***
– Он и правда пытался тебя ударить? – Выходит, что так. – Но... зачем ему было делать это? Ева пожала плечами, как бы говоря: "понятия не имею". Чжоу покачала головой и поджала губы. – Надеюсь, что он не будет тебя преследовать. "А уж я-то как надеюсь..." – мысленно хмыкнула Ева. Но увы, она как никто другой знала: Дадли Дурсль при должном желании мог быть очень и очень упорным в достижении своих целей. Достаточно было вспомнить все годы его "невинных детских шалостей" или то, как он получал — то есть, вымогал — от родителей очередной подарок. "Впрочем, опять же, здесь моя территория, – Ева дернула уголком рта и перелистнула страницу книги. – Так что..." Огонь в её сердце злорадно колыхнулся. По крайней мере, Ева надеялась, что на Дурсле неожиданности начала учебного года и закончатся. Обычно она не возражала против сюрпризов... но три таковых за два дня — это было уже немного чересчур. – Слушай, а какую тему ты выбрала для летнего сочинения по Заклинаниям? – вдруг спросила Чжоу. Ева чуть помедлила, уставившись в строчки книги в своей руке. – Мэйв, королеву Коннахта, и её друидскую магию. – Ого... я никогда о ней не слышала. – Это из "Уладского цикла" ирландской мифологии. А поскольку у меня была возможность посещать ещё и обычные библиотеки, то набралось почти на двадцать дюймов. Чжоу грустно вздохнула. – А я брала Венделину Странную и её чары заморозки огня. Ну, те, благодаря которым её не могли сжечь сорок семь раз. Но мне, кажется, не хватает ещё пары дюймов до заданных двенадцати. Ева немного помолчала, не отрывая взгляда от текста. – А ты писала, что эти чары послужили прототипом для современных оглушающих и комплекс-стазисных? Чжоу удивленно округлила глаза. – Нет... я даже никогда не слышала об этом! Ева чуть помедлила, затем полезла в свою сумку и выудила оттуда "Подробную историю магического мира". – Ревелио Скриптум[1], Венделина Странная, – коснулась она палочкой страницы содержания. Книга в её руке чуть дрогнула, затем сама собой перелисталась до нужной главы. – Держи, – протянула Ева нужный разворот. – Как раз на Истории магии успеешь. – Теперь я прямо как ты — буду делать домашнюю работу у профессора Биннса, – Чжоу хихикнула и просияла благодарной улыбкой. Ева вдруг заметила, что Гермиона, стоявшая чуть поодаль с Невиллом и Уизли-шесть, смотрит на неё, но, заметив взгляд рейвенкловки, тут же отвернулась. – Спасибо тебе большое! – И вот здесь я должна сказать, что на Истории магии всем нормальным людям полагается спать, – подошедшая Кэти широко зевнула и засунула руки в карманы мантии, – и подметить, что любовь Евы к книгам все-таки оказалась заразной... – Но тебе настолько лень, что ты не будешь этого делать? – улыбнулась Чжоу. – Это, и ещё потому, что шутки на эту тему надоели даже мне самой, – Кэти зевнула ещё раз. – А мой дядя всегда говорил, что каждая шутка хороша только в меру. Девочка поежилась и недовольно покосилась за окно. – Дурацкая погода. Еле встала, и то только благодаря тому, что Гарри стащил с меня одеяло... Чжоу тихо засмеялась в кулачок. Ева хмыкнула, не поднимая взгляда от книги, но уголок её губ тоже дрогнул в улыбке. – … так что огромное ему спасибо, – Кэти и сама искренне улыбнулась. – Напомните мне потом захватить ему что-нибудь с обеда... кстати, а что он любит? – Он уже довольно давно не пробовал рыбу, так что можешь угостить его лососем, – ответила Ева. – Отлично! – просияла Кэти. – Значит как раз... – Вы не поверите! Раздался быстрый топот. Девочки, а вместе с ними и все остальные ученики в коридоре, обернулись: к ним и их однокурсникам спешил Майкл Корнер, их сокурсник с Рейвенкло. – Смотрите! – воскликнул он, показывая всем газету в своей руке. – На главной странице!"Страшнейшие четыре часа в жизни!" – гласил крупный заголовок над фотографией перепуганной толпы людей. – "Из-за поломки прохода волшебники застряли на платформе 9¾!" Сотрудникам Министерства магии потребовалось четыре часа, чтобы освободить волшебников и ведьм, неожиданно ставших заложниками, казалось, традиционного для всех нас мероприятия! Из-за неожиданной поломки барьера между платформами 9 и 10 на вокзале Кингс-Кросс никто не мог покинуть платформу 9¾. Более того, с платформы-тюрьмы никто не мог даже аппарировать! Представители Министерства Магии уже поспешили выступить с официальными заявлениями. "Вне всякого сомнения, это было чрезвычайное происшествие, – заявил Корнелиус Фадж, Министр магии. – Однако я должен подчеркнуть: "было". Благодаря решительным и оперативным действиям сотрудников Департамента Магических Происшествий и Катастроф мы смогли в кратчайшие сроки нейтрализовать угрозу и освободить всех волшебником и ведьм, которые этим утром пришли провожать своих детей в Школу чародейства и волшебства Хогвартс, поэтому нет никаких причин для беспокойства и уж тем более для паники. Сотрудники больницы Св. Мунго уже оказывают пострадавшим всю необходимую медицинскую помощь". Однако призывы министра к спокойствию разделяют далеко не все наши сограждане. "До сих пор мы пользовались этой так называемой платформой 9¾, уверенные в её безопасности и надежности, – заявил Люциус Малфой, оказавшийся среди заложников ситуации. – И мы были готовы мириться со всеми возможными инцидентами и проблемами, связанными с ней и "Хогвартс-экспрессом". Однако теперь время этой готовности подошло к концу. Только благодаря тому, что я сумел связаться с мистером Ноттом (Ричард Нотт, глава Отдела кризисных ситуаций ДМПиК, - прим.ред.), мы смогли так быстро выбраться из этой неприятной ситуации. Но это поднимает резонный вопрос: когда в последний раз Министерство проверяло чары, наложенные на эти объекты?" "Ежедневный пророк" обратился к соответствующим специалистам по чарам и истории волшебного мира и выяснил, что вокзальные платформы и поезд не проходили должных проверок и обслуживания практически с самого начала ввода их в строй — то есть с 1830 года. Более того, неожиданной и крайне неприятной находкой стал факт, что в архивах Министерства не сохранилось никаких данных о наложенных на эти объекты чарах и заклинаниях. "Не значит ли это, что цивилизованному волшебному миру пора отказаться от этого пережитка прошлого? – задался вопросом Люциус Малфой, узнав об этом. – Я прекрасно понимаю причины, по которым волшебное сообщество обратилось к этому средству для доставки детей и собственного перемещения в прошлом, но сейчас аргументы о так называемой "портальной болезни" и дезорганизации прочих методов доставки просто смехотворны". Позицию мистера Малфоя поддержал и другой гражданин магической Британии. "Прогресс не стоит на месте, и за две сотни лет порталы прошли через существенную модернизацию и улучшение стабильности, – заявил Арманд Селвин, предприниматель, чья семейная фирма вот уже много поколений работает с волшебными артефактами. – Современные порталы точны, аккуратны, надежны и вызывают "портальную болезнь" не более чем в трёх процентах случаев — и это, должен заметить, с учетом статистической погрешности. Концерн Селвинов готов обсудить с Министерством магии все необходимые детали и предоставить лучшие из своих изделий по себестоимости". Анонимный источник, близкий к администрации министра, сообщил, что мистер Фадж ещё не дал своего согласия на обсуждение, но выразил заинтересованность в изучении информации по этой теме. Интервью с прочими пострадавшими при инциденте на платформе 9¾ и экспертами волшебного сообщества — на стр. 2-7.
