***
– … и ты представляешь, – энергично жестикулировала ведьма за столом в "Дырявом котле", – он мне, не моргнув глазом, заявляет, что они закончились, а следующую партию привезут не раньше октября! – Это у Пикклза-то? Ой врёт, ой врё-ёт, – протянула её собеседница. – Точно-точно! – горячо закивала первая, отчего чашка в её руках опасно затряслась. – И не прошло и получаса, как я столкнулась с этой Уотсберри прямо напротив его магазина, и знаешь что? У неё как раз была та самая сумочка! Эта стерва все уши мне прожужжала о том, какой хороший и благородный этот мистер Пикклз, который только что отдал ей последний экземпляр, да ещё и со скидкой! Вот негодяй! Ведьма в праведном возмущении настолько резко взмахнула рукой, что чашка выскользнула из её пальцев и разбилась на полу. – Осторожнее же надо быть, Нэнси! – покачала головой её собеседница. – Ой, что же это я! – ещё раз всплеснула руками та ведьма, доставая волшебную палочку из сумочки. – Нет-нет, Том, я сама, сама! – поспешила она успокоить спешившего к ним бармена. – Репаро! Но осколки чашки лишь жалобно звякнули на полу, не желая срастаться в единое целое. Обе женщины удивленно уставились на них. – Репаро! – ещё раз взмахнула палочкой ведьма. Но восстанавливаться они не пожелали и во второй раз, и в третий. – Нэнси?.. – недоуменно посмотрела на подругу ведьма. – Ничего не понимаю... – обескураженно произнесла женщина, переводя взгляд то на палочку, то на осколки. – Всё в порядке, мадам, – поспешил успокоить её Том, уже орудовавший веником и совком. – С вами-то уж точно. – Какое тут в порядке! – возмущенно воскликнула ведьма, вновь войдя в раж. – Совершенно не в порядке, Том! Даже простые чары не получаются! И что мне теперь делать? К Олливандеру за палочкой, или сразу в Мунго записываться? – Успокойтесь, миссис Доу, проблема совершенно не в вас, – присоединился к бармену волшебник за соседним столом. – Просто у "Дырявого котла" в последнюю неделю появились проблемы с магическим фоном. Колдовать здесь стало совершенно невозможно. Даже Люмос не зажечь! В подтверждение своих слов он показательно взмахнул своей палочкой, но она лишь сверкнула несколькими слабыми искорками. А вот девочка в косынке, занятая мытьем посуды за стойкой бармена, вдруг замерла и чуть повернула голову, словно прислушиваясь; взрослые, впрочем, были слишком заняты разговором, чтобы это заметить. – Никогда такого не видел за все свои годы работы, – продолжал волшебник. – Столько паразитного излучения! Я был в министерской комиссии, присланной сюда с проверкой на днях, и мы чуть не ослепли, когда попробовали осмотреться с помощью маговизоров! – А причина? – нахмурилась вторая ведьма. – Так и не выяснили, мадам, – мужчина покачал головой. – Такое чувство, как будто какой-то доморощенный экспериментатор изобрел полноценный подавитель магии! Заклинания не действуют, любые магические предметы теряют свои свойства, и даже совы не могут найти своих адресатов! – А я-то думаю, почему мне в последние дни письма только в Переулке на голову сбрасывали... – пробормотал какой-то колдун. – Даже невыразимец из Отдела Тайн ничего не сказал. В смысле, – тут же поправился волшебник, видя выражения лиц ведьм, – не промолчал, как это обычно делают невыразимцы, а именно не знал, что сказать. В конце концов, – воскликнул мужчина, – он же даже растерянности на лице не скрывал! Ведьмы и невольные слушатели разговора прониклись серьезностью ситуации. Если уж даже невыразимец!.. – Но послушайте, это же совсем никуда не годится! – вновь завелась миссис Доу. – Что-то с этим надо делать! – Но что здесь можно сделать? – развёл руками горбун. – Министерство не смогло мне помочь. Мне вскоре останется только закрыть "Дырявый котёл" из-за убытков. – Министерство полностью компенсирует ваши потери, Том, как только мы разберемся с этим, – заверил бармена волшебник из Министерства. – Как будто мало нам было этой странной кражи из кузницы мистера Райта, – едва слышно пробормотал он. – Но до тех пор... – Слушайте! – вдруг воскликнула третья ведьма, из числа невольных слушателей. – А ведь на этой неделе