Жар-птица

Поездка на "Хогвартс-Экспрессе" стала для Евы первым опытом путешествий на поездах вообще. До этого она даже лондонским метро не пользовалась, да и в сам Лондон приезжала только с Дурслями — то есть, на их машине. И ехать, имея в своем полном распоряжении прохладное купе, на её взгляд было намного лучше, чем трястись на дорогах или торчать в душных пробках. И, хихикнула Ева, получалось даже как-то забавно: изменившаяся вместе с письмом из Хогвартса жизнь не только открылась ей с другой, волшебной, стороны, но и с совершенно новым опытом. Первый раз в жизни — отдельное жильё, первый же раз в жизни — путешествие на поезде... "Теперь для полного комплекта осталось, чтобы первый раз в жизни появились друзья, – взгляд Евы замер на одной из строчек "Истории Хогвартса". Девочка хмыкнула. – Ну да, конечно..." Хотя здесь и не было дражайшего кузена, который мог отпугнуть от неё других детей — и слава богу — четыре года начальной школы уже успели сделать своё дело: в одиночестве она чувствовала себя намного комфортнее. И тот факт, что за уже десять минут поездки к ней в купе никто не подсел, не особенно расстраивал девочку. Дома Лондона за окном вскоре сменились зелёными полями, и в вагоне наконец всё более-менее улеглось. По крайней мере, по коридору больше никто не носился и не кричал, а общий гомон стих, явно переместившись в соседние купе, и Ева наконец смогла продолжить спокойно читать "Историю". Удобно разлегшись на сиденье и подложив рюкзак в качестве подушки, она подставила страницы солнечному свету и продолжила читать про саму школу. Впрочем, долго её уединение не продлилось. Его прервал осторожный стук. – Прости... эм, здесь свободно? – Ева выглянула из-за книги. В проходе, смущенно переступая с ноги на ногу, стояла черноволосая девочка... в которой Ева почти сразу признала ту, после которой она прошла на платформу экспресса. – Конечно, – пожала плечами Ева, и та, улыбнувшись, прошла в купе. Чемодан у неё был определенно побольше, чем у Евы, отчего последней пришлось встать и помочь новоиспеченной соседке затащить его на полку. Некоторое время ехали в молчании. Ева, временами отрывая взгляд от книги, видела краем зрения, как соседка периодически косит на неё взглядом карих глаз. Но девочка явно стеснялась начать диалог первой; сама Ева, однако, тоже не знала, как начать разговор. На ум приходили только наборы клише, но даже в уме Евы они звучали настолько фальшиво и искусственно, что девочка сразу отбросила их. Таким образом прошло минут пять. Внезапно дверь в купе открылась. – Извините... – пробормотал стоящий в дверях мальчик; как и с соседкой, Ева почти сразу же признала в нём того круглолицего, что стоял с бабушкой на платформе. – Вы тут не видели жабу? Ева переглянулась с соседкой. Они дружно покачали головами. – Ох... – мальчик поник. – Она вечно от меня убегает. Я за сегодня уже в третий раз её потерял. – Может, старшекурсники смогут помочь? – предложила соседка Евы. – У них наверняка есть что-нибудь вроде Манящих чар, которые смогут найти её. Мальчик явно воспрял духом. Или, как минимум, надеждой. – Ты думаешь? – робко спросил он. – Ну... да, – девочка замялась. – По крайней мере, мама мне помогала в таких же ситуациях волшебством. – Хорошо! – мальчик было направился в коридор... и тут же обернулся. – А-а... а где найти старшекурсников? – Попробуй первый вагон, – ответила уже Ева. – Там старосты едут. – Спасибо! – просиял он улыбкой, и тут же умчался вперед по коридору вагона. Девочки вновь переглянулись. – Честно говоря, не очень понимаю тех, кто выбирает жаб, – заметила Ева. – Может, это подарок от его родственников? – предположила соседка. – От подарков же отказываться... ну, неправильно. – В таком случае, мне повезло, что мои мне ничего не дарили, – хмыкнула Ева. – И дважды — что у меня есть Гарри. Правда? – спросила она у своей куртки, лежащей рядом. Куртка зашевелилась, и из неё высунулась заспанная мордочка полукнизла. Тот ответил согласным "мяу". – Ой! – вдруг воскликнула соседка Евы, и тут же бросилась открывать свой чемодан. Ева следила за действиями соседки с недоумением... но тут она извлекла на дневной свет клетку со слегка растрепанной совой. – Сато! Сато, как ты? Сова прищурилась, привыкая к дневному свету, и возмущенно заклекотала. – Мама спрятала её в чемодане, чтобы не привлекать внимания магглов, – виновато пояснила девочка. – Она сказала, что Чар Воздушного Пузыря хватит как раз чтобы сесть в поезд... Ева прищурилась, рассматривая клетку. Вокруг головы совы и правда было заметно слабое искажение воздуха. Но не успела девочка закончить реплику, как раздался легкий хлопок, и искажение пропало. – ... и они как раз только что закончились, – констатировала Ева. – Вовремя ты, ничего не скажешь. Всё с тем же виноватым видом девочка водрузила клетку на подоконник. Рассерженная сова молча отвернулась к окну и более не шевелилась. – Я ужасная хозяйка, – печально произнесла девочка. – Надеюсь, что Сато не будет долго обижаться. Купе вновь погрузилось в молчание. – Немного странное имя для совы, – заметила Ева, чтобы разбавить тишину. – Это в честь Шэй Сато, – отозвалась соседка. – Она ловец, играет в "Татсхилл Торнадос", моей любимой команде по квиддичу, – она улыбнулась, показав пальцем на значок, приколотый к её джемперу, на небесно-голубой поверхности которого были выгравированы две биты и мяч. – И благодаря ей "ТТ" побеждают в британской Лиге квиддича уже два года подряд. А... у тебя какая любимая команда? – Ммм... – Ева почесала затылок. – Честно говоря, никакая. Я про волшебный мир узнала только полтора месяца назад, поэтому ещё только осваиваюсь. Ева, кстати, – она протянула руку. – В смысле, меня так зовут, – пояснила девочка. – Чжоу! – радостно улыбнулась соседка по купе, осторожно пожимая её. Градус неловкости и напряжения после этого ощутимо снизился, отчего Ева даже неслышно выдохнула. Изменение в атмосфере явно отметил и Гарри, окончательно выбравшийся из куртки хозяйки. Потянувшись, сладко зевнув и выпустив когти, он с интересом посмотрел на Чжоу. Затем перепрыгнул на её сидение и принялся обнюхивать девочку. На осторожное поглаживание Гарри ответил несколько неуверенным "мяу"; кажется, подумала Ева, его чем-то озадачил её запах. Дверь в купе распахнулась в третий раз, являя на пороге еще одну девочку. – Занято? – спросила она, тяжело дыша. – Чёрт... тащу этот чемодан через весь поезд, и везде занято! Ева переглянулась с Чжоу. Пожала плечами. – На ещё одного места, думаю, хватит, – заметила Ева. – Отлично! – с нескрываемым облегчением выдохнула новенькая. Она втащила поклажу и с помощью новых знакомых поместила её по соседству с чемоданом Чжоу. – Ух, спасибо. Вы мои спасители. Буду должна вам... ну, не по гроб жизни, но обед точно за мой счёт! – новенькая смахнула слипшиеся от пота тёмные волосы со лба. – Мерлин! – и тут же хлопнула себя по нему. – Забыла совсем представиться. Я — Кэти Белл. – Чжоу Чанг, – скромно улыбнулась соседка напротив