– Блин, – произнесла Кэти, когда Майкл закончил читать статью вслух. – Так послушать, так там чуть ли не филиал Азкабана случился. – Их можно понять, – нахмурилась Чжоу. – Ведь никто не ожидал, что произойдет... такое. Платформа Девять и три четверти ещё никогда за всю свою историю не ломалась. Парвати Патил и Лаванда Браун, их однокурсницы-гриффиндорки, синхронно выдохнули испуганные "Ужасно!". – Но о каких инцидентах и проблемах говорил Люциус Малфой? – вдруг спросила Гермиона. Она забрала у Майкла газету и теперь читала её сама. – Ведь все те разы, когда мы ездили на поезде, всё ведь было в порядке. – Наверное, он говорил о самом барьере, – сказал Терри Бут, тоже сокурсник по Рейвенкло. – Там магглоотталкивающие чары, но все равно всегда найдется слишком внимательный маггл, который сумеет посмотреть сквозь них. И хорошо, если он подумает, что ему просто померещилось. – И это не говоря о том, сколько проблем от самого "Хогвартс-экспресса", – вторил ему Энтони Голдстейн, третий мальчик из второго курса Рейвенкло. – Что? – моргнул он, увидев недоуменные взгляды. – У него спросите, – кивнул он на Майкла Корнера. Уши Майкла покраснели. – Тысячу раз тебе сказал, я сделал это не специально! Энтони закатил глаза. Терри хихикнул. – Ты выбил стекло двери в купе и чуть не вынес окно, пытаясь повторить "Депульсо" как у Поттер, – сказал он. Теперь у Майкла покраснело всё лицо. – Скажи спасибо Мэннингу, что он проходил мимо и быстро всё починил. – Пф-ф, – фыркнула Кэти, закатив глаза. – Мальчишки. – Как по мне, все проблемы экспресса решились бы, если бы не Малфой и его слизняки, – сказал Уизли-шесть. – Не могу поверить, что говорю это, но я даже рад, что в этом году ехал не на поезде. – Полегче на поворотах, Уизли. Я бы на твоем месте следил за языком. Все вовлеченные в диалог обернулись. Чуть поодаль от них, спрятав руки в карманах мантии и неприятно улыбаясь, стоял Драко Малфой. За его плечами, скрестив руки на груди, замерли мрачными массивными глыбами Крэбб и Гойл. – Хотя, опять же, где я, а где ты... – лениво растягивая слова, произнес Малфой. – Так значит, это правда, и вас троих действительно не пустило на "Хогвартс-экспресс"? Ничего удивительного, как по мне. Предатель крови, полусквиб и, бу-э-э, – Малфой скривился в отвращении, – грязнокровка. Вы настолько мерзки, что даже сам Хогвартс вас уже отвергает? – Заткни пасть, Малфой! – рявкнул побагровевший Рон, шагнув вперед и сжав кулаки, загораживая собой покрасневшую от обиды Гермиону. Крэбб и Гойл немедленно отзеркалили его действия, угрожающе расправив плечи и прикрыв собой уже Малфоя. – Ой, Уизли, только не приближайся! – манерно поморщился Малфой. – Не хочу, чтобы меня запачкало. Рон схватился за палочку. Невилл схватил его за руку, не давая взять слизеринцев на прицел. – Рон, не надо! – воскликнула Гермиона, схватив его с другой стороны. – Не обращай на него внимания! – Послушал бы свою подружку, Уизли, – ухмыльнулся Малфой, явно провоцирующий гриффиндорца. – Все равно её больше никто не слушает. Даже Поттер бросила это дело. – Если уж тебе так не хочется этого, Малфой, то иди, куда шёл, – Кэти так и не вынула рук из карманов мантии, но от сонно-ленивого вида на лице девочки не осталось и следа. Она смотрела на Малфоя, чуть склонив голову набок и слегка прищурив правый глаз. – У Слизерина сейчас точно не История магии. Малфой смерил её непонятным взглядом. Затем мимолетно скользнул взглядом по нахмуренной Чжоу, прижимавшей к груди книгу, на секунду задержал его на Еве, так и не поднявшей взгляда от своего чтива... – И правда, – сказал он. – Идемте, парни... пока этот не набросился на нас. И двинулся дальше по коридору. Крэбб и Гойл, пока они шли мимо гриффиндорцев, закрывали Малфоя словно живой щит, не отрывая злобных глаз от Рона. – О Мерлин! – вдруг донесся до них глухой возглас Малфоя уже из конца коридора. – Только ещё одной Уизли здесь не хватало... Раздался гогот Крэбба и Гойла, сменившийся быстрым топотом убегающих лёгких шагов. – Вот же... урод! – выдавил Уизли-шесть. Казалось, у него вот-вот должен был повалить пар из ушей. – Гермиона, ты как? – спросил Невилл, отпустив руку друга. – Я в порядке... Правда в порядке, спасибо, Невилл, – гриффиндорка слабо улыбнулась. Но на её глазах блестели слёзы. Невилл, смущаясь, достал из кармана мантии платок и протянул его девочке. – А Малфой всё такой же засранец, – негромко произнесла Кэти. В её глазах, направленных в конец коридора, где скрылся Малфой, горело отвращение. – Ни капли не изменился за лето. – Бедная Гермиона, – Чжоу сочувственно посмотрела на гриффиндорку. Глаза последней, несмотря на платок Невилла и неловкие попытки Уизли-шесть утешить её, были на мокром месте. – Да уж... – но тут прозвенел звонок, и дверь класса Истории магии наконец открылась. Класс тоже ни капли не изменился за лето. Он всё так же был мрачноват и заполнен рядами старых парт, на небольшом подъёме стоял пустой учительский стол с задвинутым старомодным синим креслом, а на дальней его стене висела пыльная, ни разу не использовавшаяся за всё время, доска — через которую, как обычно со звонком, просочился учитель-призрак профессор Биннс. – Занимайте ваши места, – проскрипел он. Девочки расположились на своих обычных местах, за партами у окон. – А всё-таки я не понимаю, с чего все так ополчились на платформу и "Хогвартс-экспресс"? – негромко произнесла Кэти, как только Биннс открыл книгу и принялся привычно бубнить текст. – В смысле, да, это действительно очень странное происшествие, но ведь всё разрешилось и никто сильно не пострадал, так? Как будто бы раньше в волшебном мире ничего такого не ломалось! – Скорее всего, это потому, что Люциус Малфой... ну, не любит магглов, – шепотом ответила Чжоу. – И всё с ними связанное. А это для него — хороший шанс навязать свои взгляды. Взгляды подруг невольно обратились к сидевшей впереди Гермионе. Девочка сидела со сгорбленной спиной и усердно строчила вслед за словами Биннса. – Аристократические снобы, – Кэти фыркнула. – И вот представить себе, что на Слизерине таковых как минимум полфакультета... Бр-р, – девочка содрогнулась. – Даже думать не хочу, как бы все повернулось, окажись мы трое там. – Да уж, – покивала Чжоу. Девочки вдруг замерли и медленно посмотрели друг другу в глаза. Трое. И, не сговариваясь, синхронно обернулись назад. Ева за их спинами всё так же была погружена в чтение, пока её перо само собой скользило по пергаменту, записывая лекцию Биннса. – Эм... Ева? – осторожно позвала её Кэти, косясь на живущее своей жизнью перо. – М? – И... что, это всё? Ева подняла на неё задумчивый взгляд. – Мне больше интересно, почему ни один волшебник не догадался спрыгнуть на рельсы и покинуть платформу через тоннель, – был ей лаконичный ответ.***