в Косом переулке проходит презентация новой серии книг Гилдероя Локхарта! Волшебники и ведьмы недоуменно обернулись к ней. Но лицо подруги миссис Доу вдруг тоже просветлело. – А ведь точно! – воскликнула она. – Точно! Уж он-то должен разобраться! Постепенно и остальные присутствующие соглашались с третьей ведьмой. Точнее, горячо соглашались дамы, покуда лица половины мужчин вдруг сделались кислыми; остальные же либо молчали, либо нехотя соглашались в духе "ну да, как бы Локхарт как бы может..." – Вам совершенно точно нужно обратиться к нему, Том! – уже настаивала подруга миссис Доу бармену. – Я почти уверена, что в его "Каникулах с каргами" описывалось нечто подобное! Бедный владелец "Дырявого котла" постепенно сдавался под напором воодушевленных ведьм. Но Ева этого уже не видела — едва закончив с последней тарелкой, она стремглав умчалась по лестнице наверх.***
– "Если хочешь что-то получить — отдай что-то равноценное взамен", – Ева раздраженно откинула учебник по основам алхимии от себя и зло уставилась на едва заметно подрагивающий философский камень. – И как я могла так сглупить?! Беззаботные деньки кончились так же быстро и внезапно, как и начались, а налаживающаяся жизнь явно вознамерилась сделать Еве ручкой. Легко пришло — легко и ушло, как говорится. И теперь, когда реальность не просто повернулась к ней пятой точкой, но и жёстко поставила замечтавшуюся девочку на место, ей хотелось отвесить себе хорошего подзатыльника. Но увы, мазохизмом в такой степени Ева не страдала; посторонние же такую просьбу попросту бы не поняли. Этот основополагающий постулат алхимии, её первый и самый главный закон, встречал каждого ученика или желающего ознакомиться с этой сложной наукой на первой же странице любого учебника. И первая же глава базового курса алхимии предостерегала каждого новичка: замахнетесь на слишком большой кусок пирога — и заплатите сполна. Если потребуется — в том числе и ценой собственной души. И тот факт, что за многократную трансмутацию в золото — сложнейший процесс, на который был способен только философский камень! — она поплатилась не инвалидностью, а всего-то едва заметными истощениями и вот этими помехами... чёрт, да это даже для удачи было слишком! Ева, разумеется, ознакомилась с учебником алхимии для новичков и об этом законе знала. Что только усугубляло собственную вину в её глазах... и усиливало жар, текущий из сердца по рукам. Остановил девочку от "зажигания" только почуявший неладное Гарри, тут же вскочивший к ней на коленки. – И всё-то тебе надо на ласки напрашиваться? – слегка желчно заметила девочка. Но вид умилительной мордочки питомца сделал своё дело, и успокоившаяся Ева погладила кота. – Спасибо, друг. Ответом ей было довольное мурлыканье. Проблема, однако, не спешила исчезать вслед за злостью. "А я-то ещё думала, почему Том и ребята перестали использовать невербалку... И ведь как совпало-то! Даже ведь нарочно не придумаешь такого!" Ева действительно за те полторы недели, что прошли с момента открытия, так ни разу и не воспользовалась лазейкой коллеги по "Котлу". Уже на второй день экспериментов рейвенкловка логическим путем открыла интересное свойство философского камня: ему было совершенно без разницы, как его активируют. Хоть расфокусированным заклинанием, типа того же Депульсо, хоть прямым вливанием энергии с рук, как это позже делала Ева. Была бы магия — а результат образуется. И рейвенкловка, поглощенная своими исследованиями и учебой, попросту не заметила произошедших изменений. Что ж... нет худа без добра, результат действительно образовался. Да ещё какой! "Ну хорошо. Ладно. Что можно сделать? – Ева закрыла глаза, настраиваясь на логичное мышление и старательно отстраняясь от эмоций. Тишину комнаты, помимо Гарри, нарушал только едва слышный звон напитанного магией камня. – Так. То, что источником помех является камень, доказано надежно — таких совпадений по времени просто не бывает. А по какому принципу работают эти помехи? Стационарные, как этакая глушилка, или как... хм... как радиация после ядерного взрыва?" Ева постаралась припомнить весь