Евы. Сама Ева, однако, не спешила с ответом. В её голове шел напряженный процесс мышления. Назовёт сейчас только имя — будет странно. Назовет и фамилию... Девочка поморщилась, представляя первую реакцию. Но делать, похоже, было нечего. Да и лучше уж сейчас понять, как на неё будут реагировать, и подготовиться к тому, что будет в школе, среди прочих. – Ева Поттер, – и натянуто улыбнулась. И её не самые приятные ожидания немедленно оправдались: обе соседки тотчас вытаращились на неё во все глаза. – Та самая... Ева Поттер? – первой обрела дар речи Кэти. – Правда? Ого... А у тебя действительно есть... нет-нет, если тебе неприятно! – девочка тут же пошла на попятную, увидев, как скривилась Ева. – Да ладно уж, – не слишком довольно ответила та, приподняв челку тёмно-рыжих волос со лба. Чжоу и Кэти синхронно прилипли взглядами к разрезу-молнии на коже. – Кру-уто, – восхищенно протянула Кэти. Чжоу хоть и промолчала, но явно была согласна с новой знакомой. – Папа всегда говорил, что гордится своими шрамами от тёмной магии. Типа, они только украшают аврора. – Маленькая проблема только: я не аврор и не мужского пола, – заметила Ева. – Зато национальный герой и всё такое, – ничуть не смутившись, заметила в ответ Кэти. – Про тебя же даже в книгах пишут. Ева настолько удивилась, что даже окончательно отложила "Историю Хогвартса". – Да ладно, – недоверчиво произнесла она. Кэти с Чжоу одновременно закивали. – И в каких же? – Я читала о тебе в "Современной истории магии", – впервые заговорила Чжоу. – Там не очень много рассказывалось, просто несколько абзацев о том, как ты повергла Ты-Знаешь-Кого... и самые популярные теории о том, как это случилось. – Я больше по газетам, – подхватила Кэти. – Я как-то прибиралась на чердаке и нашла целую кучу старых подшивок "Ежедневного Пророка". Там два месяца подряд только и писали про поражение Того-кого-нельзя-называть. А ещё гадали, куда ты пропала. Говорили даже, что тебя наверняка Дамблдор куда-то спрятал, чтобы лично учить всякой крутой магии... Эм... что-то не так? Осторожность Кэти можно было понять: Ева замерла напротив них с совершенно каменным лицом. – А... кто это говорил? – совершенно нейтральным тоном поинтересовалась девочка. Кэти нахмурилась. – Ммм... не помню. Честно. Помню только, что сам Дамблдор всем говорил, что ты в безопасности и под надёжной защитой... И, окончательно смутившись ставшего совсем уж неживым взгляда Евы, Кэти замолчала. "Вот, значит, как это называется, – подумала Ева. В груди начало разгораться знакомое ощущение кострового жара. – В безопасности и под надёжной защитой..." Ей потребовалась вся имеющаяся у неё выдержка, чтобы не разразиться бранью прямо здесь и прямо сейчас. И чтобы не разнести купе доступным ей арсеналом... и огнём. Девочка глубоко вдохнула и выдохнула, затем ещё раз и ещё... Медленно, её отпускало: огненный жар у сердца поумерил силу. "Так-то лучше, – подумала Ева, открывая глаза. Взгляд немедленно зацепился за встревоженных соседок. – Самоконтроль, Ева... и спокойствие. Они здесь совершенно ни при чём". А вот к Дамблдору вопросов стало на порядок больше. Рассказ Евы о её жизни у Дурслей уложился буквально в шесть минут. Ева была лаконична, не загружая новых знакомых деталями и не вдаваясь в отдельные подробности... но Кэти и Чжоу хватило и этого. – Бли-ин, – первой нарушила воцарившуюся после рассказа тишину помрачневшая Кэти. – А я-то думала, что это у моей соседки Абигайл её родители с гиперопекой — ужас. Сочувствую, подруга, – абсолютно искренне произнесла она. Ева даже слегка растерялась: впервые кто-то выражал ей сочувствие... не считая мистера Тома, конечно. – Это очень странно, – нахмурилась и Чжоу. – Я помню, мама рассказывала мне, что детей-сирот из волшебных семей всегда берёт на учёт и ведение Отдел магической юстиции при Департаменте Магического Правопорядка... Хотя, наверное, в то время им было... не до этого. – И правда, – согласилась с ней Кэти. – Читаешь "Пророк" тех времен, и просто в ужас приходишь от тогдашнего хаоса. Тот-Кого-и-так-далее же, говорят, был на волосок от того, чтобы захватить само Министерство! Ева, слушавшая девочек, нахмурилась. "Неужели та Магическая война была настолько плоха?" – невольно задалась она вопросом. Мистер Том, конечно, рассказывал о том промежутке времени... но только сейчас Ева поняла, что владелец "Дырявого котла" описывал тот период... немногословно. И только сейчас она поняла, что на лбу у Мистера Тома, кажется, всё это время выпирал не странный кровеносный сосуд... а самый настоящий тёмно-синий шрам. Ева ещё постоянно удивлялась, почему у старого горбуна так плохо с мимикой бровей — словно бы мышцы в той части лица не могли работать слаженно. Неужели тоже проклятие от тёмной магии?.. – Давайте сменим тему, – дипломатично предложила Чжоу. Кажется, тема войны ей не нравилась. – Давай, – кивнула Кэти; похоже, она и сама была не рада, что вспомнила о тех временах. – Тем более... О! Я, кажется, слышу тележку со сладостями! Всё за мой счёт! – тут же заявила она. Ева переглянулась с Чжоу. Перспектива оставаться в должниках (несмотря на слова Кэти) девочку не слишком радовала... но делать было нечего. И когда в дверях появилась улыбающаяся пожилая женщина с ямочкой на подбородке, Ева, немного подумав... ограничилась парой шоколадных лягушек и банкой лимонада. – Что? – спросила она в ответ на взгляд явно что-то заподозрившей Кэти. – Я должна была тебя разорить что ли? Та, критическим взглядом сравнив свой обширный арсенал сладостей и скромные закрома соседок, вздохнула... и одним быстрым движением подкинула каждой по пачке лакричных палочек. – Как говорит мой дядя — за счёт заведения, – хмыкнула она. – И никаких возвратов! И миленько улыбнулась Еве: – А ты думала, в умного играть можно только в одни ворота? Ева ответила ей недоуменным взглядом... и вдруг рассмеялась. Совершенно искренне. А вместе с ней засмеялись и Кэти с Чжоу. Даже до сих пор сидевшая мрачным изваянием Сато заинтересованно повернула к ним голову. – Ладно, – сквозь смех произнесла Поттер. – В этот раз победа за тобой. Но только в этот! – Ты всё ещё можешь воспользоваться нечестным приёмом и натравить на меня своего милого кота, – улыбнулась Кэти, подкидывая Гарри креветочный леденец. Тот озадаченно обнюхал новое угощение и осторожно его лизнул... кажется, угощение пришлось ему по вкусу. – Кстати, Чжоу, – повернула она к девочке, – у тебя мама в Министерстве работает, да? А где? – В Департаменте международного магического сотрудничества, – тут же ответила та. – В Бюро международного магического законодательства. А у тебя папа — аврор, да? – Ага, – кивнула Кэти. – И мама говорит, я вся в него пошла. Кстати! Как думаете, кто куда поступит? Родители говорят, что мне самое место в Гриффиндоре — слишком уж я шумная и энергичная. – Это значит, что у всех гриффиндорцев шило в заднице? – как бы между прочим поинтересовалась Ева, вызвав новый всплеск веселого смеха у девочек. Шоколадная лягушка в пальцах