Но вот школьный колокол наконец отбил девять ударов, оповещая о начале первого в этом году урока, и началась учёба — которую Ева встретила с едва сдерживаемой улыбкой на лице. Потому что на тот момент учебный процесс оказался единственной стабильной и спокойной вещью в её жизни. И даже более того, Ева внезапно обнаружила, что на уроке она не только учится... но и отдыхает душой. "Ну всё. Я окончательно сошла с ума, – рейвенкловка тихо хихикнула, пока профессор Флитвик на следующих за Историей Заклинаниях проводил перекличку. – Все нормальные люди отдыхают летом — Ева Поттер летом участвует в приключениях в режиме двадцать четыре на семь. Все нормальные люди страдают на учёбе — Ева Поттер ею наслаждается". Что называется, вызывайте санитаров. С другой стороны, чуть подумав, Ева поняла, что в этом не было ничего удивительного. Когда не нужно быть постоянно настороже из-за философского камня, когда не нужно держать ухо востро ввиду своей личности, когда не нужно быть начеку, потому что тебя занесло ночевать на чердак жилой многоэтажки... Конечно, было бы дело год назад, и Ева бы только покрутила пальцем у виска: это же приключения! — тем более, что как раз в прошлом году она совершенно добровольно ввязалась в авантюру с Запретным коридором. И уж тем более жизнь кочевника была лучше, чем таковая в доме Дурслей — как бы абсурдно это сравнение со стороны не звучало. Но сейчас... сейчас всего с ней произошедшего ей хватило вот так — по самое горло. И после такого обычный (насколько это слово вообще к нему применимо) и предсказуемый Хогвартс действительно казался сущим раем. Урок Заклинаний вызвал в Еве чувство лёгкой ностальгии. Казалось бы, каникулы длились всего два месяца — но она уже успела соскучиться по профессору Флитвику, по его лёгкой и веселой манере вести занятия, по самой атмосфере познания в его классе. А ещё в этом году уроки Заклинаний у Рейвенкло шли в паре не с Гриффиндором, а со Слизерином — и разница по сравнению с первым курсом стала заметна с первой же минуты. Набравшийся класс был чуть ли не образцовым, тишину нарушали лишь крайне редкие шепотки и шелест перьев. "И никаких воплей и криков на практике, – Ева улыбнулась, записывая лекцию профессора. – Блаженство!" Хотя как не было худа без добра, так и не было бочки мёда без ложки дёгтя. С самых первых минут она чувствовала взгляд Драко Малфоя меж своих лопаток. Ева чуть повернула голову, чтобы слизеринец вновь попал в отражение стекол очков — вот и сейчас он только делал вид, что пишет, а на деле сверлил её спину взглядом из-под бровей. И этот взгляд Еве определенно не нравился. Слишком сосредоточенный, задумчивый, слишком... планирующий? Паранойя в рейвенкловке немедленно подняла голову. – Мистер Малфой! – блондинчик мгновенно выпрямился; вместе с обращением Флитвика к нему повернулся весь класс. – Повторите, пожалуйста, мои последние слова. Слизеринец растерялся. Попытался было получить подсказку из конспекта урока — но от него там, очевидно, было только одно название. Повернулся к своим соседям — но у Панси Паркинсон, весь урок строившей глазки слизеринцу, самой был лишь пустой свиток, а у Крэбба и Гойла позади него лица были не лучше, чем у самого Малфоя. – Минус пять баллов со Слизерина, мистер Малфой, – профессор укоризненно покачал головой. Кто-то хихикнул, слизеринец пошел бледно-красными пятнами. – Потрудитесь всё же записывать мои слова, поскольку, как я уже говорил, – теперь он обращался к классу, – в этом году заклинания будут намного сложнее. На первом курсе вы учились проводить вашу магию через палочку и делать ею правильные взмахи; вы привыкали к самой мысли, что вы — волшебники, учились полагаться на эту силу. Это была основа, базис, самый необходимый минимум для волшебства. Но потоковый метод, который вы использовали на первом курсе, подходит далеко не для всяких заклинаний — кстати, кто назовет мне хотя бы одно подходящее, не считая уже изученных? Мисс Поттер? – указал он на поднявшую руку рейвенкловку. – Агуаменти? – предположила она. – Верно! Пять баллов Рейвенкло, – довольно улыбнулся профессор. – Продемонстрируете? – предложил он, наколдовав перед девочкой стакан. Ева вытащила палочку, взмахнула ей и произнесла заклинание — и в считанные секунды тот наполнился кристально чистой водой. – Превосходно! Ещё пять баллов Рейвенкло! – Кэти тихонько ткнула её локтем, улыбнулась — "молодец!"; профессор же вновь стал серьёзным. – Теперь же для перехода к сложным заклинаниям вам предстоит научиться новому приему: концентрировать магию в самой волшебной палочке, прежде чем выпускать её, – профессор вытянул перед собой палочку. На её кончике засветился шарик света, затем он "выстрелил" и тут же превратился в полупрозрачного дракона, с рёвом взмывшего к потолку. – Видите? Я сконцентрировал свою магию, задал ей цель — и теперь он будет поддерживаться, пока в нём не кончится вложенная энергия! – Профессор Флитвик, – подняла руку слизеринка Дафна Гринграсс — и даже такое простое движение у неё вышло с поистине аристократической грацией. – А разве мы не используем этот метод на трансфигурации? – Хороший вопрос, мисс Гринграсс! – Флитвик вновь улыбнулся — ему действительно нравилось, что его усилия имеют отдачу. – Но ответ — нет. Ещё нет. На первом курсе вы использовали тот же потоковый метод, но короткими импульсами — именно на это и рассчитаны заклинания начальной группы. Однако уже в октябре профессор МакГонагалл начнёт давать вам заклинания именно группы концентрации, поэтому от ваших успехов на моих уроках теперь будут зависеть успехи и на других предметах. Но будьте осторожны! – Флитвик назидательно поднял руку. – А не то повторите судьбу Веридана Лёгкого, который, используя заклинание "Авифорс", вместо превращения своих вещей сам обернулся птицей