разговор взрослых. Министерский волшебник сказал, что никогда такого не видел, а источник проблем не нашли. С учетом того, что Ева о проверке узнала только сейчас — а целую комиссию она никак не могла пропустить при личном присутствии — получалось, что искали проблему в её отсутствие... скорее всего, пока она носилась по Лондону в поисках материала для экспериментов и за покупками. При этом камень она всегда носила с собой, а "паразитное излучение", упомянутое волшебником, оставалось; значит, артефакт именно "фонил". Одна только мысль о том, как она могла "наследить" — и, скорее всего, "наследила" — активированным камнем, пока носилась по всему Лондону, бросила рейвенкловку в ледяной пот. "Тогда получается... что достаточно просто прекратить его использование, и всё должно прийти в норму самостоятельно, – Ева тут же хмыкнула. – М-да. Просто прекратить использование..." И это при условии, что нужда в деньгах будет всегда, а иного источника дохода пока что как-то не вырисовывалось. "И вновь я вынуждена заявить, директор Дамблдор: я вас ненавижу. Чтоб вас... а чтоб вас маразм замучил!" – Так, отставить эту старую задницу, – произнесла в пространство девочка, перекладывая питомца на подушку — разомлевший Гарри недовольно мяукнул — и подтягивая к себе тетрадку, во вложенном листе пергамента которой обозначался весьма обширный список нужных ей покупок. – Камень я использовала чуть больше недели — пока что будем считать, что столько же потребуется на самостоятельное рассеивание помех. А этот Локхарт приезжает восьмого числа... это чуть меньше недели. Ограничения по времени и загадки на грани жизни и смерти. Ева даже улыбнулась: она словно и не уезжала из Хогвартса. – Надо закончить с шоппингом как можно быстрее, чтобы больше не использовать камень, – рейвенкловка продолжала составлять план. – Для покупок на второй курс создать резерв средств... ну скажем, галлеонов сто. Должно хватить даже с запасом. И ещё создать неприкосновенный резерв на чёрный день — страховка лишней не бывает... Хм. Придётся забить на осторожность... Ева покосилась на пристроенные рядом с сундуком изложницу[1] и несколько небольших плавильных форм. – И, пожалуй, придётся ускорить эксперименты по кустарному кузнечеству...***
– Добро пожаловать в... – начал было мужчина за стойкой, повернувшись на звон дверного колокольчика. Но тут же осёкся, узнав в небольшой фигурке в дверном проеме свою клиентку. – А, это ты. Что на этот раз притащила? Бизнес у Джо был простой и ровный. Ломбард, который он содержал на окраине Лондона, неизменно пользовался популярностью у местных жителей, едва сводивших концы с концами и цеплявшихся за каждый лишний фунт, и у местных же воротил не самого легального бизнеса. При этом полиции до Джо и его дел не было никаких забот — что поделать, его бизнес нужен был даже медноголовым. И жизнь у Джо была как его бизнес — ровная, изредка с сюрпризами, но в основном такая же мрачная, как сам ломбард и вечно дерьмовая погода Лондона. До этого августа 1992-го. Эта клиентка — скорее всего, не старше четырнадцати, как прикидывал по её росту продавец — уже заняла его личный топ сюрпризов как самая странная за всю историю его ломбарда. Эта её показная таинственность — короткие реплики только по делу, жесткий тон, с которым она торговалась... Чёрт, даже её внешность, вся эта чёрная одежда и куртка с капюшоном, под которым были видны только кончики рыжих волос и три полоски шрама на щеке — Джо поначалу подумал, что или к нему заглянул пересмотревший телевизор сопляк, или что местный пахан таки вконец потерял края и начал по своим тёмным делишкам гонять малолеток. А вот когда эта малявка в первый раз вывалила ему на прилавок барахло из чистого золота, Джо на минуту потерял не только дар речи, но и мыслей. Потом Джо узнал от коллег-ломбардиров, что странная малолетка заглядывала и к ним, сбывая всякий хлам... и тоже всегда из чистейшего золота. И всё точно так же — малословность, таинственность и быстрое исчезновение после сделок. Что-то в этом деле было определенно нечисто. Джо был почти уверен, что малявка кого-то