Евы пыталась вырваться и выпрыгнуть в приоткрытое окно, но девочка крепко держала ожившую сладость за задние лапки и пыталась решить — кусать или нет? – Моя мама из Рейвенкло, – сказала Чжоу, прокашлявшись после драже от "Берти Боттс" (похоже, ей попался неудачный вкус). – И бабушка тоже закончила этот факультет. Думаю, я туда же пойду... как по традиции, наверное. Ева всё же решилась и откусила шоколадной лягушке голову, отчего та пару раз брыкнулась и обмякла. А шоколад оказался довольно вкусным... но держать паузу становилось уже неловко. – Я не знаю, – наконец созналась рыжая. – В "Истории Хогвартса" написано, что в факультеты отбирают по признакам их основателей. То есть, в Гриффиндор попадают смелые, в Хаффлпафф — трудолюбивые, в Рейвенкло — умные, а в Слизерин — хитрые... – Хитрозадые, – поправила Еву Кэти. Девочки вновь рассмеялись. – Хитрозадые и скользкие. – ... но я, в общем-то, понятия не имею, куда мне идти, – отсмеявшись, закончила Ева. Гарри вскочил к ней на колени и, словно бы утешающе, принялся тереться об её живот. – Тебе точно не в Слизерин, ты слишком... как бы это сказать, – Кэти пощелкала пальцами, прищурилась, – ненадменная, вот. Да и лицо у тебя, прости меня за такую откровенность, не тянет для злодейских деяний. – Это ещё почему? – притворно возмутилась Ева. – А вдруг я вас сейчас обманываю, а сама тайком планирую захватить мир? – Да ну? – Ну да! – Ева подскочила с сиденья, поставив на него ногу и приняв этакую героическую позу. Гарри оказался на её плече. – Знакомьтесь — Поттер. Леди Ева Поттер. Будущий властелин мира и повелитель шоколадных лягушек! – Теперь тебе осталось только захватить его, – под хихиканье Чжоу заключила Кэти, которая и сама улыбалась. – Кстати о лягушках — в упаковке вкладыши с известными волшебниками! Кто тебе выпал? О, Гловер Хипворт, изобретатель бодроперцового зелья? Неплохо. Хочу себе Мерлина, а то уже два года никак не выпадает... Неожиданно дверь купе распахнулась, являя сидевшим троих мальчиков. Впереди стоял бледнолицый в даже на первый взгляд недешевой одежде (одна только мантия на первый взгляд уже демонстрировала качество материала) и с зализанными назад белыми волосами, а позади него — два очень крупных, перегородивших собой не только дверной проем, но и большую часть коридора. "Ни дать ни взять — ВИП и два телохранителя", – подумала Ева. – Леди. Мое почтение, – отвесил им полупоклон блондин, вызвав у Евы смешанное чувство удивления и недоумения. Одновременно странно и забавно смотрелся мальчик-её-одногодка, ведущий себя как взрослый джентльмен. – Прошу прощения за беспокойство, но я слышал, что в этом поезде едет Ева Поттер. Вы, случайно, не знаете, где она? Девочки переглянулись, после чего Чжоу и Кэти с немым вопросом уставились на объект поисков. – По крайней мере, здесь её нет, – как можно нейтральнее ответила Ева. – А зачем она тебе? – О! – мальчик чуть ли не засветился от собственной важности; Еве немедленно пришло в голову сравнение с этаким киношным святошей. Только светящегося ореола за спиной не хватало. – Просто хочу показать ей, с кем здесь стоит дружить, а кого стоит... избегать. Ей ни к чему связываться с теми, кто этого недостоин. – То есть достоинство друзей ты будешь оценивать за неё? – изогнула Поттер правую бровь. Блондин стушевался, однако довольно быстро вернул себе важный вид. – Просто может так статься, что она попадет в... не ту компанию, – мальчик чуть скривился. – Например, Уизли. Встречали? Рыжие такие, целая толпа их, как будто прямиком из деревни. Предатели крови, – почти буквально выплюнул он, – и магглолюбцы. – Это всё, конечно, интересно, но кто ТЫ такой, чтоб так говорить? – недовольно поинтересовалась Кэти. – О, прошу прощения, – мальчик отвесил Кэти полупоклон; впрочем, ту это не впечатлило. – Драко Люциус Малфой, наследник Дома Малфоев, к вашим услугам. А это мои друзья, Крэбб и Гойл, – небрежно указал он на стоявших за ним мальчиков, определенных Евой как телохранители. Краем зрения Ева отметила, как Чжоу слегка дернулась от произнесенной фамилии. – Впрочем, прошу меня простить — я еще должен найти Еву Поттер, – ничего не заметивший Драко и его сопровождение, все это время безмолвно стоящее за его плечами, вернулись в коридор. – До встречи в Хогвартсе! И скрылся в коридоре. – Пф... вот же сноб! – Кэти, подскочив, захлопнула дверь в купе, отчего стекло в двери задребезжало. – Погоди, у него вторым именем было "Люциус"... он что, сын Люциуса Малфоя? – Кажется, так, – медленно кивнула Чжоу, задумчиво откусив кусочек лакричной палочки. – И это похоже на правду. Я слышала, что у Малфоев только один сын, и он как раз в этом году должен был отправиться в школу. – Вы говорите так, словно этот Малфой из какой-то элиты, – осторожно заметила Ева. Кэти и Чжоу замялись. – Ну... в каком-то смысле, типа так и есть, – ответила первая. – Люциус Малфой — очень влиятельный человек и близкий друг Министра Магии Корнелиуса Фаджа, – подхватила Чжоу. – Малфои — это старая чистокровная семья, которые, как говорят, очень активно поддерживали Того-Кого-Нельзя-Называть в годы войны. Но когда он умер... из-за тебя... и когда начали арестовывать его приспешников, Малфой пожертвовал огромную сумму денег Министерству, и этим избежал наказания. Но это, на самом деле, неофициально, – тут же спохватилась Чжоу. – Об этом говорят только шепотом... хотя все всё знают. Но последнего, кто осмелился сказать такое публично, мистер Малфой засудил за клевету и потребовал огромной компенсации. "Вот вам и волшебный мир, – Ева почесала шею и поджала губы. – А в нём, оказывается, всё так же, как и в обычном". – Звучит так, словно он прямо криминальный авторитет. Или как русский вор в законе[1]. – Он же был Пожирателем смерти, – мрачно сказала Кэти. – Вроде как. Так что ты недалеко от истины... наверное. Еве этот ярлык ничего не сказал. – А... кто это? - осторожно поинтересовалась Поттер. – Прислужники Сама-Знаешь-Кого, – ответила Белл. – Они служили ему и наводили страх на всю магическую Британию. Убивали, похищали, пытались захватить власть... У меня дядя и тётя погибли, сражаясь против них. Правда, папа никогда не называл конкретных имён и кто именно убил тетю... – Кэти помрачнела еще сильнее. – Для них это неприятная тема. – И Люциус Малфой был среди них, – утвердительно заметила Ева. – И теперь никто не может указать на этот факт его биографии вслух, а сам он дружит с Министром Магии? – И мистер Фадж не смеет ему перечить, – печально кивнула Чжоу. – Тогда что этот Фадж вообще делает на посту Министра? – недоуменно поинтересовалась Ева, на секунду отвлекшись на пейзаж за окном. Ей вспомнились ранние мысли о Министре, еще когда она узнала о его зависимости от мнения и знаний Дамблдора. – Что я о нём ни слышала, всё говорит о том, что он совершенно ничего из себя не представляет. А в политике, насколько я понимаю, слабые долго не живут же... нет? – Только если у них нет связей и денег, – с самым серьёзным видом ответила Чжоу.