колибри! Класс рассмеялся. – А посему практика, практика и ещё раз практика! Только через неё вы сумеете выйти на новый уровень! "Ну, с этим-то у меня проблем не будет, – заметила Ева, дернув уголком рта. – Практика — это моё всё". Впрочем, первый урок был посвящен исключительно краткому повторению материала первого курса и проверочному тесту. Ева получила свою стабильную "П" — ни одной ошибки — с десятью баллами, похвалу от профессора и оставшееся свободное время до звонка вновь посвятила чтению. – Мисс Поттер! – со звонком окликнул её профессор Флитвик. – Задержитесь на минуточку. Кэти и Чжоу удивленно повернулись к ней. Ева только пожала плечами. – Я догоню, – успокоила она подруг. – Профессор? – спросила она, приблизившись к учительскому столу. Декан поднял на неё заботливый взгляд. – Как вы, мисс Поттер? – участливо поинтересовался он. – Сэр?.. – Ева недоуменно посмотрела на учителя. – Я об утреннем инциденте. Мистер Мэннинг рассказал мне о случившемся в Большом зале. – А, – Ева моргнула, затем отвела взгляд в сторону. – Всё нормально, профессор. Ничего такого, чего бы я не ожидала. Флитвик печально вздохнул. – Грустно видеть, когда от, казалось бы, семьи и родственных связей остаются одни только названия, – искренне посетовал он. Ева тут же припомнила природу декана-полукровки — а у гоблинов, как она уже знала, клановость и семья были отнюдь не на последнем месте. – Не расстраивайтесь, сэр, – поспешила успокоить его Ева. И даже спустя полный год ей все ещё было непривычно, что декан о ней заботится — от смущения её щёки даже чуть покраснели. – Дурслей и семьей-то назвать было сложно, так что здесь всё и правда было без неожиданностей. Я бы скорее удивилась, если бы Дад... кхм, мистер Дурсль внезапно стал образцовым учеником. "По-настоящему образцовым, а не для прикрытия собственной задницы", – мысленно скорректировала Ева. – Тем не менее, вы явно решили предпринять меры на будущее, – Флитвик покосился на книгу в руке ученицы — то была "Практическая защитная магия". Её же она читала на уроке. – Это, скорее, придало мне дополнительной мотивации, – рейвенкловка покачала головой. – Правда... я тут застряла, сэр. – Вам нужна помощь? – оживился профессор. Ева замялась. – Ну... с теорией у меня проблем нет, я её полностью изучила. А вот с практикой... я помню наш разговор в прошлом году и ваши советы. Да и здесь, – она постучала пальцем по обложке, – до третьего курса очень многое строго не рекомендуется. – И вы теперь мечетесь между необходимостью и предосторожностью, – Флитвик задумчиво огладил бороду. – Последнее, кстати, весьма похвально, мисс Поттер! Немногие в вашем возрасте отличаются таким благоразумием. – Как говорится, жизнь — лучший учитель, – пожала плечами Ева, коротко улыбнувшись; улыбка, правда, вышла несколько натянутой. Ещё бы — с такими-то "уроками"! К счастью, Флитвик не знал об этих "уроках" и, кажется, принял слова Евы на счёт тролля в том году — ведь тогда она как раз свалилась с магическим истощением. – Знаете, мисс Поттер... думаю, я смогу помочь вам, – профессор откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на ученицу сквозь круглые очки. – Вы уже знаете, что на третьем курсе студенты могут выбрать дополнительную дисциплину "Изучение древних рун"? – Да, сэр. Я даже прочитала введение учебника... Мне интересно было, – пояснила она в ответ на удивленный взгляд Флитвика. – Тогда это сильно облегчает дело, – профессор, впрочем, был только доволен. – Значит, вы знаете, что руны используются не только в качестве языка письма, но и как, своего рода, рукописные заклинания, – Ева кивнула. – В отличие от заклинаний стандартных, рунические заклинания куда больше полагаются на разум волшебника, нежели на его силу, и требуют концентрации только на этапе создания, написания; напряжение магического ядра же можно снизить равномерным и постепенным вливанием магии, если руна имеет накопительные свойства. Однако замечу, что концентрация потребуется от вас максимальная. – А цена ошибки? – осторожно спросила Ева. – Испорченный пергамент разве что, – профессор хихикнул. Ева тоже улыбнулась. – По-настоящему опасное вы будете изучать только с шестого курса, но так далеко вам заглядывать и не надо. Начните со старшего футарка. – Древнегерманского? – чуть подумав и припомнив то самое введение, уточнила Ева – Да, именно с него, – кивнул профессор. – Этот язык рун — базис, с него и начинается обучение предмету. Не забудьте про Младшие руны и их волшебные ответвления — там есть несколько очень важных отличий. А затем перейдите на... хм... скажем, исландские руны. Начало пятого курса, если не ошибаюсь. Эти руны, в отличие от всех прочих, вам придется "плести" — но результат, я думаю, вам понравится. Ева озадаченно почесала затылок. – Спасибо большое, профессор... – медленно протянула она. – А... – Ни слова больше, мисс Поттер! – неожиданно прервал её Флитвик; к неожиданно ставшему хитрым взгляду на его лице добавилась соответственная усмешка. – Мы же хотим оставить немного интриги, не правда ли? Ева улыбнулась в ответ и кивнула. Чёрт возьми, а ведь профессор знал, как разжечь интерес! Но, и правда, с некоторой загадочностью это будет даже интереснее...***
Поэтому полный справочник по рунам из библиотеки покоился в рюкзаке рейвенкловки ещё до начала второй пары. У Евы уже чесались руки срочно начать изучать его... но пока что впереди была трансфигурация. А у профессора МакГонагалл с нарушением порядка на уроках всегда было строго — поэтому рейвенкловка была вынуждена временно приглушить жажду знаний. Однако Трансфигурация не сильно далеко ушла от Заклинаний. Здраво рассудив, что за лето даже у рейвенкловцев кое-что могло подзабыться, профессор МакГонагалл тоже дала им проверочную работу на повторение материала первого курса. Но её проверка включала в себя в том числе и практику... поэтому к концу урока Ева довольствовалась только "В" с минусом — деревянный кубик в пирамиду она превратила, но вот злосчастная железная лопатка никак не хотела ужиматься в вязальную спицу. "Впрочем, ничего нового, – совершенно спокойно подумала Поттер, покидая класс со звонком. – Трансфигурация никогда не была моей темой. Вот чары и зелья — это да". Однако оказалось, что на этом день неожиданностей ещё не закончился. В третий раз об этом он решил напомнить после урока... внезапной вспышкой фотокамеры. – Что за?.. – вскрикнула Ева, одной рукой прикрывая ослепшие глаза и другой стремительно выхватив палочку. В стороне негромко выругалась Кэти. – Ой, прости! – воскликнул детский голосок. – Прости-прости-прости, Ева! Я не специально! Девочка проморгалась, прогоняя белые круги и искры в глазах