обчищает. Но... какое его дело? Пока что бизнес был бизнесом — и Джо, не задавая лишних вопросов, исправно принимал у соплячки товар. Девочка молча пересекла помещение, на ходу раскрывая рюкзак. – Столовые приборы больше не принимаю, – сразу же заявил Джо. – Девать уже неку... Всё в таком же молчании с её стороны на прилавок опустился... золотой слиток. Эта соплячка только что взлетела с его топ-пьедестала как чёртова ракета и прочно закрепилась где-то за пределами планеты. Джо с минуту обалдело таращился на блестящий в неверном свете лампы желтый металл, чувствуя, как покрывается испариной его лысина. Недоверчиво приблизил к нему свое лоснящееся лицо, даже принюхался. Но едва было потянувшиеся к нему собственные руки вовремя одернул. – Откуда... – начал было он сиплым голосом — и тут же осёкся. – Так. Это не возьму. – Проблем не будет, – произнесла малявка. Чем только убедила Джо в обратном. – Я молчал, когда ты мне скидывала всякую мелочевку, – заявил он, медленно наливаясь краснотой. – Но это?! Ты всерьез думаешь, что золотые слитки на дороге валяются? Да если до его хозяина дойдет хотя бы слух... – ... то ничего не произойдет, – обрубила девчонка. – У него нет хозяина. Или у вас проклюнулось третье око, и вы узрели где-то штамп? – спросила она уже язвительно. Джо ещё раз присмотрелся к слитку. Осторожно перевернул его лежавшим под рукой ножом — но слиток и правда был совершенно чист, выделяясь лишь грубоватыми поверхностями. – Сдадите на переплавку, и будет вам кучка украшений, – добила его сомнения девчонка. Ломбардир потянулся к платку, чтобы утереть пот с лысины. С математикой у него всегда было хорошо — и малявка, похоже, чуяла, что замаячившая на горизонте многозначная цифра только разжигала в нём жадность. – Чистое хоть, надеюсь? – сварливо поинтересовался он, натягивая резиновые перчатки и наконец принимая слиток в руки. – Как обычно. Девчонка спокойно ждала, пока он проводил все необходимые проверки. Мужчина нет-нет, да косился на неё — но всё было с ней точно так же. "Точно шельма", – решил про себя Джо. Но бизнес был бизнесом. – Ладно, – наконец вынес он вердикт, опуская слиток на стол... но как бы невзначай поближе к себе. – За это я тебе дам... тысячу. – На бирже дают десять баксов за тройскую унцию, – мгновенно ответила малявка. – У нас здесь не колонии, чтоб "капустой" торговать, – фыркнул продавец. – Пять фунтов, – пожала плечами девчонка. – И здесь полный килограмм. – Полторы тысячи. Слишком грубая выплавка. – Пять. – Сдурела? – выкатил глаза Джо. – На что тебе такие бабки, сопля? – Вам это знать ни к чему, – малявка скрестила руки на груди. – Пять. – Хоть вид сделай, что торгуешься, – мужчина поморщился. – Две тысячи. – Пять. На бирже за килограмм дают пять пятьсот. И вы все равно ещё впарите втридорога. – Три, и это моё последнее слово, – Джо хлопнул ладонью по столу. – Мне жить на что-то надо, имей совесть! – Простите, но я не того пола, чтобы что-то "иметь", – вкрадчиво заметила девчонка, заставив продавца подавиться воздухом. – Четыре пятьсот. Джо тяжело выдохнул, вытирая вновь покрывшуюся испариной лысину. Он почти буквально чувствовал, как на его шее смыкаются лапы душащей жабы и удавка жадности. – Три пятьсот? – со слабой надеждой предложил он. Неожиданно для него девочка ответила не сразу. – Три девятьсот, – выдала она через несколько секунд. – И это — моё последнее слово. "Вот же чёртова... шельма!" – По рукам, – был вынужден согласиться Джо. Но это совершенно не убавляло злости, с которой во взгляде он сверлил эту наглую выскочку, вручая ей внушительную пачку денег. Когда за посетительницей закрылась дверь, а слиток был надежно упрятан в сейфе, Джо пришлось сменить платок — первый был уже насквозь мокрым. А затем, немного подумав и посверлив взглядом закрытую дверь, он потянулся к своему мобильному "кирпичу" под прилавком. – Эдж? Да, это я. Ты близко? Тут у меня клиент нарисовался... да-да-да, только вышла. Да, эта самая малявка. В общем, впарила она мне товар... Совсем сдурел, по телефону такое трепать?! Короче, с ней что-то нечисто. И мне интересно, откуда она берет товар... Бизнес, в конце концов, был бизнесом. И в этом не было... почти... ничего личного.***
