что ты втюрилась в рыжего придурка, – гриффиндорка хотела было вновь возмутиться, но осеклась, увидев скептический взгляд Поттер. – Слишком долго думаешь. Я тебя не призываю немедленно разлюбить его — в конце концов, в чужое и личное я стараюсь не лезть, — но сейчас ты хотя бы пойми, что обижаться на слова идиота — глупо. Он просто скажет "умная" — и это уже будет от него оскорблением. И постарайся понять, что он не хочет учиться. НЕ ХОЧЕТ, понимаешь? То, что ты так настойчиво к нему лезешь, дело не исправит, здесь нужна ваша МакГонагалл. Или сразу Дамблдор. И вновь Грейнджер замолчала в глубокой задумчивости. Стук прозвучал в третий раз, дополнившись теперь отчетливым металлическим лязгом; Ева обеспокоенно посмотрела в сторону источника, стараясь понять: а что это такое? – Ты... ты права, – наконец произнесла Гермиона, и Ева не удержала облегченного вздоха. – По крайней мере, ты не безнадежна, – коротко улыбнулась рыжая. Несмело улыбнулась в ответ и гриффиндорка. – Пойдем — праздник в Большом зале ещё не должен был кончиться. Покинув туалет, Грейнджер как-то сама выпрямилась и расправила плечи, возвращая себе привычный уверенный и невозмутимый вид, и о нескольких часах в туалете напоминали только ещё чуть красные лицо и глаза. Но беспокойство в гриффиндорке не ушло до конца. – Ева... – упомянутая вопросительно посмотрела на Гермиону. – А если меня и остальные... ну, тоже не любят? Твоя подруга тогда тоже сказала, что я — заучка... даже сравнивала меня с какой-то библиотекаршей. "Надо на будущее научить Кэти хотя бы основам конспирации", – подумала Ева, не изменившись в лице. – Значит, забей и на них, – Поттер пожала плечами, мол, ничего особенного. – В смысле, тебе бы и правда не помешало немного поработать над собой и стать менее... эмм... не такой настойчивой зубрилой, – Ева извиняюще улыбнулась, но Гермиона, кажется, не обратила на характеристику внимания. – Но, в конце концов, ты в Гриффиндоре... и я почему-то уверена, что мальчики у вас не говорят ни о чем, кроме квиддича, а твои соседки сутки напролет сплетничают и обсуждают всякую ерунду. Неудивительно, что тебе не нашлось там места, – Гермиона обратила полный изумления взгляд на Еву — видимо, поняла последняя, попала точно в цель с описанием ее одногруппников. – Логика, Грейнджер. И дедукция. Ничего сложного. – И что мне делать? – Общайся со старшими, у них-то обычно у всех мозги уже на месте. К тому же, они всегда могут тебе помочь и поделиться опытом, что куда полезнее и ценнее, нежели торчать вечерами в обществе обалдуев, теряя последние крохи ума. Вообще, с твоими мозгами, тебе надо было идти к нам, в Рейвенкло — у нас таких проблем нет. – Шляпа предлагала мне Рейвенкло на распределении, – опечалилась Гермиона. – Но в поезде столько говорили, что Гриффиндор — лучший факультет, что там учатся храбрые и... – ... и ты решила, что ты не трусиха, а значит, обязательно Гриффиндор, – мрачно закончила за нее Ева. – А потом было ошеломление от увиденного замка — не смотри на меня так, я тоже человек — потом были призраки, а потом, перед самым распределением, от волнения даже шаг сделать-то трудно, не говоря о логическом мышлении, – рейвенкловка вздохнула. – Напоминает рекламу по телевизору. В смысле, там тоже активно навязываются, не давая и секунды на размышления: "купи, купи, купи!" Ну, сделанного не воротишь — я не слышала ни об одном случае смены студентом факультета после распределения. И не читала тоже — по крайней мере, в "Истории Хогвартса" о таком не упоминалось. – Ты тоже читала "Историю Хогвартса"? – удивленно-радостно спросила Гермиона. – Грейнджер, – вкрадчиво заметила Ева — что поделать, не удержалась. – Я в Рейвенкло. И