и возвращая себе зрение. Оказалось, что источником проблемы — и тем, кого она взяла на прицел — оказался первокурсник-гриффиндорец. Мальчик был ни жив не мертв, испуганно глядя на нацеленное на него острие палочки: на нём уже отчетливо сиял шарик заклинания. – Кто ты? – Колин Криви. И-из Гриффиндора! – Я вижу, что из Гриффиндора, – Ева покосилась на красную оторочку его мантии. – Такта — ни капли, – едко заметила она. "Мозгов, похоже, тоже". – А если бы не сдержалась? Колин покраснел и виновато потупился. Вздохнув, Ева развеяла заклинание и убрала палочку. – Чего хотел-то? – Ну... я хотел... ты не будешь возражать... – он поднял фотоаппарат в своих руках повыше, – если я сделаю твой снимок? Ева недоуменно моргнула. – Ты его только что сделал, – заметила она. – Он... не получился, – в доказательство мальчик выдернул из камеры белый квадрат[2] и протянул его девочке. Ева осторожно приняла снимок — и правда, изображение получилось размытым и нечётким. Рейвенкловка закрыла глаза. Шумно вдохнула. Кэти и Чжоу встревоженно покосились на подругу. – Только одна фотография, – вдруг на удивление спокойно выдохнула Ева. – И больше никаких подобных просьб. – Отлично! – просиял Колин. – А... а можно ещё твой автограф? Спокойствие ощутимо поколебалось. Однако едкую реплику Ева все-таки удержала на языке. – Автографов не раздаю, – твёрдо отказала она. Колин, впрочем, не расстроился. Фотография явно оказалась его стихией: он тут же принялся руководить "сценой", пытаясь подобрать правильное освещение, ракурс, экспозицию — и всё это сопровождалось непрерывными комментариями. – Я всё о тебе знаю, – без умолку тараторил он, даже не заметив прищурившийся взгляд Евы при этой реплике. – Мне столько о тебе рассказывали! Как Сама-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спаслась, а он навсегда исчез, и всё такое… Что у тебя на лбу есть шрам, похожий на молнию, – взгляд его задержался на лбу Евы, однако шрам был скрыт чёлкой рыжих волос. Впрочем, нехватку одного зрелища он быстро компенсировал другим, круглыми глазами уставившись на полоски на щеке девочки. – А один старшекурсник из Гриффиндора пообещал научить меня делать так, чтобы фотографии стали словно живыми... Чем дальше заходил Криви, тем более встревоженными становились взгляды Кэти и Чжоу, прекрасно знавших характер подруги. Однако Ева, на их общее удивление, оставалась совершенно спокойной и даже вроде как внимательно слушала болтовню мальчика. – И-и-и... – вновь сверкнула вспышка камеры. – Готово! У-ух ты! – восхищенно протянул он, восторженными глазами глядя на получившийся результат. – Идеально! Ева осторожно заглянула через камеру. На новом снимке на фоне небольшого дерева во внутреннем дворе Хогвартса стояло их трио: задорно улыбающаяся Кэти слева, скромно, но тоже улыбающаяся Чжоу справа и Ева по центру... с неожиданно мягким взглядом и приподнятыми уголками губ. – И правда, замечательный снимок, – подруги изумленно уставились на одобрительно улыбающуюся Поттер. – Сделаешь мне копию? Изумление переросло в нечто на грани шока. Кэти осторожно потыкала подругу в плечо пальцем. – Вроде настоящая... – пробормотала она. – Кто ты такая и что сделала с нашей Евой?.. Ладно, ладно, вопрос снят! – тут же отступила Белл, стоило Поттер повернуться к ней с выгнутой бровью. – Этот взгляд точно никому не подделать. Слушай! – она повернулась к Колину. – Можно тогда и нам по копии? – Конечно! – просиял тот. – О, вы только посмотрите, – вдруг встрял ещё один голос. Насмешливый, растягивающий гласные — и совершенно не дружелюбный. – Фотосессия Поттер. Автографы тоже раздаёшь? "А я предупреждала!" – могла бы сказать её паранойя, если бы имела голос. На короткое время Ева впала в недоуменный ступор. Однако язык рейвенкловки, доселе сдерживаемый, "проснулся" прежде мозга. – Завидуешь, Малфой? – она медленно повернулась к слизеринцу. Как обычно, тот был в компании гориллоподобных Крэбба и Гойла, а рядом с ним пристроились и другие слизеринцы с курса. – Могу и тебе один подписать. – Чему мне завидовать? – фыркнул тот. Благодаря его нарочито-громкому голосу вокруг них начали собираться зрители из числа других учеников. – Малфои не нуждаются в дешевых способах саморекламы. Кстати, классные шрамы, Поттер! – гадко ухмыльнулся он. – В самый раз для благородной леди! – Шрамы героев только украшают, Малфой. А вот косметика и такой уход за волосами у мужчины обычно вызывают вопросы насчёт его... определенных предпочтений. Чжоу за её плечом звонко хихикнула. На недоуменный взгляд Кэти та шепотом пояснила смысл реплики — и Белл пришлось уже нырнуть за спину Евы и закусить костяшки пальцев. Лицо Малфоя пошло бледно-красными пятнами. – Не слушай её, Драко! – громко сказала Паркинсон, окатив Поттер презрением. – Как будто бы эта зубрилка хоть что-то понимает в приличном виде. Она же даже о расчёске никогда не слышала! – Кроме того, – Ева словно бы и не заметила слов слизеринки, – мне не жалко пяти секунд на черкушку, – в доказательство слов она взяла у Криви фотографию и, чуть помедлив, вывела карандашом на обратной стороне нечто вроде своей подписи, – а человеку приятно. – То-то оно и видно, – презрительно выдал слизеринец. – А я-то думал, что у тебя мозгов побольше, Поттер. Якшаешься со всякими... грязнокровками, – практически выплюнул он в лицо Криви. В толпе раздался возмущённый возглас. Краем зрения Ева заметила, как удерживают за плечи вскинувшегося Уизли-шесть его братья-близнецы (хотя они и сами, похоже, были не против начистить рожу Малфою), и как рядом с ними вновь покраснела от обиды Грейнджер. Колин тоже попытался что-то выдать в ответ, однако подскочившего было гриффиндорца удержала твердая хватка Евы на его плече. – Знаешь, Малфой, зависть — всё-таки плохой советчик, – снисходительно улыбнулась она. – Ибо зависть — тень ненависти, а ненависть ведёт на тёмную сторону Силы, – в толпе зрителей раздались смешки магглорожденных, просекших фишку; Малфой, злость которого только усилилась от непонимания причины, бросил на них уничтожающий взгляд — но лицо его покраснело уже полностью... что только усилило веселье зрителей. – Так что будь добр, не засоряй нам карму своими... излияниями. Вон, Уизли-шесть уже заразил, бедняжка взорваться готов — а ведь он до сих пор не оправился от твоего прошлогоднего влияния. Смешки переросли в громовой хохот. Смеялись даже сами слизеринцы. Те, кто не знал или забыл про произошедшее на то Рождество, были тут же просвещены знающими товарищами, и смех только усилился. Малфой, Паркинсон и Уизли отливали полноценно-бордовыми лицами; Уизли при этом явно не знал, что ему делать: кинуться на Еву или все-таки присоединиться к