***

– Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, – разнесся по вагонам громкий голос машиниста, когда за окнами уже окончательно стемнело. – Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно. Девочки начали переодеваться в школьную форму. Еве все ещё было непривычно носить на плечах мантию — ткань хоть и была практически невесомой, но при ходьбе оставляла отчётливое ощущение развевающегося за спиной паруса. Джемпер поверх футболки был приятен коже, но вот остроконечную шляпу Ева надевать не решилась, засунув её во внутренний карман мантии: ей казалось, что в этой шляпе она выглядит как чертов клоун. – А почему вы не в юбках? – спросила Чжоу, глядя на одежду девочек. Кэти осталась в тёмных джинсах, Ева же не стала снимать чёрные брюки, покуда Чжоу полностью переоделась в школьную форму. – К чёрту юбки, – ответила Кэти, застегивая мантию под шеей. – Ещё в школе терпеть их не могла. Ева просто пожала плечами и кивнула в подтверждение слов девочки — не говорить же, что она просто никогда не носила юбки вообще? Девочка, к тому же, старалась не показывать, что она немного нервничает перед предстоящим — а голос её как раз очень легко мог выдать. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. Ева взглянула в окно, однако в вечерней тьме за ним она увидела только ветви ближайших деревьев. В коридоре вагона почти сразу возникла жуткая толчея, отчего Ева, придержав новых знакомых за плечи, предпочла немного подождать. И через несколько минут, когда в коридоре стало свободнее, они всё-таки оказались на маленькой платформе, окруженной плотным хвойным лесом и скудно освещенной несколькими ламповыми светильниками. Снаружи было холодно, и девочки поежились. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Ева услышала басистый голос: – Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Над морем голов возвышалось почти что буквально сияющее лицо самого настоящего великана — по крайней мере, Ева не могла придумать другого определения человеку ростом в три, а то и четыре таких, как она. Он был бородат и одет в плотную толстую шубу, а на ремне за его спиной Ева в неверном свете лампы разглядела металлические плечи арбалета. "Это что, здесь опасно?" – от такой мысли нервозность, сполна вернувшаяся к ней на выходе из вагона, вовсе не спешила уходить — наоборот, в горле девочки образовался тугой комок, который Ева попыталась сглотнуть. Девочка засунула руку в карман брюк и нащупала в нём волшебную палочку. – Так, все собрались? – громыхнул великан. – Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь на мокром камне, они шли вслед за ним по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Еве показалось, будто они пробираются сквозь ту самую лесную чащу, отчего Ева и вовсе расхотела убирать пальцы с палочки. Все разговоры стихли, и они шли в почти полной тишине. – Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! – крикнул великан, не оборачиваясь. – Так, осторожно! Все сюда! – О-о-о! – вырвался дружный, восхищенный возглас, когда они закончили спуск. И Ева была с ними полностью солидарна. Они замерли на берегу большого чёрного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, замер гигантский замок с башенками и бойницами, светящий желтым светом из многочисленных окон. "Прямо как в книгах", – подумала Ева, вспоминая, как она, читая, представляла себе разные конструкции и виды замков и крепостей... но Хогвартс просто одним своим существованием затмевал все её фантазии вместе взятые. Он был потрясающ. – По четыре человека в одну лодку, не больше! – скомандовал великан, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся чуть дальше у берега. Ева, Кэти и Чжоу сели в одну лодку, а к ним подсел полный круглолицый мальчик — тот самый, что потерял жабу в поезде. Он выглядел испуганным. И, похоже, сел он к ним потому, что в остальных лодках уже не осталось мест; к тому же Ева отметила, что некоторые дети посмеивались над ним. – Расселись? – прокричал великан, у которого была личная лодка во главе процессии. – Тогда вперёд! "Не иначе, как магия, – подумала Ева, когда лодка мягко двинулась по водной глади. И она имела в виду не движение без весел. – Он ведь точно весит килограммов триста, не меньше". Лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Над лодками повисла тишина, нарушаемая лишь тихим плеском воды. Все не сводили глаз с огромного замка; и чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. Ева смогла отвести взгляд лишь на секунду — лишь чтобы увидеть во взглядах её соседей по лодке такое же восхищение. Миновав заросли чего-то, похожего на камыши, они вскоре причалили к пристани на противоположном берегу и высадились на её резную каменную поверхность. – Эй, ты! – крикнул великан, обращаясь к вставшему за девочками потеряшке. Великан осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. – Это твоя жаба? – Ой, Тревор! – радостно завопил мальчик, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу, чем вызвал ещё несколько смешков. Великан повел их наверх, сначала по крутой тропинке, затем по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Ещё один лестничный пролет — и они остановились перед огромной дубовой дверью. – Все здесь? – поинтересовался великан. – Эй, ты не потерял ещё жабу? Убедившись, что все и всё в порядке, он поднял свой огромный кулак ("Которым наверняка можно забивать сваи", подумала Ева), и трижды постучал в дверь замка. Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Лицо её было очень строгим, и Ева, признавшая в ней профессора МакГонагалл, сразу вспомнила, что с ней лучше не спорить. Хотя в тот день, когда они встретились в первый раз, профессор выглядела не настолько... устрашающей. – Профессор МакГонагалл, я привёл первокурсников, – сообщил ей великан, сделав шаг в сторону. – Спасибо, Хагрид, – кивнула ему женщина. – Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, жестом приказав детям следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там, как подумала Ева, легко поместился бы дом Дурслей. Даже не один, скорее всего. На каменных стенах, почти точно так же, как в "Гринготтсе", горели факелы, а потолок терялся где-то вверху. Красивая мраморная лестница дальше в зале вела на верхние этажи. Ученики шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Ева услышала шум множества голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. "Интересно, а сколько здесь вообще учится людей? - задумалась девочка. - Замок наверняка бы вместил в себя небольшое войско рыцарей". Но профессор МакГонагалл повела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик чуть в стороне. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. – Добро пожаловать в Хогвартс, – наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл, обведя суровым взглядом поверх прямоугольных очков. – Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. – Факультетов в школе четыре, – продолжала она, – Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь для него и его учеников. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. – Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы, – закончила она. – А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Её глаза задержались на мантии мальчика-потеряшки, которая сбилась так, что застежка оказалась под его левым ухом, а потом на грязном носу другого мальчика, в котором Ева опознала младшего из рыжеволосого семейства. – Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, – сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась: – Пожалуйста, ведите себя тихо. Еве не было нужды упрашивать себя — от нервов она и так замкнулась в себе, сдерживая постепенно нарастающую панику. – А как будет проходить этот отбор? – шепотом поинтересовалась у них Чжоу. – Распределяющая шляпа, – ответила Ева, когда Кэти склонилась к ним. – Это артефакт, созданный Годриком Гриффиндором. – То есть этой шляпе, типа, тысяча лет? – изумилась Кэти. – Ну... похоже на то. "Магия", – уважительно подумала Ева. Она и сама до сих пор не до конца была готова поверить "Истории Хогвартса"... по крайней мере, до тех пор, пока не увидит Шляпу воочию. Но теперь, когда неизвестность чуть отступила, нервозность девочек тоже слегка снизилась. Хотя Ева все равно перебирала прочие логичные варианты распределения. А что если им придется писать какой-нибудь тест по магии или демонстрировать свои возможности? Да, конечно, она уже умела делать несколько заклинаний... но вдруг этого будет недостаточно? – Вроде как и знаю теперь, чего ждать дальше, – Кэти содрогнулась, – а все равно жутковато. Ева только и могла, что молча коротко улыбнуться. Чжоу, старавшаяся держать себя в руках, кажется, была