я не идиот-Уизли. И более того, мне в Хогвартсе учиться ещё семь лет. Должна же я знать о месте, в котором живу и учусь! Это так же, как с обычаями магического мира: при всей моей знаменитости, я в этом мире — гость, я пришла из мира магг... тьфу, неволшебников, и любое мое неосторожное слово или действие завтра мне может сильно аукнуться! Ты же не приходишь в гости в чужой дом, тем более к иностранцам, не изучив их обычаи? - Я никогда не встречалась с иностранцами... – Суть, Грейнджер, смотри в суть, – Ева остановилась и вперила в Гермиону ожидающий взгляд. Та тоже остановилась, уставившись в пол. – Я поняла! – неожиданно воскликнула она, отчего Ева чуть не подпрыгнула. – Волшебники и неволшебники — как две семьи из разных частей мира, и для хороших отношений нужно уважать чужие правила и нормы! Но... неужели так сильны различия? Мы же в одной стране живем... – И при всем этом волшебники даже не знают, что человек вот уже почти тридцать лет назад впервые совершил полет в космическом пространстве вокруг Земли, а двадцать лет назад высадился на Луну, – Ева ещё раз вздохнула, в этот раз печально. – И что у неволшебников есть ядерные бомбы, способные в одночасье превратить всю нашу планету в одно большое кладбище, а огнестрельное оружие убивает быстрее, нежели заклинания. Знаешь, я хоть и росла... ну, не слишком-то счастливо, где-то в глубине все равно ожидала, что волшебный мир будет этакой сказкой. Ева испустила мрачный вздох. – А в итоге оказалось, что деньги и здесь решают всё... или почти все. И что в волшебном мире всё ещё царствует средневековая аристократия, у которой считается нормальным судить человека по крови и предкам. Знаешь... не та сказка, в которую мечтаешь попасть. – Но ты выглядишь такой спокойной, уверенной... – Ну, не опускать же руки? – Ева пожала плечами. Девочки постояли еще немного, и Поттер уже была готова пойти дальше... ... как неожиданно она обнаружила себя в крепких объятиях, а на своем плече почувствовала подбородок Грейнджер. – Спасибо тебе, Ева, – прошептала гриффиндорка. – За... за всё. Ты мне очень помогла. Ева, чуть помедлив, неловко обняла Гермиону в ответ. И она очень надеялась, что это получилось не так глупо, как она это ощущала. – Ладно... кхм, – когда объятья разжались, Ева отвернулась, пытаясь скрыть неловкость и буквально ощущая, как ее лицо заливается краской. – Идём на праздник. "Чрезвычайно странный день, – они прошли ещё один открытый коридор, и Ева всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке. – В первый раз пришлось просить о помощи, в первый же раз меня похвалили, и в первый же раз... обняли, – Ева тряхнула головой, но изумление крепко закрепилось в эмоциональном фоне. – И не кто-нибудь, а гриффиндорская зубрила. Которая, впрочем, оказалась совсем не безнадежной..." Такими темпами, возможно, она, даже будучи Евой Поттер, когда-нибудь станет нормальным человеком... Неожиданно Ева замерла на месте, отчего Гермиона едва не налетела на неё со спины. "Это я-то? – Ева тихо засмеялась, покачав головой и закрыв глаза. – Да никогда в жизни". – Ева?.. – осторожно позвала Гермиона. – М? А, всё нормально, – рыжая не прекращала улыбаться, но улыбка эта была вполне дружелюбной. – Просто... ммм, просто вспомнила один очень весёлый момент. И тут "бум" с лязгом прозвучали совсем близко. Девочки синхронно вздрогнули, Ева даже рефлекторно выхватила палочку из кармана. – Ч-что это? – шепотом спросила Гермиона, замерев за плечом Евы. – Не знаю, – рыжая настороженно смотрела вперед, но ни в коридоре, ни со стороны лестниц ничего не было. Только тот же металлический лязг. – Наверное... о господи... И невероятная вонь. Настолько сильная, что