– Так-тааак... – раздалось где-то впереди. – И кто это у нас тут бродит? "Строго по закону подлости", – как-то даже обыденно подумалось Еве. Если рейвенкловка и сомневалась в мотивах перегородившего ей дорогу в переулке парня, то "удачно" вставшие на обратном выходе из улочки два амбала, стоило ей развернуться, все сомнения развеяли окончательно. Ну, и ещё потому, что даже в полумраке переулка внешность парня была откровенно бандитской. – Боже, что за маленькая прелесть! – сладким голоском продолжал говорить он, пока Ева, пользуясь полумраком улочки, перепрятала палочку из кармана куртки в её рукав. – Негоже юным леди ходить в одиночку по столь небезопасным местам! "Чёрт... – девочка напряженно озиралась, но выхода все не находилось; окружившие же её люди всё приближались. Взгляд напоролся на пожарную лестницу дома, висевшую чуть впереди, но ей до неё было не допрыгнуть; быстро же забраться с мусорного бака, пристроенного неподалеку... – Колдовать, не колдовать? А что колдовать-то? Только Депульсо и знаю из боевых. А потом по всему Лондону будут искать рыжую ведьму. А потом к ним присоединятся волшебники из Министерства в поисках нарушителя Статута. Дьявол!" "Удача вечной не бывает", невольно вспомнилось девочке. Но не до такой же степени! "Ладно, – Ева ощутила, как вместе с разгорающимся в сердце огнем подступает и паника. Пока что, к счастью, контролируемая. – Будем импровизировать". – Ну знаешь, – насмешливо ответила девочка; все мысли заняли у неё от силы пять секунд. – Не все могут так идеально соответствовать антуражу! Человек впереди расхохотался. – Да вы посмотрите, парни! – выдавил он сквозь ржач. – Вот это я понимаю острый язычок! – загоготали и амбалы позади. Но вдруг смех резко оборвался. – Я бы даже сказал, слишком острый... Ещё секунду назад позади неё всё было тихо; но в следующий миг две могучие руки обхватили Еву и вздернули девочку вверх. А раздавшийся щелчок пружинного ножа и грязная сталь у её горла заставили её испуганно замереть. – Ты бы аккуратнее со словами, детка, – вкрадчиво прошептал парень, заводя свободную руку ей под куртку и проводя ладонью вниз по её животу. – А то знаешь... попадется тебе кто-нибудь не такой добрый, как я, – рука парня почти достигла её джинс, – и укоротит его... Страх, настоящий животный ужас, полностью парализовал девочку. Подобно тому, что она испытала в подземелье с Волдемортом, он охватил своими путами даже её ум, замораживая все мысли. Широко раскрытые ярко-зеленые глаза неподвижно смотрели вперед, и лапающий её парень, казалось, только наслаждался этим страхом своей жертвы. – Но сначала... скажи нам, юная леди — откуда у такой прелести столько чистого золота? Но Ева всё так же была подобна кролику перед удавом. – Шеф, да ты ж её это... – обхвативший её сзади амбал гыгыкнул. – Напугал. – Да? – серые глаза парня внимательно посмотрели в лицо девочки. – И правда. Как некрасиво вышло... – поцокал бандит языком. – Что же теперь обо мне будут говорить люди? – Так разговори её, – поморщился второй здоровяк. Его голос, вопреки внешности, был отнюдь не глупым. – Хорош время тратить, не в Королевском театре выступаешь. Парень поморщился, недовольно покосился на товарища. – Вечно ты умудряешься испортить мне всё удовольствие, Джейк, – бандит наигранно-грустно вздохнул. – И знаешь что? Мне это надоело. Так что... "допрашивать" её... ты будешь последним. – Больно надо, – фыркнул Джейк. Раздались гулкие удаляющиеся шаги, остановившиеся где-то на небольшом удалении. – Предпочитаю тех, у кого есть за что браться... – Ну а ты, юная леди? Так и будешь молчать и изображать опоссума? – ноль реакции. – Что ж... – с притворной жалостью констатировал парень, убирая руку. – Эти парни мне свидетели, я пытался по-хорошему... Расширенные почти во весь глаз зрачки Евы в одно мгновение сузились, и взгляд зелёных глаз вонзился в человека перед ней. А затем на фоне довольного гогота держащего её амбала раздался звон расстегиваемой ширинки. Ярчайшая