***
На платформе девять и три четверти была настоящая толчея из взрослых волшебников и их отпрысков. В толпе мелькнули лица Чжоу и Кэти, Ева помахала им на прощание. Магглорожденные сразу направлялись к выходу, и девочка, натянув кепку пониже на лоб и поправив куртку с рюкзаком, пристроилась в хвосте процессии и проскочила барьер между магическими и маггловскими вокзалами. Вопреки опасениям, на обычном вокзале её не ждал Вернон Дурсль собственной взрывной и пузатой персоной. Из знакомых лиц там была только пухлая приземистая рыжеволосая женщина, та самая, которая едва не встретилась Еве первого сентября. Теперь, видя собравшихся вокруг неё близнецов, Перси и Рона, Ева с уверенностью могла сказать, что это была миссис Уизли. И у неё был всё такой же внимательный взгляд, прощупывающих всех выходящих. Ева только поглубже натянула кепку и юркнула за колонну, прежде чем её смог бы опознать кто-то из сыновей Уизли. А затем, покинув Кингс-Кросс, неспешным прогулочным шагом направилась к "Дырявому котлу".***
Какое же невероятное блаженство — просто расслабиться в кресле! Никуда не спешить, не слушать многочасовые споры, едва не переходящие в потасовки, не выворачивать себе мозги проблемами и загадками, которых в последний месяц было как воды во всемирном потопе времён Ноя... Дамблдор выдохнул, почти что физически ощущая, как сваливается тяжелая ноша последних дней с его плеч. Конечно, на самом деле это были просто перетруженные мышцы, которым не помешал бы массаж. Возраст, возраст... Но отсутствие учеников в замке его сейчас действительно радовало. Ему нужен был покой. Хотя бы на недельку... В дверь постучали, и в неё вошла Минерва МакГонагалл. Как всегда в это время, с полными руками пергаментов. Дамблдор в тот момент даже не хотел думать, как смог бы управлять всей школой без своего заместителя. То есть, смог бы конечно — насколько сильно бы он ни был загружен, он никогда не отпускал руку с управления Хогвартсом и его дел — но тогда и на остальное времени бы оставалось куда меньше. – Все в порядке, Минерва? – поинтересовался директор. – Не считая обычных ситуаций, связанных со студентами после экзаменов — в полном, Альбус, – профессор принялась раскладывать документы на его столе. – Здесь всё, что накопилось за время вашего отсутствия и требует вашего внимания. Вот здесь списки волшебников, поступающих в этом году... это полный табель оценок и сводная статистика для Министерства... а здесь ваша корреспонденция. Попечительский совет сообщает, что итоговое заседание по учебному году перенесли на следующую неделю по просьбе мистера Малфоя. Также они прислали свой проект сметы на расходы в будущем году на согласование, и я вновь напоминаю, Альбус, что нам нужно обновить часть учебного инвентаря. Особенно мётлы — на наши даже смотреть больно! И, конечно же, тот осенний инцидент... Дамблдор углубился в финансовые документы. Припомнил цифры бюджета, дотаций от Министерства и самостоятельных доходов замка. Заглянул в приложенную брошюру по нынешнему ассортименту мётел — не иначе, как Роланда подложила. Бедная женщина — так неудачно тогда сломать руку... – Всё ещё не добираем нужной суммы, – покачал он головой. – Если мы не собираемся брать совсем старые модели или подержанные, то нам нужно ещё.... хм... От названной суммы Минерва нахмурилась. Цифра выходила, в общем-то, не гигантская, но все равно приличная. – Возможно, стоит взять кредит в "Гринготтс"? – предложила она. – К сожалению, не выйдет, Минерва. Будь дело хотя бы месяц назад, и можно было бы подумать, – Дамблдор покачал головой. – Но Корнелиус проявил слишком агрессивную позицию к представителям банка на последних переговорах, и они теперь куда менее склонны идти волшебникам навстречу. Разорять же школу мы, разумеется, не будем. Профессор поджала губы, перебирая варианты. Но тут в окно постучалась почтовая сова. – Лёгок на помине... – пробормотал директор, распечатывая письмо и левитируя посыльной блюдечко с водой. Личную сову Фаджа он мог узнать даже спросонья — иной раз он видел её под три раза на дню. И, конечно же, министру снова потребовался его совет, и именно по вопросам переговоров с гоблинами. Но Дамблдор, едва пробежавшись взглядом по строчкам, отложил письмо: после месяца работы, когда даже поспать удавалось едва ли пару часов в несколько суток, волшебнику не хотелось даже с кресла вставать — что уж говорить про очередное дело министра... – Так что мне сказать Роланде касательно