у девочек аж глаза заслезились. – Фууу... – Гермиона прижала к носу платок, но это помогло слабо. – Что это? – "Не знаю" ещё раз, – ответила Ева, зажимая нос воротником мантии и напряженно смотря на лестничный проход. И только сейчас она поняла, что вот уже минуту чувствует мелкую вибрацию пола. – Слушай, давай-ка... Бум. Бум. Бум. Лязг. Договорить она не успела — из-за угла медленным шагом вышло... нечто. Нечто огромное, до потолка высотой, и толстое, закованное в огромные тусклые тёмно-серые доспехи, при ходьбе громко звенящие, и с невероятно маленькой головой для таких размеров тела. Голову скрывал шлем, который венчали три длинных фиолетовых перышка — видимо, создатель доспехов был не без чувства юмора. И это нечто волочило за собой гигантскую палицу, испещренную огромными ржавыми прутьями. – Это... тролль? – Гермиона от удивления открыла рот, даже забыв о вони. – Но откуда он здесь... – Грейнджер, – девочка осеклась, посмотрев в спину Поттер. – Спрячься обратно в туалете. Я отвлеку его, и когда мы пройдем мимо — быстро дуй в Большой зал и предупреди профессоров. У Евы почему-то не было абсолютно никаких сомнений в том, что тролль, увидев их, не станет проявлять дружелюбия и уж точно не устроит им сопровождение до Большого зала по-джентльменски. Хотя тролль в черном костюме смотрелся бы убойно. Не менее убойно, чем его запах, это уж точно. – Ни за что! – горячо зашептала гриффиндорка, с опаской косясь на чудовище, которое наконец заметило их и сейчас неподвижно рассматривало, склонив голову набок. – Я не брошу тебя тут! – Грейнджер, – Ева даже не пыталась подавить злость в голосе, неотрывно смотря на тролля и медленно шагая назад. – Если ты предупредишь учителей — здесь будет только один труп. Если ты останешься — два трупа будет только здесь, а для ещё половины школы Хогвартс станет кладбищем. – Но... – Давай, ну! – крикнула Поттер, на секунду повернувшись к упрямой гриффиндорке. И это стало сигналом для чудовища: тролль, громко взревев, устремился вперед по коридору, замахиваясь палицей. – Дьявол... Депульсо! Дубину отшвырнуло заклинанием в стену, расшибив кладку в мелкое крошево, но тролль не выпустил оружия из рук. Более того, Ева заметила, что оно было приковано к хозяину толстой железной цепью. – Мать твою, Грейнджер, какого... чёрта ты еще здесь?! – рявкнула Ева, краем глаза отметив неподвижную, словно статуя, гриффиндорку, от ужаса открывшую рот. – Спрячься! До неё наконец дошел смысл слов рыжей девочки, и Гермиона что было сил рванула обратно в туалет. – Теперь главное, чтобы ты ее не заметил, – прошипела Ева, лихорадочно вспоминая свой арсенал заклинаний и все, что она читала о троллях. И в обоих случаях все было очень-очень-очень плохо. – Эй ты, куча дерьма! Я здесь! Инсендио! Огненная вспышка отразилась от доспехов чудища, лишь слегка оттолкнув его и только сильнее разозлив. Тролль вновь замахнулся, и Ева ушла от удара перекатом... почти ушла: удар по полу вышел оглушительным, а ржавые прутья зацепили и разорвали девочке мантию. – Ах ты ж... сволочь, – прошипела Поттер, освобождаясь от бесполезной ткани и оставаясь в одной белой рубашке да рюкзаке на ремне через грудь. – Я за эту мантию десять сиклей отвалила! Десять сиклей, слышишь ты, тварь?! Депульсо! Мощный отталкивающий импульс подсек чудовище, и оно с оглушающим ревом и не менее оглушающим звоном доспехов рухнуло оземь... и тут же размахнулось оружием прямо с земли, попытавшись превратить девочку в кровавый фарш на стене. Ева вновь ушла перекатом назад, чудом не зацепив рюкзаком один из прутьев. – Чёрт, чёрт, чёрт, – девочка пыталась вспомнить хоть одно действительно эффективное заклинание, но тщетно. Что, запустить