вспышка на мгновение осветила переулок ярче солнца. Доля секунды, и по ушам случайных прохожих ударил оглушительный раскат взрыва. А затем ударная волна, не взирая ни на какие препятствия и расстояние, швырнула людей на асфальт и стены домов, вышибла все стекла поблизости и разметала мусорные баки. Взвыли сирены автомобильных сигнализаций, раздались первые панические крики. А над крышами пугающим багряным столпом взвился огненный вихрь. Осмысленность вернулась взгляду тяжело дышащей Евы секунд через десять. И увиденное ею зрелище было до абсурдного знакомым. Огненная вспышка оплавила всё вокруг, от кирпичной кладки зданий, раскаленным месивом стекавшей на асфальт, до металла пожарной лестницы и мусорных баков. Окна домов зияли черными провалами, уцелевшие остатки проводов искрили. Все, что не было закреплено на земле, раскидало и разметало; мелкий мусор же и вовсе мгновенно сожгло в пепел. Воздух в переулке стал откровенно удушливым. "Прямо дежа-вю какое-то, – совершенно ровно подумалось девочке. Она медленно обвела взглядом последствия её зажигания... зелёные глаза поочередно остановились на отдельных трёх объектах. – Хотя... пса Полкиссов хотя бы жаль было". Больше всего повезло Джейку: оставшийся в стороне на "шухере", амбал неподвижно лежал под стеной дома почти у самого выхода из переулка с дымящейся на спине кожаной курткой. Второй... на его месте порывами уже налетающего ветра рассеивало горку пепла; можно было сказать, что ему тоже повезло. А её несостоявшийся "дознаватель"... Ему повезло выжить. Но ум рейвенкловки был беспощаден: жить подонку оставалось от силы ещё минут пять. Тело перед ней представляло из себя практически груду булькающего при порывистом дыхании посеревшего мяса, с тлеющими остатками одежды, покрытую страшными ожогами... и руки которой на глазах Евы медленно осыпались тем же пеплом. Единственный уцелевший глаз бандита неотрывно смотрел на девочку и был до самых краев наполнен животным ужасом. И Ева была совершенно честна с собой: ни его, ни его дружков ей было совершенно не жаль. Даже зрелище ужасающих, в другой раз непременно бы вызвавших в ней отвращение и рвоту, травм и повреждений парня не вызывало в ней никакого негативного отклика... только мрачное удовлетворение. "Но хорошего понемножку, – одернула себя девочка. И вовремя — на грани слышимости уже доносились завывания сирен экстренных служб. – Надо сваливать..." Но сначала скажи нам, юная леди — откуда у такой прелести столько чистого золота? Ева на секунду замерла. В зелёных глазах вновь замерцали красные искорки, а по рукам заструились потоки обжигающей энергии. "… только вот нанесу сначала один визит вежливости".***
– Ну, что скажешь, Джонсон? Полицейский с кряхтеньем распрямился и поднял взгляд на напарника. – Чертовщина какая-то — вот что я тебе скажу, Барнс, – ни секунды не раздумывая, ответил он. – На первый взгляд, взрыв газа. И признаки, в общем-то, как по учебнику. Повреждения конструкций, огненный прорыв, ударная волна... – А на второй? – А "на второй" — вот, – Джонсон ткнул пальцем сначала в оплавившуюся кирпичную стену, затем в металлическое нечто, в котором Барнс с трудом опознал бывшую пожарную лестницу, а затем на... Барнс мгновенно почувствовал подкатывающую к горлу дурноту и поспешил отвернуться. Его напарник указывал на останки, человеческую природу которых определить можно было мгновенно — но от этого зрелище становилось только отвратительнее. – И самое главное, – Джонсон понимающе выждал несколько минут, пока напарник боролся с рвотными позывами, – эксперты не нашли ни одного фрагмента газового баллона. А газификация района будет проходить только в следующем году. Чертовщина, как она есть! – Но что тогда могло вызвать... такое? – с трудом выдавил из себя Барнс; мужчина невольно позавидовал выдержке напарника, раньше служившего военным хирургом. – Бомба? – Вот головы и ломаем над этим! – прорычал Джонсон. Вид у полицейского был на редкость растерянным и одновременно злым. – Свидетели-то одно и то же талдычат — бомба, бомба! Был взрыв, огонь до небес! А фрагменты