учебного инвентаря? – напомнила Минерва. Дамблдор немного помолчал. – Я постараюсь найти решение этой проблемы. Вы обе, конечно же, правы, нам нужно что-то с этим делать. Минерва коротко улыбнулась. – Есть ещё что-то, что я должен знать? – Нет, пока что это всё. Я могу идти? – Разумеется, Минерва. Всего доброго. Стоило закрыться двери за его заместителем, как Дамблдор откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и неслышно выдохнул. Что за время... – Вы устали, Дамблдор? – осведомился один из портретов за его спиной. – Вынужден признать, Эдвард, – не открывая глаз, ответил директор. – Увы, даже надо мной властно время. – Если бы вы уделяли больше времени исключительно школе, директор, – произнес уже другой портрет, как обычно, с язвительными нотками, – и меньше этим вашим делишкам... – И это говорит самый непопулярный директор за всю историю Хогвартса! – фыркнул ещё один портрет. – Человек, который принял пост не ради обучения юных умов, а лишь для добавления себе политического веса! Стыдно, Финеас! – Господа, – Дамблдор был вынужден открыть глаза и повернуться к портретам за своей спиной. Голос его не изменился в тоне ни на йоту, но в нём прозвучало что-то такое, что заставило портреты немедленно прекратить перепалку. – Боюсь, как бы увлекательна ни была ваша дискуссия, я вынужден попросить вас отложить до другого часа. Из уважения ко мне, пожалуйста. Портреты пристыженно замолчали. Но настроение все равно было безвозвратно испорчено. "Мне нужно прогуляться, – решил Дамблдор, с кряхтеньем поднимаясь из кресла. И тут же наткнулся взглядом на старый трактат, присланный ему ещё прошлым летом вместе с одной просьбой. – Да, свежий воздух мне не помешает. Заодно схожу проверю, как там философский камень..."***
Пушок, как обычно, встретил Дамблдора рычанием и оскалом всех трёх голов. Но и только — цербер помнил, каков этот человек в своём могуществе, поэтому сам отодвинулся от люка, даже не дожидаясь, пока Дамблдор поднимет палочку. Директору подумалось, что пса надо всё-таки отправить на прогулку, а то и вовсе освободить от должности стража. Церберы ещё с древних времён славились своей силой и выносливостью — у греков даже занимали почётную нишу в мифологии — и им действительно не нужен был солнечный свет для жизни (а иным особям он и вовсе был опасен, легенды магглов не врали и тут). Но даже с укрепляющими зельями, добавленными в пищу, стражу был вреден малоподвижный образ жизни. Возможно, стоило тогда наколдовать ему комнату побольше, чтобы он мог в ней хотя бы побегать... "Да, пожалуй, надо уже отпустить бедняжку, – Дамблдор спрыгнул в люк и мягко приземлился на следующий уровень. – Хагрид, думаю, будет только рад". Силки мгновенно отступили, стоило магическому свету пасть на их побеги. Коридор до следующей комнаты был всё так же влажен и наполнен звуками капающей воды. Дренажные чары, похоже, тоже надо обновить... Но все мысли вылетели из головы, едва Дамблдор оказался на пороге залы с колоннами. Директор несколько секунд недоуменно рассматривал рассыпанные по всему полу ключи, которые должны были летать под потолком... но которые вместо этого лежали без признака жизни. Дамблдор поднял один из них — судя по налету пыли, они лежали так уже достаточно давно. Примерно месяц, плюс-минус неделя. Истощились чары Флитвика? У всех одновременно?.. Дамблдор мгновенно забыл об усталости и устремился вперед, к двери. На ходу призвал к себе нужный ключ... но он даже не понадобился. Потому что замка в двери не было. На его месте зияла большая дыра. Дамблдор не был экспертом по взломам. И, осматривая оплавленные края дыры, на которых остался какой-то странный зелёный налёт, он признавал — до такого решения препятствия он никогда бы не додумался. Вандализм, чистейший вандализм! Но вариант был действительно оригинальным, и директор был вынужден отдать должное тому, кто это придумал. А себе сделал заметку на будущее — больше укрепляющих чар. Но это всё потом. Дамблдор уже испытывал лёгкое беспокойство. Рунно-астрономические врата тоже были открыты, но в этот раз, похоже, без радикальных мер — взломщик просто разгадал загадку и подобрал правильную комбинацию ключей. Похоже, нарушитель обладал ещё и развитыми умом и наблюдательностью. Между лопаток Дамблдора резко похолодело. Но нет, ещё рано делать выводы... Но когда он оказался на шахматной доске... на том, что от неё осталось — выводы делать было уже не нужно. Альтернативы уже просто