в него искрами? Пожалуйста, что желаете: красные или зеленые? Ох, судя по вашему реву, вы не любитель фейерверков. Сэр, только без рук — вы их не мыли, да и дубины вашей более чем достаточно! Проклятие озноба и насморка? А, вас шлем оберегает от выстрелов в голову... досадно. Запирающие, отпирающие чары, но на нем нечего закрывать или открывать... ух, ну разве что пасть — вонь стала еще нестерпимее. Еще раз отталкивающим? Долго так не выйдет... "Тролли обладают невероятно устойчивой к заклинаниям шкурой", – наконец вспомнила Ева, замерев на месте и встряхнув руками в досаде. – Ох, да ладно, серьезно?.. Невероятно устойчивая к заклинаниям шкура, да еще и доспех, которому огонь нипочем... и откуда он такой у тролля взялся? От следующего взмаха палицей и разрыва туловища на мелкие кусочки её спасли считанные сантиметры до оружия. И троллю, похоже, надоела эта верткая мишень: с громким ревом он побежал на девочку. Вот тут-то и пригодились старые добрые побеги от Дадли и его компании. Спасибо, дражайший кузен! Чтоб тебе икалось, паскуда... Ева бежала что было сил, а позади неё громко топал и лязгал тролль. Ей немного повезло: несмотря на размеры тролля и размах его шага, доспехи для него явно были не перышком и сильно замедляли и сковывали движения чудища, поэтому они бежали приблизительно одинаково. Чудище сделало попытку метнуть шипастую дубинку, но Ева отбила его Отталкивающим в развороте — и оружие разнесло в мелкую каменную крошку резную статую, изображавшую женщину с книгой. "Как-то даже символично получилось — тролли ведь совершенно не любят учиться..." – пронеслось в голове рыжей, отчего та криво усмехнулась. Они выбежали в открытый коридор, ведущий к библиотеке, и чудовище вновь замахнулось дубиной, выбив сразу несколько резных колонн балкона и разнося их на множественные обломки. Ева едва успела броситься на пол, но что-то все равно зацепило её, рванув рюкзак вперед и сильно расцарапав левую руку. Девочка, зашипев от резанувшей по руке боли, быстро перевернулась на спину... – Ох... твою мать!.. – следующий удар палицы грозил превратить ее в кровавый блин прямо на этом самом месте. – Депульсо! Заклинание вышло особенно сильным и попало троллю точно в голову в шлеме, швырнув его на спину не хуже подсечки по ногам... что, впрочем, не помешало ему попытаться лягнуть девочку сапогом и разнести дубиной часть округлого потолка, вызвав новый каменный град. Спас рейвенкловку очередной перекат в сторону и назад. – Я такими темпами колобком стану! Круглым и вкусным! – прорычала Поттер, вскакивая на ноги и пятясь от чудища. Теперь, вместо попыток вспомнить что-нибудь о троллях, она лихорадочно вспоминала план этой части замка; но, похоже, адреналина в её крови было столько, что было чудом, что она вообще думала. А тролль тем временем вновь поднялся на ноги. – Инсендио! – огненная вспышка вновь отскочила от нагрудника чудища, но Ева этого уже не видела — она что было сил вновь бежала от него подальше. "Ой, только не направо! – внезапно сообразила она на развилке. – Там библиотека, там злая мадам Пинс. Злая мадам Пинс убьет, если с ее книгами что-то случится!" А налево была ещё одна вертикальная шахта через все этажи замка с движущимися лестницами. Подумать о дальнейшем направлении Ева не успела: тролль за её спиной в тщетной попытке затормозить на повороте проскользил по полу как заправский конькобежец и на полном ходу впечатался в стену. Подняв неимоверный шум и превратив рыцарские доспехи на постаменте у стены в один сплошной металлический блин, он, зашатавшись, рухнул на спину. "Неужели всё?" Злобный рык и скрежет доспехов был ей ответом. "Твою мать". В шахте Ева устремилась наверх по