где? Нету! Разрушения где? Обрушившиеся стены, дома? Тоже нету! Только кирпичи расплавило... чёрт, Барнс, ты знаешь, какова температура плавления кирпича? – названый покачал головой. – Тысяча градусов по Цельсию! У стали, – взмах рукой в сторону расплавленной лестницы, – тысяча триста! И после такого от них ещё что-то осталось! Полицейский красноречиво махнул рукой на останки. И только сейчас Барнс, усилием над собой повернувшись в указанную сторону и присмотревшись, заметил, что перед обожженным телом, слегка присыпанный пеплом, лежал... покрытый чем-то чёрным человеческий череп. Но на фоне того, что осталось от первого бедняги, череп выглядел даже безобидно... и взгляд Барнса поневоле, сам собой, вернулся к останкам. Казалось, этого парня сначала попытались заживо сжечь, но в какой-то момент почему-то остановились... как будто хотели, чтобы он ещё помучился перед смертью. Впрочем, Барнсу, даже дышать старавшемуся через раз, эти подробности были излишни. Бедняга уже предчувствовал полную неделю отборнейших кошмаров и мысленно проклинал свое любопытство. – ... да я такое только в фильмах про Вьетнам и видел! – наконец закончил разбушевавшийся Джонсон. – Барнс, Джонсон! – к дуэту напарников подбежал ещё один служитель закона. – Слышали новость? Диспетчер только что передал: в трех кварталах отсюда сгорел ломбард Джо! – Того самого Толстого Джо? – уточнил поспешивший отвлечься от зрелища за своей спиной и напалмовых картин Барнс. – Ага, его, – кивнул полицейский. – И ребята там говорят, что всё как у нас — как будто газовый баллон взорвался... вот только от этого взрыва его дом чуть ли не расплавило. – А сам Джо? – Свидетели говорят, что точно был внутри во время взрыва. Но пока что даже... этого вот... – полицейский демонстративно избегал смотреть на покойников, – не нашли. – Дела... – задумчиво протянул Джонсон, когда их товарищ побежал разносить новость дальше. – Есть идеи, что всё это значит? – поинтересовался Барнс; он слишком хорошо знал этот вид напарника. – Только одна: опять этим кретинам с улиц вздумалось повоевать средь бела дня. Не впервой уже такое, – Барнс кивнул: разборки преступных группировок и уличных банд за сферы влияния и контроль над районами и правда происходили с неприятной регулярностью, и Джонсон, как старый и опытный коп, точно на своем веку повидал их за сотню. – Но если кто-то из них и правда наложил руки на что-то вроде напалма... – вид Джонсона сделался предельно мрачным. – Барнс, ты понимаешь? Это же терроризм! Чистейшей воды терроризм! – А значит, это уже дело контрразведки, – понимающе кивнул Барнс. Полицейский вдруг поднял голову, рассматривая что-то в дальней части переулка. – Ах ты ж... помяни чёрта... Резко обернувшийся Джонсон и вовсе выразился короткой бранью. Фигуры в тёмно-коричневых плащах и шляпах, появившиеся словно из ниоткуда, с удивительной быстротой распределялись по всей зоне оцепления. Двое таких "плащей" подошли и к напарникам. – Оперативник Бёрч, МИ5, – представился один "плащ", коротко показав удостоверение. – Это оперативник Марлоу, – его товарищ повторил действие. – Вы — сержант Джонсон? – Так точно, – кивнул все ещё мрачный полисмен. – Мне нужен отчёт по произошедшему здесь, сержант. Полицейские переглянулись. Барнс увидел в глазах напарника всё, что тот думал о сложившейся ситуации: и о том, в каком гробу он видал этих доморощенных террористов, и как далеко хотел послать снобов из Темз-хауса[2], которым, как всегда, достанутся все сливки. Но делать было нечего. Отчёт оба оперативника выслушали совершенно молча, и даже останки сожженного бедняги и череп не покоробили каменные выражения их лиц. Только когда Джонсон закончил рассказ, контрразведчики переглянулись между собой. Тот, кто назвал себя Марлоу, свёл брови к переносице, Бёрч озадаченно прикусил губу. Барнс даже невольно озадачился: это выглядело так, словно эти двое общались между собой... без единого звука. Мысленно! Но прежде чем он успел присмотреться, лица этих двух вновь сделались каменными. – Совершенно очевидно, что это был взрыв газа, – совершенно обыденно произнес