смеху над своим злейшим врагом. А вот Крэбб и Гойл за плечами Малфоя угрожающе захрустели пальцами; Ева мгновенно подобралась, сжимая палочку в кармане мантии. – Что, что тут происходит? "Ну только вас тут не хватало", – мысленно застонала Ева. Гилдерой Локхарт уже спешил к ним в центр импровизированной сцены, созданной кругом зрителей. – Профессор Локхарт, сэр, – вдруг улыбнулся Малфой. И рейвенкловка не могла не заметить, насколько эта улыбка получилась... дружелюбной? – Просто Поттер устраивает тут фотосессию. – Фотосессию? Чудесно! – просиял Локхарт. Профессор повернулся к Еве и Колину. – Мистер Криви, верно? Думаю, вашего фотоаппарата хватит на всех нас, верно, мальчик мой? – Я... – Колин растерялся. – К сожалению, у мистера Криви закончилась плёнка, сэр, – досадливо заметила Ева. Незаметно для всех её пальцы на плече гриффиндорца сжались крепче. – Э... д-да, сэр! – тут же энергично закивал мальчик. – Да! Я как раз использовал последнюю! – Какая досада! – Локхарт всплеснул руками. – Но увы, не всегда нам в жизни везёт! Что ж, тогда до следующего раза! Мистер Криви, вы просто обязаны уведомить меня, когда вновь будете готовы! Мы организуем зам-мечательную фотосессию! – Конечно, сэр! – гриффиндорец натянуто улыбнулся. – А вы расходитесь, расходитесь! – обратился Локхарт уже к прочим студентам. – Урок вот-вот начнётся, вам нельзя опаздывать! Студенты зашевелились, и вскоре пространство вокруг окончательно опустело. Где-то в толпе напоследок оскалился Еве Малфой; рейвенкловка, впрочем, сделала вид, что не заметила этого и отвернулась. – Ева, Ева... – грустно покачал головой подошедший и понизивший голос профессор. – Как я тебя понимаю! – Сэр?.. – осторожно спросила рейвенкловка. – Слава! О, она такая притягательная! – Локхарт вздохнул. – И такая коварная, знаешь ли. Я всё понимаю, Ева, но раздавать фотографии и автографы на этом этапе карьеры — это попросту неблагоразумно! Сейчас я тебя прикрыл, и никто не скажет, что ты ставишь себя выше других... Мужчина положил ладонь на плечо Евы. Кэти и Чжоу встревоженно переглянулись, видя, как каменеет её лицо. – … но я не смогу быть твоим щитом постоянно, Ева! Поэтому прошу тебя, взываю к твоему благоразумию: прояви терпение! Придет время, и тебе обязательно придется держать в запасе парочку фотографий и перо наготове! Но сейчас... И, грустно качая головой, он тоже удалился в замок. Во дворе остались только девочки и Колин. – Ни слова, – отчеканила Поттер прежде, чем кто-то успел даже открыть рот. Лицо рейвенкловки все ещё было каменным. – Или прокляну. Криви, как и договаривались: одна фотография. – Д-да, хорошо! – поспешил ответить уже морщащийся гриффиндорец, и Ева наконец разжала пальцы на его плече. Мальчик, охнув, тут же принялся растирать его.***
Локхарт как человек был совершенно невыносим, и к началу его урока — а он был как раз следующим — Ева так и не избавилась от каменного выражения лица. А вот что думать о нём, как об учителе, рейвенкловка так и не определилась. С одной стороны, был тот его... "перфоманс" в "Дырявом котле", когда вся слава ему досталась абсолютно незаслуженно — а он даже и не подумал сделать опровержение. Сюда же можно было отнести его книги, которые Ева из порядочности (и немного скуки, в перерывах между кочеванием по Лондону) прочитала от корки до корки: если выкинуть из текста скрытые (но по большей части не очень) самовосхваления и традиционную для магов "воду", то они оказывались вполне себе неплохими одноразовыми художественными приключениями на пару вечеров — но и только. Никак не учебниками. С другой стороны, по этим же книгам выходило, что за плечами Локхарта был опыт в схватках как минимум с оборотнем, тибетским йети, парочкой ведьминских ковенов, гулем-упырем, с десятком вампиров и множеством других страшных и жутких существ и тварей — и притом всегда успешный. Весьма внушительный такой списочек... если только и тут не повторились ситуации, подобные "Котлу". Хотя здесь стоило заметить, что Ева совершенно не представляла, как можно провернуть подобную тактику в схватке с оборотнем или вампиром. В отличие от паразитного излучения камня, оборотни и вампиры... кусались. Как минимум. Кроме того, профессор Снейп, например, тоже был человеком отнюдь не самым приятным, да и преподавателем весьма специфичным — но при этом все знали, что зельевар он поистине гениальный. Мало ли, вдруг тут тоже был подобный случай? Но эта теория очень быстро начала рассыпаться ещё в тот момент, когда едва не опоздавшая Ева влетела в класс ЗОТИ... да так и замерла на его пороге. "А в самолюбии ему не откажешь..." – мелькнула единственная чёткая мысль в её ошеломленном уму. Со всех сторон на неё смотрели... Гилдерои Локхарты. Нарисованные и сфотографированные, большие и маленькие, цветные и чёрно-белые — они были везде и всюду, закрывали собой почти все стены и неизменно, все до единого, сверкали улыбками. Ева, конечно, знала, что профессор явно склонен к нарциссизму — но чтобы настолько? Однако апогеем этого локхартоабсурда был... "Погодите-ка, – Ева аж приоткрыла рот в удивлении, не сразу поверив своим глазам — но огромная картина возле учительского стола была вполне реальной. – Это портрет Локхарта, на котором он рисует... Локхарта?" Словно почувствовав на себе внимание, картинные Локхарты синхронно повернулись к ней и подмигнули вошедшей в класс девочке. Вера в возможный профессионализм Локхарта ощутимо затрещала. – А, мисс Поттер! – улыбнулся ей уже настоящий профессор Локхарт. Вместе с ним к ней повернулся весь класс — и Ева с неприятным удивлением заметила, что здесь присутствуют все четыре факультета. – Заходите, заходите, не стесняйтесь! Очнувшаяся от ступора Ева, быстро осмотревшись, поспешила занять последнюю парту. – Итак, все в сборе — начнём же наш урок! – профессор буквально просиял. – Позвольте же представить вам вашего нового учителя по Защите от Тёмных Искусств... себя! Кто-то из мальчиков закашлялся, явно пытаясь скрыть этим смех. Однако эту попытку с лихвой перекрыла волна восторженных девичьих вздохов. – Гилдерой Локхарт! – пафосно произнес мужчина, намечая маршрут мимо стола и своих портретов. – Кавалер Ордена Мерлина третьего класса! Почетный член Лиги Защиты от Тёмных Сил... – рисующий Локхарта Локхарт подмигнул проходящему мимо Локхарту, – и пятикратный обладатель приза "Магического еженедельника" за самую обаятельную улыбку... "Нарциссизм в терминальной стадии, – сделала вывод Поттер, подперев щеку ладонью. У неё появилось с трудом преодолимое желание ладонью же закрыть себе глаза, да так и не открывать их до конца урока. – Мозг пациента мёртв. Вызывайте катафалк и священников". Ева даже была