одной из двух лестниц. Можно было вниз — возможно, ей удалось бы пересечься с кем-нибудь из профессоров, если Грейнджер их уже предупредила — но времени думать было мало. Наверху лестницы была одна-единственная деревянная дверь. Ева стремглав преодолела ступеньки к ней и дёрнула ручку... – Да чтоб!.. – в сердцах выругалась она. Дверь оказалась фальшивкой. За ней была глухая каменная стена. "Какому долбанному Основателю вообще пришло в голову делать фальшивые двери, чтоб их?!" А тролль, тем временем, выскочил в проем из коридора, с грохотом выломав своей тушей мраморное арочное украшение проёма, и, быстро обнаружив цель, неожиданно ловко для такого тупого и большого чудища устремился вверх по лестнице. – Да ладно?.. Глаза Евы забегали вокруг. Выходов было ровно один — по лестнице вниз, навстречу троллю. Если бы Ева могла летать — выходов было бы два. Но приближающийся тролль — медленно, оскальзываясь (всё же ступеньки для его огромных сапог были не очень удобны), но всё же приближающийся — заставлял мозг стремительно переоценивать собственные возможности. "Кэти меня точно потом засмеет", – мрачно подумала Ева, набирая полную грудь воздуха... и сигая через перила. Ей повезло — точно под ней оказалась одна из лестниц, которая как раз пришла в движение и меняла угол своей позиции. И ей повезло ничего себе не сломать — отделалась только отбитыми ногами и попой. Троллю не повезло. Метнувшийся вслед за девочкой монстр мраморные перила просто снес и с громким ревом улетел куда-то вниз — до этой же лестницы ему не хватило каких-то нескольких сантиметров. Секундами позже эхо донесло до нее оглушительное "БАХ", которое, наверное, слышали даже в Запретном лесу. Много позже Ева будет благодарить всех известных ей богов за то, что не одарили это чудище достаточными мозгами. Когда сердце наконец перестало стучать, словно пулеметная очередь, Ева наконец сумела хотя бы поднять голову, чтобы осмотреть себя. Зрелище было жалкое: ранее белая рубашка была вся грязная и рваная, местами на ней появились буро-красные пятна; брюки были в немногим более лучшем состоянии. Только рюкзак, который все еще был на ней, неведомым чудом остался цел и невредим, лишь слегка запачкавшись. Когда Еву перестало еще и трясти от пережитого, девочка медленно поднялась на ноги и осторожно приблизилась к перилам, заглядывая через край. ... лучше бы она этого не делала. – Да ладно?.. – простонала девочка, поникнув плечами от увиденного. – Сколько можно?.. Из тьмы внизу вслед за очередным ревом прилетела уже знакомая палица, которая с немалой силой врезалась во внешнюю часть лестницы. И, к большому сожалению Евы, эта лестница оказалась не из категории "большие и крепкие, из камня и мрамора", а из категории "узенькие и шаткие, из старого-старого дерева". Поэтому, треснув в месте попадания орудия, она обрушилась вниз. Ей опять невероятно повезло: она падала с третьего этажа, половину пути пролетев на обломке лестницы, и её всего лишь мощно откинуло после падения дальше по каменному полу, в темную неосвещаемую часть шахты, и остановилась она у противоположной стены, под незаметным сверху постаментом рыцарских доспехов. Сквозь гул в ушах донесся неприятный хруст, стрельнуло острой болью в левой руке. Перед глазами всё поплыло, и стало как-то слишком много красного цвета... "Кровь?.. – лениво шевельнулась в голове мысль, покуда Ева пыталась принять сидячее положение. – Но кровь не мерцает и не движется..." В одно мгновение взгляду вернулась четкость — даже несмотря на загрязнившиеся (и чудом оставшиеся на ее голове и уцелевшие) очки, а голова разом прояснилась. Это была не кровь. Её левая рука горела тем же огнем, что и три месяца