с ними полностью солидарна. – Фу, пойди прочь, Уизли, – донесся до девочек знакомый важный голос, в этот раз так и сочившийся отвращением и неприязнью. – Не хочу мантию испачкать. – Ах ты!.. – Я же говорила — сноб, – скривилась Кэти, вместе с Евой и Чжоу смотревшая, как рыжего оттаскивают от Малфоя — он уже был готов броситься на блондина с кулаками. – Ещё и двуличный. Хоть Чжоу вновь ничего не стала говорить, выражения её лица и взгляда тоже говорили об определенной неприязни к Малфою. Они всё стояли и ждали, и атмосфера напряженности, похоже, пропитала уже каждого из будущих волшебников. Малфой и его защитники стояли чуть в стороне с компанией еще нескольких детей — судя по всему, они все уже были знакомы — и делали вид, что всё происходящее для них в порядке вещей; рыжий Уизли, продолжая метать в блондинчика убийственные взгляды, замер возле Невилла и еще одной девочки с густыми каштановыми волосами, которая шепотом пересказывала им о выученных заклинаниях и гадала, что из всего этого ей понадобится на тестировании — похоже, они не знали о Шляпе. Слова девочки, как ни странно, Еву успокоили: все ею перечисленное она уже умела выполнять, и даже оставалось немного сверху. По крайней мере, она точно не будет худшей. Внезапно воздух прорезали истошные крики, и Ева чуть не подскочила от неожиданности. – Что за?.. – начала было она, но осеклась, увидев, в чем дело. Как, впрочем, и все остальные. Призраки. Самые настоящие привидения. Они просачивались через противоположную от двери стену в комнату, и их было, кажется, около двух десятков. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников — или делая вид, что не замечают. И, судя по всему, они спорили. – А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его! - говорил один из них, похожий на маленького толстого монаха прямиком из книжки. – Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… – Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком… Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил. – Эй, а вы что здесь делаете? Практически гробовая тишина была ему ответом. Ученики, казалось, сами были готовы уже испустить дух от увиденного. И только сейчас Ева заметила, что Чжоу и Кэти прижимаются к ней с обеих сторон, а в её пальцах вновь оказалась волшебная палочка... благо, она ещё не успела её поднять на призраков. – Да это же новые ученики! – воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. – Ждёте отбора, я полагаю? Несколько детей неуверенно кивнули. – Надеюсь, вы попадете в Хаффлпафф! – продолжал улыбаться Проповедник. – Мой любимый факультет, знаете ли. Я сам там когда-то учился! – Идите отсюда! – произнес строгий голос от двери. – Церемония отбора сейчас начнется. Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. "Страшная женщина, – подумала Ева, украдкой переводя дыхание и пряча палочку в карман. – Её даже призраки боятся!" – Выстройтесь в колонну по двое, – скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, – и идите за мной! Они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через распахнувшиеся перед ними большие двойные двери, оказались в Большом зале. Ева даже представить себе не могла, что на свете существует такое красивое и такое... волшебное место. Зал был освещён тысячами свечей, плавающих в воздухе без какой-либо опоры над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми и серебряными тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников по среднему проходу меж столов к этому столу и остановила почти у самого возвышения, на котором располагался учительский стол. А вокруг них были сотни лиц. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. От ощущения десятков направленных на неё взглядов Ева почувствовала себя неприятно, и, чтобы отвлечься, она посмотрела вверх. Над собой она увидела бархатный чёрный потолок, усыпанный звёздами. – Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, – как раз шептала оказавшаяся рядом девочка с копной волос рыжему Уизли. – Я вычитала это в "Истории Хогвартса". Было сложно поверить в то, что это и в самом деле всего лишь потолок. Куда больше Еве казалось, что Большой зал находится под открытым небом, и если там, снаружи пойдет дождь, то и здесь всех оросит водными потоками. "Магия", – уважительно-восхищенно подумала Ева, задрав голову кверху. Тем временем профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой будущих первокурсников самый обычный на вид деревянный треногий табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу. Ту самую Распределяющую шляпу, сообразила мисс Поттер, но... она была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Петунья сразу бы выкинула такую на помойку. Неужели так и должно было быть — или за артефактом просто никто не ухаживал? Ева огляделась, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, в том числе и стоящие рядом с ней Кэти с Чжоу. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина, а затем... Шляпа шевельнулась. Сама собой. Словно живая. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот... ... и она запела:

Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Хаффлпафф ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Рейвенкло. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам; затем рот её исчез, и она замолчала и замерла. – Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? – прошептал кому-то Уизли. – Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. Еве даже представлять себе не хотелось, как она бы сражалась с таким чудовищем. И хотя примерить Шляпу было куда проще, чем демонстрировать свои познания в магии, но девочку все не покидало ощущение, что Шляпа потребует от нее слишком многого. Ева вновь вспомнила характеристики каждого из факультетов и свое соответствие им: если бы Шляпа сказала, что один из факультетов предназначен специально для тех, у кого проблемы с самообладанием, Ева бы сразу поняла: вот он, её будущий дом. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, держа длинный свиток пергамента. – Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, – произнесла она. – Начнём. Эббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже её глаза, опустившись до самого носа. А через мгновение… – ХАФФЛПАФФ! – громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Ева заметила, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой. – Белл, Кэти! – Удачи, – шепнула ей Ева, а Чжоу ободряюще улыбнулась. Та отрывисто кивнула. Хоть Кэти и старалась держаться молодцом, по взгляду было видно, что ей не просто. Шляпа помедлила пару секунд, и... – РЕЙВЕНКЛО! На лице Кэти прямо-таки можно было прочитать: "Ух ты". Но девочка послушно встала и присоединилась ко второму столу слева, получив свои аплодисменты. – Боунс, Сьюзен! – ХАФФЛПАФФ! – снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. – Бут, Терри! – РЕЙВЕНКЛО! Вновь зааплодировали за вторым столом слева. Несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Ева увидела среди кричавших рыжих близнецов. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Возможно, дело было в её вновь расшалившемся воображении, но после того, что Ева услышала о Слизерине и увидела в некоторых учениках, практически все, кто сидел за их столом, казались ей несколько... неприятными на вид. – Чанг, Чжоу! – Удачи, – вновь прошептала Ева, и девочка, плотно сжав губы, медленно и не очень уверенно приблизилась к табурету. Вот Шляпа вновь одевается на голову, томительные десять секунд, во время которых Ева готова была поклясться, что Шляпа нахмурилась, и... – РЕЙВЕНКЛО! Когда с Чжоу сняли шляпу и она направилась к Кэти, на её лице было написано невероятное облегчение. Что ж, теперь оставалась только она. – Гойл, Грегори! – СЛИЗЕРИН! – Голдстейн, Энтони! – РЕЙВЕНКЛО! – Финч-Флетчли, Джастин! – ХАФФЛПАФФ! Ева вдруг заметила, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она крепко задумывалась. Так, Шеймус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Евой, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора. – Грейнджер, Гермиона! Судя по всему Гермиона, та самая девочка-всезнайка, в отличие от Евы, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. – ГРИФФИНДОР! – выкрикнула Шляпа. Где-то рядом застонал Уизли. Видимо, учиться вместе со всезнающей Грейнджер ему явно не улыбалось. Среди первокурсников нервничала не только Ева. Когда вызвали Невилла Лонгботтома, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьёзно задумалась, прежде чем выкрикнуть "ГРИФФИНДОР", а Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся мальчик развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу неодобрительно покачавшей головой профессору МакГонагалл. Когда вызвали блондинчика Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, словно на церемонию его коронации. Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же ("Панически", – хихикнула Ева) заорала: – СЛИЗЕРИН! Малфой присоединился к своим друзьям, Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой. Ева подумала, что блондинчик, похоже, и вправду сноб; при этом его самого, кажется, в этом плане всё устраивало. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше, а Ева кусала губы всё больше и больше. Нотт, Паркинсон, близняшки Патил, ушедшие на Гриффиндор, и, наконец… – Поттер, Ева! Названная едва удержала крепкое словцо, крутящееся на языке, когда по всему залу прошла волна удивления, сопровождаемая громким шепотом. – Она сказала Поттер? – Та самая Ева Поттер? Ева медленно приблизилась к табурету с Шляпой, неотрывно вперив взгляд в древний артефакт. Она не заметила, как на неё посмотрела побледневшая профессор МакГонагалл, наконец осознавшая, с кем она встретилась в начале августа. Она не заметила и удивленного и чуточку разочарованного взгляда Малфоя, провожавшего её до Шляпы. Не заметила Ева и крайне внимательного цепкого взгляда голубых глаз, смотревших на неё точно впереди, за Шляпой, равно как и не уступавшего ему взгляда непроницаемо-чёрных. Последнее, что увидела развернувшаяся Ева, прежде чем Шляпа скрыла ей обзор, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть ее. А затем перед глазами встала чёрная стена. – Ох... – зашептал ей прямо в ухо тихий голос. – А ты горячая штучка! Сказано это было таким голосом и таким его тоном, что даже её дурак-кузен бы немедленно догадался о подтексте фразы, и Ева буквально залилась краской. "С-спасибо... наверное", – неуверенно ответила та. Шляпа тихо рассмеялась. – Расслабься, дорогая, я не кусаюсь. Гм-м-м, – задумчиво протянула Шляпа. – Непростой вопрос. Очень непростой. Хм... Тебе знакомо понятие чести и храбрости... Ты достаточно честна и в меру трудолюбива... О, а этот яркий, жаждущий знаний ум!.. А этот талант! А эти затаенные амбиции! "Амбиции?.." – только и успела спросить ошеломленная девочка. – Да, сейчас ты их не ощущаешь... – продолжала Шляпа. – Но они в тебе есть. Они ждут своего часа... Дитя моё, да ты везде подходишь! И Гриффиндор, и Хаффлпафф, и Рейвенкло, и Слизерин — тебе везде найдется место! Ева пыталась сообразить ответ несколько долгих секунд. "Ну... это же лучше, чем... не подходить вообще никуда... да?" Шляпа тихо рассмеялась. – Не подходить ни к одному факультету невозможно, – ответила она. – В каждом из вас есть определенный набор качеств, и те или иные из них да найдут в вас отклик... Вопрос только в одном: чего жаждешь ты? Ева по тону, с которым это было произнесено, поняла: вопрос с подковыркой. Невольно в голову полезла музыка, сопровождавшая в кино момент напряженного выбора. "Чего я жажду? Не оказаться полной дурой, когда от меня так много ждут, это точно... Или пусть от меня много ждут, но заслуженно, а не на основе чьих-то фантазий... но нет, это ведь не связано с вопросом?" Шляпа молчала. Молчал и весь Зал. "Отсылка к амбициям? Но у меня нет амбиций, по крайней мере сейчас, – девочке вообще не хотелось признавать за собой свойства, подходящие слизеринцу... иначе в ближайшие годы ей придется делить стол с Малфоем и его свитой — однако артефакту-распределителю было куда виднее. – Как я могу знать о том, чего не ощущаю или не понимаю?" Шляпа молчала. "Хотя стоп, – в мозгу Евы словно что-то щелкнуло. – Набор качеств, которые найдут в нас отклик... чего жажду я..." От неожиданно поразившей ее мысли Ева даже перестала дышать. "Я... сама выбираю, куда мне поступать?" – Браво! – ответила чрезвычайно довольная Шляпа. – Я не ошиблась в тебе: у тебя действительно яркий и живой ум. Думаю, ты уже и сама поняла, куда тебе стоит идти? "Как будто у меня теперь есть выбор, – хмыкнула осмелевшая Ева". Весь Зал вздрогнул, когда Шляпа на голове Евы Поттер вдруг засмеялась. Сначала тихо, едва слышимо, но хохот все нарастал, а под конец он и вовсе стал... зловещим и гулким? Оставшиеся первокурсники смотрели на нее с нарастающим ужасом, а МакГонагалл косилась на артефакт вообще с открытой опаской, даже потянулась к палочке в чехле на руке... – РЕЙВЕНКЛО! – прозвучал голос Шляпы, как гром среди ясного неба. И шепнул ей напоследок: – Удачи тебе, Ева Поттер. В гробовой тишине Ева сняла с себя драгоценный — и уж больно хитрый — артефакт и положила его на табурет. И только когда она приблизилась к столу Рейвенкло, народ за ним разразился самыми бурными аплодисментами из всех, что вообще звучали во время церемонии. С десяток человек даже подскочили со скамьи, но остальные, в основном, сдержанно улыбались и приветствовали новенькую в их рядах. – Дай пять! – подскочила и Кэти, и Ева от души хлопнула её по ладони. То же самое они повторили и с Чжоу, затем всей тройкой одновременно — и только тогда Ева наконец приземлилась на свое новое место, а оторочка её мантии сменила цвет на синий — цвет её факультета. Её нового дома. – Добро пожаловать в Рейвенкло! – поприветствовала её девушка с длинными светлыми волосами и сверкающим значком на мантии. – Мы все очень рады приветствовать тебя здесь! Ева сдержанно улыбнулась. Затем ещё раз, ещё и ещё, пока поток поздравлений не иссяк, аплодисменты не закончились и её губы уже не заболели, вместо улыбки демонстрируя вымученный оскал. Тем временем профессор МакГонагалл откашлялась, приводя мысли — и Зал — в порядок, и продолжила распределение. Теперь Ева наконец получила возможность увидеть главный стол, за которым сидели преподаватели. В самом углу сидел тот самый великан, Хагрид, который поймал её взгляд и широко улыбнулся, явно демонстрируя дружелюбие. С другой стороны сидел профессор Квирелл — его фиолетовый тюрбан Ева узнала бы везде — и Ева попыталась поймать его взгляд, чтобы приветственно улыбнуться... но мужчина неотрывно смотрел в тарелку перед собой. И, возможно, то была игра света, но девочке показалось, что профессор со времени последней их встречи как-то... побледнел и осунулся. Неужели его поездка прошла плохо? А в центре стола в большом золотом стуле-кресле, напоминавшем трон, восседал не кто иной, как Его Величество, Великий и Всемогущий Альбус Дамблдор — Ева не смогла удержаться от едкости, когда наконец узрела этого человека воочию. Серебряные волосы и борода Дамблдора, казалось, сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале — дьявол, да сам старый волшебник, казалось весь сиял! И смотрел на неё очень внимательным взглядом голубых глаз. Ева выдержала этот взгляд, с трудом сдерживая в себе нарастающее раздражение, и директор, совершенно не изменившись в лице, отвлёкся на продолжавшееся распределение. Ева пожалела, что не может читать чужие мысли — сейчас это было бы как нельзя кстати. Церемония подходила к концу, и наконец пришла очередь рыжего и самого младшего Уизли. Ева видела, что тот даже позеленел от страха, пока ковылял до табурета со Шляпой. – ГРИФФИНДОР! Стол факультета взорвался аплодисментами, и мальчика там тут же поприветствовали трое старших братьев. Самый старший что-то сказал ему с важным видом, а близнецы столь активно трясли ему руку, что Уизли аж скривился от недовольства — и потом ещё долго придерживал бедную конечность, словно бы она грозилась отвалиться. Но вот последний в списке Блейз Забини уже направился к столу Слизерина, и профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Ева посмотрела на стоявшую перед ней пустую серебряную тарелку... и только сейчас поняла, что она чертовски голодна. Сладости в поезде определенно не могли помочь насытиться, а утром девочка даже не позавтракала, что желудок немедленно поставил ей в упрек вибрирующим урчанием. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона, пройдя к постаменту перед ним, и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка: у него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы, отчего Ева непроизвольно скривилась. Кажется, директор в списке известных ей людей уже прочно обосновался с титулом "держать расстояние, опасно!" – Добро пожаловать! – произнес он. – Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место, и зал разразился радостными криками и аплодисментами. Одна Ева сидела и не знала, как реагировать. – Это он так прикалывается, или у него реально не все дома? – тихо поинтересовалась она у девочки со значком на груди. – Ты не первая, кто задаётся этим вопросом, – понимающе улыбнулась та. – Но Дамблдор, несмотря на все его причуды, гениален! Или, как минимум, очень умен. Кстати, лучше поешь — у тебя голод на лице написан. Ева перевела взгляд на стол... и замерла от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. До отказа. Она никогда не видела на одном столе так много разнообразных блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп... Прямо тот самый шведский стол! Хотя Дурсли никогда не морили Еву лютым голодом, но определенная регулярность наказаний и просто ограниченность в пище сделали свое дело: мисс Поттер была жутко тощей. А Дадли, вдобавок, всегда съедал то, что особенно нравилось Еве, даже если его самого от этого тошнило. Но сейчас Ева была не в доме Дурслей, и родственники не могли как-либо помешать или испортить ей вечер. Она положила в свою тарелку всего понемногу и, сдерживая себя, неспешно, не забивая желудок, приступила к еде. Та была просто великолепной. Магия. Тихо хихикнув, Ева попыталась подсчитать, сколько раз она уже применила это слово как определение, но сбилась со счету. "Дырявый котел", "Кингс-Кросс", Хогвартс и его экспресс... похоже, опыт переживания "Ночного рыцаря", в котором Ева поклялась себе ничему не удивляться, скоро будет ей очень полезен. Напротив девочек проплыл призрак женщины, на приветствия студентов Рейвенкло отвечавший вежливыми кивками. – Здравствуйте, – не стала становиться исключением и Ева. Призрак кивнула и ей, мягко улыбаясь. – Доброго вечера, – прошелестела она, замирая чуть в стороне и полностью развернувшись к Еве. – Серая дама, призрак факультета Рейвенкло. – Ева Поттер... эм, уже студент Рейвенкло. Серая дама вновь улыбнулась. – Приятно видеть вас здесь, мисс Поттер. Признаться, я ожидала, что вы попадете на Гриффиндор, как и ваши родители. – Вы их помните? Ой... От сказанной глупости Ева ощутила себя несколько неловко: ну конечно же она их помнит! Раз она призрак факультета, значит, живет... "живет" здесь уже очень долго! Ева мысленно ругнулась, покуда призрак Дамы, казалось, потемнел. – Ничего страшного, – Серая дама чуть поклонилась и поплыла дальше вдоль стола. – Это было... неловко, – прокомментировала Кэти, опустив на тарелку картошку. – Мягко говоря, – Ева скривилась. – Язык мой — враг мой. – Ну, ты же не специально так, – в свою очередь заметила Чжоу. – Если Серая дама — призрак Рейвенкло, то, думаю, она это поймет. – Надеюсь... "Ибо такой "удачный" старт — это как-то уж слишком", – мысленно закончила девочка. Когда все наелись, а то и объелись, тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них никогда и не было никакой еды... но буквально через мгновение на них появился десерт. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… "Какой тут голод, – хихикнула про себя Ева. – Тут как бы в колобка не превратиться!" Пока Ева накладывала себе яблочного пирога и несколько порций мороженого — чёрт возьми, если уж не вышло у Фортескью попробовать, так здесь она отказываться от него не была намерена! — за столом заговорили об учебе. – Вас постепенно введут в курс дела, – говорила Пенелопа Кристалл, староста их факультета. – Обучат самым основам в сентябре, а потом уже начнется основная часть — чары, трансфигурация, зелья... – А будет сложно? – спросил Энтони Голдстейн, мальчик со светлыми волосами, сидевший напротив Чжоу. – Достаточно непросто, – серьёзно кивнула Пенелопа, тут же ободряюще улыбнувшись. – Придется много практиковаться, но я уверена, что вы справитесь! – А преподаватели — они все, как МакГонагалл? – спросила Кэти, косясь на упомянутую. – МакГонагалл строгая, поэтому не поддавайтесь гриффиндорским настроениям у нее на уроке, – старшекурсники синхронно усмехнулись. – То есть ведите себя прилично при ней и выполняйте все её требования, потому что поговаривают, будто у неё совсем нет чувства юмора. Профессор Флитвик, наш декан, очень добрый и всегда рад помочь или ответить на вопрос — вон он сидит, – Пенелопа указала на маленького человека с чертами лица, отдаленно напоминавшими Еве острые и глубокие черты лиц гоблинов из "Гринготтса", и тот, словно услышав её, приветливо помахал детям из-за преподавательского стола. – МакГонагалл, кстати, тоже, если не будете вести себя как близнецы Уизли... впрочем, вряд ли бы вас тогда Шляпа распределила на Рейвенкло. Профессор Спраут, декан Хаффлпафа, ведет травологию. Она добрая, и дело свое знает на "превосходно", но из своих теплиц выходит довольно редко. – А профессор Квирелл? – спросила Ева. – О, ты знаешь Квирелла? – Пенелопа чуть нахмурилась. – Он... безобидный. Джек, – сосед старосты кивнул при упоминаний своего имени, – ходил к нему на маггловедение. – Честно говоря, преподаватель из него не очень, – взял инициативу Джек. – На уроках говорит слабо, все время заикается... да и ученики его всерьёз не воспринимают. – Да? – искренне удивилась Ева, вспоминая встречу с профессором в конце июля. Образ частично совпадал со словами старшекурсника, но в защите от темных искусств профессор Квирелл казался весьма компетентным. – А я летом его встретила, и он мне много рассказал о Защите. – Хорошо, если так, – Джек вздохнул, ковырнув ложкой свой кусок фруктового торта. – У нас преподаватели по ней дольше года на должности не задерживаются, и предмет до сих пор мы сдавали только чудом. Поговаривают, что эту должность проклял Сама-Знаешь-Кто, когда Дамблдор отказал ему в работе здесь, в Хогвартсе. "Волдеморт пытался наняться на преподавателя ЗОТИ? – мысленно изумилась Поттер, чуть не уронив на мантию шарик мороженного. – Даже представить себе боюсь, чему бы он мог учить..." Воображение немедленно начало генерировать картины всевозможных пыток и жутких проклятий. Ева, закрыв глаза и опустив ложку с мороженным на тарелку, негромко выругалась. Разговоры за столами становились все более ленивыми, и народ уже почти не прикасался к своим тарелкам — так сильно они все насытились. Только младший Уизли за гриффиндорским столом продолжал, культурно выражаясь, уплетать за обе щеки. Ева же, тяжело выдохнув от всего съеденного, вновь посмотрела на преподавательский стол. Хагрид что-то пил из большого кубка, больше напоминавшего маленькое золотое ведёрко на ножке, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой тюрбан, разговаривал с незнакомым Еве преподавателем, мужчиной с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Тот, словно почувствовав чужой взгляд, отвернулся от слизеринского стола, встретившись взглядами с Евой... ... и тут же его отвёл, вновь делая вид, что слушает Квирелла. Не сохрани он каменного выражения лица, Ева бы подумала, что она ему неприятна. – А кто это разговаривает с профессором Квиреллом? – спросила она Пенелопу. – М? О, это профессор Снейп, декан Слизерина и профессор зельеварения. Один из самых неприятных преподавателей, а гриффиндорцы его и вовсе ненавидят. – И есть за что, если вспомнить, сколько он снял с них баллов за все время преподавания, – с усмешкой заметил Джек. – Зато своих слизеринцев выгораживает, даже если их вина в чем-либо совершенно очевидна. – А к нам он как относится? – осторожно поинтересовалась Чжоу, внимательно слушавшая разговор. – Я бы сказал, нейтрально. По крайней мере, не зверствует. – Но ушки держать на макушке все равно придется, – мрачно закончила Кэти, ткнув вилкой свой десерт. – Ну а то. И ещё, постарайтесь на его уроках не расплавить свои котлы... – старшекурсник мрачно ухмыльнулся. – Иначе месяц на его вечерних отработках проторчите. – Расплавить... котел? – искренне изумилась Ева. – Это вообще возможно? Вместо ответа Джек просто медленно, на полном серьезе и молча кивнул. От выражения крайнего изумления на лице Евы Кэти не удержалась из захихикала, равно как и спрятавшая губы за ладошкой Чжоу. "Не магия", – мрачно подумала Поттер, уткнувшись взглядом в тарелку. Когда все насытились ещё и десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. – Теперь, когда все мы сыты, – начал свою речь директор, – я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнётся семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в Запретный лес, находящийся на территории школы — впрочем, полагаю, название говорит само за себя. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли за гриффиндорским столом, и с их мест донесся приглушенный смех. – По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, – директор кивнул на сухого мрачного мужчину в потрепанном пиджаке, замершего у дверей в Большой зал, – напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах, а также о списке из трехсот пятидесяти восьми вещей, запрещенных к проносу в Хогвартс. Насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через две недели, тогда же капитаны команд должны будут провести отборочные. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк и капитанам своих команд. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. В зале кто-то рассмеялся, но таких весельчаков оказалось очень мало. – Эм... а причина? – тихо поинтересовалась Ева. – Странно, – так же тихо произнесла удивленная Пенелопа, – потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. В Запретный лес ходить нельзя из-за опасных зверей и кентавров, Лес — их территория, это всем известно. В подземельях тоже не стоит задерживаться, потому что в них можно заблудиться. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост. – Гриффы, гарантирую, уже к концу недели попытаются туда залезть, – ухмыльнулся Джек. – Даже сделаю ставку, что это будут близнецы Уизли. Словосочетание "мучительная смерть" для них сродни красной тряпке для быка. Разыгравшееся воображение Евы представило, как двое близнецов на полном ходу пытаются лбами протаранить большое красное полотно... и с гулким стуком врезаются в дверь за ним, тут же сползая по ней на пол. Девочка закусила губу, едва сдерживая желание расхохотаться. – А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! – прокричал Дамблдор, перебивая гомон школьников. Ева заметила, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на её конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, и на ней начали появляться первые слова. – Каждый поет на свой любимый мотив, – сообщил Дамблдор. – Итак, начали! И весь зал заголосил. Каждый пел, как хотел — тихо, громко, весело, грустно, медленно, быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Зал уже замолчал, а близнецы Уизли все еще продолжали тянуть школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. "О господи... мои уши... – Ева, морщась, усиленно пыталась прочистить их в тщетной попытке избавиться от звона в них. От какофонии голосов у нее, к тому же, разболелась голова. – Их как будто изнасиловали!" – О, музыка! – воскликнул директор, вытирая глаза: похоже, Дамблдор и правда прослезился от умиления. – Её волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! – Первокурсники, ждём! – сказала поднявшаяся Пенелопа. – Сначала пропустим основную толчею! Но не только новые студенты Рейвенкло остались у своего стола: не пошевелились и младшие слизеринцы. Зато гриффиндорцы всем столом массово устремились к выходу, оттесняя хаффлпаффцев и создавая ту самую толчею. Немного выждав, староста Рейвенкло вместе с Джеком повела своих подопечных из Большого зала, сразу же за его дверьми поднимаясь вверх по мраморной лестнице. Во время подъема Еве подумалось, что замок будет удивлять её ещё очень долго. Конечно, всё объяснялось очень просто: магия; но сначала Хогвартс поразил её Большим залом — а теперь к нему прибавился факт, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептывались между собой и показывали на первокурсников пальцами. Во время подъёма по этажам Пенелопа несколько раз провела их через потайные коридоры, прятавшиеся за раздвижными панелями, гобеленами или новыми портретами. Вскоре, поднявшись по нескольким винтовым лестницам — Ева подумала, что они забираются в какую-то башню — они замерли перед еще одной дверью. Но, в отличие от остальных встреченных, она была без ручки, замка или портрета. Единственным ее признаком был дверной молоток с бронзовой головой орла. – В гостиных других факультетов для прохода требуется пароль, – взяла слово Пенелопа. – Но у нас, рейвенкловцев, свой метод входа. Девушка подняла руку и один раз стукнула молотком по двери. Клюв орла, к всеобщему удивлению, тут же открылся, издавая нежный мелодичный голос: – Что за дорога, по которой идешь, но хромаешь? Пенелопа как-то понимающе усмехнулась. – Лестница, – ответила девушка. – Верное суждение, – кивнул орел, и дверь отворилась. – Для входа к нам нужно отгадать загадку, – пояснила Пенелопа, впуская маленьких внутрь. – Каждый раз она разная, поэтому вам придется хорошенько думать, чтобы попасть сюда... ну или дожидаться старшекурсников, – произнесла она с чуть хитрой улыбкой. Общая гостиная Рейвенкло оказалась большой и высокой круглой комнатой, полной свободного пространства. Ева раньше вообще никогда не видела такого просторного помещения. Стены прорезали изящные арочные окна с шёлковыми занавесями, переливавшимися синевой и бронзой, а между ними теснились высокие книжные шкафы, доверху плотно забитые книгами. По кругу комнаты стояли столики с уютными креслами, а возле камина с настоящим огнем в его недрах стояли два дивана. Общая гостиная была в два этажа высотой, и на беломраморном балконе второго этажа тоже стояли книжные шкафы с креслами и столиками. Из окон башни открывался чудесный вид на окружающие ночные горы, а куполообразный потолок был расписан звёздами, такими же, как на ультрамариновом полу. Когда все, следуя приглашающему жесту старосты, разместились в креслах и диванах, Пенелопа и Джек встали у мраморной статуи, изображавшей женщину в наряде, напоминавшем Еве древнегреческую одежду. – Итак, позвольте ещё раз поприветствовать вас на факультете Рейвенкло! – с улыбкой завела речь Кристалл. – Наш герб, как вы заметили — орёл, который парит там, куда другие не могут подняться. Без всякого хвастовства хочу сказать, что на нашем факультете живут умные волшебники и волшебницы. В отличие от других факультетов, нашей интересной особенностью является то, что наши ученики — настоящие индивидуальности. Некоторых из них можно даже назвать чудаками, – дети тихо засмеялись. – Но зачастую Гении не идут в одну ногу с обычными людьми, и, в отличие от некоторых других факультетов, мы могли бы сказать, что на наш взгляд у вас есть право носить то, что нравится, верить в то, что хотите и говорить то, что чувствуете. – Что касается наших отношений с другими факультетами, – перехватил инициативу Джек, второй староста, – вы, наверно, уже наслышаны всякого о Слизерине. Вопреки утверждениям гриффиндорцев, не все они плохие, но лучше быть начеку, пока вы не узнаете ученика Слизерина достаточно хорошо. Согласно их давним традициям они делают всё возможное, чтобы победить в школьном соревновании, и коварства им не занимать. Поэтому будьте внимательны, особенно на матчах по квиддичу и экзаменах. Хаффлпаффцы очень дружелюбные, настоящие трудяги, взаимопомощь для них — это святое, поэтому не стесняйтесь на уроках спрашивать у них помощи и поддержки. С гриффиндорцами мы пересекаемся нечасто, но отношения у нас вежливо-нейтральные... правда, всегда будьте начеку, когда увидите близнецов Уизли — иначе можете попасть под их розыгрыш или шутку. Привидение нашего факультета — Серая Дама, вы видели её на празднике. Остальные ученики считают, что она почти никогда не разговаривает, но она не прочь поговорить с рейвенкловцами, а её помощь особенно полезна, когда вы что-то потеряли или потерялись сами. - Наши спальни находятся вот за этими лестницами, – вновь заговорила Пенелопа. – Мужские спальни по левую руку от меня, женские — по правую. Душевые и туалеты тоже раздельные. Комнаты обозначены табличками с нумерацией курсов, поэтому не ошибетесь. – Ладно, а теперь все отправляйтесь спать! – похлопала в ладоши девушка, и дети послушно поднялись с мест. – Завтра у вас не будет уроков, вместо них старосты проведут для вас ознакомительную экскурсию по замку. В семь сорок мы ждем всех здесь! Дети разошлись по коридорам. Ева, Кэти и Чжоу поднялись на один пролет винтовой лестницы и увидели черную деревянную дверь с надписью "1-ый курс". За дверью оказалась ещё одна просторная комната с тремя кроватями, занавешенными синими пологами, и четырьмя большими окнами. Возле каждой кровати стояло по одной деревянной тумбочке, а у изножий лежали их чемоданы. – Ух ты, круто! – воскликнула Кэти, и девочки поддержали ее восхищенными вздохами. – Всегда мечтала о таком! Она быстрым шагом пересекла комнату и прямо в одежде, только скинув на ходу кроссовки и раскинув руки, плюхнулась на одну из кроватей. Ева и Чжоу были более сдержанными, но Еве приходилось сдерживать себя, чтобы точно так же не броситься на свою постель и не рассмеяться от счастья. Десять лет чертового чулана, месяц номера в "Дырявом котле", и теперь у неё наконец была своя собственная постель и пространство. Не то что бы она жаловалась на номер в баре... но разница всё же была. Девочки о чем-то заговорили. Пару раз спрашивали и её, но Ева, будучи утомленная долгим днем — всё же пришлось вставать ранним утром, потом весь день ехать в поезде, а теперь еще и ощущать последствия первого в жизни переедания, не говоря о стрессе — поначалу давала немногословные ответы, а потом и вовсе нашла в себе силы только на то, чтобы скинуть с себя верхнюю одежду и сложить её на стул возле тумбы. И буркнув что-то вроде "спокойной ночи", мисс Поттер окончательно погрузилась в царство снов. И впервые за долгое время она улыбалась. Она нашла свой дом.