готова сыграть на своей флейте душераздирающую похоронную мелодию. – … впрочем, сейчас не об этом! – профессор резко принял серьёзный вид. – Поверьте мне, от банши я избавлялся отнюдь не белизной своих зубов! И рассмеялся, демонстрируя эту самую белизну. Несколько девочек поддержали его смех. – Как я вижу, вы все приобрели полный комплект моих учебников. Превосходно! В таком случае, начнём урок с небольшой проверочной работы, – студенты класса оживились. Рейвенкло и Слизерин явно были озадачены, хаффлпаффцы обменялись недоуменными взглядами, а вот гриффиндорцы ощутимо напряглись. Локхарт, однако, принял всё совершенно по-своему. – Не бойтесь, не отчаивайтесь! Я только хочу проверить, насколько внимательно вы их прочли и как хорошо усвоили материал... Повинуясь движению его палочки, с его стола поднялась и разлетелась по партам стопка пергаментов. – У вас сорок минут, – напоследок просиял им улыбкой профессор. – Начинайте! Ева перевернула пергамент, пробегая взглядом список вопросов... и недоуменно моргнула. "Да вы шутите..." – растерянно подумала она. Однако чем дальше заходила рейвенкловка, тем только сильнее становилось её недоумение. Из пятидесяти четырёх вопросов не было ни одного, напрямую связанного с предметом ЗОТИ. Только восемь косвенно связывались с ним, спрашивая методы победы над тварями, описанными в приключениях Локхарта; всё остальное так или иначе было связано исключительно с самим профессором, его вкусами и его же предпочтениями. Вот, например, первые три вопроса: любимый цвет Локхарта, его тайная честолюбивая мечта и его величайшее достижение на сегодняшний день. И это должно помочь им бороться с тёмными силами? После такого выверта оправдывающая Локхарта теория окончательно почила с миром. "И вновь ЗОТИ переходит в раздел самообразования... – с тихим вздохом заметила Ева. Девочка потянулась к сумке и вытащила из неё рунный справочник — а вместе с ним и самопишущее перо. Последнее она водрузила острием на пергамент, и оно чуть закачалось, демонстрируя свою готовность. – Хм... Может, Дамблдору просто не нравятся конкуренты? Вот и назначает... всяких — а потом оставшиеся полгода ловит восхищение от студентов". Ева криво усмехнулась. "Ладно, чёрт со всем этим. Записывай, – мысленно приказала она, ткнув в перо палочкой. – Сиреневый, мир во всем мире и победа над злом, приз "Международного магического вестника" за серию литературных бестселлеров..." Волшебное перо послушно принялось строчить ответы, пока Ева, не отвлекаясь от диктовки, пролистывала справочник в поисках материала, упомянутого профессором Флитвиком. При этом рейвенкловка ещё и успевала в процессе мысленно ругаться на свою память — запомнила же то, что ей совершенно бесполезно! — отчего перо несколько замедлилось, вынужденное фильтровать текст хотя бы с точки зрения цензуры. … ну, или почти бесполезно, как выяснилось в конце проверки. – Мисс Паркинсон, превосходно! Ни одной ошибки, ни одной! Где же вы, мисс... А! Десять очков Слизерину! – ученица смущенно зарделась, хотя и попыталась скрыть это надменным выражением лица. При этом она ещё и бросила взгляд, полный превосходства, на всех вокруг. – Мисс Грейнджер, вы тоже молодец, десять баллов Гриффиндору! От взаимного презрения между девочками, казалось, готов был заискрить воздух. – Мисс Поттер... ай-яй-яй, как же так! Вы забыли, что идеальным подарком на день рождения для меня может быть и бутылка выдержанного огденского виски! – Простите, сэр, – совершенно неискренне отозвалась Ева, на секунду оторвавшись от справочника и своей тетрадки, – просто я не люблю алкоголиков. Треть класса закашлялась в попытках скрыть хихиканье и смех. Ещё примерно треть — в основном женская — бросила на смутьянку испепеляющие взгляды. – Что ж, эээ... – профессор же растерялся на несколько секунд, однако быстро пришел в себя. – Очень... очень похвально, что вы так заботитесь о здоровье окружающих! А за ваш тест я присуждаю Рейвенкло пять баллов! "Ну хоть какая-то польза от этого мусора, – вздохнула Ева. – И то хлеб". Локхарт отложил стопку пергаментов и взял в руки свою волшебную палочку. По её мановению из-за учительского стола поднялась занавешенная тканью большая птичья клетка. – На этом уроке я обучу вас, как обуздать один из самых мерзких видов созданий в мире магов и волшебников, – заговорил он, напустив в голос и на лицо таинственности. – Предупреждаю: они действительно ужасны, но! Рядом со мной вам нечего опасаться. Единственно я прошу вас сохранять спокойствие. Класс затаил дыхание. Сидящие на передних партах вжались в спинки стульев, явно стремясь оказаться как можно дальше от "ужасных созданий". Часть слизеринцев ощутимо напряглась, некоторые из них, кажется, пытались вспомнить, какая такая опасная тварь может поместиться в такой клетке. Но вот Локхарт картинным жестом скинул ткань... – Но это же просто пикси, – первым недоуменно заметил Малфой. – Точно так! – улыбнулся Локхарт. – Только что пойманные корнуэльские пикси. Драматический эффект в классе стремительно менялся всеобщим недоумением... или опаской. – Вы же не собираетесь выпускать их, сэр? – осторожно поинтересовалась Дафна Гринграсс. Словно в подтверждение её опасений, пикси — а это были небольшие, но крайне юркие синекожие и крылатые существа, похожие на чертят из мультфильмов Дадли — принялись яростно трясти клетку и грохотать прутьями. – Почему же? – удивленно спросил Локхарт. – А как же практика? – Сэр, это не... – Без практики, дети мои, вы в этой жизни далеко не уйдете! Проверено на личном опыте! Поэтому теперь уже мы проверим, – рука профессора опустилась на замок клетки... – как вы с ними справитесь! … и открыла дверцу. В одно мгновение пикси разлетелись по всему классу, немедленно создавая полный хаос. Целая туча тварей принялась крушить, царапать и рвать портреты и фотографии Локхарта, отчего нарисованные мужчины заметались по своим вместилищам. Пятерка тварей тут же взяла курс на окно, протаранила его — и оно рассыпалось осколками. Начали биться метательными снарядами чернильницы, по всему классу залетали учебники и вырванные из них страницы. Класс мгновенно потонул в визге и криках. Ева в первые же секунды смахнула свои вещи в сумку и, рывком опрокинув парту, засела за ней как за баррикадой. "Добро пожаловать на войну, рядовой Поттер! – съязвила она про себя. Где-то впереди вновь раздался звон разбившегося окна. – Здесь ты будешь учиться и убивать... и время учиться уже прошло! – по укрытию ударили несколько книжных снарядов; в ответ Ева вслепую выпустила очередь "Депульсо". С другой стороны раздался одиночный болезненный визг. – Нет, отталкивающее слабовато будет, нужно какое-то