назад, тогда, у Дурслей. Кровь, заливавшая поврежденную руку, под огнем начала медленно испаряться, превращаясь в лёгкий белый дымок. И вновь этот огонь согревал её, и жар вновь шел от самого её сердца. И неожиданно для самой Евы, пришла холодная ярость. И абсолютная уверенность. Она справится. – Что, тварь? Не нравится? – с каждый словом голос Поттер становился все громче. Девочка медленно поднялась на ноги, сжимая палочку в правой руке — она не была объята огнем, как в прошлый раз, и слава всем богам, что осталась почти невредимой, равно как и ее подруга-палочка. – Не нравится, когда по тупой башке получаешь, да? Тролль, барахтаясь под обломками лестницы — большая ее часть рухнула точно на него, неслабо помяв броню — глухо зарычал, тоже поднимаясь на ноги и подволакивая на цепи оружие. – Ну давай, куча ты дерьма. Иди сюда, – тролль вновь злобно зарычал, уставившись на невероятно доставучую и живучую букашку. – Иди и попробуй достать меня. Что, боишься сделать первый шаг, да? – тролль зарычал громче, не отрывая от девочки злобного взгляда маленьких белесых глазок. – Да не вопрос, мне не в лом начать. Инсендио! То ли она слишком много вложила в заклинание, то ли на это повлиял огонь в её левой руке и жар сердца, но вместо обычной огненной вспышки тролля охватило самое настоящее огненное торнадо. С ревом и треском огненный вихрь обуял чудовище, поглощая его всего без остатка, а девочку обдало жаром её заклинания, порывом ветра растрепав волосы — и это при условии, что она стояла в метрах пятнадцати от него! Пришлось прикрыть глаза горящей левой ладонью и прищуриться, чтоб не так слепило глаза. Но Ева не спешила опускать палочку и расслабляться. Каким-то шестым чувством она понимала: ещё не всё. И она была права. Вихрь стих, но монстр все еще стоял на ногах. Доспехи на нём стали угольно-чёрными и, кажется, местами даже оплавились. Цепь и вовсе... стекла? - на пол мутной лужицей, а дерево палицы рассыпалось черной пылью, со звоном рассыпались и ее ржавые прутья. Только три ярких фиолетовых перышка, венчавшие почерневший шлем, оставались целыми и чистыми, добавляя картине абсурдности. Но чудовище — безоружное, определенно раненое, испытывающее жуткую боль от сплавившегося со шкурой металла — оно всё ещё стояло! – Пора с этим кончать, – сквозь сжатые зубы произнесла Поттер, вновь ощущая прилив этой странной абсолютной уверенности в своих силах. – Вингардиум Левиоса! Особо крупный обломок лестницы, повинуясь магии палочки, на полной скорости огрел тролля по затылку, снеся с его головы шлем и пошатнув чудище. Ева тут же устремилась к троллю, взмахивая палочкой вновь и вновь. – Депульсо! Депульсо! Два отталкивающих отбросили ручищи его в стороны, оставив на наручах приличные вмятины... – Диффиндо! Усиленное огнем Режущее заклинание сразу после Отталкивающих рассекло троллю шею... – Депульсо! Из горла монстра вышел булькающий хрип и болезненный хруст, но Ева едва услышала их. – Инсендио! Огненная вспышка стрельнула чудищу в лоб, и оно, заметавшись, зашагало назад и тут же споткнулось об обломки лестницы, заваливаясь на спину... И Ева, запрыгнув на оплавленный его сапог, взбежала по его телу, отбросив заклинанием его ручищи еще раз, и, достигнув головы, замерла всего на мгновение. "Шея", – вновь подсказало ей то самое шестое чувство, и Ева без промедления схватила чудище горящей рукой за тонкую маленькую перемычку между крохотной головой и огромным туловищем. От огненного прикосновения тролль заорал, оглушив Поттер, и беспорядочно замахал руками, подняв невероятный шум — но Ева упорно держала её на чудище. Она держала её, даже когда тролль затих и стал неподвижным, не обращая внимания на кровь и