не оставалось. Из всех, кого знал Дамблдор, только Том Реддл, носящий имя Волдеморта, мог быть настолько нетерпеливым — и только он обладал достаточным могуществом, чтобы в своём нетерпении превратиться во всесокрушающий молот уничтожения. Дамблдор прошёлся по комнате, затем забрался на доску. Повсюду были разбросаны обломки старых фигур, а на доске тут и там лежали кучки пепла. Пепел витал и в воздухе, шаги Дамблдора только поднимали новые серые хлопья. И директору потребовалось несколько минут, чтобы опознать в лежащей у дальней границы доски куче оплавленного серебристого металла охранного тролля. Старый волшебник почувствовал подкатывающую к горлу дурноту — стража буквально сварили в собственной броне, и в бесформенной горе металла местами проглядывалось нечто, что можно было опознать только как уцелевшие куски плоти. Налицо было применение чар уровня Адского огня. Очень немногие волшебники были способны создать его, но ещё более немногие — обуздать. Волдеморт, увы, входил в число обеих групп. Кроме того, из всех волшебников в этих группах он был единственным, кто знал о камне. – Но как он это сделал? – пробормотал Дамблдор. – Неужели даже в таком беспомощном состоянии он способен на такое колдовство? Судить о том, на что был способен Волдеморт в состоянии неупокоенного духа, было трудно. Он, конечно, был известен Дамблдору своим бахвальством, но факт оставался фактом — он действительно продвинулся дальше всех на пути тёмной магии. И Дамблдор мог только гадать, на что был способен его некогда ученик. Директор взмахнул палочкой, призывая Патронуса. Белоснежный сияющий феникс тут же воспарил рядом с ним. – Северус, вы нужны мне в Запретном коридоре, – продиктовал Дамблдор сообщение. – И как можно скорее.***
– Я не могу опознать это, – Снейп выпрямился, осторожно растирая пальцами в защитной перчатке часть зелёного налёта. – Я даже никогда не слышал о зелье или субстанции, применяемой в качестве инструмента взломщиков и грабителей. – То есть ничего выяснить нельзя? – Отчего же, – Снейп бросил взгляд на разбросанные по всему полу ключи. – Состав в результате вышел крайне токсичным и летучим — я обнаружил этот налет на крыльях ключей, и даже отсюда вижу его следы на потолке и вентиляционных отверстиях. Кто бы его ни использовал, он должен был предусмотреть для себя химическую защиту. Директор тихонько вздохнул. Снейп вперил в него проницательный взгляд. – Вы знаете, кто это сделал, – не спросил — утвердительно заметил зельевар. – Если бы здесь ещё требовалось гадать, – Дамблдор махнул рукой, призывая профессора следовать за ним. Вид разгромленной шахматной арены впечатлил Снейпа. Настолько, что удивление надежно закрепилось на вечно недовольном лице профессора. – Адский огонь? – спросил он, цепляя пальцами серые хлопья. – Адский огонь, – подтвердил Дамблдор. Снейп прошёлся по доске, своим стремительным шагом поднимая новый вихрь пепла. Дамблдору, наблюдавшему за ним, невольно пришло в голову сравнение для обстановки: как Помпеи после извержения Везувия. И кажется, он произнёс это вслух — Северус покосился на него, но издал нечто вроде одобрительного "хм". Возле кучи металла Снейп задержался особенно долго. Даже не побрезговал отщипнуть прихваченным инструментом кусочек обгоревшей плоти и с видом исследователя, раскопавшего что-то чрезвычайно интересное, рассмотреть его и проверить чарами. – Что-то не так? – поинтересовался Дамблдор спустя несколько минут, когда Северус уже ощутимо затянул с исследованием. – Что-то здесь не так, – задумчиво кивнул зельевар, опуская образец, но не отводя взора от остатков тролля. – Не могу припомнить, чтобы Адский огонь оставлял за собой пепел. А органику он сжигает совершенно бесследно. Дамблдор перевел взгляд на гору металла. Нахмурился. – Тёмная магия? – Трудно сказать, – Северус поджал губы. – Тёмный Лорд далеко продвинулся в своём могуществе. Только ему известно, насколько глубоки его познания в колдовстве. Снейп вдруг схватился за плечо, там, где, как знал Дамблдор, была побледневшая Чёрная метка. Движение было чисто рефлекторным, впрочем. Снейп резко развернулся к Дамблдору. – Если здесь был Тёмный Лорд... – он вперил пристальный взгляд в директора. – Альбус, что с философским камнем? Дамблдор вздохнул. – В том-то и проблема, Северус. Камень пропал. Дамблдор не заметил этого, но когда он отвернулся от Еиналеж, в туманной глубине зеркала на секунду мелькнул насмешливый взгляд ярко-зелёных глаз.