Бёрч. – Полностью согласен, сэр, – кивнул Марлоу. Джонсон и Барнс тоже переглянулись. Первый начал наливаться гневной краснотой. – Но послушайте же... – Конфундо! – Обливиэйт! Двойной удар заклинаний оказался для не ожидавших такой подлости полицейских ошеломляющим. Оба человека в форме замерли, их лица приобрели мечтательно-безмятежные выражения. – Господа, как мы уже сказали, – как ни в чём не бывало, продолжил Бёрч, пряча волшебную палочку, – налицо все признаки взрыва газа. Скорее всего, нарушение при транспортировке баллонов. Наверняка оплошность кого-то из местных жителей... за которую он, к сожалению, поплатился жизнью, – оперативник коротко покосился на останки двух тел. – Да... мы и сами так подумали, – пробормотал всё ещё одурманенный Барнс. – К сожалению, для полного удостоверения в этой версии, мы вынуждены забрать это дело у вас, – продолжал Бёрч. – Поэтому вам надлежит свернуть ваше расследование и вернуться к стандартным рабочим процедурам. – А отчёт по вызову?.. – взгляд Джонсона начал приобретать осмысленность. – Он не потребуется, ваше начальство уже в курсе, – поспешил успокоить его Марлоу. – Вы свободны, господа. Постепенно все полицейские, с на удивление одинаковыми безмятежными выражениями лиц, погрузились по машинам и отправились восвояси. На улице остались только люди в темно-коричневых плащах и ограждения оцепления. – И я вновь должен сказать, Бёрч, что эти твои маггловские нововведения выручают нас просто невероятно! – заявил подошедший к дуэту человек; его плащ отличался несколькими нашивками на плече. – Без твоего опыта пришлось бы всем память вычищать, отчёты этих полицейских править... Старик Грюм был чертовски прав, когда выдернул тебя к нам! – Рад стараться, кэп, – улыбнулся Бёрч. – Вот старайся и дальше. Но давайте к делу — что вы узнали? – Полицейские считали, что здесь поработали террористы с напалмом, – Бёрч кивнул на останки. – Честно говоря, на вид и правда похоже на напалм. – Опять эти ваши маггловские штучки? – поморщился капитан. – Вот только мы, похоже, все равно опоздали, – встрял нахмурившийся Марлоу, не давая товарищу пуститься в лекцию о своём мире. – Напалм или колдовство, но наш убийца скрылся, а улик... кроме этого... полицейские не нашли. Если он и колдовал, то это точно не наш "клиент", потому что ДМП, – оперативник качнул головой в сторону нескольких фигур в синих плащах, – ничего не получал по следилкам. – А фон? – капитан повернулся к Марлоу. Аврор-сенсор покачал головой. – Ничего характерного для чёрной магии и Непростительных. На Адский Огонь тоже не похоже. Разве что... – Ну? – Ощущение, как перед грозой. Такая... духота, словно дышать почти нечем. Понимаете? Капитан группы задумчиво покивал. Он и сам на грани своей слабой чувствительности ощущал этот привкус магии, но даже на таком уровне это ощущение доставляло ему дискомфорт. Как будто этой хрени с "Дырявым котлом" было им мало, так теперь ещё и плевавший на Статут Секретности колдун-убийца на голову свалился! А если это серийный маньяк? Какой-нибудь магглоненавистник, начитавшийся про Того-кого-нельзя-называть?.. – Вот что, ребята, – произнес капитан, чувствуя, как в его голову проникает мигрень. – Я отправляюсь к тому сгоревшему ломбарду. Сейчас делайте всё по протоколу, а потом, когда прибудет Долиш с ликвидаторами, останетесь и проследите, чтобы здесь всё было в порядке. – А дальше? – А дальше... если я к тому времени ещё не вернусь в аврорат, скиньте дело детективам в ДМП. Непосредственной прямой угрозы здесь нет, преступник сбежал — вот пусть у них голова и болит насчёт этого маньяка-пиромана, – авроры понятливо кивнули. – И ещё... если сюда сунутся репортеры — проследите, чтобы они не узнали ничего... особенного. Паника на национальном уровне нам нужна в последнюю очередь. Соврите, что какой-нибудь неудачник неправильно транспортировал огненную саламандру. Поняли? "Потому что если об этом пронюхает кто-то вроде Скитер, – мысленно закончил капитан, исчезая в воронке аппарации под понимающие взгляды подчиненных, – то дерьма наш Департамент потом не оберётся до самого сентября".