слизь на ладони, при контакте с ней с шипением испарявшиеся. Она держала её, даже когда плоть под её ладонью и пальцами почернела от огня. И только когда шея уже мертвого тролля осыпалась черной пылью, а его маленькая голова со стуком скатилась с горки обломков, Ева ослабила хватку и выпрямилась. И, скатившись с чудища, она медленным шагом дошла до того самого постамента с пыльными рыцарскими доспехами и присела на него. И стоило огню на её левой руке потухнуть, как усталость навалилась на неё многотонным грузом, сдавливая плечи, смешиваясь с неприятным покалыванием в шраме и нахлынувшей тупой болью в левой руке и том месте, где сердце раньше согревал жар. Но даже среди накатившей апатии и неестественного равнодушия маленькой точкой ярко горела одна-единственная мысль, которая заставляла ее вяло, но искренне-счастливо улыбаться. Она действительно справилась.***
Найти Поттер не составило большого труда: от туалета, возле которого она разминулась с Грейнджер, до её последнего положения вела целая серия разрушений... ну и остаточная тяжелая вонь, не выветрившаяся даже в открытых коридорах. Гермиона бежала вслед за преподавателями, и в её голове вместе с бешеным ритмом сердцебиения стучала одна-единственная мысль: "хоть бы осталась жива, хоть бы осталась жива". Но, как назло, ей вновь не удавалось самостоятельно успокоиться. "Если ты предупредишь учителей — здесь будет только один труп..." "Нет, нет, нет! – на бегу тряхнула копной волос девочка. – Она не может так умереть. Не может!" Она была такой уверенной, хладнокровной, там, у туалетов... казалось, что Ева просто не может не победить! Но что могла одна первокурсница против огромного чудища, закованного в доспехи? Судя по лицам, эта же мысль беспокоила и профессора МакГонагалл, и помрачневшего профессора Дамблдора. Только профессор Снейп сохранял невозмутимое лицо, да профессор Флитвик, несмотря на рост не отстававший от коллег ни на шаг, смотрел вперед строго-сосредоточенно. Впрочем, как оказалось, кое-что эта самая первокурсница против тролля да могла. Везде, начиная от тех самых туалетов, были следы разрушений и вмятины от шипастой дубины чудища, но нигде не было не то что тела — даже следа крови. Нашлись только обрывки мантии девочки, напоминавшие рваное решето, от вида которых у Гермионы болезненно сжалось сердце. В открытом коридоре были снесены колонны, гора обломков оставила след его огромного тела — видимо, Еве удалось опрокинуть чудище — а в конце коридора, на развилке, профессоры обнаружили смятые в плоский железный блин доспехи и новые следы разрушений. – Гоменум ревелио, – произнес Дамблдор, коротко взмахнув палочкой. – Сюда. Шахта с лестницами, стоило всем заглянуть вниз, открыла поистине странное зрелище — да такое, что все замерли, на мгновение даже забыв, как дышать. Да, они наконец обнаружили тролля... мертвого и обезглавленного, лежащего на горе обломков внутри чёрного круга. Изумление охватило всех без исключения, даже профессор Снейп не удержал невозмутимость на лице. Но Евы по прежнему не было видно; впрочем, Дамблдор не унывал. Спешный спуск вниз открыл им вид на разрушенную лестницу, обломок основания которой со скрипом поворачивался с места на место, утягивая за собой на тоненькой щепке ещё часть лестницы, болтавшейся внизу одиноким балластом. Странные чёрные следы были и здесь, особенно заметные на беломраморных перилах и основаниях лестниц. И когда они наконец достигли первого этажа, изумление остановилось где-то почти у самой отметки "шок". Вблизи совершенно неожиданно оказалось, что чёрный круг состоял из чего-то наподобие сажи. Что доспех чудовища, выкованный гоблинами, местами оплавился, потеряв свои изящные