ПВО... точно!" На секунду Поттер высунулась из-за укрытия. – Инсендио Крепитус![3] Огненный шар росчерком пронесся в центр класса и взорвался в воздухе. Часть пикси мгновенно свалились поджаренными комками, другие завизжали из-за подпаленных крылышек. Ева тут же нырнула обратно в укрытие, и вовремя — количество атак по её укрытию в одну секунду увеличилось втрое. Остальные ученики, почуяв передышку, тут же рванули к выходу из класса. Возглавлял доблестное "наступление назад" лично Драко Малфой — и Ева невольно пожалела, что Криви со своей камерой сейчас оказался не под рукой. Такой кадр пропадал! А вот Грейнджер, как истинная гриффиндорка, попыталась воспользоваться передышкой для атаки. Она достала палочку... – Иммоби... – но не успела договорить заклинание, как две твари на полной скорости выдернули деревяшку из её пальцев и, мерзко хихикнув, вышвырнули её в окно. Растерявшуюся гриффиндорку поспешил утянуть под парту Лонгботтом. – Ну куда же вы! – недовольно вскричал Локхарт. – Действуйте! Загоните их обратно в клетку, ну! Но в классе осталось уже меньше десяти учеников — в основном те, кто просто не успел убежать. Локхарт засучил рукава и поднял палочку. – Смотрите и учитесь, дети! Пескипикси пестерноми! Но никакого эффекта от заклинания и широких театральных взмахов не случилось; вместо этого одна тварь выхватила палочку из рук мужчины и, злобно хохоча, устремилась к потолку. Ева подняла взгляд туда же... – ВОЗДУХ! – заорала она. Палочка в лапах пикси выстрелила искрами, и огромный скелет динозавра, до этого висевший на цепном креплении, с треском устремился вниз. Кэти и Чжоу, пытавшиеся прорваться к ней, бросились врассыпную, но под скелетом оставалась Гринграсс. Слизеринка с ужасом смотрела на приближающуюся груду костей... – Вингардиум Левиоса! – Ева взмахнула палочкой словно лассо и резко потянула на себя. Гринграсс тут же выдернуло из-под динозавра — и, наконец пришедшая в себя, она нырнула в импровизированное укрытие к Еве. – Спасибо, Поттер, – с чувством выдохнула слизеринка. – Сочтёмся, – Ева высунулась и выпустила ещё один огненный шар — впереди вновь раздались крики боли — и юркнула обратно. Там, где секунду назад была её голова, со свистом пролетел толстенный талмуд. – К слову, профессор Локхарт только что сбежал в свой кабинет. Есть идеи? Дафна тоже запустила в класс "Инсендио". – Побег не рассматривается? – Ну как же так! – съязвила Ева. Попытавшихся залететь сверху двух пикси они подбили одновременными "Депульсо" — и Дафна тут же швырнула в упавших на пол тварей парочку книг. – Мы же герои! А герои не отступают и в беде не бросают! Слизеринка красноречиво фыркнула. – Ничего такого, что могло бы накрыть всех сразу, – ответила она. – Дуэльный стиль здесь точно не подойдет, а поодиночке мы этих, – меткий выстрел "Инсендио", новый визг боли, – до конца дня подбивать будем! К укрытию наконец пробились Кэти и Чжоу, засев по другую сторону от Евы. – Рада, что вы к нам присоединились, – не удержалась от подколки Поттер. – Не могли пропустить веселье! – весело отозвалась... Чжоу? Но изумление Поттер стряхнул очередной книжный снаряд, ударивший по парте — примерно там, где как раз находилась её голова. Ева начала отчётливо злиться... "Злость... Точно!" Однако танец мысли мгновенно был остановлен логикой: ведь раскроет же свою способность! Но сопротивляться долго холодный ум не смог — ситуация и правда становилась критически опасной. Пикси с палочкой Локхарта, например, уже подожгла несколько занавесок, и дым постепенно заполнял помещение. – Прикройте меня! – крикнула Ева девочкам, и те, не сговариваясь, поднялись из-за парты, обрушив огненно-снарядный шквал на пикси. Натиск чертят резко ослаб, и Ева поднялась на ноги. "Как там Флитвик советовал? Сконцентрировать, накопить, а затем выпустить? – лицо девочки искривилось в злобной гримасе. – Да не вопрос! Сраный Локхарт, тупой кретин, неспособный ни на что... Дамблдор, скотина, сдавший меня в рабство... Джо, поганая жадная крыса! Как же... я вас..." Пламя в её сердце ревело и рвалось наружу, и злость Евы, перетекающая в ярость, только поддавала жару. Но девочка не сопротивлялась; наоборот, усилием воли она только подтолкнула огонь в свои руки, сжала загоревшиеся настоящим огнём кулаки... "… НЕНАВИЖУ!" Ева взрыкнула и, резко раскрыв ладони, выбросила руки вперёд. Огненная волна, сорвавшись с её пальцев и ладоней, взревевшей волной прокатилась по партам, расширяясь и сжигая мелких тварей, мгновенно обращая их в пепел. Пикси из задних рядов, успевшие увидеть угрозу, испуганно завизжали, бросились врассыпную. Некоторые рванули к окнам в попытке сбежать — но ревущее волшебное пламя было быстрее, и в окна вылетели уже только новые облачка пепла. Но, в отличие от обычного огня, магия Евы не трогала вещи, и её огонь, обтекая парты и обломки скелета динозавра, не оставлял на них даже следов копоти. Огненная волна, отразившись от стен класса, ослабленная, устремилась обратно к застывшим девочкам. Но с каждой секундой она становилась все медленнее, бледнее... и, дойдя до середины помещения, наконец развеялась перед их лицами, лишь легким порывом ветра растрепав им волосы. Скрипнула разбитая ставня. Поток ветра, ворвавшийся в помещение, подхватил серые хлопья, закружил их, и класс словно погрузился в раннюю зиму. Из живых в кабинете остались только ученики. – Вау... – только и смогла произнести Кэти, медленно обводя взглядом открывшееся ей зрелище. Чжоу вторила ей, не отрывая взгляда совершенно круглых глаз от того места, где перед ними исчезла огненная волна... хотя нет, не она одна — вылезшие из-под парт Уизли, Лонгботтом и Грейнджер вид имели не менее ошеломленный. И только Дафна куда больше заинтересовалась Евой, глядя на неё с отчётливым любопытством. А Ева, тяжело выдохнув, уперлась ладонями в импровизированную баррикаду. Как и говорил давно прошедший урок, на магию так же влияет и настрой мага; вот только осознанная подпитка яростью опустошила её, выжгла все эмоции, и теперь в голове девочки царила только холодная пустота. – Не знаю, как вы, – сказала Ева севшим голосом, – а я к Локхарту на уроки... больше ни ногой. Экстерном сдам, если потребуется. – Не волнуйся, – был ей ответ от Дафны. Слизеринка многообещающе прищурилась. – После этого урока я сделаю всё, чтобы этот... профессор... вылетел из Хогвартса со скоростью пикси. Кэти фыркнула, оценив получившуюся иронию. Улыбнулась и хихикнула Чжоу. И вдруг Ева обнаружила, что все они — и даже слизеринка Гринграсс — звонко и заливисто хохочут посреди разрухи. – Кстати, Поттер, – вдруг как ни в чём не бывало заметила Гринграсс. – У тебя глаза красные и кровь из носу течёт. Поттер?..