формы. Что здесь, внизу, было очень душно и жарко... и внезапно для себя Гермиона обнаружила, что здесь совершенно нет вони. Но девочка продолжала крутить головой, пока не приметила в тени под лестницей тусклое белое пятно... – Ева! От крика гриффиндорки все вздрогнули, отрываясь от невероятного и чрезвычайно странного зрелища, и повернулись в сторону, где Гермиона уже присела возле наконец-то обнаруженной Поттер. Рейвенкловка сидела в тени под лестницей на постаменте рыцарских доспехов, прислонившись спиной к поножам и прикрыв глаза. Зрелище было не менее жуткое: окровавленная и изорванная некогда белая рубашка, безразличный взгляд, направленный в потолок, хриплое дыхание... и Грейнджер, которая трясла её. И всё же, она была жива! – Ева, Ева! Ну, же очнись, скажи что-нибудь! – гриффиндорка едва не кричала, пытаясь добиться хоть какой-то реакции. – Грейнджер... отстань... – вяло пробормотала Поттер, не отрывая взгляда от изнанки лестницы. – И так тошно. Ох!.. Гриффиндорка не выдержала и, расплакавшись от счастья, крепко обняла девочку. – Мисс Грейнджер, прошу вас — отойдите, – потеснила девочку в сторону МакГонагалл, склоняясь на ученицей и бегло осматривая ее. – Мисс Поттер... о Мерлин... – Профессор МакГонагал... – Ева сделала вялую попытку улыбнуться, всё же опустив взгляд ярких зеленых глаз к окружившим её людям. – Это всё... не я. Честное-пречестное. – Мисс Поттер... – декан Гриффиндора разрывалась между холодной яростью и слезами от вида перед ее глазами. Победила их гремучая смесь. – О чём, позвольте вас спросить, вы думали?! Глупая девочка, вам же просто повезло, что вы остались живы! Дамблдор стоял чуть в стороне, наблюдая за происходящим, и тревога в его взгляде постепенно сменялась невероятным облегчением. Всё обошлось, не сбылись его худшие ожидания. Снейп же присел возле чудовища, проведя пальцем по неровному чёрному срезу у основания шеи, которое от легкого прикосновения осыпалось мелким черным крошевом. На ощупь крошево было еще тёплым, словно только что из костра... и пахло оно точно как костер: дымом. Взгляд непроницаемо-чёрных глаз вперился в девочку, и зельевар выпрямился, встав подле директора. – Профессор... прошу, – Ева скривилась от громкого голоса женщины. – Я... ух... знаю, что имею право хранить... молчание... ох, – девочка скривилась, когда Флитвик провел палочкой с каким-то заклинанием наготове поверх её левой руки, – и что все сказанное мной может... шшш... быть использовано против меня в суде. Поэтому прошу... поберегите нервы. – Минерва, сейчас действительно не время для нотаций, – декан Рейвенкло был серьёзен как никогда. – Её жизни почти ничего не угрожает, но у неё серьезное истощение и ей срочно требуется медицинская помощь! Дамблдор немедленно сотворил носилки, на которые осторожно погрузили Поттер, и под чутким управлением Флитвика процессия из профессоров и Грейнджер, не отходящей от Евы ни на шаг, быстро двинулась наверх, к больничному крылу. У тела тролля остались только Дамблдор и Снейп. – А вороненок-то не так прост, директор, – заметил зельевар, давая ему пощупать эту самую чёрную крошку. Оба профессора уставились на труп чудища. – Первокурсник побеждает охранного тролля Квирелла, который неведомым образом покинул отведенное ему место... – Снейп скривился в усмешке, проследив взглядом за исчезнувшими наверху коллегами с девочками. – Истинная Поттер. Прямо как её отец: не может не выделываться. – Боюсь, Северус, здесь все далеко не так просто... – Вы думаете, директор? – иронично взглянул на него Снейп. "И это очень — ОЧЕНЬ — мягко говоря... Северус", – Дамблдор закрыл глаза, в один миг почувствовав себя слишком старым для всего этого де...